Вечер дарил красоту всем - Вторая глава тех, кому

4
     Чувство пробуждает Его, непрестанное послевкусие открывает заспанные глаза: отёки остались в ушедшем, отрок святости абстрагировала действительность от затхлости, - Она предстаёт пред Ним. Ночью с Ним случилось большее, чем сон:
     Солнечный свет ликовал на весеннем румянце прекрасной женщины в красивом платье. Она позволяет себя рассмотреть и предстаёт пред Ним несравненно большим – значимее внезапности, случайности...
     Она накрыла цветочный стол: на роскошных салфетках плюшки, всё – новоиспечённое, всё – для гостя... Яблочный пирог поспеет через пару минут. В ином мире, Он ощущал первоздание... Она рассматривает Его глаза и:
     «Здравствуй»
     Он неспособен опомниться прежней памятью. Новый день со вкусом новой Жизни встречал жданного гостя, поглощал душу того и уводил скитальца в искомые, заветные дали. Он радостен, до безумия: откровение улыбки знаменует ожившее лицо.
     Она надела рукав с тюльпанами и представила яблочный пирог – «Шарлотка» - девушка кормит  Его, Он вкушает дары дождя с Благодарностью. «Всё такое потрясающее» - и, кажется, Он не вкушал ничего вкуснее, не вдыхал аромата достойных прекрас...
5
     Но Он не мог слиться, понять и принять счастье: прежнее изничтожение вернулось позже. Новое – оттого необычное - чувство не прижилось, - удивляло втройне, отдавало бризом прекрасного, Её предвкусием... Многое смешалось и Он не понимал что делать. Подскажем: Сидеть, Стоять, - но Благодарить, Целовать Ей Руки, - или уходить, прощаясь. Выбор предложен, и свободы.
     Щёлк – Женственность мигнула краткостью движений, Он почувствовал секундную теплоту, Любовь...
6
      Древесное окно разливало тёплый солнечный свет и аромат тропического леса. Она развернула Его к окну с видом на высокохудожественное полотно соития дня и ночи, - и отлучилась. Через минуту, принесла жестяной таз тёплой воды, поставила близ гостя, стала коленями на ковёр классицизма и принялась отмывать отбитые жизнью ноги. Никто прежде не видел Его мозолей, ран прошлого. Она всё понимала, краткая в солнечных лучах, безмолвная в ночи – под стать поцелуям... Она мыла Его мягкой детской губкой.
     Он не встречал подобного: Она бесподобна. Он потрясён – совестно изрекать. Она Благодарна Ему, бессловно, бескорыстно...
     Отчистив ноги друга, Она принесла Ему любимое белоснежное полотенце с расшитыми серебром цветами и окунула Его ноги, одну за другой, в достойное...

7
     «Встань», - Он подчинился.
     Она развела руки и прильнула к Нему – Он принял объятия. Она опоясала Его шею и отстранилась: ласкавшие цветы руки разоблачают Его, отделяют ненужное – пиджак...
     Раздевала Она осторожно, чтоб не призвать боль прошлого. С нежностью робости и робостью нежности, Она раздела Его торс. И обомлела.
     Она увидела...
     Его тело расшито шрамами, изуродовано во всей полноте худобы.
     Она почти охнула, обет безмолвия сомкнул влажные губы.
     Раны сочились кровью в память о навязчивом ушедшем...
8
     Она оттирала грязь прошлого влажным полотнищем. Её руки скользили по Нему, будто давние рубцы отступили...
     Она расположила Его пиджак и рубашку с осенними платьями – под стать и вровень себе... И принесла вкусную чашу живительного раствора с хлопковой подушечкой. Она поставила чашу на лазурный стол – казалось, цветочные салфетки окрасились бардовым, - макнула подушечку в раствор и от шеи до крестца промокнула раны.
     Она хотела обнять Его с самого начала, но чувствовала неискоренимую боль, не духовную но физическую, - и наоборот.
9
     Все ждут интима, но нет. Она исключение.
     Они прожили несколько дней после очищения в безмолвии. Музыка – из пластинки - «Безмолвные поцелуи на моей шее... Минуя Ветер, Ты придёшь... Подожжёшь мою утерянную защиту – так мы сливаемся, в одно. В пламени Твоих глаз, сияющим туманом стану я. Прижми меня ближе – так я возношусь, - и мы сливаемся, воедино...» - ;-;-;-; ;-; ;-; ;;;;-;;; ;;; ;;; ;;;-;;; ;-;-;;; ;-;-;;; ;;; ;;;...
