Кладбище - город мертвых

…около города живых непременно вырастает город мертвых – это безмолвные кладбища.
Архимандрит Рафаил Карелин

                Как-то раз, в сумраке тихого осеннего вечера, я посетил Крестительское кладбище, осеняемое вековыми деревьями, в раздумьях стоя у могилы, я увидел как порыв ветра сорвал с ветвей листья и унес их вдаль – так и смерть вырывает из жизни людей и уносит их под звуки плача, рыданий и утешительных песен панихиды. Земная жизнь похожа на мимолетное сновидение – не успеет человек появиться на свет, как жизнь его отцветает, подобно увядающему цветку, путь его, начавшийся  с младенческой колыбели, подходит к концу и завершается смертью и погребением в могиле. Время – это река, течение которой не останавливается ни на одно мгновение, ее поток неудержим и несется когда человек ест и спит, размышляет и молится, мечтает и действует, говорит и безмолвствует, страдает или испытывает счастье – часы, дни и года несутся в неустанном беге и никто не может остановить течение реки времен. Как бы ни желал Фауст, но остановить время невозможно для человека, ведь свойства времени – текучесть и необратимость, а потому тот, кто желает удержать мгновение, подобен безумцу, желающему дотянуться до звезд или схватить собственную тень. Время не безначально и не бесконечно – Бог сотворил время вместе с сотворением мира, оно – приготовление к вечности и протекает на фоне вечности. Время – это атрибут материального мира, оно – поле испытаний человека и его самоопределения по отношению к Богу и вечности, арена, где решается главный вопрос человеческого бытия – будет ли человек с Богом или же он изберет вечность без Бога. Если для неверующего человека время – это пространство бытия, предваряющее смерть и небытие, то для христианина время – это бесценный Божий дар и великая нравственная ответственность, ибо таинство смерти – это переход из времени в вечность, а вечность имеет два лика: светлая и блаженная вечность с Богом, и темная и мучительная вечность без Бога, вечная разлука с Ним. Наша земная жизнь – это корабль, несущийся по реке времен, люди, плывущие на нем смеются и плачут, думают о смысле жизни и пребывают в суетных делах, среди них – прославленные герои, совершавшие великие деяния, и мудрецы, писавшие философские трактаты, серые обыватели и расчетливые дельцы, монахи, затворившиеся в кельях и молящиеся за мир, и жестокие палачи, обагрившие руки в крови, могущественные властители, основавшие целые империи, и нищие странники, не имеющие крыши над головой – всех их река времен несет, как малые песчинки, в необозримый океан вечности, и никто из них не может остановить ее или повернуть течение веков вспять. Многие люди думают, что материальные блага сделают их счастливыми, но это – несбыточная мечта, ведь только вечность – истинное бытие, а жизнь на земле – пребывание, само же время неуловимо как дым: прошлое исчезло безвозвратно, о нем мы можем лишь вспоминать, будущее еще не наступило, его можно лишь ожидать, а настоящее нельзя зафиксировать, ибо оно мгновенно улетучивается и уходит в прошлое. Течение реки времен уносит все, что дорого сердцу – молодость, здоровье, близких, дни, месяцы и годы проносятся как кадры из кинохроники и возвещают человеку, что время скоротечно, а за гранью могилы нас ожидает вечность. Мирской человек не верит в существование вечности и страшится памяти о смерти, он заполняет свою жизнь работой и новостями, наукой и искусством, игрой и наслаждениями, лишь бы не думать о смерти, но смерть окружает человека со всех сторон, ее мрачные картины, побуждают его задуматься о смысле жизни и душе, размышлять о вечности и Боге.
