Пещеры. Обрывки или... Глава14

            
                14. Начало начал - «СО» и Дельфина. Способность к преображениям. Таинственные книги. Нападение Василка. Гибель Кри. Ткбила. – Ну, целая куча событий.

      «СО» окружал сплошной, навязчивый шум. Прошло много времени, прежде чем он смог различить в этом гудении отдельные звуки - много звуков, разных, не похожих друг на друга, бессвязных. Он очень долго прислушивался к ним и, вдруг, один звук вызвал улыбку.  «СО» не знал, какая должна быть улыбка, но так сложились звук и приятное и весёлое ощущение в его Теле. А вот и новый звук и новая связь с ощущением – с Телом. Чем больше разных звуков он улавливал, тем больше ощущений испытывало его тело. Вот сорвалась целая лавина звуков, и его окатило волной ощущений.  «СО» стал забавляться, совмещая  между собой звуки и ощущения,  и понял, что, вызвав одно, можно получить второе и наоборот. Он понял и то, что может управлять ими, что они исходят из него и возвращаются в него.
      Потом он увидел. Сначала это была лишь маленькая вспышка, и он определил её как свет, а то, что было до неё и вокруг неё, он назвал тьмой. Потом он узрел бушующую, грохочущую, взрывающуюся энергию и множество разноцветных неистовых протуберанцев, крутящихся в зажигательной пляске вокруг неё и выбрасывающих свои развевающиеся хвосты в тёмную бездну. Его удивлению не было предела, когда он последовал за ними и понял, что - бездна была им, и пламя было им, и всё, всегда и везде - было им, и ничего и никого не было, кроме него. Всё было лишь его дробью. Он бесчисленное количество раз начинал всё с начала, рассматривал вероятности до первого осознания шума, превращая их в реальность, и разбивал реальность на бесконечное множество вероятностей. В результате он получил лишь бесчисленное, бесконечное множество себя в себе. Какое-то время его это развлекало. К тому же, он определил в себе понятие времени, разбив себя на события, а, так как в каждой реальности и в каждой вероятности он проигрывал эти события по-разному, то перед ним развернулся весь веер всех реальностей с их вероятностями, и все вероятности со своими реальностями - от начальной до конечной точки - и это стало его свойством.
      Овладев всеми своими энергиями, «СО» научился видоизменять, комбинировать, расщеплять, увеличивать или уменьшать, направлять и дробить их, получая всё большее и большее количество их видов. Эти эксперименты привели к появлению частиц и сгустков, бесконтрольно летающих в бездне и разрывающих ткани реальностей. Они увеличивали и так бесконечное число вероятностей и, попадая в новые условия, видоизменялись и сами. Это и было Первозданным Хаосом, как определил своё состояние «СО». В нём не было ничего постоянного - всё бурлило и менялось.
      «СО» вновь и вновь рассматривал множество своих, замкнутых на нём, отражений, пытаясь найти хоть что-нибудь инородное, и опять не находил ничего и никого, кроме себя. Тогда он собрал все свои самые тонкие энергии и выдул сферу, и радости его не было предела, когда она откликнулась на его зов. Он назвал её Духом, и она стала его первым товарищем во всех исследованиях. Но вскоре он поймал Духа на том, что тот соглашается и одобряет все его мысли, выражая тайное желание самого «СО» быть одобренным.  Ему стало тоскливо и грустно. Рассердившись  «СО», в сердцах, рассёк  Духа на множество тончайших кругов и, так как они, само - собой, получились неодинаковые, и энергии в них распределились неравномерно, то в результате, он получил не одного безликого, которого уже имел, а много разных и беспокойных. Лишённые внешней оболочки, за исключением круга и, по сути, являясь сгустком тончайших  энергий, Духи смогли распространить себя по всем пределам, не теряя приобретённых свойств. Теперь они докучали «СО» своими неспокойными и противоречивыми характерами, комментируя, каждый по-своему, свойства «СО», его возможности, его желания, любую промелькнувшую мысль, затевали грызню, втравливая и  «СО» в свои склоки. Но с ними стало гораздо веселее и, в конце - концов,  он мог их отключить в любой момент.
      Всё больше и больше компонентов участвовало в его экспериментах. Возникали в неограниченном количестве новые, более сложные структуры и их вариации. «СО» устал искать и перестал удивляться. У него возникло желание отдать себя на волю спокойной, безмятежной волне, захотелось послушать её бесхитростную, простую мелодию и не вдаваться в сложные дебри самоанализа. Он плыл в бушующем Хаосе, углубившись в свои мысли, не замечая ничего вокруг себя. Вдруг резкий, яркий, интенсивный звук заставил его обратить внимание на прекрасную, переливающуюся всей цветовой гаммой, купающуюся в медленно затухающем в отдалении от нее белом сиянии, широкую у основания, и плавно закручивающуюся, в своём устремлении к нему, спираль, самостоятельную, не связанную ни с одним потоком свободного сгустка энергии. Только с белым, чистым сиянием.
