Эмбарго

Преображенский: Если вы заботитесь о своём пищеварении — мой добрый совет: не говорите за обедом о большевизме и о медицине. И, боже вас сохрани, не читайте до обеда советских газет.
Борменталь: Гм… Да ведь других нет.
Преображенский: Вот никаких и не читайте. Вы знаете, я произвёл 30 наблюдений у себя в клинике. И что же вы думаете? Пациенты, не читающие газет, чувствуют себя превосходно. Те же, которых я специально заставлял читать «Правду», теряли в весе.  Мало этого. Пониженные коленные рефлексы, скверный аппетит, угнетённое состояние духа.

Почему так больно? Ведь были войны в Афганистане, Чечне, Сирии, Грузии, но такое острое ощущение личного горя - впервые.

Ненавижу войну, ненавижу, когда обижают маленьких, слабых. И очень жалко людей, невольно втянутых в чужие страшные игры. 

Да ещё эти, мягко говоря, далеко-далеко не бедные  политологи - пропагандисты, с каким-то изощренным садизмом пугают будущим, отчетливо понимая, что им-то ничего страшного точно не грозит. Как же их много-то! И все, как на подбор, одеты с иголочки: дорогие костюмы, обувь, очки; лощенные, откормленные, довольные собой, уверенные в собственной безопасности, выкрикивают злобно нечто-то совершенно невообразимое раннее. В одно мгновение мир словно бы перевернулся. Изменился до неузнаваемости. Сошёл с ума.


Каждое утро просыпаюсь с ощущением  тоски. Каждое утро! Невыносимо. 

Зачем рвать себе душу, если ты не способен что-либо изменить?

- Бог есть. Мир чудесен. Люди несовершенны. Кому - война, а кому - мать родна. Власть имущие жаждут единственного - удержать и усилить свою власть. Всё! Точка.

Похоже, настала пора уподобиться трём мудрым обезьянам: ни слышать зла, ни видеть зла, ни говорить о зле.

Ведь пока ещё есть настоящее - моя маленькая жизнь, которая, если честно, по большому счету, "до фонаря", как власть имущим, так и всему люду.

Так что, извиняй, честной и не очень, и совсем не честной народ, но с сегодняшнего дня я кладу своё личное эмбарго на все эти политические шоу - большие страшные игры  страшных людей.

В общем, как говорится, продолжайте, но теперь уже точно без меня.

Постараюсь жить свою жизнь. Наполнять её хорошими людьми, книгами, музыкой... Солнцем и летним дождем с радугами, цветением черемухи и печальным клекотом коршунов, и нескончаемыми молитвами, чтобы весь этот ужас поскорее закончился.

Уверена, что никто из народа и власть имущих даже и не заметит этой потери.