Курсанты

Сергей Тараненко после срочной службы в Советской армии поступил в Киевское военное училище, готовясь к напряжённой учёбе, но настала промозглая осень и курсантов отправили на битву за урожай.
- Сачкануть невозможно, - расстроился Сергей, - единственная возможность - натурально заболеть.
По иронии судьбы его свалила свирепая простуда, с которой он попал в медицинский изолятор на шесть коек, расположенный в одном из учебных корпусов. Тараненко второй день мучился в тоскливом одиночестве:
- Башка раскалывается, температура и всё прочее…
Вдруг распахнулась дверь, и в палату в сопровождении медсестры ввалились согнутые пополам, с чувством невероятных страданий на лицах два разбитных нахальных москвича, каким-то чудом не изгнанных из училища до четвёртого курса.
- Умираю! - прохрипел Володька Ухов.
- Как живот болит! - вторил ему Глеб Пашин.
Корячась и охая, они с помощью сестры улеглись в койки и, как только она вышла, радостно возопили:
- Третьим будешь!
Как им удалось закосить от колхоза у свирепого училищного врача - осталось загадкой. Распрямив затёкшие члены, они весело стали обсуждать предстоящую программу интенсивного «лечения».
- Водка и бабы! - сошлись они на классическом варианте.
При входе медсестры со шприцами оба сачка мгновенно превратились в разбитых параличом посиневших полутрупа. После уколов медсестра, пожелав им спокойной ночи, тут же отвалила, и они окунулись в нирвану.
- Где взять? - спросил Володя.
- Общагу на Крупской знаешь? - по-еврейски ответил Пашин. - Заходишь, вахтёру говоришь, что к Машке из седьмой… К ней и ночью пустят. Поднимайся на второй этаж, налево по коридору, там - закуток, в него, и сразу направо! Седьмая дверь. Стучи, говори…
- А чего это мне идти?
- Ну не мне же с моим животом…
В мгновение ока Вова слетал в общагу и на тумбочке появились три пузыря портвейна. Под обильную закуску с камбуза начался пир. В Сергея, как он ни упирался, стакан зелья собутыльники всё же влили.
- Это лучшее лекарство! - посоветовали друзья.
Когда им совсем похорошело, потянуло на «клубничку». Ухов предложил Глебу:
- Слушай, а давай бабу сюда затащим!
- Да, было бы не хреново!.. А где её сейчас взять?
- У меня есть знакомая буфетчица в городской бане. Щас ей брякну!
Он пулей полетел к телефону у поста дневального и сообщил:
- Через полчаса Шурка-буфетчица закончит работу приплывёт сюда!
Тут у них возникла проблема, как её раскрутить, чтобы досталось всем, а не одному Ухову.
- Легально деваха вряд ли ляжет под обоих… - прикинул Пашин.
Наконец, после бурного обсуждения они сдвинули свои койки вместе и договорились, что после того, как Вовка окучит Шурку, Глеб затихарившийся под одеялом, по условному знаку, незаметно в темноте поменяется с другом местами.
- Ясно?! - сухо спросил Ухов.
- Так точно, товарищ курсант! - пошутил Пашин.
Они с нетерпением стали пялиться в окно на освещённую фонарём калитку. Наконец увидев девку, Вовка в одних трусах помчался её встречать, повергнув салагу-дневального в полное обалдение.
- Если пропустишь дежурного офицера, - угрожающе шикнул старшекурсник, - убью…
Сняв пальто с Шурки, он небрежно бросил его на товарища, затаившегося под одеялом, и уселся с боевую подругой за стол. Влив в неё неподъёмную дозу портвейна, он без особых усилий уговорил её заняться нежным делом и, погасив свет, лихо толкнул раздетую подругу на постель.
- Тише, тише! - просила она яростного любовника.
Глеб, слушая вожделенные звуки, не смог удержаться и, под напором сексуальных чувств чуть шевельнулся, вызвав слабый скрип кровати. Шурка насторожилась, но Ухов, проявив чудеса изобретательности, спросил:
- Слушай, Шур, а ты любишь оперу?
- Какую ещё оперу?
- Ну, где поют: «Лежи-и-и-и, не шевели-и-и-сь, а то всё слы-ы-ышно-о!»
- Да ну, не знаю я никаких опер!
