Настоящая история воображаемой групп Gloomy Friday

Настоящая история воображаемой группы Gloomy Friday

Знакомство и становление

История любого коллектива начинается с знакомства, и Gloomy Friday в этом не были исключением. Более того, знакомство двух ключевых участников стало судьбоносным для обоих. Скрывающийся под псевдонимом Moontone ваш покорный слуга, сооснователь Gloomy Friday и автор этих строк встретил своего близкого друга, соавтора и учителя в уже далёком 2007 году, когда тот привлёк его внимание своей неординарной внешностью, стоя в ожидании электрички на перроне. Vlad Suppish, он же Владлен Митянский, выделялся насыщенно тёмным пятном на блёклом туманном фоне. Весьма длинные прямые волосы доставали ему, как минимум, до середины спины, на ногах были высокие мощные ботинки с ремнями, одет он был в чёрный бомбер, а наушники явно указывали на то, что такой образ был не случаен. Повинуясь интуиции, подошёл к нему и завёл разговор. Конечно же, о музыке, о чём же ещё? Будучи в те годы ярым любителем классической тяжёлой музыки, ожидал от нового знакомого соответствующих моим вкусов. И как же обломался, к счастью, как оказалось, узнав, что интересы его лежат в готике, новой волне, пост-панке и дарквейве. Тогда эти жанры казались чем-то слезливым, неряшливым или даже попсовым. Как ни странно, Влад живо поддержал беседу и мы стали приятелями. Как водится, обменялись номерами телефонов и договорились о новых встречах, благо, жили мы почти рядом.

Стали ходить друг к другу в гости и взаимно просвещаться. Далеко не все музыкальные открытия по обмену находили отклик, в частности, Влад более, чем прохладно воспринимал жанры тяжёлого рока и металла, а мне тогда была чужда электроника. Зато общий интерес к прогрессивному, симфоническому и глэм-року составил фундамент наших вкусов. Мне удалось удивить его музыкой Emerson, Lake and Palmer, Jethro Tull и Genesis, он же, в свою очередь, привил мне любовь к Gong, King Crimson и Yes. Вполне предсказуемо, Pink Floyd и David Bowie были общей основой нашего фундамента, в котором, к сожалению, не нашлось места так горячо любимым мною The Beatles и Deep Purple. Первых Влад считал банальными и попсовыми, ссылаясь на то, что King Crimson высмеивали их в композиции «Cirkus» на альбоме «Lizard», а вторые отдавали ему металлом, от которого, по его словам, у него сводит зубы.

Однажды, Влад пришёл в гости и принёс видео-запись выступления Christian Death с Роззом Уильямсом 1993 года. Во время совместного просмотра на меня наконец снизошло озарение о том, что такое настоящая готика, а в контексте Christian Death - death rock. Это было буквально торжество декаданса, острая смесь энергичности, нежности, непритворного мрака и искреннего отчаяния. Следующий вклад в развитие моего вкуса Влад сделал с помощью Joy Division, малочисленные записи которых надолго засели у меня в плейере. Joy Division дали понять, что музыка не обязательно должна быть тяжёлой в плане перегруженных гитар и резких риффов, насыщенной композиционно, содержать экспрессивные соло для того, чтоб быть тяжёлой по содержанию. В песнях Joy Division содержалось столько боли, отчаяния, отрешённости, красок тёмной эмоциональной палитры, сколько не могли выразить никакие металлисты. Добавьте панковские ритмические корни, эксцентричные конвульсии Яна Кёртиса, мрачные стихи о любви, которая разорвёт на части - и вы получите идеальное связующее звено между панком старой школы и новым, интеллектуальным и даже интеллигентным пост-панком. Joy Division помогли разрешить противоречие между грубым бунтарством моей вечно панкующей натуры и стремлением к расширению горизонтов познания. Влад также познакомил меня с The Sisters of Mercy и Fields of the Nephilim, чем буквально настежь распахнул для меня двери готического рока. Более того, The Sisters of Mercy продемонстрировали мне бас как ведущий инструмент и зарядили идеями на много лет вперёд. С The Cure мы с Владом были знакомы давно, но именно через призму обновлённого восприятия пост-панка и готики я смог познать и осознать, что они на самом деле из себя представляли. Тучи сгущались, мрак становился привычным и вполне комфортным состоянием. Один из наиболее отчаянных и буквально кричащих о помощи концертов The Cure 1982 года в Парижской Олимпии стал проводником к тому звучанию, которое в дальнейшем пытались воссоздать мы с Владом.

До решающего 2010 года каждый из нас воплощал свои музыкальные фантазии отдельно. Влад играл на клавишах в легендарной команде Batcave 13, во главе которой стоял идейный лидер, бас-гитарист и вокалист Sean Deigh, в кругу друзей известный как Soulmaster, светлая ему память. Я успел застать золотой состав этой удивительной команды вживую, когда они выступали в клубе «Штольня» зимой. Batcave 13 тогда состояли из Sean Deigh (бас, вокал), Дивуара (гитара), Инны (гитара), Влада (клавиши). Дали они жару знатно, аутентично, на зависть всем коллегам по цеху, среди которых в зале был тогда ещё малинововолосый Джеймс из легендарной «сибирской» Свияги. Помню, как некая, уже по прошествии лет безымянная, кабаре-рок команда пыталась из ревности сорвать выступление Batcave 13, нагло отплясывая «гопник дэнс» прямо у низенькой клубной сцены, кривляясь и ёрничая. Не помогло. Отыграли на славу. После концерта употребили в гримёрке легендарного самодельного абсента от Алхимика и, навьючившись аппаратом, попёрли через высокие сугробы по домам.

У меня же на тот момент было множество мелодических заготовок, наигранных на басу, ни одной полноценной композиции и полная растерянность в плане аранжировок. Решающим стало то, что я решил показать Владу не только сырые басовые рисунки, но и свой второй альбом 2001 года «On the Path of Evil», записанный в полном соответствии принципам DIY: самодельный индуктивный звукосниматель в акустической гитаре, перегруз через ламповый бобинный магнитофон «Яуза 6», запись наложениями при помощи двух магнитофонов и даже самодельные ударные из подручных средств. В записи активно помогала моя бабушка, Ольга Сергеевна, нажимала кнопки на магнитофонах. Эстетической ценностью альбом не обладал, более того, был в крайней степени шумовым, грязным, неряшливым, будто «недостроенным» и хаотичным. Записывался он под сильным впечатлением от Led Zeppelin, мощной, но неряшливой гитары Пейджа, громогласных барабанов Бонэма и вкрадчивого баса Джонса, особенно удивлял шумовой проигрыш в композиции «Whole Lotta Love», вызывая образы скрипящих узловатых ветвей будто оживающих деревьев в дремучем лесу. Но Влада в этом всём безумии зацепила моя тяга к экспериментаторству, поиску звучания и нестандартный подход. В частости, он оценил композицию, построенную на принципе обратной положительной связи: гитара с звукоснимателем подносилась к колонке, от чего струны начинали сами вибрировать, только успевай зажимать нужные лады. Таким образом даже удалось получить звуки, достижимые обычно реверсом. Влад похвалил моё музыкальное разрушение основ и сравнил альбом «On the Path of Evil» с ранним творчеством Einst;rzende Neubauten, истинных творцов индустриальной шумовой музыки.

После того, как мы заложили основы общего вкуса, взаимно обогатились музыкальными открытиями, познали друг друга как творческие единицы, неизбежным стал момент начала совместной деятельности. К тому времени у Влада накопились творческие противоречия в Batcave 13, ему стало неинтересно с ними репетировать, хотелось заняться самостоятельным продюсированием звука. У меня накопился материал, который требовал аранжировок. Единственным препятствием на пути к совместному творчеству было отсутствие понимания, в каком формате играть, кто на каких инструментах ведёт партии. Решение подсказали ранние альбомы Kraftwerk: «Tone Float» (тогда ещё под маркой Organisation), «Kraftwerk I», «Kraftwerk II», «Ralf und Florian», которые меня тогда сильно впечатлили неординарностью решений, а для Влада были уже пройденным этапом, но всё-же, оставили заметный след в восприятии музыки. Ральф и Флориан ещё до того, как стать корифеями немецкой электроники и полностью перейти к использованию синтезаторов, играли на различных инструментах, часто меняясь ими и обогащая аранжировки флейтами, перкуссиями и прочими украшениями. Такой подход стал ключевым для нас с Владом в нашем общем начинании. У нас были мой бас, самодельная «Чудовище Франкенштейна» электрогитара, позаимствованная у легенд Ирпенского Рока «Декабристов», различные клавишные синтезаторы Влада. Не было только ударной установки, о чём мы совершенно не печалились и решили использовать драм-машину.