      «Замри», - невольно вырвалась мысль, и спираль послушно застыла. Застыл и звук, и перелив цветов. Время, подумал «СО», время остановилось? Нет. Значит, я могу творить вневременные вещи. И это было ещё одним, из бесконечного ряда его свойств. Он довольно скоро забыл об этом случае, но у событий  есть свой, определённый им же черёд, и «СО» снова оказался около остановившегося мгновения.
      Спираль была очаровательно мила, но слишком одинока в своём бесхитростном устойчивом порыве, и «СО» стало её жаль. Лучше пусть будет, как всё вокруг, - в переменах, - и он выпустил стрелу преображения. Крик боли и запах опалённой плоти ошеломил «СО».
      Луч распорол раковину спирали. Две створки разошлись, обнажив обожжённую, нежную плоть, но она обрела жизнь, и эта жизнь пришла к ней через боль.
      И «СО» услышал первую мольбу, первого живого существа, обращённую к нему, и почувствовал безграничную любовь, которую, не смотря на эту боль, излучало раненное Тело. Никогда «СО» не смог бы отказаться от того чувства, которым окутало его это существо и, хотя, он мог стереть, уничтожить, искоренить всё содеянное в своей памяти  во всех реальностях со всеми вероятностями, во все времена и во всех пределах, - он этого не сделал. Наверное, он мог, но это значило бы, что такого больше не будет нигде и никогда. Как он мог отказаться от самого лучшего, чем его одарили, что было в нём, - от Любви?
      Перед ним медленно разворачивалась картина произошедшего. Он вспомнил, как подозрительно засветился  большой, очерчивающий  круг одного из Духов, когда  пролетающий луч чуть задел его. Как другой Дух, так похожий на первый по размеру, назойливо вертелся рядом с ним, и что-то упорно нашептывал, а теперь метался в попытке спрятаться подальше от его взора. Он видел, как самоотверженно пытаются прикрыть рану  два самых маленьких, но, по-видимому, самых стойких Духа. Подумалось: «Вот и определились -  Зло, Сомнение, Добро и Любовь и основа всего живого – Боль».
      Ничто не происходит просто так, - случилось то, что должно было случиться. «СО» понял, что он - Созидатель и не может быть разрушителем.
      Капля живительной влаги сочувствия выкатилась из ока Создателя и упала на трепещущую плоть, и боль стихла. Раковина глубоким вздохом облегчения выразила свою великую благодарностью, закрыла створки и  уснула.
      Так народилась Дельфина, Прародительница  всех раковин и покровительница всего живого. А из той капли, что уронил «СО»,  внутри её плоти возник первый Капл.
      Феа завершил свой рассказ.
      Площадку, на которой устроились путники, пришлось предварительно тщательно очистить от всей растительности, - во избежание неприятных соприкосновений с её обитателями. Как ни странно, но под ней оказался тёплый, жёлтый песок. Найдёныши, кто, сидя, кто, полулёжа, удобно расположились вокруг жарко пылающего костра, и, почти не шевелясь и не дыша,  прослушали дивное повествование седого боа. Как всё это было похоже на былые, добрые времена, когда они вот так же, сидя у костра, проводили время, представляя себя участниками захватывающих приключений. Правда, теперь рядом с ними расположился Ть, но он был так тих и задумчив, что его можно было не брать в расчёт.
      Лали, погружённая в свои мысли, стала небольшой палочкой вычерчивать бессвязные узоры между широко расставленных ног. Остальные слушатели пытались осмыслить и понять услышанное.
      -Ть, значит, ты  видел «СО» и в какой-то степени участвовал в зарождении жизненных сил?
      Вопрос Лали звучал очень серьёзно.
      Ть сжал плечи и приподнял обе брови.
      -Ну, - это ведь всего лишь версия Феа.
      -Значит, это результат работы мысли и воображения частного индивида?
      -Мысль, воображение, индивид. Если есть версия, то есть и вероятность её существования, а вероятность всегда может стать реальностью, если в неё поверить и построить жизнь исходя из этой веры.
      -Мудрёно ты говоришь, но для такой сущности, как ты, и эти откровения удивительны.
      -Считай, что ты мне нравишься, и я решил поумничать. Что-то вроде серьёзного флирта.
      Ть помахивал бородой и завлекательно улыбался.
      Лали хмыкнула.
      -Так ты готов на всё, лишь бы покорить мою душу?
      -О, да, моя госпожа.
      -Не дождёшься, ты слишком стар для этого.
      -Как знать, как знать, моё сокровище.
      Их весёлую болтовню прервал Курша.
      -Как такое количество Каплов оказалось в твоём распоряжении? А Дельфина, она тоже Бессмертная?
      -Каплы мне, действительно, дала Дельфина, они все её дети и дети её детей. Я обещал, что бы ни случилось, каждый из них вернётся  к ней. Они все неразрывно связаны между собой, и эта связь настолько сильна, что способна, при крайней необходимости, служить путём. Вы сами это видели. Но Прародительница не принадлежит к касте Бессмертных. Скажем так, в общем, - время её жизни не определенно.