     Магия дней удила ожерелье прекрасий: каждое звено по-своему прекрасно и нежно. А одним днём, подвела к серьёзному разговору:
     «Обещаю: со мной Тебе будет лучше, чем без меня:
     Каждый Твой день я наполню чудом созвездий – Ты захочешь нести меня на руках, цветок. Я осыплю Твоё лицо поцелуями, буду сексуальна, необыкновенна – для Тебя... Время сломится, мы предадимся полёту. Чудо – с Тобой, самым-самым, кто желает познать...»
     «Я недостоин, Ты ошибаешься» - Он развёл, в испуге, руки.
     «Я возлюблю Тебя и сотру параллели. Прости меня, прошу – я Твоя. Я запуталась, но всё поняла. Теперь, Ты меня бросишь?...»
     «Ты ошибаешься...» - Он шептал Ей сквозь ночь.
     «Ну и бросай, оставляй истекать Твоей кровью посреди Садов Красоты, – я привыкла»
     «Ни за что»
     «Не оставишь?..»
     «Не покинешь?»
     «Наши дни полны Любви: мы повесили слёзы на ниточку и радостью завесили обои...
     Теперь, когда воспоминания ничто не значат, я едина с Тобой, Бог. Ради Тебя, я готова на всё: я желаю пасть Тебе в ночи и исполнять Твои желания, делать приятное, воспевать ярче звёзд, Бога. Мне искренне быть Твоим божеством, Бог... Я Твоя.
     Я Твоё украшение и самый надёжный друг – Ты достоин всего, моей Любви.
     Иногда, считаю себя недостойной Твоих губ, Твоей руки...»
     «Мы достойно жизни, достойной нас, Ангел»
     «Я Благодарна Тебе за Твоё усилие над собственной жизнью – Ты спас меня, помог вернуться собой в наше сейчас; с Тобой, я чувствую... Когда предстанет момент, намекни мне согласиться. Если Я собьюсь – убеди вернуться, любыми словами и поступками. Я не знаю путей, но с Тобой, купаться в искрах лучезария – те украсят моё платье, готовить облака, Жить в едином волшебстве, путешествовать всеми тропами...
     Когда я заплутаю – верни мне прежний облик – и обезумев, я слушаю Твой голос; я забрыкаюсь – но верни меня в прежнее сейчас.
     Вопреки всему, не смотря ни на что, тогда объятия скроют нас в волшебстве навеки, тогда мы вознесёмся на вершину вихря, - и шагнём...»
     «Мы лунные дети»
     «Моя благодать – быть с Тобой, Бог...
     Проснуться и заснуть, и никогда не просыпаться. Имей меня, обладай мной – я сделаю всё; с Тобой»
     «Огонь, Ты – я; научи меня гореть вновь»
     «Научу», - И знаешь, что?
     Он стал зависим от Нее, не мог подняться, чтоб накормили. Она всегда поставит воду. Она знала заранее. Нужно ли дать значь, что они совершили и что при том чувствовали?).
      Они чувствовали безмолвием. Не вскрывали ран. Ни Он ни Она, не копались в смытой грязи, пусть не могли смириться с объятьями нового возлюбленного.
Если бы Она знала о Его забывчивости...

10
     Массив времени смыл отпечатки и унёс груз грязи всемогущим пластом. Прошлое растворилось в песках стёртой с карт пустыри. Ему некуда возвращаться – и незачем. Спала маска – и, комьями, сникла грязь. Не всегда наше наполняет нас – иногда, Себя можно обрести при помощи кого-то, - и тому позволить найти свой уголок – или тропу – в стёртой с карты осенней пустыни.
     «Первый воздух щекочет лёгкие, я цвету и расцветаю» - Молитва Благодарности... Ему не хотелось притворяться, Он не мог оставить отдать всё на билет чтоб жить на улице, не мог. Он умолчал немного денег, самопрезрение достигает апофеоза. Волны агонии обегают чистую душу.
Somewhere U’re god
While inside’s still dog.
That’s why alive –
That’s why so cold.