                Вся наша земна жизнь протекает у края могилы – в любой момент каждый из нас может умереть, и даже если ему суждена долгая и счастливая жизнь, то настанет час, когда он простится с близкими и отчизной, с солнцем, звездами и луной, с реками, морями, лесами и полями, и уйдет туда, откуда нет возврата, возляжет во гроб, который погрузят в черную яму – могилу, где уже не будут иметь значение ни богатства и влияние, ни слава, власть и социальный статус. Гроб – это ложе, на котором покоится тело умершего, его медленно опускают в могилу и усопший исчезает из мира живых и уходит в мир мертвых, он продолжает существовать, но незримо для нас. Могила – это один из самых зловещих образов смерти, она – бездонная черная яма, где затворяется тело покойного, растворяющееся в земле, мрачное подземелье и последнее жилище усопшего, в котором исчезают блеск и слава мира сего. Умерла прекрасная девушка, которой восхищались и слагали лирические стихи поэты – где ее краса, воспетая в сонетах и песнях, запечатленная на картинах художников? Умер великий царь, обладавший огромным могуществом и правивший империей – где его былая слава и власть? Умер знаменитый ученый, исследовавший тайны вселенной и написавший много научных книг – где его знания и мудрость? Для неверующего человека смерть – это последняя черта, за которой ничего нет, тем самым вся земная жизнь с ее несправедливостью и скорбями превращается в бессмыслицу и горькую чашу полыни, но если смерть – это таинственная грань, отделяющая время от вечности, а земная жизнь – путь и приуготовление к вечности, то жизнь имеет смысл, не уничтожимый роковым фактом смерти. Премудрый царь Соломон говорил, что личность человека не гибнет со смертью, ибо тело, взятое от земли – материи, отойдет в землю, а дух вернется к Богу, создавшему его: «И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратился к Богу, Который дал его» (Еккл. 12:7). Могилы всех христиан осеняет Крест – знамя их веры в том, что Христос Богочеловек победил Ада и смерть, что со смертью человек не обратится в горсть праха, ибо он – бессмертный и свободный дух, облаченный в плоть, но и плоть его воскреснет в конце времен – воскреснет духовной, нетленной и бессмертной. Если для неверующих людей смерть – это последнее слово в книге жизни и прощальный звук, порвавшихся струн, а могила –  пропасть, в которой без надежды бесследно исчезает человек, то для христианина – смерть есть лишь переход в иной мир, разлука с близкими не вечна, плач о покойных не безутешен, а мрак могила озарен лучами веры и молитвы. Совесть многих людей смущает тот факт, что наша земная жизнь полна горя и несправедливости – как совместить это с верой в благость Творца, Его всемогущество и премудрость Промысла Божиего? Всем нам надо осознать, что видимый мир лежит во зле, земная жизнь сама по себе бессмысленна, если человек исчезает со смертью, в ней не найти вечного счастья, она есть не время воздаяния и блаженства, а время духовного поиска и делания, ибо именно в здешней жизни решается вопрос возлюбит ли человек Бога и примет ли спасение от Него, или отвергнет Творца и Спасителя и обречет себя на вечную погибель.