      -Это больше или меньше того, что имеют Бессмертные?
      -Я думаю, есть то, что может её убить, поэтому никто не знает места её обитания, то есть того начала, которое может стать ее концом.
      -А как же ты с ней встречался?
      -Я с ней не встречался, - она говорила со мной.
      Лали встрепенулась.
      -Феа, ты хочешь сказать, что тебя не может убить ничто, и ты живёшь бесконечно долго?
      Всегда подвижный Ть застыл на месте.
      Воцарилась полная тишина, как будто только теперь они начали понимать, что не могут представить себе того, что им предлагалось принять как  неоспоримую,  не вызывающую сомнений данность.
      После долгой паузы Феа ответил.
      -Я не знаю.
      -Как могло произойти, что Капл погиб?
      Куршу гораздо больше волновала судьба артефакта. Капл на его груди, не прерываясь, тихо и безутешно пел  печальную песню прощания, не давая возможности хозяину ни на минуту забыть о горькой судьбе его соплеменника.
      -Я могу только предполагать, но наверняка не знаю. Однако, как вы понимаете, это нечто имело дело не просто с одним Каплом, ему пришлось сражаться со всем сообществом, и он каким-то образом сумел с этим справиться. По-видимому, он смог его изолировать. Иначе я не представляю, как стало возможным то, что произошло. Другой вопрос, куда делась Сила Капла? Либо её забрали сами сородичи, видя, что не могут справиться с атакой. Либо её поглотил атакующий. Второе, гораздо хуже первого. В любом случае нам надо быть начеку.
      -Да скажи ты, наконец, о какой Силе ты всё время твердишь?
      Лали не переставала сердиться на этого безалаберного Бессмертного.
      Феа встал, гордо выпрямившись и разогнув плечи.
      -Смотри же.
      Преобразования происходили на глазах у застывших в оцепенении малышей. Там, где стоял Феа, теперь был  молодой, прекрасный  Эльд, раскрывший свои тёмно-розовые, остроконечные крылья, испещренные густо-фиолетовыми прожилками. Вовсе нет - это дракон, покрытый сине-зелённой переливающейся чешуёй, с длинным хвостом, заканчивающимся острыми шипами, с вытянутой зубастой пастью, от которой все дружно отшатнулись. Ну, нет - это человек с Теры, такой странный, совсем беззащитный, но такой прекрасный, с гордо поднятой головой и сверкающими глазами,  и так болезненно напоминает кого-то. Не может быть, два Зави. Который из них настоящий? А что это? Сгусток тумана со сверкающими внутри молниями?
      Череда самых разных форм живых существ сменялась с такой быстротой, что суть некоторых невозможно было уловить.
      Ой! Наконец, снова Феа. Но, он ли это?
      Голос старика вывел найдёнышей из транса.
      -Это делает не Капл, это Силы и Энергии, которые существуют в природе «СО», но использовать их, не подвергаясь прямому риску, могут очень не многие. Это огромная наука Великой Магии. Однако даже она овладела  лишь ничтожной долей из всех существующих возможностей.  «СО» в одной капле слезы сосредоточил все свои Силы и Энергии, одарив ими Великую Дельфину. Каждый Капл - это Мир в Мире. Понимаете ли вы, что носите на себе, и какая на вас лежит ответственность? Я вам не раз говорил, что он поможет вам открыть ваши способности, усилив ваши силы и ваши энергии. То, что я вам продемонстрировал - всего лишь способность к преображениям. Ими с рождения владеют все существа,  живущие в Мирах Хаоса и те, кто ведёт свою родословную из недр Хаоса. Подумайте сами, сколько всего таится в этих камнях.
      Феа  опустился на своё место, пододвинул к себе свой рюкзак и стал в нём рыться.
      -Лали, я устал доказывать, что я не прыщ и не собираюсь нарывать.
      Ть за всё время монолога не сделал ни одного телодвижения. Однако, лицо его, как ни странно, после слов седого боа, выразило явную печаль и сочувствие
      -Вот, возьми. Я хотел отдать её тебе чуть позже, когда мы подойдём к  Стене Безвременья. Я рассчитывал, что к тому времени ты кое в чём разберёшься, но твой нетерпеливый нрав и твоё недоверие мешают мне. Возьми и рискуй, если уж тебе невтерпёж.
      Феа протягивал ей Великую Книгу Магии. Лали с виноватым видом, но с нескрываемым  интересом и радостным волнением  благоговейно взяла в руки фолиант. Тёмно-вишнёвый, на взгляд  - мягкий переплёт, золотые, тисненые буквы и растительный орнамент по краям. Книга лежала в специальном  футляре, вырезанном из золотистого дерева в виде сказочного замка. Его стены были оплетены таким же растительным узором, какой был  использован и для оформления обложки Книги. Прозрачные створки ворот с вделанными в них кольцами из того же материала давали возможность увидеть содержимое и радушно приглашали войти в мир чудес, но это был обман. И Книгу, и футляр создавали не простые мастера, и всё было не так просто, как выглядело.