Бас, кстати, был куплен у басиста одной Киевской thrash metal команды после посещения концерта Коррозии Металла, к творчеству которых давно испытываю ностальгическую симпатию, за что мне ничуть не стыдно. За эту симпатию меня критиковал Sean, особенно когда я стебал его «партийным сленгом» типа «тащемта, например, так сказать, угар и содомия во мгле Ада», от чего мы тогда так и не подружились. Итак, после концерта Коррозии зашёл я в гости к знакомому басисту и увидел у него возле камина 2 баса. Удивился и поинтересовался, зачем ему второй, на что получил ответ, мол на одном концерт отыграю, а второй в конце концерта разобью. Мне стало жалко инструмент и я предложил его выкупить, на что тот согласился после недолгих раздумий, поскольку тогда ему требовались деньги. Купил я его тогда за мелкий прайс с отсрочкой платежа. С тех пор этот синий Phil Pro звучал на всех записях Gloomy Friday в компании «Чудовища Франкенштейна».

Название банде сочинили почти сразу на одной из первых репетиций, которые традиционно проходили в конце рабочей недели, по пятницам. На ту репетицию я явился в весьма мрачном настроении, вызванном перманентным состоянием, описанном в классике Joy Division «Love Will Tear Us Apart». Учитывая такое стечение обстоятельств, название было взято буквально из воздуха: Gloomy Friday. На сходках сперва играли мои заготовки, придумывая к ним композиционные формы и аранжировки. По ходу дела рождались новые заготовки. Репетиции проходили чаще всего у Влада в домашней студии, где были его синтезаторы, достаточно мощный для звукозаписи компьютер с внешней профессиональной звуковой картой. В качестве басовых и гитарных эффектов использовали педали Batcave 13, не брезговали и программными эффектами реального времени. Ударные добывали из американских драм-машин Alesis HR-16 и SR-16 тех же славных Batcave 13, банков синтезаторов. Пользоваться программными ударными, естественно, тоже не гнушались. Так к 2013 году у нас накопилось определённое количество материала, пришла пора записывать альбом. На тот момент уже сыгранный и записанный материал, основанный на моих старых заготовках и совместных джемах нас недостаточно устраивал, хотелось чего-то совершенно нового, иного.


Automatic Sublimation

И вот, вместо того, чтоб доводить до ума накопленные темы, мы взялись творить новое, неизведанное. Первой композицией дебютного альбома стала «Rust Mites». Основана она была на прифанкованном басовом рифе под драм-машину, Влад сочинил и сыграл «кислую» гитарную партию с правильно приготовленным хорусом, в лучших традициях Bauhaus. Название было навеяно двемерскими железными клещами-пауками из культовой игры Morrowind, которую теперь можно пройти на любой платформе благодаря новому свободному движку OpenMW. Композиция обладала стройной конструкцией с чётко отмеренными тактами и квадратами, в середине басовый бридж со сбивками на драм-машине. По мнению Влада, удалось совместить классический краутроковый подход с пост-панковым звучанием. До сих пор эта композиция считается одной из лучших за всё время существования Gloomy Friday.

Впрочем, как и следующая тема «Panorama of the Crystal World». В ней ведущий бас играет в верхнем и нижнем регистрах, создавая эффект присутствия гитары. Ударные создавались при помощи лееринга различных семплов, в том числе, запитченных вниз для эффектности выстрелов railgun из игры типа «Quake III», c применением clockable dub delay. Подобный подход Влад использует в своей сольной деятельности и по сей день. Влад сыграл загадочную клавишную партию, включая колокола во вступлении под басовый бой. Второй номер на альбоме тоже получился стройным и структурным. Естественно первые 2 вещи записывали с наложениями, потом Влад сводил треки. Первое сведение оказалось неудачным, не было слышно бас на непрофессиональных колонках. Скрипя зубами, Влад пересвёл и стало немного лучше.

Две следующие композиции, «Terminal Zone» и «Kaotica», были записаны в виде живых джемов, даже в одну дорожку, что исключало возможность пересведения. В «Terminal Zone» булькающий и квакающий бас и задумчивый «космический» синтезатор плавно рисуют фантастическую инопланетную картину. Ударные там совершенно ни к чему, эмбиент. А вот в «Kaotica» удалось запечатлеть яростную энергетику живого грува, когда уже наджемились и поймали волну. Живость джема подтверждается сперва робко вступающим синтезатором под «раскочегаривающийся» басовый ритм и простенький рисунок драм-машины, потом синтезатор уже в полный рост рубится вместе с басом, всё более походящим манерой и тембром на ритм-гитару, потом бас внезапно глохнет, после чего с новой силой врубается и передаёт музыкальный привет Питеру Хуку цитатой из композиции Joy Division «Warsaw».

Итого, записали 4 трека, 2 структурных и 2 джемовых. Из этого концептуального дуализма довольно непринуждённо появилось название для альбома: «Automatic Sublimation», оно отражало противопоставление машинной автоматизации живой человеческой творческой сублимации. Альбом получился хоть и непродолжительным, но очень концентрированным, метким, и, пожалуй, идеальным. По меркам классической звукозаписи, 4 трека не тянут на полноценный альбом, но мы в тот момент уже сказали то, что хотели заявить, ни убавить, ни прибавить, пусть будет мини-альбом, если уж следовать строгой классификации. Обложку сперва сделал я, подражая минималистическому и примитивному стилю оформления дебютного альбома New Order «Movement». Влад эту идею забраковал и предложил в качестве обложки обработанное фото динамика колонки с репетиции Batcave 13, сделанное Дивуаром, что действительно выглядело интереснее. От моей обложки остался только логотип.

После записи «Automatic Sublimation» состоялась серия дискуссий о том, стоит ли публиковать альбом или оставить его «в столе», только для себя. Влад сильно сомневался в том, что наша работа найдёт отклик у публики, хотел дописать треков в духе первых двух и продюсировать звук до идеального состояния. Я же настаивал на публикации более живых версий, не зря же мы старались. В конце концов, мне удалось убедить друга в необходимости продемонстрировать запись хотя бы музыкальному сообществу, Киевской готической тусовке. Каково же было наше удивление, когда альбом был довольно тепло принят, особенно понравились структурные композиции, а джемовые, в частности, «Kaotica», показались уж больно хаотичными. Ирония? Да!

Первый альбом, как и все последующие, был опубликован на платформе Bandcamp под свободной лицензией Creative Commons 3.0.

Послушать альбом «Automatic Sublimation» можно по ссылке

Wish Machine. Трио

Наступил 2014-й год. Мы продолжали играть, сочинять. Обсуждали несколько раз потребность в дополнительных участниках банды, в частности, вокалиста. Поскольку никто из нас не пел, изначально и было решено играть исключительно инструментальную музыку. Но и слушатели интересовались, и мы задумывались о том, чтоб делать песни. Но в ходе нескольких обсуждений мы смоделировали дальнейшее развитие творческого пути, будь у нас новый участник, будь то даже вокалист, и пришли к неутешительному выводу о том, что новый участник вряд ли будет полностью разделять наши ценности, будет приносить свои идеи, с которыми нам пришлось бы мириться. Во избежание творческой ревности решили никого не приглашать, а улучшать собственные навыки владения различными инструментами и примочками. Несмотря на принятое решение, третий участник у нас всё же появился.

