Приворотное вино

 Виктор Матюк

Приворотное вино

Жить грешно - не всем дано, я же пью с усердием приворотное вино,
Оно отдаляет зло и приближает добро, высшие  силы бегут  по тонким жилам,
Теряются силы и мощь, ты даже в дождь вытираешь с лица липкий пот,
Наступает холодная и промозглая ночь, ты же делаешь вид,
Что перед тобой злость не устоит, душа горит, ей не нравится быт,
 Как быть? С высшими силами нельзя шутить, как бы судьбу не смутить?
Тайна покрыта мраком, глаза освещены багряным закатом,
Грех прячется за оврагом и размахивает собственным стягом!
Дальнейший путь ему неведом, он никогда не слыл домоседом,
Сгущается темень за окном, смутные тени ты различаешь с трудом!
Приворотное вино стоит в углу давно, так здесь было заведено давно.
Время по накатанной стезе неспешно шло, нутро жило и тихо угасало,
Едва горело в пол накала оно, толпа разное о нём болтала, её зависть ела,
Вылетев из огненного жерла, она была не глупа и каравай пекла и хоровод вела,
И всё примечала из-за соседнего угла! В чём беда? Нет ни кола, ни  двора,
Только пустошь одна, умирают близкие друзья иногда,
Душевная боль подкрадывается из-за зелёного куста
И без суда и следствия приносит божьим рабам бедствия!
Когда-то цель  была  и она, как алая роза цвела, а сладость жизни
Лишала праведности досужие мысли, были ошибки, были пинки,
Были гулянки во время повседневной скуки, в толк не шли науки, прекрасные звуки любви
Звучали где-то вдали, а вблизи – глухая тишь, на небо в ночи глядишь и тут же стынь
Лишает обездоленную жизнь всех приятных интриг! Проходит миг иль два
И по околотку вновь покатилась молва, что бедолагу облагоразумила судьба,
И только сладкое вино мутит голову его и смущает судьбу, она бы выпить не отказалась,
И впредь не дралась, отрицая тайную связь на деле и на словах, пусть же будет всё по-другому,
То есть без надсадного крика и жуткого  стона по поводу любому! Исчез прежней жизни блеск,
Нет былых чудес, пресс интриг и утех давит на брюшной пресс! Секс поднимал плоть до небес,
Она проявляла явный интерес к жертвам людским, первородный инстинкт ветрами гоним,
Как всякий славянин жил предвкушением одним, дышал воздухом степным, позволял его чин
Выделять взглядом тех, кто рядом и женщин и мужчин! Для них приворотное вино,
Как проросшее зерно, наполовину зелёным кажется оно, но если взять на зуб,
Искры посыплются из глаз, выставляя хмель людям напоказ, исчезнет очертание земель,
И грешник услышит только капель, ей на смену придёт оттепель и огромная тень
Упадёт на старый трухлявый пень, чтобы он не стоял на торной тезе, как мишень!
Вокруг везде запрет, явного горя нет, скрыт его чётко очерченный след,
Доносится только звон монет, он слышен окрест, ворьё пополняет свой бюджет!
Гаснет сумеречный свет, взвыл кларнет, мужчина снял с переносицы золотой лорнет,
Он оставил на переносице яркий след, взгляд стал тусклым и бесцветным,
Затуманенный блеском монетным, он метался подле трухлявого пня,
Отходя от бурлящего огня на два или три шага, говорил странные слова,
Где-то крутились каменные жернова, и молодая голубка шла на уступки!
 Шутки в сторону, над головой кружатся чёрные вороны, она уже садятся на бороны,
Чуть дальше в поле женщина с мужчиной громко спорят, им не надоело вздорить
И много говорить, кто-то в том споре должен был уступить, глаза закрыть
И отбыть втихаря в другие края, люди от счастья умирают иногда,
С нуждой велика беда, но бурлит вино, седую голову мутит оно,
Слово любви было изречено. Когда на дворе стало темно,
Но в предрассветный час  мимолётная страсть
Выставила грехи напоказ, чтобы не дай бог.
Никто из любовников не угодил в острог!
