ИДВ. Этап 11. Бау-Ва

Космический корабль лейгидов, шарообразный сплайтр, пересекает галактики на скорости, превышающей скорость света в миллионы раз. Галактику средних размеров (допустим, спиралевидную) – за шесть земных минут. Но как возможна такая умопомрачительная быстрота? Может, корабль изгибает пространство-время, прыгает в восьмом измерении? Все куда проще. Двигатель сплайтра устроен так, чтобы лишать находящиеся внутри него предметы потенциальной массы. Сначала особые поля «привязывают» кварки и другие частицы. С помощью нормулы лейгиды сделали корабль подчиненным низким уровням природной воли – желание толкает таран вперед. Сплайтр не летит – он догоняет будущее. Свет тоже догоняет будущее, но предел инрарота фотонов ближе и короче.
Свет пролетает диаметр средней галактики (Млечного Пути) за сто тысяч лет – он преодолевает приблизительно девятьсот сорок квадриллионов километров. Лейгидское изобретение справляется с таким путем за шесть минут. Свет не может лететь быстрее – природа направляет его. Сплайтр же, движимый последствиями тригитарных вычислений, на многое способен. Однажды разум лейгидов возвысился – они посмотрели в метафизическое небо, произвели вычисления и удачно провели волю через формусы. Их закон приблизился к закону природы.
Корабль скользит по широкой гортениарной дуге, преодолевая миллиарды километров. Но лейгиды не отменили предел – они только отодвинули его. Если сплайтру дать команду пролетать галактики за секунду, его точно раздавит природа пространства.
Что будет, если сплайтр встретит на пути крошечный камень, комету, звезду или планету? Быть может, он мгновенно взорвется вместе с пассажирами из-за столкновения? Разумеется, нет. Двигатель корабля так преобразует оболочку и содержимое, что они пролетают сквозь материю (не всю – через мюрбид не пролетят). На время перелета двигатель, поршни которого величиной с атомы и рассеяны по оболочке, подчиняет и меняет некоторые свойства кварков и других частиц в кабине – их свойства как бы «натягиваются» на поля, создаваемые поршнями. Сплайтр может принимать любую форму и является самым быстрым космическим кораблем в известной вселенной – даже у архиан не было столь изумительного механизма.
Преодолев тысячи галактик, сплайтр замедлился – кваркам вернули прежние свойства. Во время торможения оболочка уязвима – тут-то столкновение с астероидом опасно, поэтому двигатель активирует защитное поле – невидимую стену. Стена упруга, оттолкнет случайно угодившие в нее объекты, но не все – удар доппеля не выдержит.
Замедлившись, сплайтр пролетел около какой-то звезды. Двигатель сгенерировал на поверхности корабля множество миниатюрных телескопов – круглых черных глаз, чтобы определить местоположение для путешественников – Деметры и Люно. Когда траектория была рассчитана, сплайтр резко приблизился к необъятной лейгидской конструкции.
«Мы зовем наше пристанище Аубетраттуремом – великим турремом вселенной. Прикажи магноли защитить от пустоты, иначе не сможешь дышать здесь», – предупредил Люно.
Магноль трансформировалась в костюм и укрыла Деметру от вакуума – начался процесс по созданию соотского воздуха. У лейгида необходимость дышать отсутствует – он питается от света звезды и от твердых поверхностей через ноги. Вдыхает любой газ, но делает это только на некоторых планетах – чтобы оценить их аромат. По-разному воздух неповторим…
Челнок лейгидов влетел в одну из трещин сферы. Изнутри полой сферы Деметра различила сотни светящихся точек. Но больше Деметру удивило то, что соотские глаза не смогли посмотреть через стену конструкции.
Металлические выступы и длинные жилы создали умопомрачительную картину: золотистые лучи звезды проникают через километровую трещину, тогда как испуганные тени прячутся за мощной круглой дверью, жмутся в двух неприметных углах – там, где в клетках из спаянных спиц парят давно остывшие обломки сплайтров. Огромные жилы блестят синим и фиолетовым цветом. Из темноты идет резьба – узор окружает медные капсулы, вдавленные в изогнутую стену. Наружный слой металла полопался, покрылся пеленой древности – теплые блики ламп оживляют его. Клиновидный выступ торчит подобно непримиримому зубу мудрости, перекрывает путь в сумрачные глубины. Разрушенные комнаты выступают сотами – улей в разрезе. Круглая дверь приоткрыта. Для какого гиганта она создана?
Лампы вытянулись – они указали на сплайтр с Люно и Деметрой. Сплайтр медленно притянулся к поверхности. Из темноты вылетела фигура в золотом одеянии – она приземлилась около визитеров. Зорак-Масарок поприветствовал Деметру и что-то поручил Люно – сопроводитель удалился.
В компании архиваера Деметра прошла по тоннелю, связывающему две сферы. Она попала в хитросплетение пустых комнат.
«Ты была в храме города Иммимя?» – спросил Зорак.
«Да. Люно сказал, что я видела Мечтателя Времени».
«Все так. Перед противодействием доппелям ты обучишься и посетишь Мечтателя Времени».
Коридор привел Деметру и Зорака в металлический куб. К руке Зорака выехал стержень. Соприкоснувшись с рукой архиваера, стержень втянулся обратно и запустил цепную реакцию. С жужжанием отовсюду поднялись десятки столбов – они совсем поменяли куб. Стены разделились на множество плиточек – части мозаики начали переворачиваться и щелкать, пропуская в комнату все больше панелей, крючков, уголков и причудливых предметов. Через полминуты соотская девушка осознала, что происходит – комната, трансформируясь, проходит через другие комнаты. Куб перемещается внутри величественной сферы Аубетраттурема. Из-за легкого головокружения Деметра чуть не врезалась умным лбом в приближающуюся ступеньку.