Наши репетиции становились всё нерегулярнее, и в силу напряжённого рабочего графика, и в силу того, что хотелось отдохнуть как в общем, так и от друг друга. Иногда возникали нелепейшие ситуации, когда я приходил к Владу на назначенную репетицию, а он отказывался играть, мол устал, мол не хочет, мол не сегодня, и мне приходилось либо тащиться с инструментом обратно, либо уламывать Влада играть, либо просто сидеть у него в гостях, пить чай и болтать. После очередного такого облома стал испытывать неудовлетворённость безответственным отношением Влада к тому, что для себя видел делом жизни. Стал больше играть в одиночестве и подыскивать нового участника команды, с которым можно было бы дописать накопившийся к тому времени незавершённый материал. И таки нашёл человека, который буквально вывел нашу команду на совершенно новый уровень. Им стал Чак, он же Алексей Цветков из Астрахани. Довольно техничный гитарист, большой любитель прогрессивного металла, что тогда мне импонировало, ценитель Genesis, Dream Theater, Fates Warning, а, также, русских команд, которые совершенно не привлекали Влада. А ещё Чак был большим поклонником творчества Братьев Стругацких и Андрея Тарковского. В продолжительных беседах о музыке, литературе и кинематографе мы с Чаком пришли к радио-театру. Чак предложил записать аудио-книгу по «Пикнику на Обочине» Стругацких. Я же убедил Влада в этом участвовать, вопреки его нелюбви к русской литературе и кинематографу - он поляк по происхождению, таково его восприятие мира. Но начав репетировать чтения мы пришли к двум выводам: текст «Пикника» слишком объёмен для постановки, да и просто начитывать книгу неинтересно. Решили создать полноценный аудио-спектакль с музыкой по первому сценарию Братьев Стругацких для экранизации, когда ещё Тарковский его под себя не переписал. Сценарий назывался «Машина Желаний» и довольно сильно отличался как от книги, так и от фильма. Единогласно было решено своими силами написать музыку для звуковой дорожки. Работа над озвучиванием ролей и написанием музыкального сопровождения велась параллельно.

Роли распределили следующим образом: Чак решил озвучить голос автора и Писателя, Владу дали Профессора, мне же достался Сталкер. На роль жены Профессора взяли Майю Микаилову, мою подругу. Специально для Майи мы с Чаком по очереди записали примеры того, с какими интонациями Майя должна была говорить, ведь Майя - очень светлая личность, ей было очень трудно сыграть обиженную стерву. В итоге, все приглашённые актёры справились «на отлично».

Роль Гуты, жены Сталкера, озвучила Анара Джарылгапова из Астрахани, а диктора на телевидении сыграла профессиональная актриса Юлия Платина. Чак также пригласил своих Астраханских друзей на роли специалистов в телеэфире и голоса в трубке в Зоне Посещения:

Сергей Долин - Иван Колейкин;
Александр Петрунин - Михаил Лопушко;
Александр Цветков - Хьюберт Хэфнер;
Андрей Щербаков - Рональд Нунан;
Сергей Цыбульский - Голос в трубке;

Роль Бенедикта Пулева в телеэфире сыграл лидер смоленской группы «Глас Пророка» Илья Храпаков, мой давний приятель и коллега по администрации музыкального новостного ресурса.

Сочинение звуковой дорожки также происходило отчасти раздельно, отчасти коллективно. Чак продемонстрировал не только композиторский талант, но и поразительную усидчивость, создав наиболее сложное и нехарактерное для всего остального альбома произведение «News» для подложки под телеэфир с обсуждением Зоны Посещения. Часть записей я сделал в одиночку дома, в частности, «Intro Machine», «Picture of City Horror», «Meat Grinder» и «Finale» сыграл на клавишных. «Golden Circle» был взят из моих старых записей. Акустическая тема «Picture of Peace» была сперва сочинена дома, потом перезаписана уже во время совместных с Владом сессий.

Отдельно стоит упомянуть о «Rainy Mood», эта домашняя запись была действительно навеяна обильным летним дождём, сыграна на басу с хорусом и ревербератором. Было сыграно множество дублей, пока не удалось передать нужное настроение. Уже переслушивая запись, вдруг обнаружил белый шум в одном из каналов. Перезаписывать уже не было ни сил, ни желания, а шум был использован во благо. Усиленный шум был распределён по каналам и так зазвучал настоящий дождь по асфальту. Влад до сих пор считает этот трек лучшим из моих. Его я посвятил Майе, чтоб тёплый летний дождь смыл все её печали.

Остальные треки записывались с Владом в несколько джем-сессий. Трек «Driving» озвучивал картину с автомобилем, аккуратно едущем по ночной дороге. Играли Microkorg Влада, простенький пульсирующий бас и лёгкая перкуссия на драм-машине. Для сцены с дрезиной, въезжающей в Зону Посещения, записали композицию «Handcar», для которой были произведены полевые записи возле железной дороги на рекордер Tascam DR-05 с конденсаторными стерео микрофонами. Поймали работу железнодорожников, звуки которой, обработанные на семплере Korg ESX-1, и дали стук колёс дрезине.

Музыку для этого и последующих треков, озвучивающих аномальные явления в Зоне, а именно «Anomalous pt.2», «Anomalous pt.3», «Anomalous Zone» писали в состоянии безумного вдохновения в едином порыве как импровизационные джемы. В ход шли гитара и бас, пропущенные через синтезаторы, струны терзались стеклянным боттлнеком, шершавым корпусом гитарного джека, наплечной цепью от бас-гитары. Извращались так только от неимения под рукой смычка, но всё равно было очень весело, интересно и, главное, изобретательно.

Бас для «Chrono Tanks» записывался через комбик Соулмастера. Клавиши на первой половине трека прописались с аномалией, которую, учитывая концепцию альбома, было решено оставить. В «Swamp» звучит фактически солирующий бас, подключенный через синтезатор.

Сессия совместной записи композиций для звуковой дорожки запомнилась как самая светлая, лёгкая и непринуждённая, тогда будто было единое музыкальное сознание. Основой обложки к альбому стало обработанное фото ржавого паровоза на ржавых рельсах, уходящих в солёное озеро.

Перед записью звуковой дорожки и спектакля мы намеренно не пересматривали фильм «Сталкер», не слушали к нему саундтрек, чтоб случайно не повторить его в нашей музыке, сохранить оригинальность идей. По окончании записи музыки мы всё-таки послушали саундтрек Эдуарда Артемьева и, к общему удовлетворению, нашли лишь отдалённое сходство в некоторых моментах.

Итак, альбом «Wish Machine» был записан. Записи голосов перемежались с попытками полевых записей на природе. В частности, хотели записать водоём для озвучивания сцены в болоте. Влад прыгал с обрыва в карьер, а я в наушниках с рекордером стоял на берегу и записывал, как он плещется и отфыркивается. Неожиданно удалось уловить в наушниках странный писк, который появлялся только в определённом направлении, в определённом месте. Аномалия, никак иначе.  Ещё был эпизод записей шагов по железнодорожной насыпи, пробежек по грунту. Ничего хорошего записать так и не удалось, потому, что конденсаторный микрофон ловил множество посторонних шумов, в том числе, и лай собак, которых в Зоне не водилось с момента Посещения. Пытались записать звуки драки Сталкера с Профессором, для этого пошли в городской парк, расположились под старым дубом и по очереди друг дружку «избивали». Кто-то бил понарошку, а кто-то всерьёз. Записать драку тоже не получилось, слишком тихими выходили удары, слышались птицы.

В общем, было совершено четыре черновых записи наших с Владом голосов, причём первые две писались на всё тот же конденсаторный рекордер. Пришлось от них отказаться, уж больно фонило пространство, создавая реверберации, сильно отличные от тех, которые выходили на записях голосов у Чака в Астрахани. Решить проблему помогла Майя, исполнявшая роль, жены Профессора. Она выдала нам неплохой динамический микрофон короткого радиуса действия, от чего голоса наконец зазвучали как надо, без фона. Но зато возникла новая проблема - запись глухих согласных. Поскольку губы были близко к микрофону, возникал эффект «плевания», волновые всплески на буквах «б» и «п». Тогда пригодился опыт звукозаписи Варга Викернеса - на микрофон надевался толстый носок, который выполнял роль «плювачки», глушил глухие согласные. Довольно забавно записывали голос тонущего в болоте Профессора. Он должен был крикнуть и пробулькать уже под водой. Набрали в кружку воды, Влад набрал воды в рот и попытался крикнуть. Вместо «буль-буль» вода просто выплеснулась на микрофон. Заменили носок на сухой и разбили роль на составляющие: Влад кричал, а я рядом булькал водой во рту. Ну его в болото, этого Профессора.

В результате множества сессий звукозаписи как у нас, так и в Астрахани, мы получили полноценный альбом-саундтрек «Wish Machine», почти полный комплект чистовых записей голосов, немного полевых записей звуков. Оставалось дополнить всё это спецэффектами и свести. Сводить планировал Чак, у которого был немалый опыт работы с огромным количеством дорожек.

