Тревожно-депрессивное расстройство с синдромом дер

Глава 1.
 
 Я не знаю с чего начать свою историю. Предполагаю, что все берет свое начало с тоскливых улиц Санкт-Петербурга. До сих пор помню, как впервые приехал в этот город и переступил порог старой квартиры. Тесный коридор вечно раздражал и не позволял комфортно переодеваться. Из канализации пахло дерьмом и проводить время в ванной было целым квестом, особенно, когда ты сильно выпил. Мне было всего семь, психика маленького ребенка совершенно не была готова к переездам. Сколько себя помню, я всегда был асоциален. Не могу сказать, что меня это сильно тревожило, однако мои родители никогда не давали мне покоя, подталкивая на знакомства с другими детьми или отдавая на кучу бесполезных секций. Теперь же, я сам столкнулся с проблемой новых знакомств, которую никак не мог обойти. Не смотря на весь страх, мне удалось приспособиться к новым местам, к людям и к запаху дерьма в ванной. Пойдя на очередную секцию, куда меня пихал отец, я познакомился с Саней. Это и стало моей первой маркой. Он был единственным источником радости. Я действительно относился к нему как к наркотику. Первая эмоция, которую я испытал увидев его, была злой и надменной. «Что за еблан?»,—стукнуло мне в голову, но сколько бы наркотиков я в себя не вкачал, всегда буду помнить, как он бежал впереди меня с мячом. Слегка косолапя, Саня оглядывался по сторонам и я не мог не обратить на него внимание. На мальчугане висела темно-синяя ветровка с надписью: «Зенит. Чемпион 2007». Тогда, вся жизнь была словно долгий трип. Приятное и страшное боролись друг с другом, и я получал от этого странное удовольствие. Футбол приносил мне эмоции только из-за Санька. Сейчас я понял, что он был не частью трипа, а его возбудителем. Наше детское и беззаботное веселье продолжалось долгие годы, пока жизнь снова не перевела меня на новый этап. Это было, словно проба нового наркотика. Страшно, необычно, болезненно.
 
 Москва была другой. Богатые люди вызывали злобу. Грязные колодцы Питера сменились чистыми улицами и яркими фонарями. Очередной переезд был для меня как ломка. Я потерял футбол, я потерял эмоции от присутствия Сани.
 Но в Москве дело дошло до настоящих наркотиков. Первую марку я попробовал в восьмом классе. Она была, словно девушка с ярким макияжем, которая нежно прикасалась к каждому участку тела, передавая свое тепло. Тропинки лесопарка заиграли новыми красками. Деревья превратились в огромные грибы. Я смеялся пол дня, пока не начались отхода. Девушка перестала трогать мое черствое тело. Оказалось, что за теплотой ее рук скрывалась бесчувственность и корыстность. Несколько дней мои ноги свисали с кровати и не подавали признаков жизни. «Ее зовут Юля»,—подумал я, смотря на крошечную марку у себя в пенале. На упругой бумажке был нарисован герб СССР.
 Марки были разные. С разноцветными черепами, с Гитлером или с боксерской перчаткой. Все они действовали по-разному. Что то было тяжелее, а что то легче. Марки-это марки машин. Куча разновидностей и вариаций комплектации. Это наводило дичайший интерес, ведь никогда не знаешь, попадется тебе Ролс Ройс или прогнивший Опель. Я принимал все машины, с любым пробегом или кузовом. Со временем, марки становились не девушками, а машинами. Все как в трезвой жизни. Дрочка сменяется еблей, ебля машинами, а машины кредитами.
 
 В Москве у каждого было свое место. Мы тоже его нашли. Богатые употребляли кокаин, а после садились за депутатский стол решая вопросы бедных. Я думаю, что если бы клей ПВА был таким же дорогим и почетным, то вместо кокаина депутаты нюхали его. Таким, как они, было без разницы. Клей, дерьмо в ванной или кокс. Главное, чтобы это было дорого и почетно.
 Средний класс употреблял марихуану. Обычная тусовка. Обычная музыка. Обычная трава. С них ничего не взять. Единственное, что меня забавляло в этих людях-это уверенность в натуральности того, что они употребляют.
 Идиоты кололи героин. Вот их я никогда не понимал. Помню, как поднимался по лестничной клетке и увидел два трупа, рядом с которыми валялись шприцы, а у одного изо рта текла пена. Натуральные ебланы. Зачем колоть героин, если можно найти девушку, купить машину и взять кредит?
 
