The butler did it или дворецкий-убийца

"THE BUTLER DID IT" ИЛИ ДВОРЕЦКИЙ-УБИЙЦА

Предисловие
Раз уж вы взялись читать детективную историю, которую я собираюсь изложить, то для начала скажу вам спасибо за любопытство и извинюсь перед вами заранее,так как считаю своим долгом предупредить: я не знаю кто убийца.
Ну... Пока не знаю.
Обещаю постараться и не упустить деталей, играющих в расследовании главную роль... Особено тех деталей которые называются "ключевыми"...
 Начну, как и положено в детективах, с интригуещего "итакэтобыло".
Погнали!

И так это было в среду.
Мадам Дернье утопала в розах, как и весь её чудесный домик начала прошлого века. Сентифола, прованская роза, источала сладкий аромат, в который влюблено уже не одно поколение парфюмеров и насекомых. Пчелы, бабочки, муравьи и прочие божьи коровки, разлетевшиеся было, как брызги от камня брошенного в лужу, постепенно вернулись к розам у дома и продолжили заниматься своими насекомьими делами. А мадам Дернье продолжала лежать, утопая в кусте роз, лицом вниз. И любимого запаха уже не ощущала.
Рядом стоял, наслаждаясь розовым благоуханием, угрюмый жандарм. Солнце растапливало служителя закона прямо на глазах немногочисленных зевак, и он стекал сам себе за воротник крупными каплями пота.
(Ключевой деталью в этом эпизоде является то, что не смотря на июльскую жару, мадам Дернье еще не начала конкурировать в силе аромата со своей любимой розой. Всюду продолжало пахнуть только Сентифолой)

И так это было в среду. Двадцать шестого.
 А как известно, двадцать шестого числа у месье Жиро, того самого жандарма  стоявшего над трупом мадам Дарнье, был юбилей. Исполнилось ровно двадцать пять лет с тех пор, как он из местного двадцатилетнего деревенского оболтуса превратился в уважаемого, да и к тому же одетого в красивую форму, защитника правопорядка. По совпадению, сегодня же намечался  ещё один юбилей. Должно было исполниться шестьдесят лет убитой мадам. Но не исполнилось.
Недоумение месье Жиро не знало границ. Ну скажите, пожалуйста, кто мог прострелить насквозь пожилую любительницу роз, известную своей добротой всей округе и не имевшей ни врагов, ни завистников?
Он уже доложил начальству о произошедшем. Теперь только осталось дождаться приезда следственной бригады из города. Вот пусть дальше эти пижоны и задают вопросы. А у него - юбилей. К его радости и облегчению уже была слышна сирена подъезжающих городских и наш жандарм перестал думать вообще.
( Ключевая деталь здесь - это неестественное отсутствие врагов и, главное, завистников у шестидесятилетней мадам, прожившей всю свою жизнь в одной маленькой деревушке)

И так это было в среду. Двадцать шестого. В 12:37 по деревенскому времени.
Прибывшие городские пижоны разделились на две группы. Одни принялись рассматривать труп, в ожидании, что он им расскажет подробности убийства. Другие, распросив местного тупого жандарма отправились вдоль единственной улицы, опрашивать знакомых мадам Дарнье.  Они шли по старой булыжной мостовой походкой победителей, поигрывая демонстративно наручниками, уверенные, что через пол часа, а если не повезёт, то через час, они арестуют убийцу.
От потного жандарма они узнали, что "у него сегодня юбилей, у покойной врагов - нет, завистников - нет, знакомых - вся деревня и все собаки деревни, общим числом  36, из которых 8 собак, а с кошками покойная не зналась из-за аллергии на них, уф..."
( И здесь кроется ещё одна ключевая деталь - аллергия на кошек)

