Приключение арабов на Волге

Руководством В/О”Разноэкспорт” было принято решение о посещении Волгограда владельцем фирмы “Диана”, - города Александрия, господином Али Морси и техническим руководителем фирмы “Шузак”, - города  Каир, - господином Хамзой с тем, чтобы на месте рассмотреть состояние забракованной обуви, которая после выдачи разрешения специалистом В/О”Разноэкспорт” в городе Каире на отправку её в Советский Союз. Сопровождали гостей специалист Обувной конторы В/О”Разноэкспорт” Корнеев Евгений Васильевич и прибывший из Каира старший инженер - приёмщик Орлов Владимир Дмитриевич.
  Рейсом  Аэрофлота из аэропорта Внуково мы были доставлены за полтора часа в город - герой Волгоград.
  В аэропорту Волгограда нас встретили на двух чёрных “Волгах” руководители оптового звена торговли города и не представившись, пригласили нас в машины. Через полчаса мы вышли у довольно помпезного здания. Один из руководителей  предложил нам пройти в помещение, чтобы  немного отдохнуть, так как по мнению одного из представителей, нам предстоит много работы. Мы согласились.
  По пути мы узнали, что это гостевой дом для приезжающих высоких гостей города - героя Волгограда.
  Мы вошли в помещение, где в большом зале стоял сервированный большой стол.
  “Мистер Орлов, - поинтересовался Хамза, - это “Интурист”? “Да, - ответил я. Ой ля - ля, ой ля - ля, - ответил Хамза. “И сколько надо платить за эту еду, - поинтересовался Хамза. “Всё включено”, - улыбаясь сказал я. “Ой ля ля, ой ляля, - промолвил Хамза.
  Корнеев Евгений Васильевич пригласил всех за стол и предложил хорошо покушать. “Ещё не известно, когда начнётся работа и когда закончится” - сказал Евгений Васильевич.
  Фирмачи знали Евгения Васильевича, хотя он в основном работал с фирмой “Артшуз”. На этой фирме работал господин Фаузи доверенным лицом, а по сути дела совладельцем фирмы и он прекрасно говорил на французском.
  Хорошо покушав,  в том числе и красную икру с вологодским маслом и белым хлебом, о котором каждый египтянин может только мечтать, Морси и Хамза с большим удовольствием выпили по стакану компота, встали из за стола, пересели в большие шезлонги с меховыми накидками сняли очки и задремали. Мы  сделали тоже самое. Сколько продолжался наш сон, - трудно сказать.
  Нас разбудил  тот человек, который встретил нас и привёз в этот”Интурист”. Он поинтересовался как мы отдохнули и сказал, что приехал за нами и что сейчас мы поедем на склад, чтобы проверить забракованную обувь. Мы взяли свои кейсы с документами и необходимыми в командировке вещами и вышли на улицу.
   Удобно разместившись в нашем отечественном “Кадиллаке”, за рулём которого был сам хозяин “Волгоградобувьопторг”, мы направились в город на склад. Оказалось, что склад находится на противоположной стороне и ехать надо через плотину гидроэлектростанции.
  Подъехали к плотине и начали слышать шум падающей воды. Плотина была очень длинной и имела слегка изогнутый вид. По плотине дустороннее движение. Машину начало покачивать. Мы чувствовали себя не очень уютно.
  Справа, в окно, я увидел подъёмник большой площади. Этим подъёмником перебрасывали громадных рыбин на другую сторону плотины. Эти длинноносые гиганты плюхались в воду, видимо уходили вниз и продолжали своё движение дальше,  не понимая своим рыбьим мозгом, что дальше следующая  плотина не имеет наверняка такого подъёмника, как прежняя. и что судьба её потомства находится в рыбьих мозгах конструкторов волжского подъёмника. Всё это буквально сверлило мою голову и вякие мысли нецезурного свойства в любой момент могли выскочить из моего рта.
  Наконец, появился указатель, - “Волжский”. Наша машина сделала поворот направо, через триста метров повернула налево и медленно проехав метров двести, - повернула направо. Через полкилометра мы повернули налево и въехали через  открытые ворота во двор.
  Никаких указателей принадлежности этого двора и строения из бетонных конструкций я не увидел. Хочу заметить, что за время пути, наш водитель ни разу не включал повороты.
  Мы остановились у раскрытой двери. Через прогал было видно, что это тот злосчастный склад, к которому мы так долго ехали. Машина остановилась и мы все вышли.
  Нас молча встретил какой то молодой человек и жестом руки предложил пройти в склад.Мы вошли и я узнал короба из гофрокартона, которые были сильно деформированы. Скоч был нарушен. Я подошёл и взял со стеллажа один корб, достал коробку и открыл её. Какое чувство охватило меня в этот момент, я не берусь описать…. . Трудно было представить, что было бы с Мухаммедом Заки, если бы он увидел эту картину. У него сжалось бы сердце и он тихо произнёс  бы: “хакума”. Это, действительно, была “хакума”. Грош цена такому защитнику Сталинграда, которому наплевать на ту заботу, которую в мирное время  проявляет этот человек к окружающим его людям. Просто обыкновенный негодяй. Для всех. И только…. .