Это по прихоти поэта надо читать между строк,
Жизнь уже преподала ему урок, был толчок
Между ног, он его свалил с обеих ног,
Этот мир жесток, но жизнь сладка, на как кусок многослойного пирога, то вкусно, то грустно,
От наслаждения ни слуху, ни духу, выходишь посуху, возвращаешься буквально по воздуху,
Везде вода и пожухлая степная трава! Грешник поседел, свой срок на Калыме отсидел,
Убежать не сумел, хотя был и смел, и удачлив, но счастья не знал, окромя деревенских забав!
Бог роптал, я же с ответом опоздал, от его колесницы отстал, а толстозадые девицы
Разукрасили свои ресницы, хоть и пьяны и ягодицы видны, стрекочут как синицы,
Эти баловницы ждут прощения от божественной десницы, я же не стану головой о стену биться,
Перестану злиться, приложусь устами к гранёному стакану, а баба прибегнет к обману,
Счастье выплывет из сизого тумана по прихоти любовного романа, улыбнётся странно,
Поговорить пространно про приворотное вино, жизнь и бессмертие – не одно и то!
Всё, что в борении рождено, крутится как веретено вокруг земной оси, жизнь считает каждый миг,
Рок пишет собственный триптих, ветер страсти давно уже затих, но раздаётся женский крик,
Проходящий вскрик стремглав возник из-за любовных интриг! Толпа барыг, пьяная вдрызг,
Читает авторских стих о делах былых, вот только жизнь на месте не стоит, она летит,
Как полночная звезда бог весть куда, вокруг одна и та же пустота, ни травинки, ни куста,
Только узкая женская борозда ему была видна из-за угла, она расцвела и сразу ноги развела!
В душе духота, на ней нет лица, пришла чреда новых бед, раньше их прикрывал шерстяной плед,
Сейчас его рядом нет, он исчез, поставил крест  на чужой судьбе, что-то втемяшил в голову себе,
 И теперь, как жеребец разъярённый бросился в мир огромный,
Взвалил на спину груз неподъёмный, это был труд многотомный,
И в недоумении застыл, пока северного ветра страшный порыв не сбил его с ног!
Старый немощный лох едва оторвал от земли седеющую гриву, взглянул строптиво
На огромную крапиву, погладил по голове свою судьбу и почти уже пошёл ко дну,
Как в минуту ту, подчинившись внутреннему чутью, сказал житью:
«Тебя, житьё-бытьё,  люблю и от души хочу на помощь призвать Всевышнего судью!
Пусть Он раздует паруса фантазии буйной, встав за моей широкой и сгорбленной спиной,
Ночью лунной пусть напомнит о страсти безумной женщине одной, она казалась мне святой,
Но наяву во время первого же рандеву грешила, будто в бреду, баба в соку оставалась на плаву,
Пока не взвыли церковные купола, и женщина - мечта  стремглав ушла,
Не затронув ни ума, ни сердца! На всё, Боже, воля Твоя, и я – здесь не учитель и не судья!»
Слабо и что? Не предлагал никто выпить приворотное вино, люди говорят - горчит оно,
Дальше что? Сердце, беснуясь, теряет связь,на этот раз старый жеребец сильней беснуется,
Он устремляет яростный взгляд на другого жеребца,
Но как бы ни были его фантазии богаты и не велики его штаты,
Его толпа не вручила мандата от имени отставного солдата,
Который когда-то был свинопасом, потом стал лоботрясом,
Пил пиво с квасом, худощавый старик сам загнал себя в тупик,
Он уже долго молчит, ничего по существу не говорит,
Не мычит и не телится, ему самому не верится,
Что мир вертится вокруг своей оси, оставляя только круги на спокойной воде,
Они видны везде, даже под пышной попоной спрятаны деньги для прокорма,
Вокруг кромешная тьма, не видны близлежащие дома, только ветер, вьюга и пурга
Сводит огромную толпу с ума! Нет дыма без огня, жизнь и вправду была трудна,
Выпьешь пять капель на коня и душевная боль мгновенно прошла!
