Бабушка Алина. Могилёв

            Хотя с Могилёвом были связаны лучшие воспоминания детства моих Бабушек, я не хотела ехать в этот город. Не знаю, как это можно объяснить иначе, кроме как существованием переселения душ и реинкарнацией, но причина моего нежелания ехать в Могилёв была связана с предательством моим дядей моих Бабушек. И тем, что никто из наблюдавших за этим, не помешал это сделать. Мне было 9-11 лет. Да, и без теории реинкарнации... Этот город из символа счастливой семейственности превратился для меня в напоминание о том, как мои семейные м-р-а-з-и, предав Бабушек, за четыре года п-р-о-с-р-а-л-и то, что строилось не одну сотню лет и не ими. При мысли об этом городе, я испытывала чувство особенно глубокой горечи, боли утраты и разочарования. 

            Мой прадедушка Антоний Игнатьевич Варш в революцию принял советскую власть и сделал карьеру. Догадываюсь, как и у многих польских дворян, у него были основания для претензий к царизму. Учинив разбор шляхты, царская власть упразднила в Беларуси многовековую систему социальной иерархии. Человек, вчера бывший пусть и небогатым, но дворянином, становился мещанином, т. е. лишался не только налоговых, но и социальных привилегий своей касты. Царизм, веками ломавший волю населения у себя в России до превращения людей в безропотное послушное крепостное быдло (скотина, по-польски), пытался сделать то же самое и за пределами своей исконной исторической территории. Это, конечно не могло не вызвать, как близких, так и отдалённых негативных последствий для организаторов разбора шляхты.   

          В 1920-е годы в Гражданскую войну Антоний Игнатьевич был начальником железнодорожной станции Могилёв. Нет, это не начальник вокзала. Начальник станции руководил всей железнодорожной инфраструктурой, которая включала – в том числе – и вокзал. Таким образом, детство моих Бабушек в Могилёве было не только счастливым, но и материально обеспеченным. Лучшие детские воспоминания моих Бабушек были связаны с этим городом.

           В Могилёве меня не оставляли мрачные чувства. Спасибо Мужу, что старался меня развеселить: хохмил и строил рожи, чтобы поднять настроение. Был единственный момент, который вырвал меня из тягостной задумчивости. Я обрадовалась, когда за домами мы увидели шпили костёла Успения Девы Марии. В этом костёле и была причина нашей поездки в Могилёв. В этом была причина того, почему я передумала и, всё-таки, решила ехать.

             После революции из костёла вывезли орган. В 2018 году – спустя много лет – в костёл привезли настоящий старинный орган из Голландии. На мой День рождения начали устанавливать, к католическому Успению Пресвятой Девы Марии 15 августа орган установили. По совпадению, именно в этом 2018 году, я вплотную занялась вопросом поездки в Могилёв. Когда я думала, что не хочу ехать, в ответ у меня возникала мысль: «Как ты не поедешь? Ведь мы тебя пригласили». У меня было чувство, что я получила личное приглашение на наш общий праздник. Это был знак того, что мою любовь принимают и отвечают взаимностью. Я не могла отказаться. Это духовное приглашение было честью для меня.
             В Могилёве мы были два дня. В костёле я разговорилась с женщиной, которая сказала, что если мои родные жили в Могилёве в 1920-е годы, то они ходили именно в этот костёл. Тогда это был единственный действовавший костёл в городе. В Вязьме мы ходим в православную церковь, в которую – при жизни – ходили моя Прабабушка и бабушка Алина, за отсутствием в городе действовавшего католического костёла. В Могилёве я зажгла за Бабушку Алину в костёле её детства свечи, купленные в Вязьме в православной церкви, в которую Бабушка ходила на склоне лет.

             Вечером 28 декабря мы приехали в Могилёв из Смоленска. Мы были два дня – 29 и 30 декабря. Так совпало, что именно эти два дня подряд в костёле были невообразимо ошеломительно красивые концерты органной музыки. Мой Муж мог ходить на них вместе со мной, никаким образом не рискуя впасть в грех вероотступничества перед православными. На концерте я почувствовала, что Муж духовно приглашён вместе со мной. Как мы увидели, в Смоленске по нашим заявлениям и обращениям восстановили, разрушенные вандалами, памятники католическим священникам. На концерте я почувствовала, что  католические священники, в защиту памятников которым мой Муж подписался вместе со мной – Игнатий Черневский, Хризогон Пржемоцкий, Адольф Ляссотович – захотели нам показать красоту католицизма. Моему Мужу показывали красоту католицизма, не соблазняя его изменить православию. За то, что он поставил свои подписи.
            Мой Муж интуитивно почувствовал что-то похожее на то, что чувствовала я и сказал, что мы как будто приехали в Могилёв специально на эти концерты органной музыки. И это было так.
            30-го декабря вечером мы сходили в Костел на ошеломительный потрясающий концерт органной музыки, который я слушала, держа фотографию бабушки Алины и Папы в руках. Рано утром мы с Мужем уехали из Могилева.
      
            На фотографии внутренне убранство римско-католического собора Успения Девы Марии в Могилёве.