Послушать альбом «Wish Machine» можно по ссылке https://gloomyfriday.bandcamp.com/album/2014-wish-machine


Полураспад. Машина Желаний. Retrospective Future

У любого взлёта есть кризис. Наш творческий подъём подкосила тотальная усталость. Дело уже было зимой, Владу надоели многократные перезаписи неудачных фрагментов голосов. А требовалось перезаписать один из последних эпизодов с Профессором, где он гневно кричит. А у Влада не было никакого настроения, упрямая меланхолия. И тогда я решил его спровоцировать, разозлить и тем самым создать ему нужное настроение. Как же я просчитался. Влад буквально пришёл в ярость, сперва вышвырнул мои вещи с балкона в сад, а потом вытолкал и меня из дома. Я не стал сильно упираться, ведь не было цели бить друга, причём в его доме. Пришлось подчиниться в надежде на то, что Владлен остынет и мы вернёмся к перезаписи. К работе над спектаклем «Машина Желаний» Влад так и не вернулся. Выгорел. Более того, он объявил о своём уходе из Gloomy Friday, при этом отказался от любых претензий на произведённые записи и название коллектива. Его на тот момент больше интересовали сборка модульных синтезаторов, совершенно другие методы написания музыки и иной звук.

Мы с Чаком остались вдвоём. Стали работать вместе над неоконченными музыкальными заготовками, которые оставались как от моих старых тем, так и от совместных сессий с Владом. Было безумно жаль всё это бросать. Чак сделал ударные для одной из относительно новых композиций «Thrilling Boogie», дописал гитару в паре совместных с Владом вещей: в «ExistenZ» и «Panorama reprise». таким образом, эти 3 темы стали единственными, в которых Gloomy Friday звучит как трио. Потом Чак сосредоточился на сведении спектакля. Пожалуй, я излишне критиковал некоторые партии гитары и ударных Чака, которые не соответствовали моим представлениям о том, как должны были звучать треки. Да и тогда проявилось желание Чака отойти от музыкальной самодеятельности в, как он говорил, мирское. Наши с ним дискуссии о творчестве и ремесленничестве всё больше убеждали Чака в пользу ремесленничества. Как бы там ни было, Чак отдал мне сведённые дорожки с голосами и заявил о прекращении сотрудничества. Так я остался один с незавершённым спектаклем.

Сперва руки опускались при осознании объёма работ, которые ещё требовалось выполнить для сведения голосов, спецэффектов и музыки, разделения на акты. Сводить всё это дело в Audacity, в котором я тогда хорошо разбирался, не представлялось возможным в силу особенности обработки данных программой, получался гигантский массив рабочих файлов, которые просто не умещались в оперативной памяти машины. И тут на помощь пришёл Ardour, тоже свободный, гораздо более совершенный, продвинутый и профессиональный инструмент для обработки и сведения многодорожечных записей. Стоит упомянуть также и о том, что записывал и сводил свои записи я на машине с GNU/Linux, дистрибутив Arch. Эта операционная система позволяла гибко настроить коммутацию устройств, инструментов и звуковых потоков при помощи сервера JACK с минимальной программной задержкой благодаря тому, что ядро Linux переводилось в режим реального времени.

Начал пробовать, вникать, стало получаться. Через некоторое время удалось пересвести дорожки с голосами, добавить звуковое и музыкальное оформление и завершить сведение спектакля. Наконец получился полноценный аудио-спектакль «Машина Желаний» с нашими голосами, музыкой из альбома-саундтрека «Wish Machine» и спецэффектами из банков, поскольку наши полевые записи по большей части не годились.

Оставшиеся от различных сессий звукозаписи незавершённые треки решил проработать с новой участницей Gloomy Friday, Майей. Майя прекрасно владела басом и гитарой, разделяла наши музыкальные ориентиры, более того, прекрасно знала материал, ведь он ей и вправду нравился. К сожалению, удалось провести всего одну репетицию, очень плодотворную в плане полнейшего взаимопонимания. Майя пришла с гитарой, отлично зная материал. Мы сразу стали играть и мгновенно сыгрались. Буквально отыграли всё, что накопилось, аранжировки Майя принесла такие, к которым у меня не возникало никаких претензий. Всё было бы идеально, если бы та сессия была записана. Не записали только потому, что первую сессию планировали отыграть так, а уже потом писать. Зато осталось лишь очень приятное воспоминание о волшебстве творческого единения. Новых репетиций не последовало по причине обострения проблем со здоровьем Майи и, как следствие, затяжной депресии. Майя до сих пор является преданной болельщицей Gloomy Friday и моей доброй подругой.

Следующая попытка дописать накопившийся материал была предпринята совместно с музыкантами «Декабристов» - гитаристом Павлом и барабанщиком Виталием. Заранее отправил им партии для ознакомления, и стал ожидать удобного для всех времени для репетиции. Время пришло неожиданно, позвали, когда я гостил у сестры на другом конце города. Естественно, никакого инструмента у меня тогда с собой не было, но он, по словам Павла, и не требовался, всё найдётся на его репетиционной точке. И вот, собрались мы втроём в гараже, переоборудованном под репбазу, выдали мне старый бас с буквально ржавыми струнами, который, несмотря на это, даже удалось настроить. Стали переслушивать ранее отправленные записи и играть. Получалось весело, задорно, угарно, но совершенно не то, что требовалось, не было в получавшейся музыке того уникального мрачного настроения Gloomy Friday, выходило больше похоже на тех же Декабристов: гранжевый гитарный чёс и развесёлые панкушные барабаны. К тому же, к середине репетиции я сточил пальцы в кровь о ржавые струны баса, продолжал играть уже через боль. Запись тоже решили не делать, всё не то, всё не так.

После таких уроков осознал, что рассчитывать можно только на себя. Стал потихоньку сводить уже существующие партии, чтоб получить сборник сырых записей. В него вошли старые джемы, которые играли с Владом до и после записи «Automatic Sublimation»: «CureJam», «KrautJam», «SaturdayJam the 3rd». Первые два, как видно из названий, отражали наше увлечение ранней музыкой The Cure и Kraftwerk. В «CureJam» упругий бас вёл ритмический пульс, а Влад на гитаре с кислым ревербом привносил гнетущую атмосферу отчаяния. В «KrautJam» я разрабатывал свою басовую версию ритма «motorik», характерную для краутрока в стиле классических команды «Can» и «Neu!», Влад аккомпанировал репетативными клавшиными «сиренами». Трек оканчивался шумным «взрывом», достигнутым наваливанием звеньев наплечной цепи баса на струны. «SaturdayJam the 3rd» - один из серии субботних, расслабленных после трудовых мрачных пятниц, джемов, бас, драм-машина, клавиши.

Трек «Penta Progression» появился в результате непреодолимой тяги к экспериментам с формой под влиянием паров огненной самбуки: игралась басовая пентатоника под репетативный галлопирующий рисунок драм-машины и отрешённые запилы клавиш Влада. Под самбукой казалось гениальным решением, когда протрезвели, убедились в том, что вышло, как минимум, нестандартно и любопытно. В «Sequental Wish» бас имитировал безладовую плавность под секвенсор Влада.

Заглавный трек альбома, «Gloomy Friday», был смонтирован из записей темы различных периодов: сначала мрачный, веющий сырым подземельем солирующий бас, потом развитие темы под аккомпанемент клавиш Влада, менявшее настроение от гнетущего к романтическому. Рабочим названием трека «Spilling Blood Drop by Drop» было «Bloody Ballad». Тогда мы с Владом хотели написать структурную трагическую балладу и сделали несколько зарисовок, которые, в итоге, свёл воедино для альбома «Retrospective Future». В середине трека, когда замолкла драм-машина, Влад виртуозно сыграл нежное гитарное соло, которое я для него сочинил. Тогда мы были будто Маккартни и Леннон, показывающие друг другу гитарные партии.

«ExistenZ» начинался с гитарного панк-рока с пружинящим басом. Гитару писал Чак, с которым я тогда разрабатывал тему, а параллельно писал с Владом версию с клавишами и более игривым рисунком ударных, этот фрагмент идёт после чисто басового проигрыша. В конец трека добавлены 2 привета The Beatles: затухающее ритмичное биение струны и реприза «Panorama Reprise», фрагмент темы «Panorama of the Crystal World», c металлическими гитарными риффами Чака, как на «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band», реприза звучит мощнее заглавной темы.

