Глава 4. В доме лесника

 
Дом лесника оказался таким же добротным как и у охотника. А сам лесник обладал прямо-таки военной выправкой. Хоть и маскировался внушительной рыжей бородой. Подозреваю, что «лесник» и «охотник» - не род деятельности, а подпольные клички. Они вдвоём вошли в дом, а меня оставили в саду под предлогом «посмотреть на местные цветы». А посмотреть и правда было на что. Несмотря на осень, в саду лесника был зелёный уголок. Небольшой, но радующий глаз своим разнообразием. Начинался он на каменистой горке у забора и спускался вниз своеобразным водопадом. Осенние астры и георгины сочетались тут с пышными пионами, какими-то неизвестными цветами и скромными весенними первоцветами.
- Азалии не хотят цвести, - произнес с огорчением чей-то голос. Ко мне подошла юная рыжеволосая девушка с россыпью золотых веснушек на пухлых щеках и курносом носу. Представившись дочерью лесника Маритой, она улыбнулась такой доброй и заразительной улыбкой, что я тоже улыбнулась в ответ.
- Пока они там (кивок в сторону дома) обсуждают важные государственные тайны (тут она сделала большие и страшные глаза, на дне которых плясали озорные огоньки), мне велено тебя развлекать. Но я придумала лучше, я тебя ещё и угощу своими фруктами. – наши улыбки стали шире, а у нее на щеках заиграли ямочки.

Чуть позже в тени раскидистой яблони за дубовым столом.

- И как тебе тут у нас? – Марита хрустела спелым яблоком.
- Как тебе сказать… - я задумчиво жевала орехи с мёдом,- все страньше и страньше, - вспомнилась мне сказка про Алису, даже охотник своей неразговорчивостью смахивает на кролика, хоть никуда и не торопится. Представив охотника с кроличьими ушами, я хихикнула. – Но самое главное, что никто толком ничего не объясняет, - решила пожаловаться Марите. - Кстати, ты можешь объяснить мне что значит «дара»?
- Дара, это дар, что-то очень ценное. Или кто-то. Иногда так суженую называют, иногда сильную магиню.
- Понятно, - сказала я и добавила: а компотика, случайно, у тебя нет? Такого прохладного с запахом малины?
- Компотика, говоришь? – она вдруг насторожилась, - а ну-ка с этого места поподробнее!
- Ну я в доме у охотника вчера вечером его пила, он мне понравился, потом Томми утром мне его налил на завтрак…
- И тебе стало так хорошо и спокойно, что разные там странности перестали настораживать, а вопросы показались неважными, - продолжила за меня Марита, - так?
- Таак! – протянула я, твердо зная, в кого запущу оставшимся яблоком.
- Неужели так необходимо делать из девочки куклу? – недобро прищурилась Марита, глядя мне за спину. Оказалось, лесник и охотник вышли из дома и слушали наш разговор. Я взяла в руки яблоко и хотела прицелиться, но охотник примирительно поднял руки:
- Это была помощь. Лира измучена и физически и душевно, а настой травы забвения с этим хорошо справляется. Лёгкий настой, прошу заметить.
- Чтобы вылечить рану, её сначала надо очистить, а не затягивать вместе с гноем! Я вылечу Лиру сама, если она согласна. Папа, не спорь, - прервала она лесника, хотевшего что-то сказать. Ты знаешь,  я умею.
Глаза Мариты сверкали, лицо выражало решимость.
- А разве я больна? – вставила я свой робкий вопрос.
- Милая, - её взгляд потеплел и стал сочувственным, раны бывают не только на теле, но и в душе, что страшнее. Будет больно, но мы справимся.
Это её «мы» согрело и успокоило лучше любого настоя. Я осознала, что не одна в этом странном мире. Марита, почувствовав мое состояние, подошла и обняла меня. Она ничего больше не говорила, а у меня внутри стала трескаться броня, за которой я пряталась от себя последние полгода. Я шмыгнула носом, а Марита тут же произнесла: «Так, большие дяди идут дальше обсуждать свои тайны, а маленьким девочкам надо прогуляться вдвоём!» И тут же увела меня через какую-то неприметную калитку в лес. Мы шли по еле заметной тропинке до тех пор, пока дом не скрылся из виду. Остановившись на полянке, окруженной густыми елями, Марита вскинула руки и попросила: «О, добрый и могущественный Д’Эмарин. Помоги нам, прошу тебя! Пусть никто не увидит и не услышит нас!»
- Хорошо, маленькая госпожа, я исполню твою просьбу. У вас будет час. – ответил чей-то тихий шелестящий голос.
Когда Марита говорила о том, что никто не увидит и не услышит нас, мне стало не по себе. Память вдруг стала подкидывать рассказы о маньяках, ведьмах, прикидывающихся овечками и прочие ужасы. Марита понимающе вздохнула: «Не бойся Лира, я не подойду близко, если не хочешь. Твои страхи – это естественная реакция подсознания, которое не хочет рушить стену между тобой и миром. Ведь это защита от боли. Но подумай также, что это и защита от дружбы, любви, дистанция от тех, кто мог бы избавить тебя от одиночества.» И я ей доверилась. Страхи ушли, а интуиция заявила, что мы будем подругами. Через полчаса мы сидели рядом на стволе упавшего дерева. Я успела рассказать о своей недолгой жизни и всех её горестях и намочить слезами как платок, которым она поделилась, так и плечо Мариты. Закончив рассказывать, я всё еще всхливывала. Марита же гладила меня по голове и убеждала, что в слезах нет ничего постыдного, что они как весенний паводок унесут с души все занозы и мусор. Она хотела ещё что-то сказать, но тут раздалось предупреждение Марина о том, что сейчас на поляну придут гости.
- Но ты обещал нам час! – напомнила подруга.
- Простите, слабею… - грустно ответил Дух.
На поляну вышли все те же лесник и охотник. Последний выглядел обеспокоенным.
- Пора возвращаться, Лира, - произнес он едва дойдя до нас. И Марите – Почему она плачет?
- Это необходимо. Прошу вас не вмешиваться в моё лечение. Поверьте, ей уже легче. Но нам понадобится еще несколько дней. Пожалуй, сегодня можно дать ей немного настоя, не больше одного бокала, - отдавала распоряжения Марита, словно перед ней стоял не маг, а мальчишка-ученик.
 - Лира, ещё на пару слов, - отведя меня в сторону, она быстро проговорила: - Не знаю, решать тебе, но я бы поговорила с Советником, моим отцом и Марином вместе. Не давай им вести игру в тёмную. Пусть всё объяснят сразу. А разные там правила, что ты сама должна все понять, это ведь не относится напрямую к проклятию, это просто ИХ правила. Подумай, хорошо? Если я тебе понадоблюсь, отправь записку с фьерой. Кстати, она отзывается на свист.
 Меня так ошеломили слова о проклятии, что я не спросила, кто такой Советник. Но, поглядывая на пути домой на хмурого охотника с благородной осанкой, кажется, и так догадалась. Мы шли довольно быстро, и всё равно пришли к дому в сумерках. А ведь по моим расчетам должен был быть разгар дня. Опять странности. И опять меня как лошадь в стойло стали загонять в дом, усиленно поторапливая. Я решила не спорить и не выспрашивать. Пока. Вот посижу одна, спокойно обдумаю все, что произошло, и особенно последние слова Мариты, тогда и видно будет.