Тринадцать

По прочтении съесть и забыть         


        Пока грохочущая слякоть
        Весною чёрною горит.
                БП

        Учение гласит, что
        просветления могут
        достичь и травы, и
        деревья, и земля, и
        камни. Значит, все они
        таят в себе частицу
        Будды.
                Исса



I

Снег и грязь. И смех и грех.
Метель. Девятое. Морталь.
Метёт и заметает всех,
кого не жаль.

От трёх вокзалов вдалеке
в шинели летней, налегке, —
рассудком побеждает вновь
позор и странную любовь...

К отчизне, матерясь, приник
упырь, и пересох родник
любови вечной на Земле.
А ночью, говорят, в кремле,

у настенных усыпален
сугроб крамольный был НАВАЛЕН.
Жилищник в штатском не дремал,
и Сам об этом не узнал.

Второй замечен за манежем
и моментально обезврежен.

Как юный демон, над Страстной —
мятежным вихрем, чёрною весной:
— Давай, Сергеич, дуй за мной!

Тебе под бронзовым плащом
всё нипочём! Нам до рассвета
успеть бы. Вон, гляди, ещё
один стоит у Моссовета.

— Я знаю этого, Мишель!
Какая чёртова метель!

Ему б чугунное пальто —
укрыться от имперской мути.
Он русский позабыл за то,
что им разговаривает Путин!
 
Снег и смех. Грязь и грех.
Каюк любви, стихам, весне!
Метёт и заметает тех,
кто на войне.

— Ты с нами, Владимыч?
Заёрзал кадык
беззвучно
на вые могучей,
глотая весеннюю вьюгу.
— Весне человечества светит кердык!
Поможем, Маяк, другу!

Под ними — фонари. А над —
бесы жалобно визжат.
И скрылся в подворотню от —
культурный кот.

II

Здравствуй, мама! Я в порядке.
Нет ни ручки, ни тетрадки.

Телефоны отобрали.
И теперь вернут едва ли.

Здесь уже весна. Красиво!
Взят Херсон. В осаде Киев.

Я под Харьковом. На травке.
Вспоминаю те поправки...

Помнишь, позапрошлым летом
спорили с тобой об этом.

Впрочем, это всё — некстати.
Не лежать мне в медсанбате!

Приезжай ко мне на танке.
Забери мои останки.

III

На Ваганькове с гитарным
силуэтом за спиной
ждёт четвёртый. — Что вы, парни,
долго едете за мной?

Ведь у нас не водка стынет,
не комический куплет!
Идут по Украине
солдаты группы Z!

Чем там Василич занят?
Плевать на грязь и снег!
Летим к нему! Он знает
о вурдалаках больше всех,

как эту тать
достать,
и где у этого ушлёпка
кнопка.

IV

Детки в комнатках не спят,
в телевизоры глядят.
Бесы в форточки снуют,
деткам песенку поют.

— Гласят гонцы
во все концы:
“Летят, летят альфа-самцы!

Пришёл марток.
Летим, браток,
летим в соседнюю страну
на справедливую войну!

Воюют птички и зверьё,
воюет естество твоё!

Наш старший товарищ —
орёл пожилой —
в кровавую пищу
ушёл с головой.

Летим же на запад!
Нам не западло
за что-нибудь пасть
всему свету назло!”

— Блажен, кто насаждает мир
стальной десницей.
Его призвали Олимпийцы
как угощение на пир!

V

— Спят ребята и зверята,
не спит наш тысяцкий Путята.

Нам зверята нипочём —
будем их крестить мечом!

VI

На Никитском мрак и жуть.
Есть такая речка Мжуть
по дороге в Беларусь.
Больше не святая — Русь!

Мчится в пропасть вдоль могил
птичка-троечка без крыл.
— Пятым будешь, догоняй!
На погоду не пеняй!

Гоголь, кто там? — Лев Толстой.
Он матёрый, не простой,
смотрит на Москву сердито.
Прямо глыба из гранита!

— Дай ответ, сидячий камень!
Человечище, ты с нами?

Пролетая над Арбатом,
как не захватить Булата.

Отделилась от стены
тень. Любители войны,
разлетелись бесы, воя.
— С нами дух и голос Цоя!

VII

На Спиридоновке ветер.
У Прекрасной Дамы плохие манеры.
Все мы — этой метели дети.
— Айда, Саша, из сквера!

Из нас никто здесь не мессия.
Но и без нас — ни ме, ни бе!
Что, и такой твоя россия
дороже всех краёв тебе?

— Скифских метелей большой знаток,
с нами товарищ Александр Блок.

VIII

Достоевский сполз со стула.
В храмах славят Вельзевула!

— Хайль, старик, салют, нихао!
Стыдно русским быть, Михалыч?

IX

Под охраной бульварного круга,
обведённого белым (на деревьях)
по тающему чёрному (на асфальте),
пишешь письмо. Не другу,
а так, кому бы довериться, —
читателю.

Тут у нас пока спокойно. Памятники —
на местах. Власти с нами почти нежны.
Медные всадники
не скачут по набережным.

В карманах ещё полно мелочи.
Многие верят во что-то, как дети.
Другие, напротив, улететь не прочь,
да не на чем!
В частности — снег и ветер.
А вообще, конечно, ночь.

Обрывки таких — неотправленных, смятых —
носит по воздуху в нашей глуши.
Спят отправители, спят адресаты.
Не смотри, не читай, не пиши!

