20. Носферату VS рыцарь Святого Ордена

Грёза стремительно промчалась по пустынным аллеям парка Горького снейповника, устрашающе рыча и жутко оскаливая зубы, так, что дозорные, несущие караул на замковых стенах, обмирали, крестились, и торопливо бормотали слова святых молитв, хватаясь за посеребренное оружие, прекрасно, впрочем, зная, что для обычного человека поединок с оборотнем невозможен.

Грёза мрачно попрыгала на низкостриженом газоне у фонтана, пытаясь поймать за хвост собственную тень, затаилась возле клумбы, раздражённо прихлопнула лапой троллепода, некстати попавшегося ей на глаза, оставив от того только мокрое место; внезапно и яростно атаковала прекрасную розовомраморную скульптуру купидона, украшавшую аллею – сбила наземь с постамента, разломала на куски, злобно откусила кудрявую голову, превратив её в каменное крошево одним движением мощных челюстей.

Слегка утолив неизбывную ярость своей тёмной души, фыркая и отплёвываясь, Грёза уселась возле высокой крепостной стены замка Бреальдьеге, задрав кверху ужасную морду, чутко настораживая острые уши:

В шуме ночной громады Дремучего леса, окружающего замок, ей слышалось грозное дыхание вечности.

Казалось, лес властно призывал оборотня к себе – как единственный повелитель и вечный господин, как странное всемогущее божество…

…Почувствовав знакомое прикосновение бесплотных холодных крыльев, Грёза обернулась – конечно, это был Альстед, как всегда, отрешённый, и невыразимо прекрасный.

- Доброй ночи! – он улыбнулся, и заключил Грёзу в объятия. – Скучаешь?

- Чертовски надоело всё! – мрачно отчеканила Грёза вместо приветствия. – Хочу в лес.

- Не стоит, – ответствовал погибший дух. – Везде полным-полно королевских егерей, стрелков и следопытов, на вырубках и опушках понастроили охотничьих домиков, возле них рыцари Святого Ордена поют молебны и кропят святой водой, а ландскнехты беспрерывно жгут костры. Разбросали всюду чеснок, понавтыкали осиновых кольев, дымят ладаном, фу! Ни пройти, ни пролететь! Впору переселяться в замок Бреальдьеге! – зло пошутил он. – Я знаю, князь приехал…

- Приехал, – подтвердила Грёза. – Сидит в своей любимой библиотеке над учёными книгами.

- Как обычно, – сказал Альстед. – Что хочет он в них найти?

- Спроси у него сам, – угрюмо посоветовала Грёза, отгоняя немедленно закружившихся вокруг них духов любопытства.

- Повздорили? – так и не дождавшись ответа, носферату бесплотной мерцающей тенью легко взмыл к вершине Главной башни.

…Ночь тянулась медленно и печально.

Оранжевая долька Луны висела над тёмной гривой Дремучего леса так заманчиво, что Грёзе хотелось её съесть.

Альстед всё не возвращался…

Гадая, о чём же так долго беседует с Бреальдьеге её возлюбленная тень, Грёза в глубокой задумчивости бродила возле правого крыла замка.

Из княжеских конюшен доносилось сонное воркование пегасов.

Вокруг продуктовых амбаров и погребов, безуспешно пытаясь пробраться внутрь, нудно зудели, гундосили и плевались дурноглазы, от взгляда которых скисает молоко – надёжные серебряные обереги на окнах и дверях препятствовали им это сделать.

Не обращая никакого внимания на Грёзу, мимо деловито протопал домовой с домовятами, которые мохнатой стайкой сосредоточенно бежали вслед за ним.

Домовой заглянул в хлев, распорядился оставить на племя скотину, родившуюся при нарастании Луны, щёлкнув хвостом, прихлопнул, как мух целую дюжину не в меру наглых дурноглазов, и, распределив  домовят по хозпостройкам, направился дальше, по дорожке, ведущей к замковой канцелярии.

