Ступени

Мощный стремительно крепнущий грохот заполнил все окружающее пространство. Через секунду задрожала земля и мелкой дрожью начал сотрясаться воздух – стало страшно, так, что даже висящие на горизонте облака, казалось, ускорили движение, пытаясь удалиться как можно дальше от происходящего. Невозмутимой оставалась только ракета – длинный вертикальный колосс, уверенно смотрящий ввысь и горделиво поблескивающий новенькой сталью. Еще мгновение и откуда-то снизу, из-под колосса, поползли густые шипящие струи дыма, быстро превращающиеся в большие шары, они окутали нижнюю часть стоящего по струнке космического посланника и начали рваться вверх, подталкиваемые все непрекращающимся грохотом. Словно боясь быть поглощенной едким дымом, ракета блеснула оранжевыми языками огня, замерла на миг и натужно оторвалась от стартового стола.

Первые метры полета давались тяжело: многотонная трехступенчатая конструкция вибрировала, силясь держать равновесие, и медленно ползла вверх, вспарывая плотный дрожащий воздух. Снизу яркое пламя мощной струей толкало корабль вверх, придавая ему вымученное, едва заметное ускорение. Напряжение было невероятным: надрывно ревели двигатели, сжигая тонны топлива, раскаленная жаростойкая сталь противостояла чудовищному сжатию – все тело ракеты сотрясалось, проходя через воздушную толщу, но идеально сконструированный гигантский механизм выдерживал все нагрузки, работая на пределе своих возможностей, и ракета, ускоряясь, поднималась все выше и выше в небо.

Земля быстро отдалялась. Через несколько минут пришло время отделить первую ступень: она скрылась из вида, придав кораблю новую скорость и сделав полет более уверенным. Избавившись от первой ступени, ракета заметно легче заскользила в потеплевшем и сильно разреженном воздухе.

В мезосфере температура начала резко опускаться, и уже через каких-нибудь несколько минут бортовые датчики температуры остановились на отметке глубоко под нулём. Было холодно, неуютно и одиноко, и единственное живое, что, казалось, было в этой Вселенной – Земля – светилась далеко позади пятнистым сине-голубым шаром, и в этой безвоздушной темной пустыне предстояло двигаться вперед. Но полет был продуман идеально: чтобы справиться с трудностями пути, нужно было расставаться с ненужным – после выработки очередного запаса топлива отделилась вторая ступень, сделав полет вновь простым и непринужденным.

Оставалось немного, но какой бы близкой ни казалась цель, достичь ее без дополнительных изменений было невозможно. Даже избавившись от тяжести двух ступеней, конструкция и масса ракеты все еще не были оптимальными. Корабль на огромной скорости продолжал движение в пустой нематериальной бесконечности, но было очевидно, что оставшейся реактивной энергии недостаточно для достижения задуманного. Внешне уверенный в себе исполин, спокойно перемещающийся там, где могли оказаться только избранные, оказался недостаточно силен для своей миссии. Окружающее пространство готово было привычно одержать верх над любой силой и энергией.

Оставалось одно – третья ступень, готовая покинуть работающий на пике стальной механизм, чтобы придать ему еще немного сил и вселить уверенность в то, что цель будет достигнута. В момент, когда двигатели начали подвывать, умоляя о том, чтобы хоть немного сбавить нагрузку, удерживающее крепление ослабило хватку, и последняя, решающая ступень замерла в пространстве, отпустив ракету дальше одну, в свой самостоятельный полет.