И так это было в среду. Двадцать шестого. Теперь уже в 19:40 по деревенскому времени.
 Кассивьера на Роне, маленькая деревушка, уютно устроившаяся в долине реки и в трех километрах от замка-дворца Маркиза, разбуженная с утра выстрелом и весь день терзаемая вопросами городских пижонов, собралась в длинной тени старого вяза. Вязу было лет триста. Столько же сколько и деревне. А значит он был на много старше и мудрее  каждого из оставшихся 35 жителей, включая шестерых породистых собак и двух дворняжек, считавших его длинную вечернюю тень дерева своим законным владением. Именно по причине постоянного проживания в тени старца, оба пса тоже попали в перепись населения составленную дотошным жандармом Жиро.
Речь собравшихся шла об убитой. Соседи ( а они все были соседями по причини малого размера Кассивьеры) без труда, восторженно вспоминали все то доброе, что успела сделать для каждого из них тридцать шестая соседка, ныне покойная, мадам Дернье.  Перечисление её добрых дел грозило затянутся до рассвета. Им хотелось вспомнить всё. Например... (Тут все загалдели хором) если она ехала в город, то обязательно спрашивала у каждого, что надо сделать или что захватить на обратном пути из города. У каждого находилась нужда или поручение. Мадам не составляла список просьб справедливо полагалась на свою память. Вечером, возвращаясь в деревню, она раздавала привезённое и отчитывалась за выполненные поручения. Не все просьбы ей удавалось выполнить, но соседи ценили даже одно её желание быть полезной всем. Те же, чьи пожелания оставались  не выполненными хоть и огорчались мимолетно, но находили для  доброй мадам Дернье миллион оправданий. Как полноправные участники вечернего собрания, обе дворняги пыталтсь рассказать о том, что эта женщина каждый вечер роскошно подкармливала их. Но их никто не слушал и они, лёжа в прохладе, просто сметали пыль со старых булыжников своими виляющими хвостами. А собственно зачем они собрались, все эти опечаленные жители? Благодарная деревня решала в каком месте установить памятную доску в честь погибшей добрейшей женщины деревни. Самой доброй за последние несколько столетий. Здесь, у вяза или на въезде в Кассивьеру.
(Обращу ваше внимание на ключевую деталь этого деревенского собрания - ежевечерний роскошный ужин дворняг)

И так это было в среду. Двадцать шестого. Почти за полночь по городскому времени.
Старший из городских пижонов побывавших сегодня в деревне на убийстве пожилой дамы, сидел и проклинал выбранную дорогу своей жизни. Ну что бы ему не пойти в молодости учится складывать большие числа! Ныче работал бы советником в банке, кредиты бы клиентам разрешал. А те бы, за это, его боялись и заискивали перед ним. Сейчас, конечно, тоже и боятся, и заискивают... Только будучи советником, он бы уже закинул левую ногу на бедро уютной жены, а не сидел в кабинете с красными намазоленными глазами  и не читал изъятый дневник жертвы написанный мелким, отвратительно-колючим почерком:

" ...пузатого Жиро, которого на дух не выношу, как впрочем и остальных!

19 июля.
Господи, как же я ненавижу эту деревню!!! Из-за её размера, всю свою жизнь я качусь в колее страха. Что подумают, что будут обсуждать эти жалкие тридцать с лишним злых языков... Всю свою жизнь я притворяюсь, любезничаю, таскаю их заказы из города...
От них не спрячешься. Попробуй прикати домой с любовником или, что ещё хуже не спроси у Аннетты-сплетницы, нужно ей что-нибудь в городе или нет? Завтра же покроют коростой осуждения. Как это было 55 лет назад. До сих пор помню , как тогда я, пятилетняя девчонка проходила мимо вяза, а они шипели мне вслед....
Хорошо, что они не догадались за все эти годы, что в городе я выполняю только тех их поручения, которые не составляют труда и не отнимают много времени. "Месье Дюмон, почта была закрыта, счета оплатить не удалось, уж не обессудьте!" И невдомёк этому месье, что мне просто было лень заглянуть в соседнюю дверь...

20 июля
Собаки. Эти беспризорные убицы. Загрызут ведь однажды если я не вынесу им пожрать... Ну и пусть жрут объедки. Я туда наплевала... Ведь так тяжело удержаться и не подсыпать им крысинного яда!"
Старший городской пижон захлопнул дневник и откинулся на спинку кресла...
- Ксавье, пора домой, - приказал он сам себе и потянулся. Потом сгрёб со стола наручники в ящик - до завтра. Завтра арест.
.
Послесловие.
Ну вот и вся история. Я лично пребываю в восхищении, встретив здесь, в конце рассказа, немногочисленных читателей осиливших такое количество слов. Восхищаюсь теми, кто догадался или путем логических размышлений вычислил убицу.
И всем вам в благодарность спешу сообщить ( вдруг есть те, кто ещё не..)
Аллергия на кошек оказалась ни при чём. Ложный след.
А убийцей оказался (как вы все правильно решили) дворецкий из замка-дворца Маркиза, что в трех километрах от деревни.
Ну, а кто же ещё?
Или может быть вы знаете, как арестовать злобу и  страх?
____________

©Алан Пьер Мюллер.   
Из сборника рассказов "В последние дороги провожая..."
Перевод А. Никаноров