Пустые комнаты остались позади – подоспели кипящие жизнью. Поверхности расходятся, крутятся, являя перевернутых и наклоненных лейгидов – они хорошо ориентируются в хаосе. Кажется, вертлявый обломок стены вот-вот заденет задумчивого лейгида, но – нет. Перемещая чашечки с маленькими ямками силой мысли, великие умы не замечают неудобств. За время «карабканья» куба к центру космической сферы возле девушки пролетело пять жителей Ауби, один из которых коснулся ее костюма. Куб убыл, стены закрылись, а лейгид спокойно продолжил работу, намазал постагаммы соотки на специальный диск.
Комната привезла на поверхность, залитую светом – отовсюду исходит вольное свечение. Черная точка вдалеке не согласна с обстановкой – это перевернутый гацабхом Мю. Увидев Зорака, он оттолкнулся от стены и пролетел по диагонали, остановился на гладкой белизне около Деметры.
«Мю обучит тебя обращению с магнолью», – мысленно сказал Зорак. – «Чтобы сражаться с доппелями, защищать Ог, придется скопить знаний в памяти».
«Желанную погибель обретешь, показав силу», – утвердительно сказал Мю.
«Здорово», – подумала соотка.
«Ничего здорового в космосе нет, Деметра. Только холод и страдание», – подхватил архиваер. – «Твое соотское время – теперь наше видение. Любое время исходит от наблюдения. Две секунды на Ог – два раза обращенное внимание».
«Корпус – это магноль?» – спросил гацабхом.
«Неожиданно, Мю?» – вмешался архиваер. – «Мозг Ноэ растянулся на Деметре!»
«Веселая причуда», – ответил Мю (причудой назвав шутку).
«Не будь плотнее мюрбида, гацабхом», – призвал солнечный Зорак. – «Подари Деметре занимательное обучение».
«Я не умею рисовать узоры. Ей хватит давления, чтоб выбралась она».
«Не дай ему схватить тебя, Деметра! И не тяни с ним бой. Если Мю убьет Деметру Эри, закон соотцев на него не подействует!» – восторженно осведомил архиваер.
«Что? Я только прилетела…»
Зорак уплыл на платформе, Деметра осталась один на один с Мю. Яркий свет ослаб – комната пирамидальной формы потускнела, а вскоре погрузилась во тьму. На костюме Деметры зажглись красные светлячки – за ними весь зал усеяли галактики. Мю сделал шаг – голограмма вселенной наклонилась.
«Ты проделала долгий путь. Вот галактика со звездой Ог», – указал Мю. – «А вот – Аубетраттурем. Маленькая Деметра очень далеко от дома. В пространстве магноль – единственный помощник. Ты разобралась с управлением?»
– Немного, – сказала Деметра по-соотски.
«Существуют миллионы мест во вселенной, примерное положение которых ты должна знать».
Мю поднес к костюму Деметры прозрачную пластинку, собрал информацию. Магноль записала происходящее в провалившемся городе Иммимя.
«Мы найдем указанное Мечтателем Времени место».
Мю положил пластину на пол. Галактики, окружившие лейгида, метнулись в сторону – стали меньше и покраснели. Мю и Деметра приблизились на карте к супервойдам Благодарности.
«Эти пузыри находятся на краю видимой отсюда (с Аубетраттурема) вселенной. Они – крошечные пятна в красном шуме из скоплений галактик. Но карта, составленная архианами, больше, чем видимая с помощью света вселенная. Доработанная лейгидами конструкция космоса еще больше, детальнее». Красные галактики окрасились в разные цвета и увеличились.
«В библиотеке Бетратнод тоже есть данные о пузырях Благодарности. Один из Мечтателей не ушел в черную дыру – он оставил послание архиваеру Зораку-Масароку, в котором указал конец своего пути. Зорак передал послание тебе – через Иммимя, чтобы испытать твое умение обращаться с магнолью».
Приблизив скопления галактик, гацабхом принялся сверять информацию Мечтателя с картой. Осознав, что занятие потребует много времени, Мю отправил Деметру отдыхать – магноль укажет дорогу.
К новой комнате девушка быстро привыкла – происходящее кажется ей интересным и увлекательным. Космические перелеты, таинственные лейгиды, металлоконструкции под особым ракурсом, необычная занятость... Внутри Деметра почему-то испытывает излишнюю благодарность – то ли по доброте душевной, то ли из-за нервов. Неминуема благодарность!
Цвет стены, освещение – девушка разобралась и настроила цилиндрическую комнату под себя. Поверхность сделалась мягкой. Через трубочки поступил благоприятный состав воздуха. Костюм слез с тела, освободил платьице, свернулся в клубок. Обстановка была так хороша, что Деметра моментально уснула. Она увидела сон со своей каракатицей Хемой, оставленной маме. Каракатица что-то недовольно пропищала и закружилась, как юла. Потом приснилась съедобная лепешка – она растянулась в пропасть газовой планеты. Сны объединились, покидали туда-сюда и приземлили в парке профессора Нома, незнакомо держащего лейку.
Тем временем Мю, Ноэ, Зорак-Масарок, Люно и еще два лейгида организовали собрание. Обсуждали насущные дела и происшествия:
«Как Кварцель чувствует себя?»
«Уже вылечился», – ответил Мю Зораку. – «Был сильно потрясен».
«Тогда отправлю ему Условие. Флуон по какой-то причине не оставил Небесное оружие себе. Онохом пытался отомстить за Фоух-Хас. Но не Флуон разрушил одну из планет Дваф-Треволо», – напомнил архиваер. – «Согласно наблюдателям, это Даханатанаханкхен».
«Делает все, как пожелает Последний», – подметил Мю.
«А что с фанкекханоидами? Вы убедились, что они живы?» – с долей волнения спросил Зорак.
«Дродамах каким-то невероятным образом вернул жизнь этим существам», – ответил лейгид. – «Планета точь-в-точь такая же, какой была».
«После столь сильной атаки Истмаха…»
«Не превозноси доппеля, Люно», – сказал Мю. – «Помнишь того хваленого Юхакрина? Многие цивилизации боялись, и что? Зорак магнолями сплюснул его!»