Он отдаёт боль и принимает прошедшее – вместе с тем отпуская:
     «Я – низменное, самомерзкое существо, приверженство сопротивлений и самоотицаний; всего: данностей, возможности, права, естества.. За высокопарной оплёткой кроется примитивный страх – я стыжусь вкуса жизни, я смущаюсь всеобъемлемого величия приозёрных  равнин... Если за этим следует пустота, я прошу: пусть она завладеет мной на миг и отступит, - я забываю белый свет и трещинки пространства... Я не тут и не здесь, тело существует вне Меня – мнея, оно несущественно. Меня нет в сейчас – я провалился в пропасть меж непрестанной точкой сотворения, пласта прошедшего и архипелага будущего, - всегда, я разводил руки и мог поймать утёкший песок, - заперевшись в автономном отсеке настоящего дня, я исключил взгляд в скорое грядущее. Я разучился предвкушать. А учился у лучшего на свете – белом и тёмном – учителя. Учителя Жизни, единственные педагоги, зачастую – бродяги Рок-н-Ролла, шлюхи со дна притонов и глоток воздуха после отключки - лучший учитель не сумел – пусть постарался – заменить мне меня» - ровно в ту минуту, минуту признания, Он отказался от чужого естества – и стал Ей ближе отражения
     «Происходящее не устраивает меня. Мы освободили столько времени на Любовь...а тратим на ссоры, мелочь и пустяки. Я хочу всё проводить с Тобой, времени нам достаточно – мы постарались над тем, - Ты согласишься приблизить момент признания?»
     «Я постараюсь помочь. Ты забудешь убийственные сны, я проведу Тебя до точки обратного возрождения, - но не от меня зависит, Ты знаешь, исход...»
     «Мне неважны счета, конечный результат, и конечные итоги. Процесс дороже... всего. Когда-то, всем была Она. Теперь, я существую по обратную сторону тьмы, - и поверь: чтоб видеть меня, требуется высшая проницательность»
     «Тебя подстёгивает конечный результат – хочешь отделаться от творения и шагнуть новой тропой. Ты предвкушаешь эпилог. Ты надеешься – я читаю это в Твоих зрачках»
     «Конечный результат станет наградой за Любовь, трепет и старание»
     «Ты несчастный самовлюблённый»
     «Несчастный?»
     «От нарциссов Тебя отдаляет время и старание. Ты влюблён в будущего себя. Это высоко... А я влюбчива, но не разборчива. Если скажу, что Ты нужен мне, скоро ли Ты покинешь меня?»
     «Семьсот дней пройдут одним. И шестьсот девяносто девять...»
     «.../.\...»
     «Реальность – самый неосознанный сон»
     «Ты ненавидишь»
     «Ненавижу несущего безмятежность»
     «Мне...Хочу признаться»
     «Признайся»
     «Можешь никуда не уходить с этого дня?»
     «Я рад осчастливить Тебя»
     «Я боюсь, однажды, Ты уйдёшь, запропастишься – я прожду сотню ночей и умру, от недосыпания, в ожидании, - не дождавшись. Прости, но оставь меня в неведении, а готовясь уйти – дай времени отвыкнуть. Я оставлю Тебя, во Твоё благо, и, со мной или без меня, будь счастлив.
     Но я отомщу. Моя месть будет мучительной, кровавой и жестокой – вся моя роскошная жизнь без Тебя станет фундаментом мести – покинешь, и Я уеду далеко, обзаведусь детьми, и забуду Тебя»
     Он обнял Её, возлюбленные уснули...
11
     Крик разбудил Её – Он, в поту, обнял возлюбленную трясшимися руками. Она попросила рассказать сон, каким абсурдным бы он ни казался. Он выдохнул сон Ей в ушко:
     «Антураж сна достоин упоминания в сотню страниц. Текст позади глаз – я избегну описаний, с опаской передать недословное... Мы пели в кэрроловской лодке, отталкивались прутиками с маршмеллоу от камышовых росточков, чернобровый аист веял нам иллюзию бессонности... Недопустимо, я осознал себя, всеобъемлющего, свыше замкнутой структурной иерархии. Я балансировал меж устойчивого и неустойчивого, отдалял планету до масштаба телеэкрана – и экранировал прошлое, такое негордое...
     Физическое в зыблемом свершается незыблемым решением, – так и я, сбросился в Темзу проверить миф утопленника...
     Болотные скаты набросились на меня, обвинили в межзвёздной измене и приняли за своего. Отсутствие удушало – правило, под водой, мы не дышим...
     Я умер – задохнулся, упал, взорвался тысячей песчинок и унаследовал вечный ветер. Воздух...
     Исступление повлекло белёсые трещинки, яркий цветок-альбинос преподнёс благоухание... Маятник метал из параллелей действий. Она обезличена.