  А дело в том, что этот лот женской лаковой обуви на среднем каблуке был направлен в Советский Союз в канун майских праздников, с тем, чтобы русские женщины смогли на праздник приобрести эту обувь и быть просто счастливыми  участвовать в майских праздненствах со всеми людьми  Города - Героя. Получилось то, что получилось.
  Хамза смотрел на меня вопросительным взглядом, а я посмотрел на хозяина устроившего этот бедлам для народ и фирмы - поставщика. Этот защитник Сталинграда вдруг подошёл  ко мне и попросил копию Акта забраковки, заверенную Торгово-Промышленной Палатой Советского Союза. Я попросил Хамзу дать мне экземпляр фирмы и передал его  начальнику “Волгоградоптобувьторг”. Начальник сложил да акта вместе и порвал на мелкие части. “Ой -ля, ля”, - что будет “?! - вскрикнул Хамза. “Ничего не будет” - ответил  я ему. Минута молчания длилась не долго. Начальник пригласил нас в машину. Мы заняли свои места и молча ехали, как оказалось на Мамаев курган.
  У Кургана начальник остановил машину. Мы вышли. “Побудьте здесь столько, сколько сочтёте нужным, за Вами приедут другие люди приблизительно через три часа” - сказал он. Извинился перед нами и уехал.
   Мы постояли, посмотрели друг на друга и медленно начали двигаться по мраморным ступеням вверх. Через три десятка ступней мы увидели мороженщицу, продающую мороженое. Женя Корнеев угостил всех по мороженому. Мы сели на скамейку и скушали это мороженое. Оно оказалось не “гумовским”, но вполне приличным мороженым. Морси попросил ещё по одной порции. Скушали и вторые порции.
  Встали и пошли выше по ступеням.
  Перед нами открылась довольно большая площадь с памятником фонтаном и красивыми плакучими ивами, которые свисали зелёными плетями двухметровой длины. Посмотрели на эту красоту и пошли дальше.
  Дальше на нашем пути был Памятный зал. Вошли. Тишина. В гигантской бронзовой руке факел метровой высоты, справа на красной мраморной стене тысячи фамилий, имён и отчеств, погибших в Сталинградской битве. Остановились.
   Евгений Васильевич взял длинную указку и медленно повёл её по стене. Остановился, -  у него покатились слёзы.
  На красной мраморной стене было высечено: “Корнеев Василий Александрович”.  Я пояснил Хамзе и Морси, что там написано, и у нас всех на глазах появились слёзы
  Мы вытирали слёзы чем могли. Морси вытирал слёзы рукавом. Женя опустил указку.
  Мы постояли, - я и Женя трижды перекрестились и медленно покинули Памятный зал.
  На улице нашему взору предстал величественный памятник Мать - Родина. К этому памятнику по серпантину на всю гору протянулась очередь людей. Они как муравьи, медленно двигались вверх. Этот процесс возможен каждому, но мы решили не отправляться в столь дальний путь.
  Судя по всему, нас уже ждали внизу и мы решили поспешить.
  Медленно, хоть и торопясь, мы спускались  вниз к тому месту, откуда начали свой путь.
  Когда мы добрались до этого места, то убедились, что спешили напрасно. Мы сели на скамейку и решили отдохнуть.
  Приблизительно через двадцать минут подъехала “Волга”. За рулём был главный товаровед базы “Волгоградобувьопторг”. Он назвал своё имя, - Анисимов Георгий Петрович”. “Зовите меня просто, - “Петрович”
   Лет ему было не более сорока пяти - сорока семи. Петрович пригласил нас провести сегодняшний вечер у него на садовом участке. Мы согласились.
   Экзотика, по крайней мере для наших гостей, подумал я. Поехали.
  Петрович был водитель по всем правилам.
  Ехали быстро, через плотину, затем по берегу, по грунтовой дороге километров двадцать.
  Эта дорога мне была знакома.
  Я расскзал вкратце, как когда то на своём Москвиче ИЖ- 412 ездил с друзями в Коршевитое к знакомому дедушке, что бы там порыбачить. У Коршевитого протекает одно русло с быстрым течением и там можно было поймать рыбу, какую ты хочешь. Рыбалка была очень удачной, правда комары нас чуть не съели. Пришлось ставить на высоком берегу  полог - закрытый со всех сторон большой тент. Этим и спасались. Даже варили уху внутри полога на примусе с устройством для кастрюли. Воду брали ранним утром из реки.
  Пока я рассказывал мы подъехали к месту назначения. Всем Петрович предложил выйти и на лодке с мотором перебраться на остров, где и размещались садовые участки торговых людей Волгограда.
  Хоть и не положено это было делать, но торговым людям в Волгограде, видимо, всё разрешено. Хоть и не Одесса, но правила, которые сами сочинили, - есть правила, - ничего не попишешь.
  Пришлось закачивать всем брюки и брать в руки туфли, так как в лодке было много воды. 