«Обратим лучше внимание на Кварцеля и Деметру», – указал Зорак. – «Поможем им, ведь они непростое выбрали занятие».
«Направим их», – подхватили Мю и Ноэ.
– Направим их. – Прозвучал чудной голос всех лейгидов.
Зорак выбрался на поверхность сферы с трещинами – он вгляделся в темноту и надел золотистый шлем на голову. Линза шлема блеснула фиолетовым цветом. В руке мерцает оружие архиан – Условие. Зорак, упершись ладонью, поднял копье кверху. Недалеко от яркого лейгида пролетают космические корабли разных цивилизаций. Некоторые существа в кораблях заметили пуск копья – на сфере Аубетраттурема вспыхнула точка, а затем от нее распространились вихри плазмы. Что-то вырвалось в сторону – это архиваер толкнул Условие к ближайшему созвездию. Посылка на газовую планету с турремом лейгидов придет через двадцать два земных дня. От усилия площадь сферы поколебалась.
Вспомнив о боли архваера, Зорак сказал себе:
«Потерять разум и силу сложным было для него испытанием. Как приобрести сейчас ему их? Ради толики удачи в огне изменений он жертвовал. Полученные аркадобы ценны, порождают множество вычислений. Даже времени звезд не хватит, чтобы из формусов все их особенности вывести».
А еще вспомнил Зорак почему-то родную планету, давно уничтоженную лейгидами. Откуда в вакууме появился тягучий и нежный запах цветков с подушечками? Навсегда пропавших…
Нет, Зорак не винит доппелей. В прошлом лейгиды не могли найти баланса между устройством социума и территорией.
Зорак часто думает, до какой степени месть роднится с наказанием. Он понимает, что доппель – долгоживущее существо, имеющее опыт побед и поражений. При всякой новой встрече с Истмахом Зорак надеется, что не придется убивать, что враг станет другом. Но опять предатель Уоаи со стабильной идеологией протыкает Зорака, опять Юхакрин выдавливает магму из планет…
Доброе дело, Зорак? Победив Юхакрина, не стал ли ты таким же злом? Лейгиды рады тебе и свершениям – пока что превозносят тебя. Какой ты в глазах Древнего – глухой или слепой убивец?! Не повторяй их зла, Зорак! Создай планету с теми цветками далеко-далеко. А потом найдут тебя и твою планету, и больше не будет ни тебя, ни планеты той никогда. Потеряй разум и волю, Зорак! Иначе станешь бессердечным. Но Зорак не глуп – он понял, в чем дело: Зорака два – добрый и злой.
Разумное время, свободное пространство и волевая материя – три кольца на пальцах Зорака. Время идет вперед, но хватит просто посмотреть, и время замкнется – появится вторая секунда (или другая мера времени). Феноменологический интуитивизм указывает на примерное место разума – он обитает в умозрительном, индивидуальном представлении. «Я так вижу». Разум появляется в близком, домашнем и безопасном – он дает потенциал стреле времени, о которой в Библии написано: «Ибо сильна Его (Бога) рука, напрягающая лук, остры Его стрелы, пускаемые Им, не ослабеют, когда будут посылаемы до концов земли». Так стрелы времени поражают смертью существ и разложением – предметы, чтобы все вернулось к истому разуму – чтобы смог Иаоуэ дать жизнь снова. Только время истинно первично – оно контролирует все, но подчинено личности смотрящего. Кто видит истинно?! Стрелу времени можно поджечь, подобрать для нее наконечник острый, тяжелый – и вот, получаются небесные молнии и многое другое.
Пространство возрастает в сторону из тысяч знаний, обозначает легкость и удачу, показывает связь. Пространство тоже замкнуто. Свобода замыкается там, где перестают слушать – в хаосе. Значение материи такое же, как у времени и пространства – она показывает свою замкнутость сразу. Материя движется вниз – вперед, как время и пространство. Когда одно движется вперед, другое – в сторону, третье – вниз.
Три почти одинаковых кольца обозначают бесконечную сферу, они – след, движение и потенциал всепроникающего Бога. Время, пространство, материя – тот способ, которым Иаоуэ выразил себя наиболее реально, красиво, всеохватно. Цвета радуги вторят Богу – несут его знаки. Синий – ближе ко времени, голубой – к метафизике, зеленый и желтый – к пространству и хаосу, красный – к материи. Там, где материя поворачивается во время (и перед временем), есть фиолетовый – горделивый цвет печали, близкий к пустоте, разделенный справедливым мечом морали. Около переменчивого желтого существуют зеленый и оранжевый – цвета мудрых знаний и сомнительных хитростей.
Звуки имени Древнего (Иаоуэ) связаны с цветами радуги. «И» – складно с наднебесным синим. «А» – с возвышенным голубым. «Х» – с прекрасным зеленым. «О» – с желтым. «У» – с красным. «Э» – между синим и голубым цветом. Оттого после красного в радуге фиолетовый – от сочетания «У» и «Э». Противоположное сочетание «И» и «У» – первичный фиолетовый цвет. «Х» – дыхание и дух, который тут и там, везде. Буква «А» – два звука, «Х» и «А». Звук «А» истинный тогда, когда идет за «И», разумом. В ином случае «Х» перед «А» – знание перед метафизикой. Дух родственен с количествами, множествами. Дух разбирается во всем (разум) и собирается из всего (сила).
Всякое слово обычное, а имя – не всякое слово. Имя определяет будущее, но косвенно. Имя определяет «любимые» места души в имени Бога. В имени Бога дух распределен идеально, но Бог один – он источник разума, метафизики, опыта, перемен, устремлений. Его имя идет после Него – после источника. Радуга появляется из-за источника света и материальных капель. Кто возьмет имя Бога, тот не будет настоящим источником, но зато будет хорошим проводником духа. Имена состоят из звука – из тишины, шума и волн низких. Звуки постоянны – узоры волн этих и в других вселенных узнаваемы.