Раньше грудь была хомутом стеснена, нынче голь на выдумку мудра,
А дождь льёт, как из ведра, не видно дна мирского жития! Жертвенный путь
Навевает не радость, а грусть, сбросить бы хомут за пару минут, так не дадут,
Тут же государственный спрут своими клещами и солдатскими сапогами
Вместе с блудными собаками и бессовестными людьми будет считать чужие дни жития,
На стезе не осталось даже трухлявого пня, три дня тому назад послушалось грохотанье туч,
Блеснул солнечный луч, он осветил громадину ледяных вершин и сразу взмыл к небесам,
Там находится божественный храм, неподсудный всем нам!
Он давно уже стремится думать, чувствовать и молиться,
Ему бы как-то годам к шестидесяти угомониться, но как?
Куда не брошу взгляд, везде бардак, повсюду Охотничий ряд.
Бабы галдят, мужики цепляют баб за толстый зад, и не хотят их от себя отпускать!
Они вьются пчелиным роем, мы вместе новый мир сообща построим, пора обоим
Выходить из общего строя, нам не по пути с толпою, вот-вот завою после запоя,
То рот закрою, то вновь в жизнь окунусь с головою, потом глаза рукой прикрою,
И увижу лжепророков, обычных бородатых, слегка поддатых деревенских мужиков,
Их быт для нас не нов, в их словах нет правды ни на грош, что посеешь, то пожнёшь!
Их на испуг не возьмёшь, они проповедовать берутся, лбами друг о друга бьются,
Бегают босиком, их них никто не мечтал о действе таком, буря за раскрытым настежь окном,
Баба стонет под пузатым мужиком, он перед ней, как маленький гном, шагнёт влево,
Ступит вправо, она улыбается лукаво, а он хватает медвежьими руками
Статную бабу за щель между ногами, красивую и развратную, в обыденности чужую жену!
Она уже отходит ко сну, её губы готовы впиться в мужские груди, слышен женский стон повсюду,
То ли ещё будет, то ли ещё произойдёт, когда огнедышащей пеной женщина та вконец изойдёт!
Уменьшится живот, найдётся повод, чтоб поговорить с ней всерьёз про свадьбу и развод!
Пролито наземь всё приворотное вино, рушится дом из домино,
Вот ещё полчаса погарцуем и распишем яйца воскресным поцелуем!
Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя! Неужто я не смог обезопасить самого себя?
В карманах пусто, тяжело и грустно смотреть в открытое настежь окно.
Вокруг темно, всё постыло, плоть до утра знобило. Истлела мощь, истлели силы,
Мы же в соседях когда-то с милой жили, разошлись и не тужили, стены нового замка возводили,
Не возопив, всё до последней копейки пропив, порицание семьи заслужив,
Закрыв глаза от срама и стыда, от них ушла даже проказница-судьба, бог весть куда!
Унылая среда, грустная пора, кое-кому трын-трава, что чужая судьба под нож ушла,
Не затронув ни сердца, ни чела, вот так и жизнь прошла, без суда и следствия
Сюда вторглись новые бедствия! Люди чумные вспоминают годы молодые,
Вокруг них потоки ключевые волны поднимают до небес, оставляя честь для тех,
Кто заново из грешников воскрес! Превыше жизни честь, коль порох в пороховницах есть,
От нежных и тайных встреч останется ядрёная смесь горячих чувств и неимоверных безумств,
Им я не угожу, ухожу, ухожу, ухожу, сам себя стыжу за склонность к гульбе и кутежу!
Они мне стрижеными головами кивают и мою бренную жизнь хоть как-то продлевают!
Щёки от стыдобы пылают, в подворотне бродячие псы на прохожих громко лают,
Ветры завивают и особо не вникают в истину и суть, к утру снега засыплют санный путь,
Дни пройдут в тени, без мышиной возни, разойдутся наши пути – дороги
И только боги рассеют густой туман, будет виден весь ночной обман,
Пусть мой путь судьбой прочерчен, его не обессмертишь ничем, а зачем?
Всё – прах, всё тлен! Мой путь далёк, в спину дует приятный зимний ветерок,
А блудливый рот закрыт на замок, чтоб, не дай бог, он что-то лишнее не изрёк!
Талант был крепок и хорош, но бедолага спустил его ни за грош!
 Всему – своё время, всему – свой срок! Талант не истрепался,
Он на крючок деве молодой однажды порой ночной стремглав попался,
И до конца жизни остался верен ей, верной спутнице своей!

г. Ржищев
25 января 2020г.
19:20