  Перебрались и сразу предложили нам садиться за стол в садовом домике и приступить к обеду или сразу, - к обеду и ужину.
  Проголодались мы здорово. Нам предложили уху, как я выяснил, - тройную. затем мы покушали жареной рыбы с овощами. 
  Красной икры с маслом и белым хлебом можно было кушать сколько хочешь.
   Я вспомнил про “Демьянову уху” о которой любил рассказывать папа. То было красивое время, мы перенесли военное время и рады были любой еде, которую готовила наша бабушка, - Мария Андреевна, папина мама. Я никогда не забуду  праздничное блюдо - овощную икру приготовленную бабушкой из моркови и красной свеклы, да ещё и с разными приправами, - лавровым листом, семенами сухого укропа и каким то жёлтым порошком, -  может это был порошок сухой горчицы.  Бабушкина овощная икра - это было просто чудо!
  А сегодня на столе стояла настоящая красная икра, вологодское сливочное масло и белый хлеб. Я был на “седьмом небе”.
  Вдоволь покушав всего, я поблагодарил хозяев, - встал из-за стола и вышел на улицу.
  На улице сильно стемнело.
  Я решил немного пройтись по участку и пошёл в сторону, где ничего не росло, просто был косяк песка, который уходил в сторону города.
  Вскоре я заметил человека, который был одет в куртку с бушлатом и он опираясь  на какую то палку, держал в руках толстый шнурок. Я приблизился к нему и он спросил у меня: “Икра чёрная нужна”? Я сказал ему, что мы в гостях у хозяина и я не знаю ничего насчёт чёрной икры. Этот человек нагнулся, взялся за шнурок чуть ниже и поднял его. Из воды показалась голова. То была большая севрюга, которая сидела на кукане. Человек сказал мне; “Неси чистое эмалированное ведро и я отдам тебе чёрную икру.
  Я быстро вернулся в дом и рассказал о случившемся.
  ”Браконьеры проклятые, нет от них никакого спокойствия” - сказал Петрович. Он взял эмалированное ведро и мы направились к браконьеру. Я пошёл первым, за мной Петрович, а за ним, - Хамза.
  Подошли мы к этому человеку. Он сказал мне:-”Держи ведро вот на этом уровне двумя руками”. Что я и сделал. Этот парень достал из-за голенища резиновых сапог длинный нож, вытащил севрюгу из воды, поднял её и ещё раз сказал мне где и как подставить ведро. Я всё сделал, как мне было сказано. Он вспорол брюхо рыбины и в две секунды почти полное ведро было чёрной икры. Я чуть не упустил ведро.
  Парень обрезал ножом конец верёвки и ногой отодвинул бездыханную тушу  севрюги. Через секунду оно исчезло в воде. “Потом рассчитаемся”, - сказал парень. Повернулся и медленно пошёл по откосу.
  Постояв в каком то оцепенении несколько минут, я повернулся на сто восемьдесят градусов и хотел пойти вперёд. Петрович взял у меня ведро и пошёл к дому быстрыми шагами. Удивлённый всем, что произошло, Хамза спросил меня:”Эсвид”? “Эсвит, эсвит” - ответил я. “Ой ля-ля, ой ля-ля”, - сказал Хамза.
  Мы медленно пошли к домику.
  Около домика я вспомнил,зачем вышел на улицу. Остановились. Я достал из кармана свой любимый Кент, вытащил сигарету и начал курить.
  Хамза стоял рядом и о чём то думал.
 “Вот тебе и Россия со всеми прелестями жизни”, -  сказал я по арабски. “Хакума”, как говорит Хаg. “Да, да, Вы правы, мистер Орлов” - сказал Хамза и задумался.
  Я продолжал курить, выговаривая в адрес властей маленьким язычком “хвалебные речи”.
  А ещё я подумал, что после возвращения в Каир, Хамза найдёт время и расскажет о своих впечатлениях пребывания в Советском Союзе своему родному дяде - Председателю правительства Арабской Республики Египет Азизу Ситке.
  Я не был знаком с этим уважаемым народом Египта, человеком; -  из лоджи  своей квартиры я наблюдал, иногда,  как отдыхает Премьер в выходные дни.
  Он просиживал целыми днями за чтением свежих газет и в первую очередь Аль Ахрам - главной газеты государства. Два государства, два мира, а люди остаются людьми.
  “Я не политик, я инженер и мне интересно, что будет завтра” - любил говорить наш Алексей Николаевич Косыгин.
Это “завтра” уже давно наступило, но оно оказалось совсем не таким, о котором мечтал Алексей Николаевич Косыгин.
  А всё это потому, что долгие годы в Советском Союзе был “д а р а г о й  Л и а н и д  И л и ч”.
   Вот сегодня мы и имеем то, что имеем.
  Я думаю, что это только “цветочки”.... , к великому сожалению, -  ягодки ещё впереди.    
            Ветеран труда - Владимир Орлов, - было такое почётное звание  в Советское Время в НАШЕЙ Стране.(иноверцам этого не понять).