X

Вдесьтером — по-над Манежной
и над Красной. Пылью снежной
опоясаны, у Спасских
машут Минин и Пожарский.

— Это кто с крестом в охапке,
в меховой нелепой шапке?
Лях иль еврей? Тунгус, казах?
Да это, братцы, Мономах!

— Нет, то — другой, из Украины.
Ну что тут скажешь...
Города твои в руинах.
Прости нас, княже!

— Выбирай, Владимир, Будду!
Я ему молиться буду.

Грозной поступью железной
по препонам бесполезным,
по щитам и автозакам,
вопреки дорожным знакам —
белым, красным, жёлтым, синим —
мы не сгинем! —
прут, не распуская нюни.
Перед ними — Шакьямуни.

09.03.2022









Искусство толкования PS

Эскиз-конспект текстологической оценки произведения “Тринадцать” автора Фомин С.Б.
Головной отдел экспертной герменевтики ФСБ*.

глава I
   Памятник поэту М.Ю. Лермонтову  на Новой Басманной улице “оживает” в ночь с 8 на 9 марта 2022 г. Поэт замышляет символическое шествие-полёт над ночной Москвой — в поддержку победоносной миротворческой спецоперации ВС РФ на братской Украине.
   Метель, сменившая недавнюю оттепель (“снег и грязь”), переносит героя на Пушкинскую площадь, откуда — уже вдвоём с лириком А.С. Пушкиным (“Сергеичем”) — персонажи вновь перемещаются в сторону Садового кольца и пролетают над площадью Маяковского. Здесь они обращают внимание на памятник футуристу В.В. Маяковскому (“Владимычу”), который, как по-доброму шутит Сергеич, испытывает немой восторг (“русский позабыл”) перед грандиозным масштабом личности действующего Президента РФ, излагающего свои неизменно мудрые мысли и исторические концепции на языке (бесконечно польщённой этим фактом) русской литературы (“что им разговаривает Путин”).
   Перед лицом опасности, грозящей РФ (“Весне человечества светит кердык”) со стороны многочисленной кучки жидо-бандеровских бандитов, окопавшейся на ошибочно неприсоединённой территории, памятник В.В. Маяковскому безоговорочно поддерживает акцию солидарности с действиями ВС РФ. Поэты продолжают полёт-манифестацию над столицей, сопровождаемые “жалобно визжащими” бесами, олицетворяющими предателей национальной идеи, украинских шпионов и врагов государства.

глава II
   Ненаписанное письмо смертельно раненного в ходе освободительной спецоперации под Харьковом русскоязычного солдата матери.

глава III
   На Ваганьковском кладбище к патриотической аэро-процессии присоединяется ныне покойный артист В.С. Высоцкий. Он призывает товарищей обратиться за информационной поддержкой к памятнику писателю Н.В. Гоголю (“Василичу”), в силу происхождения хорошо осведомлённому о специфике мистико-бактериологических и грязно-ядерных разработок врага (“где у этого ушлёпка кнопка”).

главы IV, V
   Песенка бесов-провокаторов.

глава VI
   Василич становится пятым участником безусловно согласованной акции. Совместными усилиями деятели культуры как бы удерживают русский мир (любовно называемый ими “птичкой-троечкой”) от падения в пропасть, к которой безуспешно подталкивают его недружественные страны.
   Не остаются в стороне писатель-баталист Л.Н. Толстой, бард-фронтовик Б.Ш. Окуджава и певец В.Р. Цой. Под натиском светлых законопослушных сил бесследно рассеиваются бесы: пятая колонна, коллаборационисты и изменники родины.

глава VII
   Автор почти одноимённого текста символист А.А. Блок традиционно поддерживает и одобряет всё происходящее. Он — девятый.

глава VIII
   Десятым амбассадором специального мероприятия по деукраинизации древнерусских земель, воздушным пехотинцем на марше со всем согласных оказывается гроза либерастов романист Ф.М. Достоевский, которому мучительно больно (и стыдно) узнать об отступничестве украинской церкви.

глава IX
   Лирическое отступление, предостерегающее граждан от безответственной веры неофициальным источникам дезинформации и от распространения оной ("Не смотри, не читай, не пиши!").

глава X
   В арьергарде санкционированного свыше мирного десанта — князь Д. Пожарский, староста К. Минин и великий князь В.С. Святой-Креститель.
   Далее декларируется многоконфессиональный характер ("Выбирай, Владимир, Будду!") всенародной поддержки генеральской линии партии большинства. В завершение, символизируя единство народа (лучших его представителей) и силовых структур ("по щитам и автозакам"), делегация беспрепятственно растворяется в рассветной дымке перед Боровицкими воротами.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ: Подопытный текст представляет собой (и из себя) художественное произведение ярко выраженной патриотической направленности, основанное на вымысле и переосмыслении некоторых культурных кодов. Может быть рекомендован для включения в программу спецшкол с углублённым изучением истории вопроса.

Справка-приложение N°б/н
   На экземпляре, переданном в ГОЭГ** доброжелателями, в правом верхнем углу страницы 1 размещена (вероятно, в качестве эпиграфа) фраза:
“сумма страданий даёт абсурд”
с указанием источника:
“Письмо генералу Z” ИБ
Зачёркнуто и заменено на цитату из стихотворения БП.

03.04.2022

*Фомин С.Б.
**Головной отдел экспертной герменевтики