      -Благодарю.
       Потупленный взор говорил о многом.
      -Охи, ох.
      Выдохнул Ть.
      -Хм. Если будет нужна моя помощь, я всегда рядом. В общем - ты знаешь.
      Роль ворчливого и угрюмого старца, каким хотелось бы казаться Феа, явно не принималась возбуждённым обществом.
      Найдёныши окружили Лали.
      -Ребятки! Это не шутки! Не натворите беды. Не пытайтесь сразу переходить к действию! С начала хорошенько ознакомьтесь с Кодексом! Не старайтесь открыть страницы, которые не открываются. Она впустит вас только туда, куда вам доступ, по её критериям, разрешен, - если воо…бще впустит. И не все сразу! Вы её так и из футляра вынуть не сумеете! А если рассердите, - она вообще от вас скроется.
      -Удивительно, что она ещё этого не сделала.
      Беспокойство и разочарование сменяли друг друга в интонации старого боа.
      -Не бойся, Феа, я не дам им вольничать.
      Голос Зави звучал  на удивление внушительно и твёрдо.
      Во всяком случае, на одного уже можно положиться,  -  подумал  Бессмертный.
      Ть улёгся около костра.
      -Кажется, пока мне тут делать нечего, но, если вы не возражаете, я всё же вас не покину, а малость вздремну тут, в тепле, согрею старые кости.
      -О каких костях ты говоришь?
      Смеялся, отделившийся от общей кучи и устраивающийся  на ночлег, Курша.
      -Ты просто скажи, что прикипел к нам и не хочешь уходить. Мы поймём. Да и где ты найдёшь компанию лучше нашей?
      -Тонкое замечание. А что же ты не рвёшь из рук ценную находку?
      -Там  в руках недостатка нет, вот, когда потребуются мозги, тогда посмотрим.
      -Да, этим малышам палец в рот не клади.
      -Если к тому же и класть нечего.
      Курша укрылся с головой плащом и сладко засопел. Его Капл с трудом успокоился и явно призывал его к отдыху. Остальные, со всеми возможными предосторожностями, пытались вскрыть футляр, то дёргая, то поворачивая кольца ворот, прощупывая края, то смещая архитектурные элементы замка и детали декора. Никаких замков нигде видно не было, зато замок-футляр принял совершенно невероятную, искривленную, карикатурную форму, которая менялась уже самостоятельно без внешнего вмешательства, и Книга внутри вся морщилась и кривилась и куда-то утекала.
      Увы! Усилия ни к чему не привели. Магия в руки не давалась, но упорство Лали не уменьшалось.
      Феа только смотрел и с печальным сожалением и разочарованием  покачивал головой. Суетливо перелетающий с одного плеча на другое Кри решил не оставаться в стороне, принять бой на себя, он несколько раз царапнул клювом по прозрачной крышке. Послышался звук, похожий на перезвон маленьких колокольчиков, переходящий в низкий гул, и искрой больно обожгло Лали руку. Старый боа не на шутку встревожился.
      -Ребята! Не экспериментируйте больше. Она не откроется, лучше ложитесь спать.
      -Феа, она живая?
      Лали от волнения говорила шепотом.
      -Вероятно, это знает лишь тот, кто создал её.
      -Разве её не создали Бессмертные?
      -И да, и нет. Её автор, предположительно, первый из Бессмертных. Он же сформулировал и Основной Кодекс Мага. Остальные лишь вносили дополнения. Но даже нам она не открывает всех страниц, а Кодекс запрещает обсуждать, с кем бы то ни было то, что она открыла тебе. Так что, общение с ней абсолютно индивидуально.
      После небольшой паузы Феа добавил:
      -Впрочем, если бы даже не было этого запрета, вряд ли кто-либо из нас стал делиться своими сведениями с другими. Так уж устроены Бессмертные.
      -Значит, только он и решился поделиться своими знаниями, а вы вписываете новые страницы в кладезь мудрости только для того, чтобы удовлетворить своё тщеславие? Интересно, кто же этот первый из…?
      -Не так уж много ты и общалась с Бессмертными, чтобы быть им судьёй. А один из них нянькается с тобой с момента твоего рождения.
      -Заметь, по его же инициативе.
      -Прекрати Лали, хватит уже.
      Голос Зави ворвался в диалог непримиримых.
      -Хорошо, прости.
      Лали отшвырнула неинтересный и ни к чему не ведущий спор.
      -И всё же, кто он?
      Феа не смотрел на Лали.
      -Мы не произносим его имени, потому что не знаем  истинного, так же как и не ведаем,  какого он облика. Он удалился в места, куда мы со всеми нашими знаниями и возможностями попасть не в силах.
      -Феа, ты ведь не знаешь, жив ли он вообще, не так ли?
      Глаза Лали на стебельках горели как два Капла, и вся она светилась странным матово-розовым светом, чётко очерченным чёрным контуром.