«Thrilling Boogie» стал последним треком, созданным в составе трио, но при этом, записанным порознь. Сперва была записана басовая партия в нижнем и верхнем регистрах, причём без наложений, в один проход. Бас был передан Чаку для записи ударных. Сведённые бас с ударными ждали только Влада, треку явно не хватало клавишных. И Влад вернулся. В начале 2016 года он пришёл ко мне и сыграл партию клавиш, не долго думая. К тому времени наши с Владом разногласия сошли на нет, и в знак творческого примирения он всё-таки добавил последний штрих к альбому.

Обложку к альбому «Retrospective Future» делал концептуальную: синий треугольник символизировал порядковый номер альбома, трио и замкнутую фигуру. Пролетавшая сквозь него алая капля крови иллюстрировала трек «Spilling Blood Drop by Drop», а также, нелёгкую и драматическую судьбу материала, собранного в альбоме.

Послушать альбом «Retrospective Future» можно по ссылке

Dead, Rotten, Forgotten. Концерт в клубе «Plivka»

Остаток 2016 года решили отдохнуть, позаниматься своими делами, просто пообщаться и набраться идей. Влад всерьёз увлёкся сборкой модульных синтезаторов, паял детали, которые получал по почте от производителей. Я же слушал много разной музыки, плотно подсел на Классическую Берлинскую Электронику, особенно, на Tangerine Dream. В их космической музыке я нашёл то, чего мне сильно не хватало у Pink Floyd. Pink Floyd темы космоса не особо трогали, даже «Dark Side of the Moon» был лишь метафорой. А мне хотелось фантастики, далёких галактик. И «Kosmische Musik» мне их дал с лихвой. Продолжительные электронные неочевидные мелодии рисовали в воображении картины неизведанных миров, длительных перелётов в глубинах космоса.

Шёл 2017-й год. Наши былые заслуги настигли нас в виде качественных рецензий на альбомы «Automatic Sublimation» и «Wish Machine», написанных талантливым и интеллигентным музыкальным журналистом, меломаном и писателем Николаем Чувиковым. Он, как истинный охотник до нового и неизведанного, искренне проникся нашими звуковыми полотнами и весьма оригинально передал настроения и образы, которые возникли в его сознании под впечатлением от услышанного.

Влад уже вполне уверенно управлялся с множеством модулей синтезатора, ловко соединяя патчкордами входы сигналов с выходами, и иногда выступал с сольной программой. Я же принялся за сочинение нового материала, следуя договорённости с Владом, мол будет что новое - приноси. Первый трек рождался в муках. И дело было вовсе не в муках творчества, а в необъяснимом нервозном состоянии, которое долго не давало мне завершить начатую запись. Однажды, в приступе бешенства, я даже стёр записанное, но верный друг Ardour не дал мне удалить дорожку насовсем, сохранив копию. За три подхода через длительные интервалы мне всё же удалось завершить новую композицию. Назвал я её в соответствии с нескрываемым обожанием Tangerine Dream и своим тяжёлым состоянием, усугубляемым невыносимой бессонницей - «Orange Insomia». Это был уже полноценный космический эмбиент, продолжительный, загадочный и мрачный. При написании его воображение рисовало очень продолжительный перелёт к отдалённой звезде, сопровождающийся безумной бессонницей. Влад сперва хотел добавить к единоличному искажённому басу в треке либо ударные, либо ритм, но потом согласился с его самодостаточностью.

Следующий трек «Marching Days» отражал моё мимолётное увлечение классическим хардкором, типа «Black Flag» и «Poison Idea». Да и просто хотелось приколоться с маршевым ритмическим рисунком ударных, пиццикато и хардкорным хаосом в середине трека. Здесь Владу тоже нечего было добавить.

Эволюционно назрела идея объединить звучание модульных синтезаторов и баса, к чему мы с Владом радостно приступили. Бас подключили к синтезатору, работой которого управлял Влад и обрабатывал звук баса через модули. Он переключал проводки и подыгрывал мне касаниями к контактному микрофону. Я же играл уже не мелодии, не конкретные рисунки, а эмбиентные запилы то на басу, то на гитаре. Подход отчасти напоминал сессии записи «аномальных» треков для «Wish Machine», снова в ход пошли различные посторонние предметы для воздействия ими на струны. Более того, атмосфера этих живых джемов напоминала о той волшебной эпохе, когда мы писали музыку для Зоны Посещения. За несколько продолжительных сессий было записано материала в общей сложности на 5 часов. После чего мы переслушивали, редактировали и отбирали наиболее удачные треки. Цензуру прошли 8 треков, которые выстроились в концептуальный ряд.

Первым шёл «A New Beginning», красноречиво заявляя о совершенно новом подходе к написанию музыки. Следующий трек «Going Deeper» глубже погружал в непонятную, пугающую атмосферу. «Cave of Mirrored Drops» получился наиболее мелодичным и загадочным, с сверкающим во мраке секвенсорным ритмом. В названии «VoVShaM» зашифровали «Vociferation of Vlad Suppish at Moontone». Далее следует трилогия «November's Drape», посвящённая неизбежному началу зимы и увяданию всего, чему суждено замёрзнуть. Тему холодной смерти закрывает «Last Rites».

Даже после строгого отбора материала, продолжительность альбома составила 3 часа. Предвидя то, что публике будет крайне трудно воспринимать столь долгое эмбиентное путешествие, я предложил назвать альбом «Dead, Rotten, Forgotten». Это название я придумал задолго до записи и намеревался использовать для очередного сборника всякого сырого старья. Но в данном контексте название довольно точно охарактеризовало как гнетущую, беспросветную атмосферу альбома, так и его судьбу быть забытым публикой, привыкшей в силу ускорения темпа жизни к кратким формам. На обложку я поместил обработанный кадр из классического фильма Джорджа Ромеро «Day of the Dead», в котором зомби просветлённым взглядом проявляет остатки сознания, слыша музыку в наушниках. На идею использования кадра из фильма натолкнула обложка дебютного альбома Deceased «Luck of the Corpse», на котором запечатлена сцена из фильма Марио Бавы «The Three Faces of Fear», третьей новеллы «The Drop of Water».

Вопреки ожиданиям, альбом получил хвалебную рецензию от уже ставшего моим другом Николая Чувикова. Между прочим, дружба с критиком вовсе не гарантирует того, что на откровенно слабый материал он напишет хорошую рецензию.

Воодушевлённый успешным возобновлением совместного творчества, Влад предложил отыграть программу на концерте. У него была возможность выступить на фестивале электронной музыки «Corridor Audio Birthday party» в клубе «Plivka», приуроченном первой годовщине лейбла «Corridor Audio» наряду с представителями современной экспериментальной и танцевальной электронной музыки. Нам отводился отдельный зал для чиллаута, где мы могли играть свой эмбиент. Естественно, я без колебаний согласился, но поставил условие, чтоб на афишах было указано название «Gloomy Friday», а не «Vlad Suppish». Также, меркантильный демон подбил меня поднять вопрос гонорара. На этой почве мы чуть не поссорились, когда менять содержание афиши Влад отказался, а про гонорар можно было даже не мечтать. Ради дружбы и возможности выступить, нашли компромисс: на выступлении мы объявляем себя Gloomy Friday, а отсутствие гонорара нам компенсирует 50% скидка на баре. Барная скидка оказалась судьбоносной.

Явившись на концерт с аппаратом, мы обнаружили свою сцену в производственном здании Киевской Кинофабрики, в одном из проекторных залов. По соседству, находился зал для рейва, где уже довольно громко настраивали аппарат. Мы морально приготовились играть громко, чтоб нас не заглушали звуки из соседнего зала. Перед сценой были «ждуны» - мягкие мешковидные сидения, а дальше - подиум с креслами. На сцене для нас поставили микшерный пульт, колонки и полосатый красно-белый дорожный конус. Привет, Kraftwerk! Своё выступление мы планировали записать с пульта на рекордер. Учитывая то, что играть нам предстояло всю ночь, а продолжительность записи на рекордере ограничена двумя часами, решили включать его только тогда, когда хорошо разыграемся. Подключились, настроились, выпили по бутылке пива для раскованности и начали играть медленное интро. На звуки иной музыки стали сходиться слушатели. Одни оставались послушать, другие убегали колбаситься под техно, но, напрыгавшись, возвращались  к нам отдохнуть и «сменить пластинку».

