Тумбочка

      
       Тумбочка была выставлена мной за дверь за ненадобностью. Сначала для того, чтобы подобрали. Но я быстро смекнула, что на нее будет удобно ставить пакеты с продуктами, чтобы спокойно искать ключи двумя освободившимися руками, а не вытворять чудеса ловкости похлеще цирковой обезъяны. Подумав это, я решительно придвинула тумбочку поближе к двери, что в переводе с языка жестов означало, что тумбочка принадлежит мне, несмотря на то, что стоит в подъезде. Окинув взглядом пустую тумбочку, я решила, что на нее надо поставить кактус. В близлежащем цветочном магазине кактусов не оказалось, но мое внимание внезапно привлек каланхоэ, цветущий мелкими оранжевыми солнышками. Я задумалась.    
        Здесь надо пояснить, что  у всех женщин в нашей семье  горшочные растения мрут, как осенние мухи. Исключение составляют, пожалуй, колючкообразные. Я отдаю предпочтение кактусам, а бабушка вечно  держала на подоконнике алоэ. Алоэ периодически засыхал, но бабушка не сдавалась, ибо лечила им все болезни на свете и лишиться этого чудодейственного средства означало бы для нее фармацевтическую трагедию. Что касается  мамы, то однажды она купила красивое кашпо-макраме, но ничем хорошим это тоже не закончилось - пустое кашпо еще долго болталось на торцевой стенке книжного шкафа. Несмотря на все эти воспоминания, симпатичный цветок манил, а название  "каланхоэ" очевидно перекликалось с "алоэ".
       Тогда я осторожно выведала у хозяйки магазина подробности полива и тщательно их законспектировала. Каланхоэ с подробностями обошёлся мне всего в пятьсот рэ, что для меня случай больше исключительный. Довольная покупкой, я вернулась домой, плюхнула горшок с каланхоэ на тумбочку, полюбовалась пару минут и вошла в квартиру, заперев за собой дверь на ключ. Через полчаса я поняла, что погорячилась, и что красавец-каланхоэ не протянет в подъезде и ночи, не успев оценить и сотой доли моих предстоящих стараний. Я открыла дверной замок, просунула руку и энергичным движением забрала растение домой, дав себе слово строго следовать правилам полива. Взамен соорудила в стеклянной колбе подобие икебаны - микс из тульских каштанов, подобранных мной в очередной командировке, с искусственной веткой красных ягод, купленной когда-то приятельницей по моей просьбе в недавно почившей Икее. Сама я по мелочам ездить туда боялась, чтобы случайно не скупить весь магазин. Завершив работу, я торжественно водрузила колбу на тумбочку.
       На следующий день, вернувшись с работы, я обнаружила, что кто-то заботливый убрал мое творение в нижний ящик, как бы намекая на неуместность затеи. Я молча забрала шедевр с каштанами и в знак протеста украсила им туалет.  
       Наутро я нашла на тумбочке пакет с выброшенными вещами. Наехала на соседку с четвертого этажа, получила в ответ по морде и успокоилась. Соседка моя - женщина суровая, но справедливая. В доказательство своей невиновности она в тот же день провела собственное расследование, узнала чьи вещи и грозно велела этим людям хлам в подъезде не складировать, а тем более - на мою тумбочку! Я совсем раскаялась, принесла Галине Николаевне глубокие, извинения и поблагодарила за горячее участие. 
       После этого случая тумбочку, наконец, оставили в покое. Своим аскетичным видом она радовала меня ещё целых три недели, в течение которых я раз пять использовала ее по задуманному назначению - ставила пакеты с продуктами. Однако, в конце четвертой недели, после месячного пребывания в подъезде, в ночь с субботы на воскресенье тумбочку таки спёрли. Вместе с ней в очередной раз была унесена моя вера в лучшие качества человечества. Я вздохнула и пошла поливать каланхоэ в надежде преодолеть цветочно-семейную порчу.