      -Да, и это единственная истина, которую я могу сказать без сомнения.
Бессмертный лёг и укрылся плащом, в знак того, что разговор окончен.
      -Спать!
      Золотые буквы на обложке Книги пульсировали и звенели.
      -Тебе не кажется, что она пытается предупредить нас об опасности?
      Хриплый шепот Обы прозвучавший в сумерках пещеры нагнал страху.
      -Зави, ты уж смотри, не оплошай на дежурстве, а с ней, - он мотнул головой в сторону Книги,- ну что ж, придётся подождать.
      Прошла большая часть ночи. Костёр еле-еле тлел. Зави поддерживал его, чтобы не остаться в полной темноте, хотя для него лично это не имело существенного значения. Ему не нравилось то, что скапливалось за той самой дверью, в  которую они должны были войти утром. Тёмная, враждебная масса активно сопротивлялась и не позволяла себя просмотреть, Капл болезненно дёргался даже при самой робкой попытке действовать через него. Могло ли быть там то, что погубило его соплеменника? Зави не успел осмыслить пришедшую на ум догадку. С появлением первых предрассветных лучей, зародившихся в сердцевине  Каплов, раздался дикий вой, дверь снесло и вышвырнуло  на противоположную сторону  довольно широкого туннеля. Если бы хоть кто-то в этот миг оказался на ногах, его бы расплющило об стену. Будить никого не пришлось. Наученные тяготами долгого путешествия, малыши в одно  мгновение похватали свои пожитки и понеслись в сторону, которую им указывал старый Феа. В дверном проёме на жёстком  длинном стебле с растопыренными пальцами листьев  раскачивался  гигантский цветок василькового цвета. Несколько рядов удлинённых лепестков составляли соцветие в форме колокола. Самым жутким  был  звук, который издавало это растение и то, что из его сердцевины с шипением  вырвались три  ярко оранжевых жала и стали хлестать  по всем направлениям. Проснувшиеся Каплы на груди у найдёнышей в страхе сжались в комочек и прилипли к хозяевам  в поисках защиты. Но кто кого должен был защищать в этой критической ситуации и чем? Бегущих в панике путников остановил внезапно возникший перед ними с вытянутыми перед собой руками, Ть.
      -Там пропасть.
      Но позади был не меньший кошмар. Выросший чуть ли не до потолка Феа в своём одеянии Бессмертного  сражался с трёхжалым цветком. Его жезл метал огонь и молнии, плащ развевался, то открывая, то прикрывая хозяина как щит, когда жало могло дотянуться до плоти Бессмертного. Однако Феа был лишь помехой, а не целью для Цветка. Тот визжал от каждого попавшего в него разряда, но упорно тянулся к Каплам найдёнышей. Очертания его в какие-то мгновения делались зыбкими, расплывчатыми, он даже порой исчезал из поля зрения, и казалось, что Феа сражается с пустотой, но снова и снова  возникал вновь и с каждым разом становился больше и больше. Он рос на глазах. Кри покинул свою колыбель с первыми воинственными нотами нападающего и с призывным щебетанием метался между Цветком, Феа и найдёнышами. Каждый раз, когда он приближался к непонятному и страшному созданию, тот приостанавливал атаку и замирал в странном экстазе. Стоило Кри отлететь в сторону, как атака возобновлялась. Казалось, маленькому летуну хочется успокоить сражающиеся стороны, но они его никак не слушались, а лишь недоумевали, не понимая его действий. В одну из кратких передышек Феа развернулся и бросился к малышам, крича на бегу.
     -За руки, возьмитесь за руки.
     Схватив стоявшего с краю Куршу за лапу, он рванул всю ватагу за собой. Огненный  шар, отделившийся от жезла, прожог всю растительность вокруг открывающегося  небольшого отверстия. «Надеюсь, я смог уничтожить ловушки», - подумал Бессмертный перед тем, как выпрыгнул в бездну, потянув за собой всех своих спутников. Жезл распустился зонтиком над повисшими цепочкой и вцепившимися друг в друга малышами. Лали интенсивно замахала крыльями, но скорость падения лишь не намного сократилась. «Разобьются», - запаниковал Феа.
      «Плыви! Греби, греби во всю силу!», - призывно звенело во всём теле Курши, и уши привычно завращались. - «Сильнее! Лети! Ты можешь летать!».
      К общему удивлению, падение перешло в плавный полёт. Курша был ошеломлён и счастлив, не смотря на трагичность предшествующих событий. Вот и оно, - то самое, необычное свойство, и как оно упоительно и прекрасно. Капл торжествовал вместе с ним, но трубить победу было рано. Цветок рвался за ними.
      Путники повалились на сухой и горячий песок между уродливо торчащими остроконечными, черными скалами. Вокруг, насколько возможно было разглядеть, был только этот песок и скалы. В полёте кое-кому удалось увидеть в дальнем конце пещеры живописный водопад с озером и исчезающую в песке  небольшую речку с густой растительностью по берегам, но вся остальная часть пещеры имела вид раскалённой печи. Думать о предстоящем пути по этому пеклу просто не стоило до тех пор, пока другая проблема не будет решена.