                Святитель Игнатий Брянчанинов писал, что наша жизнь на земле почти то же, что и жизнь листка на дереве – она хрупка, и как листья спадают с деревьев в осеннюю пору, так и человек в свой час разлучится с жизнью и возляжет в могилу, а кладбище станет пристанищем его бренного тела. Кладбища – это города мертвых, вырастающие в тени городов живых, но если в городах живых бурлит жизнь – шумная и суматошная, как взволнованное море, яростно бьющееся о скалы, то на кладбищах царит особая, величественная тишина, иногда сменяющаяся горьким плачем или молитвой, приносящей тихое утешение скорбящему сердцу. По изящному рассуждению архимандрита Рафаила Карелина: «Городское кладбище похоже на пустынный остров среди моря. Шум города, напоминающий шум прибоя, замирает у кладбищенской ограды, словно волны, разбивающиеся о берег. На кладбище не говорят громко, только плач у свежих могил нарушает тишину… Кладбище безмолвно, но сколько оно говорит человеческому сердцу! Городской шум доносится сюда, как далекий прибой или гул осеннего ветра, а на кладбище какая-то особая тишина, как будто здесь остановилось время. Эта тишина похожа на тишину храма». Когда мы посещаем кладбище – место погребения, то ощущаем, что молчание и нерушимая тишина будет их достоянием до конца времен и самой трубы Архангельской, возвещающей всеобщее воскресение. В кладбищенской тишине, говорящей более, нежели самое пышное и изящное красноречие, - мы соприкасаемся с тайной смерти и вечности, для которых нет рационального объяснения, и стоя у надгробья – бесчувственного памятника из камня, вознесшегося над мрачной могилой, сердце умеющее любить и дух, знающий, что смерть не конец бытия, словно слышат, как говорят усопшие без звуков, не нуждаясь в наших земных словах, они провозглашают свою загробную проповедь и просят наших молитв. В книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, сказано: «и умерших не лишай милости». Высшая милость к усопшим – это молитва за них, поминовение на Божественной Литургии, совершение добрых дел в память о них. Когда умирают наши близкие то, наши сердца становятся фиалами неисцелимой грусти и мы ощущаем горечь утраты и невыразимую боль разлуки. Стоя  могильного камня мы вспоминаем о том, сколько добра сделали нам близкие и как, порой, мы были с ними несправедливы – причиняли им боль и ранили их сердца своими словами и делам, нас мучает запоздалое раскаяние от того, что эту боль они унесли с собой в страну смерти. Если мы молимся за усопших, приступаем к Святым Тайнам Христовым и совершаем ради них добрые дела, просим прощения на их могилах, как у живых людей, и прощаем умерших обидчиков, то мы поступаем как настоящие христиане и начинаем понимать, что у Бога все живы и благодаря Церкви наше общение с усопшими не прекращается, ибо церковные молитвы – милость к умершим и назидание живым, они содержат в себе горький плач о бренности нашей земной жизни и о нашей греховности,  но вместе с тем, в них слышна и надежда на милость Божию. Размышляя о смерти и вечности на могиле своего покойного другу, святитель Игнатий Брянчанинов внезапно ощутил чудное вдохновение и словно услышал таинственный голос, доносящийся из вечности: «Голос вечности один, - неизменяем, непреложен. В ней нет непостоянства, переменчивости: в ней день – один, сердце – одно, мысль – одна.  Соединяющий все воедино – Христос. Оттуда голос – один. В этом голосе, которым говорит вечность, в этом голосе безмолвном и вместе подобным грому, отличите мой голос! Неужели вы, родные мои, не узнаете моего голоса? Мой голос в общем, едином голосе вечности, имеет свой отдельный звук, как голос струны в общем аккорде многострунного фортепиано. Вещал всем нам голос вечности, вещал с времен явления нашего в бытие. Вещал он нам, когда мы были еще не способны внимать ему; вещал он нам в зрелом возрасте нашем, когда мы уже могли и должны были внимать ему, понимать его. Голос вечности!.. Увы!.. Мало прислушивающихся к тебе в шумной земной гостинице! То препятствует внимать тебе младенчество наше, то препятствуют внимать тебе заботы, развлечения житейские. Но ты не умолкаешь. Говоришь, говоришь, - и, наконец, чрез грозного посланника – смерть, требуешь и внимательного, и невнимательного слушателя к отчету во внимании и послушании великим глаголам вечности».