Это было то, что нужно, то, без чего результат был бы невозможен. Стих гул, исчезла вибрационная дрожь, скольжение в космическом вакууме стало ровным и спокойным. Да и вакуум уже не казался пустым и безжизненным: застывшие вокруг планеты были исполнены величия, звезды вышли из своего мертвенного оцепенения и как будто подмигивали, желая хорошего пути, и сам полет уже не представлялся таким уж сложным и невозможным. Не нужно было больше выкладываться на полную и думать, хватит ли сил для осуществления своего замысла, не было смысла бояться и сомневаться – предстоящее теперь казалось простым и очевидным, словно с самого начала и не могло быть по-другому. Внезапный прилив энергии еще раз напомнил, что возможно все, но только в том случае, если ты взял с собой лишь то, что тебе действительно нужно…

Ракета уверенно продвигалась к своей цели. Ее спокойствие, сила и грациозность не оставляли сомнений в том, что цель будет достигнута…

*****

Сергей Николаевич стоял под дождем и смотрел, как мелкие частички атмосферной влаги собирались в капли, которые, соединяясь в небольшие ручейки, быстро стекали с крыши только что припарковавшегося рядом с ним автомобиля. Назвать начавшиеся еще утром осадки дождем можно было лишь условно: это была скорее отвратительная смесь дождя, тумана, снега и льда, которая разлилась по всему городу, заставляла пешеходов терять равновесие и падать на скользких тротуарах, провоцировала автомобильные аварии и вынуждала прятать озябшие лица, быстро покрывавшиеся мокрой ледяной коркой, в теплые шарфы. Весь день можно было слышать, как коллеги сетовали на непогоду и жаловались на неожиданно возникшие неудобства, причитали о том, как надоела зима и почему не наступает весна, но Сергей Николаевич привычно не обращал внимание на эти стенания, стараясь думать о своих делах и планах. Не то чтобы он был абсолютно безразличен к быстро намерзающему на бровях льду – разумеется, к этому нельзя оставаться равнодушным – но и неправильно было бы сказать, что непогода сильно расстраивала его, и уж точно никак не определяла его настроение и не влияла на планы. Сам Сергей Николаевич в таких случаях любил говорить, что плохая погода волнует его не больше, чем ответ на адресованный самому себе вопрос, не лучше ли подходит к костюму фиолетовый галстук, и даже если сравнение было не в пользу надетого утром темно-синего галстука, то про оставшийся дома фиолетовый аксессуар можно забыть сразу же после отхода от офисного зеркала, то есть меньше чем за минуту, поскольку теперь, после прихода в офис, это уже не имеет никакого значения.

Часы показывали десять минут восьмого, а это значило, что до встречи с Димой и его женой Леной оставалось двадцать минут. Дима недавно вернулся из долгой командировки и пригласил Сергея домой, чтобы по-дружески провести вечер. Сергей Николаевич пришел раньше назначенного и, как человек, ценивший свое и чужое время, решил не смущать хозяев преждевременным визитом и провести оставшееся до встречи время на улице.

Ледяная морось неожиданно трансформировалась в град, который крупной очередью забил по влажному капоту автомобиля, а заодно и по шапке Сергея Николаевича. Пришлось надеть капюшон и оглянуться в поисках укрытия, но все козырьки и места под балконами были уже заняты более расторопными несчастливцами, оказавшимися в этот вечер на улице. Мысль о том, где можно спрятаться от усиливающегося града, на какое-то время вытеснила блуждавшие в голове мысли о проблемах на работе, но это избавление было кратковременным. Уже не первый месяц продолжался конфликт с высокопоставленным руководством из головного офиса и пока какое-либо решение этого конфликта не просматривалось. Головной офис вел себя неконструктивно, а иногда и прямо вызывающе, не удосуживался объяснять свои действия и отказывался что-либо слушать, требуя полного подчинения, но даже это было невозможно, поскольку цели были непонятны, а получаемые директивы постоянно противоречили одна другой. Нужно было избежать ощущения противостояния и попытаться донести, что предлагаемый план действий полезен для всей компании, включая головной офис, но пока успехи на этом пути были небольшими, если и вообще были. Зато все больше ощущалась дистанция между Сергеем Николаевичем и головным офисом, при этом уровень взаимопонимания и количество рабочих дискуссий стремительно сокращались и в обозримой перспективе могли приблизиться к нулю. Понятно, что такая ситуация не могла не тревожить, и нужно было искать какой-то выход. Друзья советовали начать искать новую работу, подслащивая горечь пилюли похвалами в адрес профессионализма своего друга, эту же мысль иногда с горечью высказывала и жена Сергея Николаевича.