      Феа, приподняв голову, хмуро смотрел на бьющийся в агрессивной истерике Цветок. Тот умудрился пролезть в отверстие и немного свеситься. Дотянуться до них пока, также как и справиться с Каплом  этой новой системы пещер, он не мог, но дело было совсем не в этом. Угрозы для этого малого мира не должно было существовать ни в какой его части, ни в какое время его существования, - она исключалась в принципе.
      -Я обязан вернуться и покончить с ним.
      Кри, беспокойно перелетающий с одного плеча на другое, громко и протестующе заверещал. Все удивлённо посмотрели на него.
      -Почему он так болезненно реагирует на наши намерения? - удивилась Лали.
      Кри жалобно посмотрел на неё своими милыми синими глазами, часто-часто заморгал и тихо пискнул.
      -У него очень сложный выбор. - Проговорил  старый боа. - Я ему не завидую.
      -Какой выбор, Феа?
      -Увидите сами. А сейчас уходите, как можно дальше.
      Бессмертный взмахнул фалдами своего плаща и стал подниматься. Лали приняла решение,  не задумываясь.
      -Если с ним что-нибудь случиться, мы погибнем. Я не могу этого допустить.
      И она рванулась вслед за Феа. Курша, окрылённый  своими неожиданно вскрывшимися возможностями, попытался последовать за ней, но Лали была категорична.
      -Ты старший, нельзя оставлять их одних, вернись.
      Курша понял, что она, как всегда права, и не стал возражать, хотя для него было невыносимо бездействовать  в такую минуту. Он постарался увести Зави и Обу на безопасное, как ему казалось, расстояние и укрыть за скалами. То, что им пришлось увидеть, вряд ли могло их утешить.
      Феа и Лали кружили вокруг яростно вопящего и тянущего к ним свои страшные щупальца  злобного растения. Лучи Лалиных глаз ударялись о скалы, выбивая снопы искр и плавя породу, но Цветок с поразительной быстротой успевал увернуться даже от самых интенсивных атак  и с лёгкостью отбивал огненные шары, которые метал в него Феа. После тщетных попыток поразить жала Бессмертный  направил разряд-молнию своего жезла прямо в сердцевину Цветка, но тот, как будто ждал и хотел именно этого. Он поймал и приковал к себе молнию, и  энергия потекла в него непрерывным потоком, опустошая Бессмертного. Феа призвал все имеющиеся у него силы, но не смог оторваться. Он бился изо всех сил, теряя их с каждой минутой. Его облик стал меняться, он тускнел, истончался. Лали в панике металась вокруг, но ничем не могла помочь. Цветок раскрывался, распускался, рос, стал переливаться разными цветами. Вой перешёл в мелодию торжества. Жало метнулось к Лалиной груди, и она забилась в попытке высвободиться. Из всех Каплов одновременно вырвались лучи, перекрестились и ринулись в атаку. Цветок взвизгнул, но не отпустил свои жертвы. Курша и, с расширенными глазами наблюдавший за происходящим,  Кри взлетели одновременно, но Кри был проворнее. Любимец, кормилец, нежное, трепетное и чуть лукавое создание, он на мгновение замер перед Цветком, оглядел всех каким-то странным, прощальным взглядом, пискнул и влетел внутрь. Растение выпустило пленников, втянуло жала и раскрылось во всей своей великолепной красе, отдавшись на волю маленькой птичке. Кри перекусил одно жало. Цветок в недоумении вздрогнул и затряс лепестками, но не проявил никакого сопротивления. Второе жало полетело, извиваясь, вниз. Лёгкий ветерок пронёсся по пещере, вместе с криком боли и упрёка. Кри ещё раз взглянул на найдёнышей, чтобы убедиться, что с ними всё в порядке. Слава «СО», Курша успел подхватить Феа и Лали. Они едва оправились, но уже были в сознании и могли наблюдать за  разыгрывающейся трагедией. Третье жало полетело вслед за остальными. Цветок вздрогнул в последний раз и захлопнул лепестки, поглотив маленького летуна. Грозный враг обмяк, сморщился, стал вянуть, лепестки осыпались и, не достигнув дна, разлетелись разноцветными огоньками. Путники почувствовали лёгкие толчки, постепенно они становились сильнее и сильнее. Вскоре в пещере всё ходило ходуном. Песок ускользал из-под ног, вздыбились скалы, полетели обломки глыб и мелкие камни, подул и завыл ветер такой  силы, что нельзя было устоять на ногах, песком засыпало глаза, сверкали молнии и грохотали, ударяясь о скалы. Ничего подобного в спокойном и благополучном  Телеси  не испытывал никто. Феа  с большим трудом смог набросить на найдёнышей свой плащ, превратившийся в подобие небольшой, но прочной и устойчивой походной палатки, оставившей все обрушившиеся на них  катаклизмы за тонкими, полупрозрачными стенами. Кашель, чихание, протирание глаз, отряхивание вскоре прекратились, как и невесть откуда взявшаяся буря. Тишина наступила внезапно, в один миг, будто до этого ничего и не происходило. Курша осторожно отодвинул полы плаща, и они вышли наружу. Перед ними, сверкая разноцветьем перьев, испуская сияние, на высоких синих ногах, вращая синими  глазами, стоял огромный, вровень с потолком пещеры, Кри. Группа спокойно умещалась у него между ног. Но что-то в нём было неестественное, неживое. Он медленно опустил голову, придвинув её к лицу Лали, заглянул с печалью в её расширенные, удивлённо качающиеся на натянутых стебельках, красные глаза, приоткрыл клюв, и все, в ожидании привычного звука, навострили уши, но он хрипло, на последнем выдохе, произнёс:
      -Прости, Владычица, покидаю. Лю….