Высокочастотные, метафизические звуки – «А». Низкие, волны желания – «У». Шум в целом связан с «О» («хо»). Имеющий глаза, уши и губы различит знаки Бога повсюду – вся природа напоминает о нем постоянно. Глаза поднимутся, уши прислушаются к ветру, губы поцелуют землю благодарственно. Из души приходит время и внимание («И») возвышается вверх («А»), пропускает мудрость и знания («Х»), что приводит к переменам («О»). Перемены собираются к желаниям и устоям – вниз («У»), выходят за предел – к настоящему («Э»), подобному времени. «У» – будущее, которому хочется доверить все. Но будущее за настоящим – следует слушать в первую очередь разум и сердце, а уж потом желания. Все цвета радуги в сумме образуют белый цвет – отражение источника. Для лжи света не существует, ведь ложь подобна слепоте. А свет-то существует!
Три кольца Зорака – символы, указывающие на ритуал. Они – причуды, одушевляемые носителем. Безопасность, стабильность и единство исключают друг друга во тьме, но не подле истого Бога. Причуды никогда связаны не будут – когти только в близости. Вырастут обманутыми, застывшими. Забудут своего гордого создателя, который давно врос в мерзлоту ямы и не проявляет признаков жизни. Кусочки откалываются от него – ледяные слезы неспособного благодарить. Раньше он чувствовал печаль и превосходство, а теперь к нему чувствуют жалость. Имя его стерлось тысячами рождений и концов вселенных. Он хотел быть первым и последним – был первым, а стал последним. Свет его изменился в цвет, потому что разум уподобился зеркалу изо льда.
Копье Условие, запущенное Зораком, лейгиды зовут Небесным оружием. Условие такое же разрушительное, как Небесная вуоль. Оно досталось от архиан, но предположительно создано хешевами – огненными существами, жившими в звездах. Согласно легенде, множество огненных существ условились между собой, сплелись в управляющие пространством жезлы – ненадолго собрали хаос. Хешева, взявший жезл в руку, получил невообразимую силу. Использовав пространственный жезл, эгоистичный храбрец пострадал от излучения – его организм сгустился и потемнел. Его сердце выгорело, установив справедливость.
Пройдясь по сфере, Зорак нашел, какие крючковатые тоннели следует поменять местами. Светящиеся конструкции возле крючков выглядят помято – из-за визитов Истмаха. Обойдя поникший, горбатый столб, Зорак поприветствовал лейгида, ремонтирующего аттракторы аркадоб. Физические аркадобы собирают плазму без специальной камеры – появляются небольшие протуберанцы, плавящие металл.
Архиваер вызвал ботинком трансформирующуюся комнату, чтоб вернуться в свою лабораторию с застывшими чучелами – там Зорак изучал виды созданий с разных планет и предсказывал эволюционные повороты. Он хочет посмотреть на руку огненного воина, державшего пространственное оружие – копье Условие в первоначальном величии.
Хитиновые лопатки поднимаются, чтобы пропустить красный газ – тот растекается у поверхностей. Слышно постукивание лопаток и протяжные звуки инородных устройств. Внедренное в блажь, розовеет медлительное марево. Под тусклым свечением черствеют опоры неказистых чудовищ. Вытяжки зазывают тлеющие огоньки – те нехотя отрываются от нескончаемых бутонов в приятных тарелочках. Незаметные тени растягиваются от Зорака по зачарованному залу. Это не растения сыплют огоньками, а концентраторы красного газа. Грозовые реки, исходящие от столбцов, меняются во вращающиеся фракталы.
Архиваер положил шлем, подошел к обуглившейся руке. Вообще, от жителей звезд не оставалось подобного – она затвердела из-за реакции. Сама рука – два метра в длину, представляет собой локоть, разветвляющийся – к четырем скрученным ладоням. Наверняка ее обладатель имел необычную внешность и не взрывался благодаря особой оболочке, подобной наружному слою звезд. Архиане упоминали, что у огненных созданий при жизни было много рук, похожих на плазменные желоба – по желанию их вытягивали из тела, или всасывали обратно.
Осмотрев находку архиан, Зорак спросил сам себя: «Как оно держало этот жезл? Как складывало руки?»
Грозовые реки засверкали с такой частотой, что появилось объемное изображение застывшей руки. Лейгид покрутил голограмму, попытался представить форму огненного тела.
Доподлинно известно, что до архиан планетарных цивилизаций вселенная не взращивала. Первые возникли как-то на одинокой планете – от нее они разлетелись по вселенной, встретились с Мечтателями Времени и хешевами. Жители планет сильно удивились Мечтателям – наука предсказать появление существ из черных дыр не смогла. Тем не менее, когда архиане своими глазами увидели, как черная дыра вытягивается…
Челнок Темных Иегов вылез из пропасти; оторвался от горизонта событий, взволновал природу. Капсула, искажающая свет, лопнула – троянский конь провел через неминуемость.
Поверхность тел Мечтателей горяча, фиолетового цвета – они состоят из неяркой плазмы. Их рост колеблется в районе двух – трех километров. Перемещаются они медленно, но порой неожиданно ускоряются. Их прозвали Мечтателями Времени потому, что живут они долго, а тело их видоизменяется и создает образы – грезы в воздухе. Общаясь с архианами, плазменные великаны назвались «Иеговами» – подобными Древнему, но тусклыми. Они оказались разумными, но на сложные вопросы отвечать не стали.
Живущие же в звездах существа кое-что поведали архианам. Оказалось, хешевы пришли из сингулярности с первым веществом. Они обитали почти во всех звездах, но потом начали объединяться в пространственные жезлы – многие покинули видимую вселенную. Сейчас осталось совсем мало этих уникальных созданий – изучение их помогло лейгидам улучшить технологии.
Мечтатели Времени не единожды посещали вселенную – к ним архиане и лейгиды хотели быть ближе, учиться, но получили отказ. Впрочем, Мечтатели помогли, когда одного из них пленил Истмах.