Играть перед воодушевлённой публикой было очень приятно, происходил обмен энергией, когда люди вдумчиво или мечтательно слушали, удобно развалившись в креслах, и тогда, когда в перерывах подходили и интересовались тем, как мы это делаем. Нам удалось без проблем поймать волну и сыграть действительно увлекательные номера. Играть было также и трудно, поскольку у нас не было права на ошибку, мне часто неожиданно приходилось перестраиваться на новый паттерн, льющийся из модулей Влада. Бывало, Влад без предупреждения переключал мне примочку и этим ломал построенную мелодию, или делал бас на микшере настолько тихим, что я переставал слышать, что играю. Но, несмотря ни на что, было очень интересно, познавательно и комфортно. В антрактах ходили послушать других исполнителей, дозаправлялись на баре, общались с слушателями. Так, с небольшими антрактами, отыграли часов 7. В конце выступления к нам присоединились поджемить ребята из «Луна 9» со своими модулями и секвенсорами, вышло довольно мило.

Уже под утро кумулятивный эффект от усталости, бессонной ночи и выпитого на баре достиг критического значения, слушатели стали расползаться, а меня сморило, случился провал. Очнулся уже поздним утром в пустом зале, ни баса, ни куртки с шапкой найти не смог, телефон Влада не отвечал. На дворе была середина ноября, добираться в таком виде домой было бы затруднительно. Выручил друг Паша, по счастливой случайности проезжавший недалеко, и когда я ему позвонил, согласился отвезти меня домой на машине. Заехали к Владу, где он, сонный и злой, выдал мне мои вещи и инструмент и повалися спать дальше. Оказалось, он не смог привести меня в чувство и уехал домой один со всем аппаратом и моей одеждой и инструментом. Назревал конфликт. Вдобавок потом оказалось, что ничего путного он так и не записал, все лучшие моменты выступления остались незапечатлёнными.

Послушать альбом «Dead, Rotten, Forgotten» можно по ссылке

Распад. Singularity

Недолго печалясь о смазанном концерте, полный оптимизма, я стал работать над новым материалом. Вдохновлённый новым витком активности, я довольно быстро написал композицию «As Long as it Lasts». В ней бас использовалася сразу в двух ипостасях: как, собственно, бас и в качестве соло-гитары. Меня давно вдохновлял Клифф Бёртон, ярчайший басист Metallica, своим особым подходом к игре на басу. Бас у него буквально пел, и неискушённый слушатель легко принимал его за гитару. Окрылённый и довольный новым треком, я поспешил продемонстрировать его Владу. Его реакция разбила мне сердце. Мало того, что он больше не желал продолжать со мной играть в виду событий после концерта, так ещё и трек раскритиковал в очень грубой форме. Недовольство его было вызвано нехарактерным, по его мнению, звучанием, не соответстующим его представлениям о том, как должна звучать наша музыка. Трек показался ему излишне роковым, а рок, если он не прогрессивный, ему совершенно неинтересен.

Это был финал? Нет, фигушки. Имея за плечами опыт самостоятельного сведения аудио-спектакля, альбома из старых и новых тем «Retrospective Future», сочинения композиции и аранжировки, навыки игры на различных инструментах, я уже не мог остановиться. Для меня больше не существовало преграды в виде неуверенности в собственных способностях. Было принято однозначное и единогласное решение - продолжать. Единственной дилеммой оставалось название. Gloomy Friday были коллективом, а я остался один. Раздумывая о том, стоит ли для сольной деятельности взять новое название или же продолжать под старым, склонился к второму варианту. Тем более, Влад ещё раньше позволил мне распоряжаться именем команды как угодно.

Итак, у меня был первый трек, задающий тон для последующих. Так родилась концепция на следующие 3 альбома: первый должен быть сыгран только на басу, второй на басу и клавишных, третий - на басу и гитаре без клавиш. Вводя такие ограничения для выразительных средств, рассчитывал за счёт этого в большей мере раскрыть возможности отдельных инструментов.

Зимой, на стыке 2017 и 2018 годов записал остальные треки для совершенно нового во всех отношениях альбома «Singularity». Название отражало множество философских, научных и личностных понятий: единичность существа, точку стремления математической функции к бесконечности, гравитационную сингулярность, состояние Вселенной в начальный момент Большого Взрыва, момент, в который технологический прогресс станет недоступным пониманию, одиночество. На обложку поместил фото преломлённого сквозь рубин лазерного луча.

Избранная концепция, согласно которой треки содержали только бас и иногда ударные, дополнилась минимизацией использования ударных и обязательной «живостью» треков. Под «живостью» подразумевалось то, что отдельные партии должны быть сыграны без наложений и дописок, в один проход. Наложение же допускалось исключительно в том случае, когда требовалось записать несколько параллельных партий.

В треке «Twilight Forest» проявилось восхищение манерой игры и звучанием баса Питера Стила из Type O Negative. Я записал густой, вязкий бас как основу и дополнил его солирующим басом в верхнем регистре. Во время сочинения воображение рисовало густой сумрачный лес, одновременно пугающий и манящий тайнами.

«Haunted Motorway» будто передаёт привет Kraftwerk и рисует картину заброшенного бесконечного ночного шоссе, на котором по пути можно встретить странные и необъяснимые явления. Монотонное путешествие по шоссе перекликается по духу с «Autobahn» и «Trans Europa Express» Kraftwerk. Играя рифф буквально поймал кайф и раскачивался в такт груву.

В «The Darkening» тьма всё больше сгущается и наступает затмение. Ведущий мелодию бас в верхнем регистре рисует тёмные картины помрачённого сознания.

В «Shadow Chase» помрачение сознания достигло фазы расщепления. Хаотичные метания угасающего рассудка в погоне за тенями воспоминаний, мыслей, сновидений. В беспорядочном нагромождении партий я попытался передать грув Led Zeppelin без ударных, будто бы сквозь изменённое состояние сознания. «Shadow Chase» стал единственным за историю «Gloomy Friday» синглом, публикацию которого я посвятил талантливой белорусской поэтессе Валерии Щуцкой, постоянно борющейся с суровым психическим заболеванием.

Опустошённость разума, «Wastelands». Эмбиентный трек, гипнотический и смиренный. Лёкгие касания струн, плавная мелодия основного баса, фоновые завывания искажённого баса.

«Dark Side of the Wall» - игра слов и смыслов, привет Pink Floyd. Тёмная сторона стены сознания, непознанная, загадочная и неприступная. Вкрадчивый пульс резко сменяется тревожным, бас продолжает вести партии гитары более агрессивно.

«Tar & Ashes» - чёрная смола и серый пепел, всё, что осталось на стенах выгоревшего сознания. Слегка прифанкованная тема с ведущим ритмическим басом и солирующей бас-гитарой.

«Fade Away». Финал, увядание, грусть о том, что могло бы быть, но не случилось.

Однажды вдруг стало ясно, что мне очень близок подход Хэндрикса, который заключался в постоянном нащупывании нот и поиске звуков.

Альбом «Singularity» получил довольно сдержанную критику, в частности, Николай Чувиков отметил уменьшение атмосферности, полагаю, из-за сильного сужения палитры. Зато, никто не заметил отсутствия на записи гитар, приняв за них бас - эксперимент удался! Сева Ходосевич, басист «Фронта», похвалил запись, но посетовал на отсутствие хотя бы малого количества слов для того, чтоб дать смысловую нагрузку.

Послушать альбом «Singularity» можно по ссылке https://gloomyfriday.bandcamp.com/album/2018-singularity


Doppelganger

Отношения с Владом вновь наладились, мы, как в старые добрые времена, гуляли, сидели под пиво на лавочке, обсуждали мою и его музыку. Единогласно согласились больше не играть вместе ради сохранения дружбы, ведь иных поводов для серьёзных ссор у нас не было. Он продолжал работать с модульными синтезаторами, но всё никак не решался записать альбом.

Пользуясь импульсом, который придала работа над «Singularity», я решил поправить своё недовольство сухостью материала и приступить к сочинению нового, более красочного и насыщенного полотна с использованием баса и синтезатора. Моё мировосприятие во многом было сформировано научной фантастикой, особенно, книгами Братьев Стругацких и Станислава Лема. Уж очень мне была близка их философия. Первыми прочитанными книгами Стругацких были «Страна Багровых Туч», «Путь на Амальтею» и «Стажёры». Ещё посещая школьную художественную студию, писал акварелью иллюстрации к этим произведениям. Решено было разработать свою версию «космической музыки» и написать музыкальные иллюстрации к любимым в детстве литературным произведениям и фантастическим фильмам.