Пашин тут же заглох, а Вовка, докончив дело, по уговору слез с Шурки на соседнюю сдвинутую койку и полежав на нём пару минут, объявил:
- Пора задвинуть и по второму разу…
Глеб, выскочив из-под одеяла, как чёрт из табакерки, с нетерпением бросился на Шурку. Такого внезапного перевоплощения она никак не ожидала и недоумённо вопросила в темноте:
- Ты чо это?!.. Чо ты?! Э, погоди!
Пашин, забыв про конспирацию, начал мять и тискать пышнотелую
Дульсинею, пытаясь проникнуть в её потаённые глубины. Баба, заподозрив
что-то неладное, вырвалась и стремглав кинулась к выключателю. Свет залил комнату и Шурка, увидев вскочившего за ней чужого мужика с горящим, как у хищника, взором издала дикий вопль:
- Сколько там вас ещё?!
Она голяком бросилась в гулкий коридор.
- Там в углу ещё один! - оба соблазнителя, в чём мать родила, понеслись по гулкому коридору учебного здания за ускользающей добычей.
Догнав Шурку у деревянного дивана около обалдевшего дневального, Вовка стал заваливать её на диван, и в этот момент дверь с улицы отворилась, и в коридор вошёл дежурный по училищу майор Зуев. Дневальный с перепуга взревел:
- Это... Смирно!
Шурка, нарушив команду, сверкая мясистым задом, рванула обратно в изолятор. Дневальный, чуть не теряя сознание, продолжил заикаясь:
- Товарищ майор, дневальный курсант Сыромятин. Пока я тут, за время моего дежурства никаких этих... ну, то есть происшествий не произошло!
- Как, не произошло?! А это что за Адамы с Евой?! - взревел медведеподобн6ый майор. - Бог послал?!
- А это... это наши больные и их... сестра, пришла в гости проведать, -
нашёлся дневальный.
- Это Шура, из бани, - наивно уточнил Вовка.
- Из бани?! Оно и видно!.. А раздевалка тут?! Так, братья и сёстры! - приказал седой майор, давно ждавший следующего звания. - Еву обратно в баню! А Адамам с утра на первой попутке - в колхоз! И каждому по пять нарядов вне очереди!
- За что, товарищ майор?! - нахально заканючили кореша.
- За то, что не смогли с бабой договориться!.. Казановы хреновы!
Они затаили злобу на него. У любителя выпить майора Зуева была экзотическая машина - горбатый «запорожец», которую он ставил во дворе училища.   
- Какая слякоть и грязь… - брезгливо сказал он.
Зуев давно служил в Киевском военном училище. Группе, в которой учился Тараненко, предстояло сдавать экзамен по предмету майора. Он тайком подозвал его:
- Вот тебе рубль на закуску, остальное - по обстоятельствам. И машину помойте!
Если учесть, что бутылка водки стоила пять рублей тридцать копеек, то все сорок человек курсантов скинулись по рублю и обеспечили принимающему экзамен преподавателю стабильное рабочее настроение.
- Это лучшее противогриппозное средство… - пояснил майор.
Настроение у него было отличное и все без исключения получили оценки не ниже «хорошо». После экзаменов и чаепития он вышел на улицу. Вокруг слякоть, а его «горбатый» стоял чистенький, аж блестел.
- Даже под каждым колесом по толстой пачке газет, - одобрительно заметил майор, - типа чтоб колёса не в грязи стояли…
Через несколько дней он принимал экзамены у старших курсов. Настроение было на нуле. Естественно, что почти вся группа «срезалась», несмотря на неплохую подготовку.
- Чего это Зуев на нас взъелся?! - недоумённо спросил Пашин.
- Может из-за Шурки? - высказал предположение Ухов.
После экзамена трезвый майор собрался ехать домой. Он вышел и увидел, что его несчастный «запор» стоял поперёк канавы шириной метр. При этом передние колёса на одной стороне, а другие, соответственно, на другой.
- И как назло все курсанты куда-то разбежались, - метался он по территории училища в поисках рабочей силы, - как сговорились…
По случаю удачной мести курсанты устроили праздничную пьянку.
- Только ни дай-то бог, - предупредил всех собутыльников Володя. - Чтобы начальство увидело кого-то пьяным...