Деметра отдохнула в своей комнате, а затем получила приглашение от Мю. Не зная, что ее ожидает, она с веселым настроением приехала в кубе к гацабхому – в его белую комнату.
В стенах просторного зала образовались впадины. Мю выше, чем раньше – руки и ноги вытянулись, появились тонкие мышцы. Его магноль источает красно-розовое свечение, а на лбу у него зажегся ряд лампочек.
«Приготовься, начинаем бой».
– Ч-что?..
Плазма обтянула тело лейгида, он быстро приблизился к темному костюму Деметры и ухватился за рапитубу. Раскручивая Деметру, он объяснился:
«Такое часто бывает, что кто-то резко нападает».
Лейгид отпустил соотку – она врезалась в стену. Стена погнулась, а потом вытолкнула девушку. Боли Деметра не почувствовала, но сжалась. Парой секунд позже обнаружила, что с сознанием ее все в порядке – встала и посмотрела на Мю через защитный слой костюма.
«Если ты так же медленно будешь приходить в себя после удара доппеля, твои останки отправят на Ог’Соот раньше положенного срока. Ты должна хотя бы раз поразить меня. Когда мои руки сомкнутся, я атакую снова с удвоенной силой. Используй ускорение, прыжки, удары ногами и руками. Магноль тебя направит».
«Пожалуйста, дайте мне немного времени», – попросила Деметра. – «Вы меня испугали. Не думала, что вы будете так резко…»
Мю подлетел на большой скорости и схватил за ногу, чтобы опять раскрутить и швырнуть. Деметра врезалась еще громче, чем раньше. Вот уж тренировка! Никакой пощады.
«Не трать время зря. Покажи, что можешь с магнолью. Твое существование на Ог было жалким. Уродливая, презираемая обществом! Поэтому ты отправилась в космос – чтобы доказать себе, какая способная. Останешься такой же никчемной, как раньше».
«Не все так уж плохо, как вы говорите, нервный дядя-лейгид», – рассудила девушка, поднимаясь. – «Важно уметь делать хорошие поступки и не унывать».
«Когда мои руки сомкнутся, я атакую в два раза сильнее, чем прежде».
Ладони приблизились одна к другой, Мю хлопнул, прыгнул на стену. Эта атака обещает быть опасной.
Гацабхом настиг Деметру, но уже не смог ее схватить – она быстро убрала голову. Мю только разозлился из-за нелепого выверта – попытался ударить ногой. Закончилось неудачей – Деметра снова уклонилась.
Разобравшись с тактикой Мю, соотка продемонстрировала, почему именно она сейчас в Аубетраттуреме, а не кто-то другой. Для нее битва выглядит игрой. Магноль поглощает удары – придумать план легче.
Пока Мю гонялся за тенью, Деметра рассчитала порядок действий. В результате лейгид получил по груди и отлетел. Врезавшись в поверхность комнаты, Мю решил:
«Хорошо, Деметра. Этого достаточно для первой тренировки. В следующий раз я буду быстрее и сильнее. Приготовься, как подобает воину».
Гацабхом отключил гравитацию, с возмущенным видом покинул помещение. Деметра устало выдохнула внутри костюма.
«Ты Деметра?» – спросил кто-то.
Девушка посмотрела в сторону, увидела лейгида, похожего на Мю.
«Я почувствовал удары? Наверное».
За лейгидом в зал прибыл Зорак:
«Мю не повредил тебя?»
«Нет, я могу тренироваться еще», – ответила соотская воительница.
«Сейчас не понадобится. У нас новое занятие».
Зорак, Ноэ и Деметра пошли по прозрачному тоннелю – видны гигантские сферы с трещинами. Лейгиды и соотка забрались в капсулу – она отнесла их в глубины Аубетраттурема, к цельнометаллической двери. Зорак отпер выпуклую дверь, пригласил гостей. Гравитация ослабела. Перед Деметрой появилась протяженная глыба, отрезанная от общего массива. Лейгиды оттолкнулись к круглому входу в парящую скалу. Девушка последовала за ними. Она попала в причудливую комнату с кристаллообразными колючками, завитушками и металлическими лепестками. Зорак сказал:
«Сюда не любят ходить лейгиды – место, где один из нас стал предателем. Он отказался от служения, вверив себя Сердцу Бога – творению Дродамаха. Став доппелем, он навсегда отделился от веры Аубетраттурема. С того часу зовут его Последним. Когда-нибудь ты встретишься с ним. Он представляет угрозу жителям многих планет».
«Почему доппелей ненавидят, а их создателя почитают?» – спросила Деметра. – «Дродамах не уничтожал цивилизаций, но это он создал доппелей».
«Видишь ли, кроха», – тепло начал архиваер, – «Дродамах восстановил десятки планет после Цахицы и Флуона. Что им движет? Я не повешу вину на него».
«Непонятно», – удивилась девушка. – «Они взрывают планеты, а он их восстанавливает? Это как? Жителей тоже?»
«Всех обитателей», – ответил Зорак. – «Но не все планеты. Некоторые».
«Так, а зачем тогда…» – задумалась Дема.
«Не так давно случилось весьма странное происшествие. Ваеры, патрулирующие галактики, встретили Дродамаха в компании инородного существа. Впоследствии установили, что это гацабхом. Более того, гацабхом вступил с Дродамахом в бой. Но, похоже, доппель справился. Появление гацабхома от доппеля – событие куда более загадочное, чем визиты Истмаха на Аубетраттурем, или манера Последнего красть людей и онохом».
«Насколько мне известно, гацабхомы – существа, выворачивающиеся из пространства. На Ог давно экспериментально получены бактерии-гацабхомы», – поведала исследовательница.
«Значит, ты понимаешь. Посмотри на Ноэ – он тоже гацабхом. Это он дал тебе магноль. Отличие гацабхома, выделенного Дродамахом, в том, что внутренние инрароты его не обособляют».