Альбом писался легко и непринуждённо, процесс доставлял массу удовольствия. Фактически последовало развитие приёмов, обкатанных ещё во время прошлых записей - бас в гитарном тембре и манере ритм-гитары, а солирующий высокий бас заменили клавиши, что значительно развязало руки. От разнообразных клавишных аккомпанементов звучание становилось сочным и насыщенным. Давнее увлечение Grateful Dead сподвигло на эксперименты с панорамой в стерео каналах. В частности, в студийной версии песни St. Stephen на альбоме «Aoxomoxoa» 2 барабанные установки Кройцмана и Харта звучат в разных каналах и прелюбопытнейше перекликаются, будто стук колёс в вагоне скорого поезда, создавая психоделический эффект.

Первый трек «Red Dust Crawler» отсылает на Марс, описанный в «Стажёрах» Стругацких, где водятся песчаные летающие пиявки. Влад впоследствии высказал ассоциацию с песчаными червями Арракиса, описанными в «Дюне» Френка Герберта. К стыду должен признать, что ни одной книги Герберта не прочёл, зато в детстве очень любил играть в одну из первых компьютерных стратегий реального времени, Dune II, да и соответствующий фильм Линча мне всегда нравился.

«Figures of Smoke» - иллюстрация к роману Станислава Лема «Непобедимый», в котором человеческая экспедиция столкнулась с загадочными результатами некроэволюции на одной из планет, в результате которой простейшие «неживые» микро-роботы объединялись в тучи «дыма» и таким образом противостояли угрозам. Дымная, витиеватая мелодия клавиш на фоне густых раскатов баса.

«Rustscape» рисовал угрюмые ржавые пейзажи Венеры, описанной в «Астронавтах» Лема и руины марсианской цивилизации из «Марсианских Хроник» Брэдбери.

В названии композиции «Space Stone» вновь не обошлось без игры слов. В партии баса прослеживается уважительное отношение к жанру «stoner rock», а в клавишных партиях к «space rock». В итоге получилась иллюстрация высадки экспедиции на неисследованный астероид, наиболее структурная и сюжетная композиция на альбоме, с несколькими мелодиями и сменами ритма.

«Mind Disintegration» является иллюстрацией к расщеплённому на Луне мозжечку Ийона Тихого, раскоординации движений правых и левых конечностей в силу прекращения коммуникации между левым и правым полушариями головного мозга. «Мир на Земле», Станислав Лем.

В «Caravan of Comets» описано сказочное видение, караван комет плавно плывёт сквозь межзвёздные пространства. «Кукольные», лаунжевые клавиши, звоночки и сонный темп. Был соблазн добавить немного драмы, но решил оставить как что-то доброе и светлое.

«Magpie Blues» - посвящение моей будущей жене Насте, она приучила меня наблюдать за сороками во время прогулок и ценить их ум и грациозность.

Альбом завершает конвейер «Sick Mechanics», сперва стройный, исправный, неземной механистический марш. Потом механизм начинать давать сбои, спотыкаться, сбиваться и в конце концов окончательно ломается. Иллюстрация к «Астронавтам» Станислава Лема, где описывается упадок машинной цивилизации Венеры.

Обложку к альбому сделал соответствующую: совместил 2 изображения Венеры: фотографическое и радиолокационное.

Название альбома «Doppelganger», тайный двойник, отсылает к гипотезам о том, что за Солнцем на Земной орбите постоянно находится скрытый двойник Земли. Венера имеет массу, близкую к земной и находится в обитаемом поясе, существуют гипотезы о том, что Венера очень давно была подобна Земле, но в силу планетарной катастрофы стала непригодна для жизни.

В сентябре 2018 года мы с Владом посетили концерт классической французской coldwave команды Trisomie 21. Несмотря на то, что команда активна с 1980 года, выступление было очень искренним и энергичным. Меня поразила их одновременно грустная, бодрая, отрешённая, холодная и незамысловатая музыка. Проанализировав свои чувства понял, что простые формы могут иметь не менее сильное влияние на слушателя, чем сложные и насыщенные деталями. Вдохновлённый концертом, стал подумывать о третьем за год альбоме, но успел только начать работу над сочинением материала.

Послушать альбом «Doppelganger» можно по ссылке https://gloomyfriday.bandcamp.com/album/2018-doppelg-nger


The End of Circle (In Memory of…)

Новый альбом начал записывать в конце 2018 года, перед Новым Годом. В соответствии с планом, я вынужден был отказаться от использования клавишных, но мог наконец воспользоваться гитарой. Настроение создавали литературные эксперименты битников Керуака и Берроуза. Причём описание путешествия Керуака по США было интересным только до момента его встречи с Берроузом, на которого я с аппетитом переключился. Два его ранних автобиографических романа «Junkie» и «Queer» буквально очаровали меня. Поэтому, первую композицию, психоделическую интерпретацию луизианского блюза «Louisiana Night» я посвятил именно Уильяму Сьюарту Берроузу, а точнее, его пребыванию в Луизиане.

Ночной полёт над самой кромкой воды в безбрежном океане под луной, такая картина стояла перед глазами, когда записывал прохладный гитарный эмбиентный трек «The Dark Flight».

С началом нового, 2019 года усугубились житейские и психические проблемы, вновь начались нервные срывы, бессонница, терзания ошибками прошлого. Одним словом - депрессия. Единственным спасением от её разрушительного влияния на разум было продолжение сочинения и записи новых композиций вопреки всему.

Трек «Alive Now» очень красноречиво описывал моё состояние в тот период - резкие смены настроения от апатии к нарастающему возбуждению и агрессии. Примечательно, что именно в возбуждённом состоянии я чувствовал себя живым, вообще что-либо чувствовал.

В «Steps into the Unknown» отражена казавшаяся в тот период бесперспективность бытия, а форму повторяющимся риффам придала давняя любовь к Hawkwind.

Вялотекущее время изобразил в композиции «The Pulse of Time» при помощи ритмичного пиццикато вместо перкуссии и ленивой гитарной партией, навевающей мысли о сиесте.

«Thundering Tenderness» - ещё один привет Pink Floyd, неприкрытая аллюзия на название концертного альбома «Delicate Sounds of Thunder». Идея музыки навеяна вступлением к композиции «Sorrow» с альбома «A Momentary Lapse of Reason». Всегда считал Гилмора одним из величайших гитаристов, по крайней мере, лично для себя. Слыша его гитарный гром никак не мог оставаться равнодушным и не попытаться сделать что-то своё на эту тему. Тем более, что в этом треке я выразил свою грубую и неуклюжую нежность.

«The Liquid Cracks» - психоделический поход по трескучему льду на Восток. Здесь тоже применены пиццикато вместо перкуссий для создания странного, текуче-трескучего ритма.

Как мог бы звучать готический буги, я попытался представить в «The Twist of Feelings», где ведущий бас играет рок-н-ролльные ритмы, а ему вторит обкислоченная хорусом готическая гитара, и никаких ударных!

Как верно впоследствии подметил наш постоянный рецензент Николаей Чувиков, закрывающий альбом трек «Sunset Shadows» звучит будто вывернутая наизнанку радостная «Louisiana Night». Садилось солнце, удлинялись тени, алыми пятнами полыхали окна домов. Звучал грустный луизианский блюз в память о Берроузе.

Альбом озаглавил «The End of Circle (In Memory of...)», в знак завершения очередного этапа истории Gloomy Friday. План был выполнен. Альбом должен был стать последним. Обложку для альбома выполнил в стиле книжной, с символическими кругами на воде.

Работа оказала терапевтический эффект, жизнь налаживалась. Влад наконец прислушался к моим советам и опубликовал свой первый сборник сольных записей 2016-2019 годов под именем Vlad Suppish - «Books 16-19».

Послушать альбом «The End of Circle (In Memory of...)» можно по ссылке
Сольные работы Vlad Suppish доступны по ссылке https://linktr.ee/vladsuppish


Queer

И всё же, несмотря на выполнение плана на 3 альбома с ограниченным числом инструментов для каждого, чувствовалась некая незавершённость. Требовалось сделать провокационное заявление, пошуметь напоследок без ограничений и рамок, выразить психоделический манифест. Воспоминания о ярком выступлении Trisomie 21 подсказывали путь упрощения композиций, к более очевидным и доступным формам.