Не меньшее беспокойство вызывала и ситуация с дочерью-подростком, общение с которой в последнее время складывалось очень напряженно. Дочь стала замкнутой, разговаривала с родителями с явной неохотой, да и разговорами-то это нельзя было назвать, скорее сдержанные короткие ответы, интонация которых вместе с глазами дочери говорили о том, что отцу с матерью следует как можно быстрее оставить ее одну. Жена переживала за будущий выпускной класс, поступление в университет, оценки в школе, новых подруг и друзей, о личностях которых она могла только догадываться и которых никогда не видела вживую, поскольку дружба проходила виртуально, а местом встреч был телефон и лишь иногда, редко, друзья встречались в кафе. Тревогу подогревали регулярные звонки учителей из школы, обычно с жалобами, невнятным описанием проблем и банальными советами о том, что нужно делать…

Огромный комочек града, крупный настолько, что его размер в несколько раз превышал габариты снежных подельников, тяжело свалился на капот машины, подпрыгнул и резво скатился вниз на скользкий асфальт. Это стало сигналом для ледяной небесной артиллерии прекратить бомбардировку, и в ту же секунду град прекратился, заставив спрятавшихся в своих укрытиях людей недоверчиво озираться по сторонам в попытках понять, действительно ли им ничего не грозит и можно ли продолжать идти по своим делам. Столь неожиданная смена действительности вывела Сергея Николаевича из раздумий и вернула в текущий зимне-весенний вечер.

В целом, все было хорошо. В свои сорок семь Сергей Николаевич прекрасно себя чувствовал, был энергичен и имел массу планов. С годами к жизненным проблемам выработалось философское отношение, а самое главное – появилась уверенность, что нерешаемых проблем не существует, и если проблема как таковая не решается, то в крайнем случае можно принять ее как объективную данность и продолжать спокойно жить с ней. Гораздо более важными в жизни представлялись собственное мироощущение, чувствительность, интерес ко всему происходящему вокруг, хорошее самочувствие, осознание перспективы, общение с близкими и интересными людьми, да и много чего еще – всего не перечислишь. Держа в руках бутылку вина и элегантно упакованную корзину с фруктами, Сергей Николаевич вдыхал мокрый вечерний воздух и улыбался, предвкушая душевный вечер со старыми друзьями.



- Заходи, Сереж! – Лена, улыбаясь, распахнула дверь в квартиру и жестом руки пригласила войти.

За женой с широченной улыбкой стоял Дима, заранее вытянувший руку для рукопожатия. Не успел Сергей Николаевич выпустить из рук вино и фрукты, как Дима крепко обнял его и несколько раз похлопал по плечу.

Сергей и Дмитрий были знакомы давно, еще со школьной скамьи, но дружить начали только в институте. Дружба была крепкой и искренней, друзья часто общались и не раз помогали друг другу.

Стол был уже накрыт, и Сергей Николаевич, обойдя делающую последние приготовления Лену, занял свое место. То же сделал и Дима, усевшись за стол напротив Сергея.

Первый тост был выпит за дом и семью в честь возвращения Димы в родные края, после чего возникла пауза, которую поспешила заполнить Лена, раскладывая еду по тарелкам. За вторым бокалом последовала веселая дружеская болтовня, перемежающаяся регулярным чоканьем и смехом.

- Серега, я давно хотел узнать, ты решил свои проблемы на работе? – на лице Димы оставалась легкая улыбка, но глаза были серьезными.