Не существует других вселенных в пространстве – одна вселенная на всех. Нет скрытых измерений в степени. Но есть множество вселенных, вжатых во время и материю. Они распускаются в особых местах – потенциально существовавшие и могущие быть. Создания, вытянутые из миров иных, могут поразить любого своей формой. Вселенные те, как слои – слеплены, тут и там. Они здесь, но достать их, равно как повернуть голову и увидеть спину целиком, – тяжело. Предметы и создания оттуда – гацабхомы. Свойства их дивные, возможности непредсказуемые. Взаимодействуя с хаосом, создавая формы, художник немного вытягивает предметы и существ из тех сжатых вселенных в единое пространство. Когда вытягиванием серьезно занялась нормула, тогда заявила она о гацабхомах.
Число звезд не бесконечно в пространстве – они разлетелись и погаснут. Пройдет много времени. Черные дыры испарятся. Массы уйдут – твердого вещества не станет. А потом огонь возгорится повсюду, в одночасье! Это значит, что возвратилось все к Иаоуэ – он возьмет получившееся. Тогда-то поймет конец, что начало над ним. Гацабхомы станут тут и там – они проживут половину жизни «туда» и «обратно».
Архиваер лейгидов, Зорак-Масарок, рассказал про Ноэ и Мю – об их дружбе и борьбе с доппелями.
«Истмах убил прежнего Ноэ. Опасный доппель. Исходя из записей архиан, ему уже около восьми миллиардов лет (значение соответствует земному представлению, Зорак выразил время по-иному). Его история вполне известна нам».
Расселившись по вселенной, архиане завезли на планеты виды родственных существ. Разумные звери пребывали в рабстве. Иногда родственные существа устраивали мятежи, пытались получить свободу. Так произошло на планете Пилюма-Йид, которой сейчас уже нет. Одной области этой планеты повезло – рабы ее стали невероятно умными, всесторонне развитыми. Им разрешалось посещать библиотеки со знаниями. Дружба разумных животных и архиан закалилась там поколениями – настолько, что порой животным давалось право командовать. В этом удачном месте родился Истмах. С самого рождения он не был свободен – только чуточку. И смотрел, как его братьев и сестер бьют палками, заставляют работать за горшочек ужасного варева. А тот суп он доел, едва сел.
Да, присматривая за лесом, парками и садами, Истмах ощущал пустоту, вспоминал прочитанные слова на дощечке из библиотеки архиан: «Не узнают, почему служат нам. Будут служить вечно. Никогда не поднимут голову, ведь глупы, непоследовательны. Предтечи пытались сделать их равными нам, а они не посмотрели, заорали и разбрелись. Тогда мы лишили их свободы!»
Вдруг все прояснилось. Истмах решил, что освободит свой народ от рабства. Больше никто не назовет его зверем! Он самостоятельно принялся изучать инженерию архиан. В потаенном месте леса, в пещере глубокой, он создал с братьями убежище.
Выехали из пещеры простые механизмы, подобные катапультам и пушкам. Испытав их на деревьях, Истмах понял, что никуда они не годятся – архиане уже летают на космических кораблях, жгут врагов энергетическими лучами. Нужно достать чертежи архиан. Нельзя останавливаться! Ведь даже деревянные катапульты разжигают в Истмахе такой огонь надежды и устремления, какого нет у самых развитых и подготовленных. Еще родилась простая, но хитрейшая идея – связаться с Дродамахом.
Подобие часов, дельтаплана, компаса – чего только не собирал энтузиаст. Архиане не посещали ту часть леса, где Истмах проводил эксперименты. Он окружил себя двадцатью или тридцатью зверьми – они помогали ему; пытались понять, почему его творения оживают. За десять земных лет он вырезал из дерева большой летательный аппарат. Этого все еще недостаточно для свободы. Нужно проникнуть в главную библиотеку архиан и раздобыть чертежи космического корабля.
Увы, вылазка закончилась неудачей. Истмаха и пятерых его помощников поймали на территории библиотеки. Ораторы архиан поведали народу о том так: «Безумные звери проникли в сады возле Библиотеки Ветра, чтобы украсть ягоды». Не за теми плодами Истмах приходил! Ему сыграла на руку беспечность архиан, но он не отделался от жестокого рабства. Как теперь будут его подопечные в убежище?
Попав на территорию каменоломни, Истмах снова начал собирать вокруг себя братьев по крови. Пять земных лет томился. Придумав план побега, он организовал мятеж и большой ценой спасся – скрылся в лесу, тогда как нескольких его сообщников убили – остальные разбежались. Чтобы не возвращаться с пустыми руками, упертый опять направился в злополучную библиотеку. Но уже был осторожен и раздобыл чертежи. Сколько боли перенесено ради проклятых чертежей!
Будучи гением от мира зверей, Истмах рассчитал по звездам путь домой и не попался – архиане никогда не сталкивались с настолько разумным созданием. Лес был для Истмаха родным – он с легкостью миновал болота, болезни, раздобыл пропитание. Добрался домой за полгода.
Он нашел давних друзей в деревнях звериных – все были рады ему и плакали, так как его долго не было. До того растрогало Истмаха, что он превратился в черную тучу, пуще прежнего углубился в изучение открытий первой цивилизации. Вместе с тем товарищи начали передавать ему информацию от ораторов.
Чертежи архиан оказались сложнейшими – даже с указаниями необходимых веществ они не давали права моргнуть. Вернувшись в убежище, гений продолжил работу. Днями и ночами разумный зверь чертил, крутился над машинами – он начал падать от недосыпания, но его конструкции стали изощреннее и величавее. Помощники утратили веру, но Истмаху, похоже, послали высшие силы такой объем вдохновения, какого хватило б на армию крепких воинов. И вот, за двадцать земных лет космический корабль был готов. Опыт контактов с архианами дал понять, что любой воздушный объект на орбите Пилюма-Йид нежелателен – попытка всего одна.
Доппель независим, обладает разумом – если он не послушает Истмаха, то зачем вообще проделан весь путь?! К Мечтателям Времени, фахадам и хешевам добраться трудно, а вот Дродамах – он сейчас на планете Сзамгдолу, гостит у архиан. Проектировщик прилетит к той звездной системе!