Испытывая непреодолимое желание высказать всё, чего не говорил раньше, приступил к работе над последним альбомом Queer и решил посвятить его полностью мятежным чувствам, которые вызвала во мне одноименная книга Уильяма Берроуза. Именно так, альбом напрямую не цитирует книгу, а передаёт чувства и фантазии от её прочтения, спроецированные на мою действительность.

Открывающий трек «Friday Evening» - настоящий гимн пьянству и разврату в вечер пятницы, когда уже можно всё, ведь завтра - выходной. Тёплый вечерний блюз под твёрдый басовый ритм с пьянеющей гитарой уверенно шагает к ночным приключениям в компании с кислотным пианино.

«Burden of Waiting» - это тягостное ожидание любимого человека, который долго не приходит. Ожидание скрашивается порциями алкоголя, от чего становится размытым и отчаянным и переходит в «Desperate State», яростный, агрессивный гимн отчаянию, с готической партией гитары и шершавым ритмом баса.

Момент просветления, хоть и кратковременный. «Clear Waters» - спокойный и отрезвляющий эмбиентный трек с безладовой манерой баса и гитарной реверберацией.

Маршевый номер с пьяной гитарой вызвал у друга, тёзки-программиста, ассоциацию с грустными клоунами, безуспешно пытающимися жонглировать. Так и назвал - «Sad Clowns».

Гитарными риффами и партиями клавишных передал привет Hawkwind в спейс-роковой композиции «Tranquility of Madness», повествующей о спокойном принятии собственного безумия. Смирение? Ни в коем случае! Спокойствие, только спокойствие.

И снова пьяные, в этот раз - пришельцы. Друзья угадали в комозиции «Dance of Drunk Flying Teapots» летающие чайники. Привет, Gong!

По завершении записи пришло истощение. Больше ничего добавить к альбому не мог. Пытался сочинять новые композиции, но бросал, ловя себя на самоповторах. Выгорел до дна. Выдержал альбом пару месяцев и отпустил на волю, поместив на обложку обработанную фотографию Берроуза. После чего объявил о прекращении деятельности Gloomy Friday. Финал.

Послушать альбом «Queer» можно по ссылке https://gloomyfriday.bandcamp.com/album/2019-queer

Почему же Gloomy Friday - воображаемая группа? Вопрос дискуссионный. В пользу воображаемости есть несколько веских аргументов:

    • Занимались музыкой мы будто понарошку, как дети, увлечённые игрой, мы воображали себя музыкантами.
    • Все музыкальные образы и идеи композиций рождались исключительно в воображениях участников.
    • Для того, чтоб прочувствовать и понять музыку Gloomy Friday требовалось скорее воображение, чем музыкальный анализ.
    • Записи группы не издавались на физических носителях лейблами, нет пластинки - не альбома.
    • Группа почти не давала концертов, поэтому фактически не существовала в промежутках между сессиями звукозаписи.
    • Gloomy Friday не стремились к популярности, закономерно, её не обрели. Как итог, были практически неизвестны широкому кругу слушателей.
    • Мы не заработали на своей музыке ни гроша, следовательно, не материализовали плоды творчества.

Вывод напрашивается сам - если о группе никто, кроме её участников не знает, она существует только в их воображении.


From Beyond the Past
"I live... again!"

4 марта 2022 года я поцеловал дверь родного дома на прощание, не смея надеяться на возвращение. Мы с женой, нагруженные пожитками первой необходимости, двинулись в направлении центра города, где должны были встретиться с родными и пересидеть в подвале частного дома особо опасные часы. Небо свистело и гремело от пролетающих снарядов и взрывов. Шёл 9й день полномасштабной войны. Через 9 дней без воды, электричества, газа и отопления, после того, как прямыми попаданиями были сожжены соседние здания, мы покинули город и отправились в более безопасный регион, по пути угодив под миномётный обстрел, когда пересекали разрушенный мост через реку Ирпень.

Немного придя в себя и оценив варианты, я осознал, что уцелели не только мы, но и совсем ранние, незавершённые или забракованные по разным причинам записи Gloomy Friday. Перебрав и тщательно отсортировав их я понял, что из них может получиться целый альбом, стоит только дописать недостающие партии инструментов и свести. Дописывать партии в первое время возможности не было и я начал писать эту «Настоящую историю воображаемой группы».
Когда появилась техническая возможность дописать партии, я буквально в лихорадке возбуждения принялся за работу, более того, стремясь закончить альбом в срок и презентовать его жене в честь дня её рождения.
Так, без каких либо мук творчества, на одном дыхании я оживил далёкое прошлое современным опытом и получил на выходе альбом «From Beyond the Past».

Альбом открывает вступление «The Muse», записанное не позднее 2010 года. Довольно простая мелодия фортепиано, не лишённая драматизма.

Дальше идёт многострадальная «I need a Cure», над которой я работал с 2012 по 2014 годы, выискивая звучание и дополняя мелодию. В микс вошли запись баса с ударными 2014 года и новая партия синтезатора.

В «Midnight» звучит привет Анатолию Крупнову и Чёрному Обелиску, там я обыграл партию из песни Полночь. Бас записан году в 2011, партия синтезатора свежая.

В единственной по-настоящему новой композиции «Another Dark Age» я выразил неизбежную перспективу ненависти и вражды, охоты на ведьм, тьмы озверевшего от войны разума, обретающегося среди руин утраченной для нас цивилизации. Мрачные органные партии сперва воспевают грусть утраты привычной нормальной жизни, постепенно переходя к привычному впоследствии ужасу.

Басовые партии для «Just Doom» записывались в начале 2014 года, партии клавишных и ударных — свежие. Густые медленные риффы чередуются с быстрыми «молотящими» проигрышами. Звучание демонстрирует интерес к жанрам Doom и Stoner Metal, трудам таких команд, как Cathedral и Type O Negative.

В «Harsh Acid Test» я свёл последовательность различных риффов, записанных в 2010-2011 годах, добавив партии ударных и «кислотных» синтезаторов. Получился эдакий трип с кэндифлипами и бэдом в финале.

«RnR Suite» и «Tapping Rock» являют собой 2 акта единой композиции. В первом акте бодрая партия фортепиано в финале переходит к стандартному Рок-н-роллу, а во втором акте эстафету подхватывает бас, вступая тягучим тэппингом, переходящим в тот же стандартный Рок-н-ролл. Годы записи фортепиано и баса вспомнить затруднительно, партии перкуссии, ударных и синтезатора в «Tapping Rock» - новые.

«In the Dusty Attic» - ностальгия по уютным и беззаботным временам, вызванная старыми вещами, знакомыми с детства. Бас года 2011-2012, новые ударные и клавишные пытаются передать тепло воспоминаний.

Мотив появления «Der Motor» довольно забавен: годах в 2009-2012х я был одним из администраторов музыкального форума, посвящённого отечественной металлической музыке. Однажды было решено написать что-то типа гимна нашего сообщества. Риффовая основа выдаёт ориентиры того времени: Motorhead и Dio. Дальше риффов тогда дело не пошло, а сейчас к ним добавились ударные и психоделические клавишные. Получился эдакий привет 70м годам XX века. Ну а поскольку ритм получился «дизельным», решено было назвать трек « Der Motor».

Название «Sentimental Memories» говорит само за себя: старая и грустная простая партия баса и ударные.

«Madness Outro» - просто шутка, партия ударных, многократно обработанная ревербератором.

Должен признаться в том, что считаю этот альбом достаточно зрелым. В нём я объединил ранние начинания и современный опыт звукозаписи и аранжировки. Таким образом я замкнул очередной, глобальный, в контексте Gloomy Friday, круг. Закрыл давний гештальт. Альбом родился вопреки моему нежеланию продолжать деятельность Gloomy Friday, вопреки обстоятельствам, даже вопреки попыткам прошлое оставить в прошлом. Теперь всё встало на свои места, историческая справедливость восторжествовала, никто не забыт, ничто не забыто.
Обложу украсила фотография мха возле нашего прибежища, ставшего мне студией вдали от дома. Фото сделала моя драгоценная жена специально для обложки. Ей этот альбом и посвящается.

Послушать альбом «From Beyond the Past» можно по ссылке