- Я не могу сказать, что решил их, но уверен, что решение будет, - ответ Сергея прозвучал мягко и даже ласково, но несмотря на это в нем была слышна твердость и уверенность говорящего.

- Сережа, я бы уже давно с ума сошла от всего этого. Ты же почти полгода живешь в постоянном стрессе, а конца и края так и не видно. Так ведь и уволят тебя, что потом делать будешь? – Лена старалась сохранять спокойствие, но ее голос выдавал тревогу.

- Друзья, я могу сойти с ума, могу извести себя стрессом, но это не исправит ситуацию. Я должен найти какое-то решение, но для этого нужно как минимум сохранять спокойствие. И если уж говорить про стресс, то проблемы с дочерью доставляют мне гораздо больше беспокойства. Но и здесь я думаю, что смогу повлиять на ситуацию.

- Но Сергей, - Лена не унималась, ее тревожный голос начал подрагивать, - как ты можешь сохранять спокойствие, когда твое руководство из головного офиса ведет себя подобным образом? Я помню, как ты рассказывал, что они говорят о тебе за твоей спиной. Тогда все твои партнеры говорили, что это уже через край и нужно уходить, а когда ты не ушел, то называли тебя мягкотелым и бесхребетным.

Лена явно переживала за Сергея. Дима молчал, но по выражению его лица было видно, что обсуждаемая тема задевает и его.

- Лена, дорогая, - на лице Сергея Николаевича заскользила легкая улыбка, - оценки и слова других людей не влияют на мое настроение и мои действия. Мои партнеры, оказавшись на моем месте в той ситуации, могли повести себя иным образом, более жестко – это их право. Я же выбрал свой способ действий – то, что мне кажется правильным. Оценки со стороны мне интересны только как возможность для собственных изменений, как некая обратная связь о том, что я делаю. При этом никакие слова не выводят меня из равновесия и не заставляют мгновенно действовать в ответ. Что касается головного офиса, то им я сказал, что они могут высказывать мне в лицо любые свои суждения. Я перестал обращать внимание на чужое мнение обо мне.

Лена как-то странно посмотрела на Сергея и принялась хлопотать по столу. Она убрала со стола грязные тарелки, поставила чистую посуду, потом взялась еще за какие-то хозяйственные дела. Возникшую тишину никто не нарушал: мужчины медленно ковырялись в своих тарелках, Лена тоже не торопилась возвращаться к беседе за столом.

Тишину внезапно нарушил Дима, предложивший тост за Сергея:

- Серега, меня всегда впечатляли твое спокойствие и уверенность в себе, и если бы я не знал тебя так давно и так хорошо, то подумал бы, что тебе попросту на все наплевать. Мы с тобой давно знакомы, и я помню, как непросто тебе иногда приходилось, но ты сильный человек, который, я уверен, справится с любыми проблемами. Давайте выпьем за это!

Лена улыбнулась и, отпив немного из своего бокала, произнесла:

- О да, я тоже помню, как непросто вам обоим иногда приходилось, - улыбка Лены переходила в смех, - в студенческие годы вы часто делали так, что вам потом очень непросто приходилось…

Лена смеялась в голос, к ней присоединился и Дима, а затем уже и Сергей. Под общий смех Дима вспомнил несколько историй из студенческой жизни, Сергей местами комментировал и дополнял рассказ Димы, а Лена непрерывно смеялась, иногда артистично закатывая глаза и притворно ужасаясь услышанному. Атмосфера за столом была легкой и свободной, и после того, как Дима завершил свой рассказ, компания еще долго сохраняла на лицах дружеские улыбки.

- Если говорить серьезно, то за некоторые поступки юношеской жизни мне до сих пор стыдно, - Дима, продолжая улыбаться, переводил взгляд поочередно с Лены на Сергея и обратно. – Но я стараюсь не думать об этом.