Первый взлет на космическом корабле, созданном в точности по чертежам. Теперь механические глазницы искусственных спутников направлены на изделие рабское, преследуют Истмаха! Откуда этот неизвестный корабль? Каузальность запущена – скоро архиане узнают о тайных трудах. Спросят рабов на языке зверином, а те расскажут. К тому времени будет далеко Истмах. Ведь друзья помогли ему – приносили новости от ораторов, знания из библиотек. Добывали ценные материалы. Ковали металлические детали. Заплатили жизнями за свободу одного!
С тяжелым гневом, какой скопился на архиан, Истмах посмотрел на Пилюма-Йид из космоса, приготовил самодельный скафандр к использованию. Догоняют уже преследователи! Риск чрезмерно велик. Путешественник повернул рычажки – получилась световая скорость. К планете Сзамгдолу! Там остановился Дрода.
Три земных года летит надеющийся! Просыпается ненадолго, проверяет приборы корабля и засыпает. Разумом теперь он понимает, что все пропало, что бессмысленный его полет. Но сердце справедливое вспоминает о друзьях заточенных! А воля говорит: «Как смеешь отчаиваться, когда остался всего один шаг?»
Показалась на экране долгожданная планета. Прибор разбудил Истмаха – проснулся он тощим, слабым. Употребил еду, навел цель на Сзамгдолу. Приземлился, пошел искать рабов себе подобных. Расспросил старую рабыню на языке архиан – она сказала, что Дродамах у руин храма своего, мудрствует паломникам. От радости Истмах расплакался и ударил рогами по камням так, что две искры вылетело.
Высок Дродамах, разительно отличается от прихожан. Не скроется! Когда паломники отошли, Истмах приблизился к доппелю. Архиане увидели его и смутились, но ничего не сделали. Далее получился примерно такой диалог (по словам паломников):
– Помоги мне, богоподобный! Род мой притесняют эра за эрой. Друзья мои в рабстве. Прикажи отпустить всех – таких, как я. Сделай нас, рогатых, свободными, – сказал Истмах на диалекте архиан.
Дродамах проник в мысли пришедшего. Все услышали в голове:
«Душа, откуда ты?»
– Я прилетел с планеты Пилюма-Йид.
«Почему ты решил, что я стану помогать? Архиане – твои надсмотрщики и кормильцы. Как это ты нарушил закон их и не повинуешься?»
– Мои надсмотрщики – звери лесные. Кормильцы мои – насекомые. Архиане только бьют народ мой палками! Освободи их, покажи свою силу великую. Корабль, который видишь ты, я сам собрал.
Доппель задергался, сказал:
«Позабавил меня. Зачем мне история твоя? Умри себе спокойно и не знай бед».
Поняв, что доппель неприступен, что архиане с недовольными лицами стоят, готовясь ловить, Истмах решил вложить в слова заранее приготовленную идею – вот на что он уповает более всего. Никто бы не поверил, что это скажет раб, если бы не засвидетельствовали:
– Да кто ты? Не можешь помочь, бог слабости?! Дай мне безопасность, чтобы звери (указывая на архиан) меня не схватили, и я создам оружие сокрушающее! Дай мне время спокойное – я тебя одолею.
Доппель задергался припадочно – смеется он. Архиане набросились на Истмаха, но тут же все застыли в воздухе. Дродамах встал в полный рост – длинная голова бросила тень на янтарную траву:
«Договорились, непослушный раб. Но ты хоть представляешь мою силу?» – Дродамах замолчал ненадолго и сделал шаг в сторону – за ним показалась планета, которой в небе ранее не было. – «Вот, твоя желанная безопасность. Лети туда и создай оружие против меня. Найдешь там колокол. Как закончишь приготовления – зазвонишь. Не разочаруй меня, не то плохо пошучу над тобой».
Истмаху стало смешно – весь мир сделался каким-то причудливым. Это Дродамах передал свои ощущения. Пусть раб получит свободу! Если сможет.
Паломники, мудрые архиане, быстро осознали, чем грозит согласие Дроды. Они стали перед доппелем на колени: «Видишь ты, что нарушил он наш закон. Не дай ему власти».
«Что такое власть? Закон здесь, а потом – там. А вот душа – всегда есть. Видели, как этот раб поступил? Он перевернул горы! Вы только ноги мои слюнявите, недостойные черви».
Посетив планету Дроды, Истмах обнаружил, что небо как-то погнулось – звезда растянулась. А потом небосвод совсем сжался. Архиане не поймут, где раб их. Планета похожа на Пилюма-Йид – золотистые леса и поля. Вот бы всех рабов сюда.
Прошло сто сорок шесть лет. Дродамах услышал звон. Истмах влез в космический корабль с пушками – доставят ли они хлопот полубогу?
Самодельный корабль мигом поднялся в космос, выпустил дюжину ракет. От ударов образовались светящиеся куполы – водородные бомбы подействовали. Дродамах настиг Истмаха – сражение окончилось.
«Ты трудился усердно и постарел. Тебе не хватит времени, чтобы создать поражающее меня оружие. Но того, что сделал – достаточно. Узри милость. Получи вечную жизнь – создай оружие против доппеля».
Скоплено. Что на камнях, коре, свинцовых табличках и земле – опора Истмаха. Он написал на языке зверином формулы архиан, добавил свои. Исследовал планету Дродамаха. Множество умов сошлись в одном неказистом создании. Тысячи космических кораблей появились от роботов, собранных Истмахом. Роботы-корабли обрели интеллект, способность видоизменяться. Они лишили архиан планеты Пилюма-Йид.