     Я восполнял промежутки отсутствия усилием. Куда меня клонит? Волна оттаскивает к истоку и моя сущность умирает. Проваливаюсь в бухту отбытия.
     Тело сокращает предсмертие, я в высшей волне – в шаге от прорыва, в соприкосновении...Она проводит меня через недозволительное. Я соглашаюсь идти  в безмолвии, небесный нарцисс обрисовал шаги орнаментами рококо...
     Моё физическое звено оттолкнулось от поверхности. Планета отвергла жертву. И приняла.
Инсценировав смерть, я проснулся от боли удара, в нежелании просыпаться и когда-либо усыпать. Боль в лопатках подчёркивает разомкнутость сна...
Душа Огня. Душа Воли. Душа Прикосновения.
Ты напоминаешь, когда я отчаян. Ласкаешь, раскрываешь и открываешься, затем уходишь. Я слышу Твоё присутствие. Во имя вечности, плата – превзойти рамки, возобновить поток и отпить глоток Млечного Пути. Мы соприкасаемся по обратные стороны стекла, наше тепло соприкасается и подвергает сущности обмену... Нам достаётся остаточное звено процесса, где мы – связующее волокно, вышедшее за недозволимое...
Мне радостно черпнуть на дне неспособности откровение. Мы устаём, падаем замертво и просыпаемся – нас ждёт соприкосновение...
     Я проснулся – не желая, - стоило ли?.. Если на следующей ступени Она расстелила пальто и ждёт – я шагну навстречу... Всё – только продолжение; минуя всё, нас ожидает непрестанное продолжение. И временная пропасть – расстояние несведущего шага» - Приступы дрожи циркулировали меж влюблёнными.
     «В таком случае, мы идём совсем быстро» - Она гладит Его по лицу...
     «Наш шаг строится на отдалении» - Он обнял Её, как никто не обнимал.
     «Я не знала» - Она растерялась в своём неведении, Его секрет открылся.
     «Удели втрое больше мне и вдвое меньше промедлению» - Он запечатлел поцелуй на шелковистой шейке и поднялся с кровати.
     «Я многого не знала. Я Твой отпечаток. Я остаюсь в теснении Твоих слов...» - опасения исполнилось – «Мы встретим время иной ординатой – и погрузимся в мир, где опыт неважен, конечная цель восхитительна и собственные данности исключительны», - Он отворил шкаф осенних платий, затем шкаф весенних – добыл одеяния ушедшего и облачился                ~
     «Жди меня на морском берегу» - Он докоснулся Её лица, прильнул сухими тёплыми губами к золотистой щеке
     «И там буду ждать» - Она объяла лицо возлюбленного ласкавшими цветы ладонями и осыпала поцелуями
     «Жди» - Он отстранился. Изорванная одежда в лунном свете не портила Его. Она излечила Его, физически и духовно. Весь лоск смылся с болью, - и Он был для Неё таким, каким был на самом деле. Таким, как есть.
     «Жду. Жу-Жу» - Она оставила слёзы под занавесом негласья.
     «Совершенство – самоцель... Нарцисс – цветок самоцели, совершенства – в моём видении – всё уходящего и отрицающего, меня. Остаётся брести Его следом по осеннему снегу и смыкать глаза в предчувствии соприкосновения.
И некуда спешить. Но интересно.
     Меня тревожит – в котором из проходных звеньев цепь порвётся? Чего мне избегать? Куда идти?.. Кому я вру, если не себе – ведь знаю. Знаю.
     С кем я ни будь, всюду слышу Её отождествления... Всюду несу измену... Я не знаю, какой поступок верен, но знаю конечный путь – куда следую. Я наполняю конечный результат магией момента, воображаю вечное и следую зыбкому пути неотступности, - плевать на средства когда в руке ключ от конечной цели, а сотворение – прошествовать и собрать наиболее занимательные камешки...» - Он обесценил слова, открыл недопустимое, негласное и недоступное чьему-либо дозволению, даже Её...
     «Камешки?» - Нет, это невыносимо: крохотные кулачки впиваются в осенний плед приозёрного побережья и озёрных Небесных Лотосов. Новый вид открылся на Нём – Он уже (в)скрылся.
     Маски спали – вдумайтесь в слово: опали листвой осенней, вместе с тем ютились и искажали бледное лицо; под массой масок всегда спит одна. Душа. В вестибулярном аппарате.
*Печальный конец радостной второй главы – и тропинка по узорам Её памятей