Окна замковой канцелярии на первом этаже были приоткрыты – оттуда доносились знакомые голоса.
Грёза остановилась и прислушалась; тема разговора её заинтересовала, она привстала на задние лапы и заглянула внутрь:

Княжеский управляющий беседовал с сельским старостой о грядущей королевской охоте; на столе перед ними стояла початая бутылка крепкой настойки на дланях анемона – кусочки бледных стеблерук с полураспустившимися ногтебутонами навязчиво шевелились внутри, страстно желая завладеть чьей-нибудь душой…

- Могу себе представить! – обречённо вздохнул княжеский управляющий. – Приедет король, закатит пирушку, ландскнехты и рыцари Святого Ордена перепьются, и от нечего делать начнут буянить: шастать по лесу, где не надо, жечь костры, палить из драконобоев во что ни попадя, и вообще – нарушать!

- Ссать в скважины певчетролльских гнёзд! – громко сказал домовой, появляясь на пороге.

- Вот именно, – подтвердил управляющий, не без опаски косясь на его длинный хвост.

- Волшебные фейри и демонические существа обозлятся и отыграются потом на местных пейзанах, – сурово добавил домовой, по-хозяйски располагаясь в кресле.

«А то!» – злорадно подумала Грёза.

- Тролли обидятся, проклянут посевы, и опять случится неурожай. Короче, сплошной ущерб хозяйству…

- А князь Бреальдьеге выплатит пострадавшим щедрые компенсации и снова сделает вид, будто ничего не произошло, – уныло закончил управляющий.

- Ещё бы! Говорят, у него жена – оборотень! И сам он – чернокнижник и масон! А ещё рыцарь Святого Ордена! – пьяным голосом объявил сельский староста.

- Тише, ещё накличете не ко времени нечистую силу! – управляющий перекрестился, и, бормоча святые молитвы, принялся усердно натирать оконные рамы долькой чеснока, желая максимально обезопасить помещение от нежити и полуночных духов, хотя на подоконнике и так уже теплилась лампада, стоял горшок с красной геранью, и висели сандаловые чётки, обеспечивающие надёжную защиту от злых сил.

…Тем временем в зыбком полумраке княжеской библиотеки, среди бесценных старинных гримуаров и фолиантов, прекрасный вечно юный носферату разговаривал со своим соперником:

- Что вы хотите отыскать в своих учёных книгах – рецепт приворотного зелья, эликсира молодости, или – формулу любви? Не обольщайтесь, князь, на что вы надеетесь? Грёза всё равно любит только меня, и – никогда не перестанет!

Я чувствую, как она меня любит! – торжествующе сказал Альстед, взмывая к потолку. – Только меня! Через время, через все расстояния, через – толщу земель могильных! Нет таких преград, которые бы мы не преодолели, стремясь друг к другу!

Его синие глаза жгли Бреальдьеге словно огнём, так, что князь забыл, что перед ним просто тень. Альстед казался сейчас живее всех живых! Его бесплотное тело искрило и метало молнии.

- Поэтому, в отличие от вас я не боюсь и не ревную, что когда-нибудь она, конечно, обязательно встретится с тем самым юным пажем, похожим на меня, словно… зеркальное отражение! – добавил он, поистине дьявольским тоном.

- Ты рассказывал Грёзе о нём? – воскликнул Бреальдьеге, вскакивая с кресла.

- Да, потому что тоже хочу выяснить эту тайну! Кто он? – Альстед смотрел на князя взглядом василиска. – Почему вы это скрываете?

Бреальдьеге молчал.

- Грёза всё равно узнает правду! – зловеще  произнёс носферату, вылетел в окно, и – стремительно унёсся с порывами холодного осеннего ветра.

Бреальдьеге остался один в пустой библиотеке, и долго смотрел в бездонное чёрное ночное небо, с невыразимой печалью осознавая, что Альстед прав:

Грёза любит только его, и всегда будет любить, хотя от Альстеда давным-давно ничего не осталось – одна пустота…