Глебу не посчастливилось. После хмельной пирушки он еле полз в сторону училища и заснул прямо на дороге. На беду, как раз с проверкой приехал какой-то генерал и увидел его. Естественно, полились угрозы:
- Кто посмел?! Да я вас всех!
Следующим утром всё училище построили на плацу. Виновный стоял посередине, опустив голову. Генерал поливал бедного курсанта.
- Теперь меня не просто исключат, - думал нарушитель порядка, - а прямо тут на месте расстреляют...
- Он заснул прямо на дороге, опозорил честь мундира, - рычал седовласый генерал, - но он головой к училищу заснул!.. Значит, он тянулся к знаниям. Десять суток ареста!
Пашин вышел с гауптвахты, когда установилась морозная зима, а она отличалась довольно низкими температурами. Одно из развлечений в курсантской среде было игра в карты во взводном кубрике после отбоя на желания.
- Что-то тебе в последнее время не везёт! - поддел товарища Ухов.
Когда Глеб проиграл в карты задание пробежать абсолютно голым и босиком вокруг плаца, то без лишних разговоров скинул тапочки, разделся догола и выскочил из казармы на улицу.
- Отчаянный! - завистливо произнёс Сергей, которого после приключений в изоляторе старшекурсники держали за равного.
Курсанты прильнули к окнам, благо они выходили на плац, и стали наслаждаться прекрасным зрелищем мелькания голых пяток и белых ягодиц на снегу.
- Красиво! - признал Володька и осёкся. - В хорошем смысле…
Дело происходило в декабре, по периметру плаца возвышались трёхметровые сугробы. Поэтому после первого поворота, он исчез из поля зрения, но по расчётам наблюдателей минуты через две должен был показаться опять.
- Правда, с другой стороны плаца… - подсказал товарищам Тараненко. 
Когда там должен был показаться Пашин, на крыльцо «дежурки» вышел дежурный по училищу новоиспечённый подполковник Зуев и закурил сигарету. Вдруг из-за поворота выбежало абсолютно голое тело и, не обращая внимания на застывшего офицера, пробежало в двух метрах и исчезло в дверях казармы.
- Совсем я переработался! - устало буркнул он.
Подполковник, уже пожилой человек, не нервничая, не суетясь, после его исчезновения спокойно докурил сигарету и бросил окурок на землю. Затоптал ногой, посмотрел на часы и уточнил:
- Час ночи, вот черти и бегают…
Зуев посмотрел на градусник, где была показана температура минус тридцать градусов, и покачал головой. Затем направился к дверям, за которыми исчез бегун. Все игроки в карты стремглав бросились по койкам, как и прибежавший Глеб, и притворились давно спящими и ничего не нарушающими образцовыми воинами. Минуты через три послышался звук открывающейся двери и команда дневального:
- Дежурный по роте, на выход!
Последовал доклад дежурного по роте об отсутствии происшествий, а потом тихий неуверенный голос подполковника:
- Сынки, а здесь никто не пробегал?
- Никак нет, товарищ подполковник!
После этого раздался звук захлопывающейся входной двери. К утру дежурного по училищу поменяли в связи с болезнью.
- У меня галлюцинации! - признался Зуев военному врачу.
- Пить надо меньше, - уместно пошутил тот, - или больше…
До весны особых происшествий не было, однако беда подобралась к уставшему подполковнику не со стороны курсантов. На базе училища располагалась дивизия быстрого развёртывания с полным штатом офицеров и техники.
- Мало нам курсантов… - ворчали преподаватели.
По учебной тревоге водители автобаз по тревоге прибывали вместе с машинами и автобусами к училищу, потом офицеры ехали по городу собирать рядовых, приписанных к части. После выполнения полученного задания всех распускали.
- Засекаю время развертывания… - приказал генерал в очередной раз. - Норматив три часа.
Прибывший по тревоге молодой водитель «ЗИЛа» не успел отцепить полную цистерну пива, которую вёз с пивзавода. Собрались офицеры быстро, а вот распускались очень долго. Пока не кончилось пенный напиток. Зуев ушёл в очередной запой, как в крутое пике и был через месяц спешно уволен из армии.
- Лучше бы принял у нас тогда экзамен! - сказал мстительный Ухов, когда узнал об этом.
- Это ему за то, что с бабой нам тогда помешал… - засмеялся Пашин.