Букварь. Посчитаем, повспоминаем

Во время последнего своего приезда в Россию летом 2019 года я купил на челябинском книжном развале на Кировке  БУКВАРЬ. Было несколько вариантов. Я купил тот, по которому сам учился в первом классе. Я ещё приобрёл  учебник русского языка и родную речь для первого класса. Я взял ещё несколько книг, потратив на них несколько тысяч рублей. Уверен, что сегодня комплект купленных мною книг был бы ещё дороже, потому что нет нигде в мире той стабильности цен, какая была в Советском Союзе.

В словаре Владимира Даля такого понятия, как СТАБИЛЬНОСТЬ,  ещё нет.

СТАБ’ИЛЬНОСТЬ, стабильности, мн. нет, •жен. •отвлеч. сущ. к стабильный; прочность, устойчивость, постоянность. Толковый словарь русского языка Ушакова

 
Это сегодня банковская система в мире разболталась до такой степени, что, по мнению главного банкира страны Эльвиры Набиуллиной, с помощью высокой ключевой ставки нужно бороться с инфляцией, с ростом цен. Ну,  точно, многомиллионный наш народ  банкиры из либеральной тусовки держат за дураков. И якобы никто не понимает, что высокая ставка как раз и вздувает цены. И нынче рост и укрепление рубля не вышел на тот уровень, при котором Набиуллина получила должность в Центробанке. За период её работы рубль подешевел в три раза…

И нынешние прокуроры, в том числе генеральный Игорь Краснов, ну, похоже,  совсем не понимают, что цены высокие на товары в условиях спецоперации на Украине рождаются не у производителей, не у поставщиков, а только в системе торговли. Кто продаёт, тот и повышает. Продавцов и их начальников и хозяев, живущих нередко за границами, надо брать за яйца, а не поставщиков.

Вот чему может научить элементарный БУКВАРЬ? Автор А.И. Воскресенская, издание десятое, 1952 года. После нас букварь стал цветным, а мы пользовались ещё чёрно-белым. И если я пошёл в школу в 1954 году, то это был 12-ый выпуск букваря. А я купил из десятого издания.

В тот момент в ходу были деньги, выпущенные первой послевоенной денежной реформой 1947 года. Цену букварю определили по прейскуранту 1952 г. Это связано с тем, что в послевоенные годы с 1 марта или с 1 апреля цены по всей стране снижались по единому декрету, в газете «Известия» публиковался перечень основных товаров со сниженными ценами. Но при этом были и стабильные (постоянные)  цены, например, на сахар, на водку, на папиросы и сигареты, на некоторые промышленные товары.

Борьба с инфляцией и спекуляцией носила государственный характер, а потому цена конкретных товаров формировалась в процессе изготовления и указывалась уже на готовом изделии. Мой букварь без переплёта стоил 80 копеек, а родная речь – 1 рубль, за переплёт указана цена – 50 копеек.

Много это или мало? Сравниваем. Одна или две остановки на городском автобусе, пущенном в Кыштыме в 1954 году,  стоили 15 копеек. От школы до дома я мог доехать за 45 копеек. Пирожок с ливером у входа на базар продавался тоже по 45 копеек. Пустая бутылка из-под лимонада, водки или вина стоила 1 рубль 20 копеек, то есть дороже, чем букварь без переплёта. Бутылку сдашь – на два пирожка с ливером и 30 копеек на будущее. Хлеб продавали и на вес и поштучно, у него была разная стоимость, но самый дорогой – 1 рубль 70 копеек. А вот сахар-песок был двух сортов: по 9 рублей и  по 9 рублей 40 копеек. Сахар комковой – 11 рублей. Водка – 21 рубль 20 копеек. Пшённая крупа – 3 рубля, манная крупа – 5  рублей 50 копеек, рисовая – 7 рублей 80 копеек. Самый дорогой товар из продовольствия – кофе в зернах,  90 рублей за килограмм. Он был в нескольких стеклянных колбах, отличался сортами, цветом, поставщиком, но не ценой. Я не помню, чтобы кто-то его покупал.

Об одном случае надо рассказать особо. В первом классе мы начинали учиться без тетрадей – их просто не было в продаже, хотя простая тетрадь в клетку, в линейку, в косую линейку  стоила 12 копеек, а  с лощёными страницами – 17 копеек. Первую тетрадь в клетку мне дала сестра из своих запасов, она обернула её газетой, на варёную картошку приклеила белый прямоугольник, в котором написала, что это тетрадь ученика первого класса первой начальной школы города Кыштыма,  и написала мои фамилию и имя.

Тетради в косую линейку нам выдала учительница, две для классных и домашних работ, а одну для чистописания. Чтобы у всех были одинаковые.

Не однажды Зинаида Дмитриевна рассказывала нам, как жили и учились школьники во время войны, когда не хватало самого элементарного. Не было тетрадей, и их делали из бумажных мешков, разглаживая листы  утюгом. Поэт Евгений Евтушенко позднее рассказал, что писал на полях книги Карла Маркса «Капитал». У нас дома книг вообще не было, кроме учебников.

 А однажды нам раздали «тетради со щепочками», мы переписывали в эти тетради из учебника какое-то упражнение. Писали перьевыми ручками и чернилами. На щепочках перо застревало, чернила расползались. Я попытался захватить пером одну такую щепочку, перо сорвалось,  и чернила брызнули и мне в лицо, и на руки, и на страницы, и даже на белый пришивной воротничок. Я взвыл и выскочил из класса. Техничка тётя Вера помогла мне отмыть руки и лицо и сказала, чтобы я в класс не ходил до конца урока. Той своей злополучной тетради я больше не видел. И мне никто не сказал, что было потом.