Издавна сражаются Истмах и Дрода. Порождают вспышки, раздувающиеся светом во все места. Доппель только бессмертие подарил – Истмах достиг неуязвимости самостоятельно. Каждый может достигнуть ее, но для этого пусть пройдет путь от дома с честью – не от воздуха, и не от земли. Кто не помнит, где дом его – пусть ищет. А кто уйдет лицом к дому – будет спотыкаться и падать. Пусть встанут! Как объяснить воле логического лабиринта души, что дух должен распределяться равномерно? Для начала нужно обратить внимание на то, что без интуитивного принятия и одушевления выпуск духа не происходит – нечему уходить (получается выпуск пустоты). Когда дух неким образом попадает в душу – он из нее не может выйти, потому что выпуск был совершен ранее. Чтобы решить проблему, нужно просто совершать благородное желательное что-то (выпуск) не сразу. Полезно узнать, как выглядит прогоняемый лабиринт (если таковой имеется). Если дух в душе накапливается, болит, то ловушка присутствует, и выгнать ее невозможно – она проявится субъективно или объективно. Поэтому разумным будет для начала познать мир глазами ловушки – в большинстве случаев все просто станет более логичным, а не интуитивным и реальным. Теперь, когда лабиринт зафиксирован, изучен, его можно научить бездействовать, чтобы он не искажал увиденное. Плавную ловушку легче обучить, чем острую. Труднее всего приспособить тройную ловушку-цербера – максимум, который она (они) постигает – рациональность, схожая с логикой. Все эти операции (обнаружение, содействие) душа уже успевает косвенно выполнить до двух – семи лет от рождения – найти свои ловушки, или увидеть, что их нет.
У Истмаха иной случай – он не падает, владеет собой. Но раз Истмах такой разумный, справедливый и могучий, за что его не любят? Чем он, абсолютный, не угодил? А всем. Он уничтожил триллионы существ – «очищение». Около двух тысяч цивилизаций пострадали от его разума, справедливости и могущества. Чем изощреннее, опытнее, выдержаннее существо, тем оно более все контролирует и всем управляет – истинно тяжело остановить такого. Только Древний – свет. Он один может контролировать и управлять, потому что является духом своим. Существа – не дух, а только «принимающие», «проводники», «ловушки» и «закрытые». Существа видоизменяют дух – хорошие и плохие поступки видны, слышны, чувствуются.
«Что было дальше с Пилюма-Йид?» – спросила Деметра архиваера.
«Архиане создали Небесную вуоль, попытались одолеть Истмаха. Сражение привело к тому, что Пилюма-Йид со всеми обитателями ушла в небытие. Истмах назвался доппелем, занялся уничтожением цивилизаций».
Деметра выслушала Зорака, сделала свои выводы. Если ей суждено увидеть Эхаль, что она почувствует? Как поступит?
«У Мю обучается несколько воинов. Один из них, Кварцель, узнал местоположение Эхаля, атаковал Флуона. Так делать не нужно – нападать на доппелей без приказа рискованно, бездумно. Мы слушаемся архваера – он чистотой своих помыслов доказал лейгидам, что лучший».
Рассмотрев место, где лейгид Уоаи стал Последним, Деметра направилась к сплайтрам – Зорак и Ноэ указали путь. К километровым ветвям пришвартованы тысячи круглых кораблей. Ветви, соединяющие гигантские сферы, усеяны выпуклыми зданиями. Зорак провел Деметру через мостик, к свечению – это новый вид сплайтра. Он похож на одуванчик без внутренности – только светящийся пух. Магноль способна превратиться в корабль, доставить на планету Бау-Ва – там находится Бетратнод. И все же сплайтр из ворсинок доставит быстрее. Свечение обступило Деметру – ворсинки прижались к ее костюму. Затем они завертелись, собрались и как бы вытянулись вверх – пропали вместе с избранной.
Планета Бау-Ва – драгоценный камень исследователя-минималиста. Представители разных цивилизаций прилетают сюда ради знаний и отдыха. Это не единственное пристанище умиротворения, где можно посвятить время размышлениям, однако самое спокойное. Здесь есть вода – океаны, моря. На материках повсюду растет зеленая трава, а деревья отсутствуют. Нет насекомых, животных. Лучи звезды утепляют холмистую местность. Днем небо синее, слегка зеленое у горизонта. На некоторых холмах расположены обсерватории. Здания имеют незамысловатые формы, почти все сделано из белого камня.
Светящийся сплайтр приземлился на подготовленное место, огненные нити спрятались в костюме. Деметра увидела темно-синий купол на горизонте – самый большой телескоп во вселенной. Высота – пятнадцать километров. Между Деметрой и куполом из-за особого парникового эффекта над холмами плывет загадочный туман. В целом пейзаж выглядит так, будто здесь можно остаться навсегда – забыть о треволнениях.
«Особые» глаза на лбу Деметры закрыты – когда они открыты, тяжело думать и в целом некомфортно. Поэтому путешественница не заметила, как ее обступили карлики.
Деметру окружили небольшие существа, похожие на синих гномов – они вылезли из неприметных нор. Их пестрая одежда сочетается с небом и травой. Синие гномы сопутствовали девушке, пока она приближалась к входу в Бетратнод.
Внутри здания прохладно, коридор хорошо освещен. Стены выполнены из материала, похожего на лакированную древесину. Через минут пять Деметра попала в библиотеку.
Онохомы – гуманоиды с голубой кожей. Они сидят с машинками, вращающими исписанные формулами свитки. Синие гномы помогают онохомам – подбирают свитки, кубы, таблички, коробочки с информацией. Просторные коридоры позволяют берталлам, вытянутым роботам, находить таблички на самых высоких полках.
У берталлов четырехметровые ноги с небольшим тельцем и большими наплечниками. Наплечники и ноги выполнены из древесины. Руки, суставы – металлические. Тонкими руками берталлы достают хитроумные устройства, а потом медленно переставляют ноги к онохомам.
Возле витрины с многовековым артефактом сидит лейгид – он ощупывает прозрачную ткань. Шелк сообщает удивительную историю о планете Фоух-Хас. Увидев Деметру, лейгид отвлекся.
«Деметра, я тебя ждал. Мы отыщем известное о доппелях».

Продолжение:
http://proza.ru/2022/07/17/1269