      И лопнул, как мыльный пузырь.
      Лали метнулась вперед, призывно выбросив руки, пытаясь удержать, остановить, но ничего и никого уже не было.
      Она повернулась к  Феа, бросилась к нему на шею и разрыдалась.
      -Он, он, больно, в самое сердце!
      Феа гладил её по голове и приговаривал:
      -Это иллюзия, всё это очень искусно сработанная иллюзия.
      И погрозив кому-то невидимому кулаком, странно и непонятно выругался.
      При первом же произнесении слова «иллюзия», чары  исчезли, и путешественники увидели реальную картину.
      О, «СО»! Ну и вид был у них! Исхудалые, измождённые, грязные, в стоптанных сандалиях, в жалких лохмотьях, со свалявшейся, нечесаной шерстью.
      -Феа, что с нами такое?
      Еле выговорил ослабевший Курша.
      -Иллюзия, дети мои, иллюзия. Мы всё это время питались иллюзией. Ховлисмцод великий мастер, чтоб ему…
      -Как это возможно, мы ведь все видели одно и то же? Мы ели, пили, смотрели друг на друга, общались? И Кри был таким милым?
      -Никто не может сказать точно, где кончается иллюзия и начинается реальность. Они так похожи порой, и так по-своему хрупки. Целые миры аккумулируют и создают для себя иллюзии и живут в них, веря и превращая их в реальность. Но стоит толике сомнения достичь критической массы, как всё рушится. И как определить тогда, исчезла иллюзия, и рухнул мир, или реальность в таком виде перестала быть привлекательной и потребовала новой подпитки?
      Создание же и внедрение иллюзии извне требует гораздо больших затрат энергии. Мы находимся в замкнутом мире. Здесь любое магическое действие, связанное с преображением, забором или высвобождением большого её количества, может вызвать необратимые, разрушительные процессы. Надо иметь очень веские основания, или быть безответственным, что категорически не возможно для мага, если он не хочет быть изгнан из гильдии, чтобы рискнуть применить Силу в таких условиях.
      Феа ещё раз грозно помахал кулаком.
      -Расквитаемся, не сомневайся.
      -Кому ты грозишь?
      Лали ещё всхлипывала.
      -Тому, кто вызвал Василка, - цветок Ада.
      -Так  это был Василк?
      -Он практически обитает только в постоянных, множественных энергетических потоках, вернее в вихрях, питаясь ими и, чтобы выжить в таких условиях, как эти, он должен был бросаться на любой доступный источник.
      -А как же Кри?
      -Симбиоз. Продолжение рода.
      Феа задумался.
      Тот, кто вызвал к жизни Цветок, вряд ли  нуждался в его обычном сопровождающем.  Да, придётся признаться, что не успел он ещё выйти из системы, а четверо игроков уже сделали свои ставки. И совсем необязательно, что тот, который им помог, сделал ставку в их пользу.
      -Ты ведь не сомневаешься, что я не причастен?
      Прошепелявил самый молчаливый и бесстрастный из всех присутствующих.
      -Дух Сомнения, ты никак не хочешь с нами расстаться. Ой, и на что мы тебе сдались? Сходил бы ты в гости к Ховлисмцоду, доложил бы, как и что, если у него, кто другой не припасён на эту роль, конечно.
      Не успел Феа закончить фразу, как сверху раздался душераздирающий вопль о помощи.
      -Помогите! Спасите! Не бросайте меня здесь! Я умру в одиночестве, среди этих противных скользких червей, и они без сожаления обглодают моё несчастное, бездыханное тело! Я ещё молодой! Я жить хочу! Владычица, сжалься!
      У Лали не было сил даже на один взмах крыла, и она с мольбой посмотрела на Куршу. Тот, молча, махнул головой. С тех пор, как в нём, с благословения «СО» и с помощью Капла, открылся его тайный дар, он беспрерывно оказывался в роли спасателя. «Пропеллер» был наготове, но сил было слишком мало. Расстояние до отверстия, из которого доносился голос, Курша преодолел с большим трудом. И какого же было его удивление, когда он обнаружил там Ткбилу, в таком же жалком и несчастном состоянии, как и они сами. Впрочем, кого он мог там найти ещё? Тот вцепился в него мёртвой хваткой и только и твердил:
      -Спасибо, благодетель. Благодарю. Не забуду.