                Кладбище – это таинственное место, связующее мир живых и мир мертвых, демонстрирующее как тонка та черта, что отделяет нашу жизнь от смерти, как готическая галерея, оно окружает нас картинами и побуждает нас задуматься о скоротечности земного бытия, похожего на мимолетный сон, и о неизбежности смерти, наконец, оно как древний седовласый старец, проводит нас по кладбищенским аллеям и показывает могильные плиты, рассказывает истории и загадывает загадки. Если мы обратим внимание на надгробья и прочтем надписи на них, то увидим, что в могилах лежат нищие и богачи, утопавши в роскоши, согбенные годами старики, юноши, встретившие смерть в весеннюю пору своей жизни, и младенцы, сменившие колыбель на гроб. Смерть безжалостна и неумолима, ее чрево ненасытно и бездонно как преисподняя, она губит и старцев и детей, от нее нельзя скрыться ни на вершинах заснеженных гор, ни в глубоких подземельях, куда не проникают лучи солнечного света – она всюду найдет свою жертву, пред ней все равны – она приходит к нищим и царям, от нее нельзя откупиться земными сокровищами. По слову преподобного Ефрема Сирина кладбища и гробницы демонстрируют, что исполняется пророчество Божие – всякий согрешивший должен умереть, но вместе с тем, смерть есть не только грозный палач, несущий возмездие за первородный грех наших прародителей, но и образ Божьей правды – она беспристрастна и похищает всех от мала до велика – от последнего нищего до самого блистательного царя, не щадит никого, приносит избавление страдальцам и отнимает власть у царей, несет отдых истомившимся в непосильных трудах и низвергает в Ад горделивых и надменных князей и богачей, превозносившихся своими богатствами и знатностью, унижавших и угнетавших других людей, наконец, смерть вдохновляет поэтов молиться Богу и искать высшую красоту – не чувственную и преходящую, а духовную и вечную, она наставляет философов и мудрецов, и вся жизнь их становится приуготовлением к часу смерти. Восточная мудрость гласит, что земная жизнь человека – это однодневный путь странника, ведь наша жизнь подобна одному дню: утро – детство и юность, полдень – зрелость, вечер – старость, а ночь – смерть. Смерть – это хищная птица, могучий и свирепый орел, нападающий на свою добычу и вонзающий в нее свои когти, уносящий ее из мира живых в царство мертвых, несущий ее в свое гнездо – могилу. На кладбище каждая могила – последнее пристанище усопших, каждое надгробие – летопись в камне, хранящая тайну жизни и смерти, то с чем отошла душа усопшего в иной мир, к Создателю – с надеждой или отчаянием, с верой или разочарованием в жизни, с любовью к Богу и людям или жгучей ненавистью, испепеляющей сердце, умер ли человек в окружении близких и родных, или был одинок и забыт всем миром. Святые отцы Церкви учили, что мы не знаем трех вещей: когда мы умрем, как мы умрем, и что будет с нами после нашей смерти. Но есть еще одна глубочайшая тайна, связанная со смертью – что принесет человек в сердце своем, когда предстанет перед Всевышним. В книгах Ветхого Завета – у пророков и в Псалтыре – сказано, что сердце человека подобно бездне, оно – глубокая тайна, и только всеведущий и всезрящий Бог проницает тайну сердца Своим взором. Преподобный Ефрем Сирин рассуждая об Апокалипсисе апостола Иоанна Богослова, писал, что книга, запечатанная семью печатями, которую может открыть только Агнец Божий – Иисус Христос, наш Спаситель и Судия, есть тайна внутреннего «сокровенного сердца человека», образ его души и сердца – средоточия нашей таинственной и многогранной жизни во всех ее аспектах: духовной, религиозной, интеллектуальной, нравственной, эстетической и физической. При жизни человека сердце его напоминает свернутый свиток, хранящий неисчислимое количество тайн, но после смерти этот свиток раскроется – и все тайное станет явным, обнажатся все наши помыслы и намерения сердечные, все наши слова и деяния, и ни одно наше воздыхание, ни одна наша мысль, ни один наш поступок – добрый или злой, не укроется от Бога. Преподобный Ефрем Сирин, размышляя о грядущем Суде Божием и называя смерть – горькой чашей, вселяющей в сердца праведников надежду и радость от предвосхищения встречи с Богом и блаженной вечности, а в сердца грешников – отчаяние, жуткое как неугасимое пламя Ада, писал: «Велик страх в час смерти, когда душа с ужасом и скорбью разлучается с телом, потому что в этот час душе предстанут все дела ее, добрые и злые, сделанные ею днем и ночью».