Уловив остановившийся на себе взгляд Димы, Сергей подхватил:

- Мне тоже стыдно за некоторые свои поступки, которые я когда-то совершил. В моем прошлом таких, увы, немало. Но есть и такое, о чем приятно вспоминать – сразу становится тепло, а иногда даже накатывает легкая меланхолия. После этих воспоминаний не всегда получается быстро прийти в себя и вернуться к текущей жизни, особенно если сравнение нынешней и прошлой жизни оказывается в пользу последней.

- И как ты поступаешь в таких ситуациях? – спросила Лена.

- Нужно учиться не цепляться за прошлое, не зависать в нем, а находиться в настоящем и в будущем. Мыслить, действовать, надеяться, планировать – все это в настоящем и будущем. От прошлого не нужно отказываться, но оно и не должно заслонять будущее, не должно отнимать силы и настрой. Не стоит оглядываться назад на пути вперед, иначе движение замедлится.

- Полностью согласен! Прямо в яблочко! Вчера ходили с друзьями погонять в футбол, и в какой бы хорошей спортивной форме я ни находился, но хватило меня только минут на сорок, остальное время я в буквальном смысле пешком дохаживал. А в молодости, помню, мог часами по полю летать, а потом еще и в качалку идти. Но не нужно расстраиваться: сорок минут это тоже неплохо, кроме того, жизнь не заканчивается на футболе, - Дима подмигнул Сергею, в ответ на подмигивание Сергей понимающе кивнул.

Лена сделала вид, что недовольна перемигиванием между друзьями, но тем не менее не смогла сдержать улыбку и окинула быстрым взглядом Диму и Сергея. Она выставила на стол десерт и вручила мужу и его другу по десертной ложке. Дима разлил по чашкам чай.

Недолгое молчание нарушила Лена:

- Сережа, твои мысли для меня всегда были очень интересны. В отличие от тебя, я всегда переживала о том, что обо мне думают другие люди, и зачастую действовала так, чтобы удовлетворить их ожидания. Иногда мне хотелось совершенно другого, но их мнение было слишком важно для меня. Ну а что касается прошлого, то в нем все кажется лучше, там наше детство, молодость, ощущение бесконечного будущего, ведь память сохраняет для нас только хорошее, так уж она устроена. Вспоминая о том, что было в моей жизни, бывает сложно справиться с эмоциями, многое из того, что произошло, кажется мне несправедливым и ранящим. Но ты прав, это уже в прошлом и с этим нельзя ничего поделать, пусть оно будет со мной, но не будет беспокоить меня. Я хочу переварить эти две твои мысли, и если ты не возражаешь, то мы еще раз поговорим об этом при следующей встрече.

- Конечно, обязательно поговорим. Еще год назад я считал, что у меня идеальная работа, я хорошо с ней справлялся, получал удовлетворение и думал, что все отлично. Но потом что-то случилось, стали появляться проблемы, одна серьезней другой. Глупо сегодня сожалеть о том, что произошло – по большому счету это не имеет никакого значения. Бессмысленно тратить на это свои нервы и силы. Нужно концентрироваться на том, что я могу сегодня сделать для того, чтобы завтра стало другим. Освобождаясь от такой связи с прошлым, я даю себе больше энергии и спокойствия.

На кухню вошел большой пушистый кот. Он оглядел всех присутствующих, широко зевнул, запрыгнул на стул и, уютно свернувшись, закрыл глаза, приготовившись ко сну.

Дима нежно потрепал засыпающего кота и продолжил беседу:

- Я не так давно натолкнулся на одну умную мысль, которая заключается в том, что когда мы, будучи подростками, только начинаем жизнь, мы берем в нее все, что накопили к моменту взросления: детские манипуляции, обиды, абсолютную уверенность в своей правоте, готовность спорить и обвинять, стремление быть во всем первым и многое другое – всего не перечислишь. И все это мы тянем за собой, но во взрослой жизни это слишком тяжелая ноша. Непосильная ноша… От чего-то приходится избавляться, иначе не вытянуть… По моему, тут есть над чем подумать…

- Дорогой, если уж мы заговорили про избавление от лишнего, то тебе не помешало бы скинуть немного веса, - Лена подошла к Диме сзади, обняла его и нежно чмокнула в щеку. – Хотя я люблю тебя и таким. Мне и самой бы не помешало похудеть на пару килограммчиков, - Лена отстранилась от Димы и расхохоталась.