      И отпрыгнув, униженно кланялся.
      -До чего вас довёл Всезнающий. Перестань, кто же бросает друзей в беде?
      Ткбила робко замолчал, но для верности, всё-таки, вцепился в ногу Курши.
      Опускались они гораздо стремительнее, чем того бы хотелось. Песок сгладил удар от падения и, в общем, всё обошлось. Радостный зверёк по очереди припадал к ногам  спасителей, и всё кланялся и благодарил, и вконец  успокоился, запутавшись в ногах у Обы, чем вызвал улыбки и смех.
      -А вот и он, лёгок на помине.
      Загадочно промолвил Феа и заговорщически подмигнул  Ть. Тот удивлённо приподнял плечи и развёл руками, мол, я тут ничего не могу поделать. В этом всеобщем, несколько нездоровом веселье, вопрос Обы прозвучал неожиданно.
      -Чем мы всё это время питались, и как нам быть дальше, здесь ведь ничего нет?
      -Хм, да. Питались мы нектаром Цветка Иллюзии, потому и вид столь плачевный, но именно он помог нам дойти. А ты чем жил всё это время?
      Старый боа грозно смотрел на съежившегося и ставшего ещё меньше Ткбилу.
      -Я? Я? Меня Кри кормил. Я всё время шёл за вами. Утром, сколько мог, а ночью мне указывал дорогу Кри.
      -Так ты что, не спал вовсе?
      Зверёк ненадолго замолчал.
      -Кажется, нет. Я не помню, я спутал дни. Три или четыре?
      -Три или четыре?
      Хором переспросили найдёныши. Ткбила часто-часто заморгал.
      -Один? Два?
      -Ну, ты дружок и герой. Качай его.
      Призыв Зави подхватили остальные, и радостного и довольного малыша стали  подкидывать и ловить все по очереди. Лохмотья развевались как победные стяги. Конец веселью положил Мудрый.
      -Хватит, хватит, угомонитесь. Не теряйте последние силы. А его может укачать. Вам ведь не хочется, чтоб его пустой желудок вывалил на вас своё едкое содержимое?
      Ткбилу опустили, и он виновато посмотрел на Лали, пытаясь своим видом сказать, что ничего похожего он себе никогда бы не позволил. При виде подобного подобострастия  Курша возмущённо мотнул головой. В каком прессе нужно жить, чтобы заставить себя совсем забыть о чувстве собственного достоинства? И он решил взять шефство над маленьким зверьком, тем более, что тот был ему глубоко симпатичен.
      Феа собрал свой плащ. Посмотрел в дальний конец пещеры и изрёк:
      -Мы истощены, у нас нет еды и питья. Наша одежда в плачевном состоянии. Я не могу использовать магию, не нарушив баланс. Зави, нам нужна твоя помощь. Окробер, единственный из Бессмертных, кому я полностью могу доверять, и кто сможет нам помочь. Но готов ли ты?
      Зави молчал. Капл на его груди напрягся, по нему пробежало множество линий, он звенел, но не мог преодолеть оболочку.
      -Ты поставил очень крепкую защиту. Мне нужно время, чтобы пробиться. Покажи ловушки.
      -Зави, у нас его нет.
      -Я знаю, потому и прошу показать ловушки.
      -Ты ведь понимаешь, если нас прощупывают, мы окажемся в большой беде. В гораздо большей, чем сейчас.
      -Я всё понимаю, но другого выхода на Великое Древо не вижу.
      -Хорошо. Отойдём. Всем остальным сесть, и не пытаться приблизиться ни при каких обстоятельствах. Лали, проследи, если Ть начнёт исчезать или попытается как-то продвинуться в нашу сторону, очерти вокруг него круг Жезлом, держась одной рукой за свой Капл.  Сделай это быстро и произнеси …, -  Феа, так, чтобы никто не смог услышать, прошептал заклинание на ухо Лали.
      Ть злобно зашипел и попытался улизнуть, но Бессмертный грозно приподнял Жезл.
      -Поздно. Или сиди тихо, или я крупно рискну и вмиг смешаю тебя с остальными твоими собратьями, и вам долго придётся разбираться, где чьи части.
      -Ты не посмеешь!
      Взвизгнул Ть.
      -Ну, что ж, попробуй. А она Кодекс даже и не читала, не говоря о присяге.
Первый раз на лице Феа промелькнула злобно-торжествующая улыбка. Увы, его это совсем не красило.
      -Остальных, если ослушаются, просто отшлёпай. Особенно этого.
      И он ткнул Жезлом в сторону поспешно отодвинувшегося Ткбилы. Взяв Зави за лапу, Феа отошел с ним на расстояние, откуда их нельзя было бы услышать.
      Группа замерла в ожидании.