                Архимандрит Рафаил Карелин писал, что «от некоторых могил веет каким-то необъяснимым теплом, которое согревает человеческое сердце. Другие источают холод, от которого сердце сжимается, как около стен тюрьмы; что-то темное и зловещее чувствуется в них. Трудно даже сказать, что это такое. Эти могилы лишены благодати. Там – пустота и безнадежность. Эти могилы – тупик, которым окончилась земная жизнь человека, а дальше – мрак, в котором нет надежды». «Те, кто читает Псалтирь над мертвыми, знают, как легко бывает молиться за некоторых людей, как будто вместе с ними молится душа усопшего; около некоторых гробов чувствуются покой и отрада: там нет ощущения смерти как потери, а есть радость, что душа вернулась в свой дом после земного странствования. Бывает особое чувство, извещающее, что душа спасена, словно сердце получило от нее весть из загробного мира. Но есть покойники, возле которых душа чувствует тоску, тяжесть и глухой, безотчетный страх, будто гроб их окружают какие-то темные существа. Трудно читать Псалтирь в таком доме: кажется, что тяжелеет язык и каждое слово произносится с большим усилием, точно читающий ворочает и поднимает тяжелые камни. От некоторых гробов исходит благоухание, а от иных – тяжелый запах смерти, но не похожий на обычное зловоние разлагающегося трупа: его воспринимает не обоняние, а какое-то внутреннее чувство души. Иногда у гроба случаются странные вещи: то гаснут и падают сами собой свечи, то никак не разжигается кадило, словно какие-то незримые существа кричат: «Что вам здесь нужно, он – наш!». Когда я смотрю на полустертые надписи, начертанные на каменных надгробиях, или на заброшенные могилы, хранящие прах безвестных мертвецов, то многие вопросы волнуют мой ум и мое сердце: Как жил и умер этот человек? Во что он верил и на что надеялся? Прожил ли он счастливую жизнь или земное существование было для него хождением по мукам? Умирал ли он в одиночестве – всеми забытый и покинутый, или его окружали близкие и друзья, усердно молящиеся за него? О чем он думал в последние минуты своей жизни – благодарил ли он Творца или проклинал Его за свои скорби, несчастья и потери? Встал ли он на молитву в последний день жизни, размышлял ли о том, что ждет его в загробном мире, теплилась ли в его комнате лампада пред образом Божественного Спасителя, или он думал, что уходит из жизни в зияющую пустоту небытия, в жуткую неизвестность? Беседовал ли он со священником перед смертью, исповедовался и причащался ли Святых Тайн Христовых, или сердце умирающего было закрыто для Бога, и смерть стала для него падением в страшную и бездонную пропасть Ада? Неужели он думал, что его душа со смертью тела навеки исчезнет, как сверкающие метеоры, словно срываясь с неба, исчезают в ночном мраке? Было ли ему тоскливо и грустно в последние часы жизни, как одинокому путнику в бескрайней пустыне, чьи мольбы, стоны и голос не услышит никто из смертных, или он пребывал наедине с Богом и нашел утешение в чтении Евангелия и молитве? Когда я посещаю кладбище, то мне часто приходит на память стихотворение поэта И.С. Никитина «Похороны»:

Парчой покрытая гробница,
Над нею пышный балдахин,
Вокруг задумчивые лица
И факелов огонь и дым,
Святых молитв напев печальный, -
Вот все, чем жизнь заключена!
И эта жизнь покрыта тайной:
Завеса смертью спущена…
Теперь скажи мне, сын свободы,
Зачем страдал, зачем ты жил?
Отведена царю природы
Сажень земли между могил.
Молчит в тебе любовь и злоба,
Надежды гордые молчат…
Зачем ты жил, усопший брат?..
Стучит земля по крышке гроба,
И, чуждый горю и забот,
Глядит бессмысленно народ.

                Кладбище – это город мертвых, над которым звучит песнь заупокойных молитв, плача и рыданий, в вековом безмолвии оно хранит неизъяснимые тайны жизни и смерти, и только вечность откроет их.