- Я выскажу одно свое соображение в продолжение темы, которая, так уж получилось, стала главной темой нашего сегодняшнего вечера, - голос Лены стал очень серьезным. – По правде говоря, этой мыслью когда-то поделился со мной Сергей, так что будем считать это еще одним советом от Сергея. Я знаю некоторых из тех людей, которые сегодня являются руководителями Сергея в головном офисе, и считаю, что почти все они незаслуженно занимают свои должности. Они не соответствуют своим должностям ни по уровню интеллекта, ни по деловым качествам, ни по чему-либо еще. Я вижу в этом очень обидную несправедливость и считаю, что на их месте должен быть Сережа. Увы, это не единственный пример несправедливого распределения успеха, и мне сложно согласиться с каждым из таких примеров. Кто-то может возразить мне, что это обычная человеческая зависть, типа перестань завидовать и все встанет на свои места. Но это не совсем зависть, это скорее неприятие того, кому и как улыбается удача. Это тяжелое ощущение и принять такое положение вещей сложно; я думаю, что каждый из нас проходил эту ситуацию на собственном опыте. И когда несколько лет назад мы с тобой, Сережа, обсуждали одну из таких ситуаций, то ты сказал мне, что самое правильное решение заключается в том, чтобы перестать сравнивать себя с другими людьми. Единственный, с кем ты можешь себя сравнивать – это ты сам, и единственное, что имеет значение – твои личные изменения на каком-либо отрезке времени. Все остальное – в частности, успех и карьера посторонних людей – не должно быть объектом сравнения, поскольку зачастую это зависит от случайностей и везения, то есть неподконтрольных нам вещей. Начать применять такой подход в жизни непросто, но как только я избавилась от сравнения себя с другими людьми, и стала обращать больше внимания на то, что происходит со мной, я увидела, насколько у меня все хорошо.

- Это правда, - улыбаясь, ответил Сергей. – Наблюдая за собой на протяжении последних лет, я тоже замечаю, что стал сильнее и начал по-другому относиться ко многим вещам. В некотором смысле я стал успешнее. И я давно уже не сравниваю себя с другими людьми.

Спящий на стуле пушистый кот что-то промурлыкал во сне, и все трое, посмотрев на него, рассмеялись. Вечер подошел к концу, пора было расставаться. Забрав завернутый Леной десерт и на прощание обнявшись с друзьями, Сергей Николаевич вышел на улицу.

Вечерний воздух был неожиданно теплым, как будто зима только что решила уйти, а весна изо всех сил спешила занять освобождаемое зимой место. Исчезла привычная будничная суета, закончились осадки, и на засыпающей улице с остывающими вдоль дороги машинами расположилась тишина. Все вокруг казалось необыкновенным и почти праздничным: и нежданно пришедшая весна, и вечерняя тишина, и теплый воздух. Сергей Николаевич неторопливо шагал по приветливому подсыхающему асфальту, жадно вдыхая весеннее тепло и едва сдерживая от восторга улыбку. От избытка сил и разрастающейся внутри радости хотелось бежать, но приятнее было просто идти, каждой клеточкой своего тела ощущая красоту и настроение застывшего города. Увидев на своем пути большую черную лужу, Сергей Николаевич сделал три больших быстрых шага и последующим энергичным прыжком преодолел ее. Впереди было еще много луж, и Сергей Николаевич, ощущая легкость, силы и азарт, устремился к ним…