 Мы были другими. Мы жрали марки. Наше место было на окраинах Москвы. Призирая структуру нарко-мира, я стал ее частью. Обычные прохожие никогда не поймут всего масштаба этой вселенной. Они никогда не узнают, что у меня под языком тоже самое, что у мента под фуражкой. Распространение кислоты росло в геометрической прогрессии.
  Барыги напоминали шлюх. Им было все равно, как поебаться с клиентом. Не важно, получит он удовольствие или нет. Шлюхи всегда получают деньги, независимо от качества работы. Марки ели все мои знакомые. Действительно, зачем вкалывать в себя шприц, пропитанный букетом венерических болезней, если можно положить на язык красивую бумажку? Но страшнее дьявола, только его сын.
 
***
 
ЗАЧЕМ? Граффити с этой надписью красовалась на кривой бетонной стене. Блики хромовой краски красиво отливали и цепляли глаз. «Правда,зачем?»,—подумал я. Действия марок-это солнечные очки. Ты прячешься от яркой жизненной боли,ожидая ночи и сна. Но вместе со сном придется завести будильник, который ударит по ушам ранним утром. Будильник-это отхода. И так каждый день, очки-будильник, ночь-утро. Что же на самом деле кислота? Бегство или познание? Если честно, я сам этого не понимаю. Это была рекурсия и напоминало одну из картин Дерика Багерта. С одной стороны, ты изучаешь невиданные просторы космоса, проникаешься другой реальностью и чувствуешь невесомость. Но с другой стороны, ты прячешься от мира, надевая беруши и маску для сна. Эти чувства накладывались друг на друга, создавая единую картину. Человек так устроен. Ему необходимо бегать от одной крайности к другой, постоянно врезаясь в стены. Каждому предлагали наркотики. Это было, словно реклама порно, которая неожиданно вылезает на экран, когда ты смотришь решение задач по физике. И именно в этот момент человек решает в какую стену врезаться. Как бы то ни было, марки напоминали взрослость. Они, как яркие татуировки. Ты думаешь, что нанесешь эскиз на себя и вот, твоя новая личность восстанет. Однако, после перенесенной боли во время сеанса, на коже остается отвратительный партак, с которым придется ходить до самой старости.
 
***
 
 Но что же такое бэд трип? Представь, что ты занимаешься боксом. По началу все идет гладко и хорошо. Тренируя удары, ты представляешь, как сможешь вырубить огромного гопника. Твои веточки наливаются кровью и становятся больше. Звук удара дешевых перчаток о грушу приносит удовольствие. Тебе все нравится. Ежедневно смотря на себя в зеркало и стараясь не обращать внимание на запах дерьма из канализации в ванной, глаза видят настоящего боксера, который способен уложить в кому кого угодно. Но спустя месяцы занятий настает время спаррингов. Ты залезаешь в ринг, раздается гонг, бой начинается. Сквозь руки ты видишь огромного жирного мужика, который в первом же раунде разбивает тебе ебло. Бой окончен, лицо в крови, а ты в расстройстве. Теперь бокс не приносит такого кайфа, ведь разум всегда будет помнить о том, что ебло может разлететься на мелкие кусочки. Оказалось, что все представления о самом себе были ложными. С каждым разом, получая ****ы, мозг все сильнее бьется о стенки черепа. Разум затемняется. И вот. Человек не видит в боксе и в разбитом ебле никаких проблем, но в конечном итоге становится тупым. Марки воздействуют по такому же принципу. Не занимайтесь боксом, занимайтесь водным поло. Не употребляйте наркотики, заводите семью, дрочите и покупайте машину.
 
***
 
 Деньги. Основная проблема наркоманов именно в них. К счастью, мы были молоды и у нас были родители. Каждую неделю я просил у матери деньги на марки. В такие моменты моя речь походила на батюшку в церкви. Эти гениальные бизнесмены просили милостыни, чтобы заправить Порш. В моем случае, купить кислоту. Везение не обходило меня стороной и каждый раз я получал нужную сумму. Тут же заходил на определенный сайт, выбирал машину и заказывал. После, шел за кладом, подбирая его под тусклым небом ,которое нежно освещало дворы знакомых улиц. Некоторые же просто работали. Условный Вован ежедневно ебашил на заводе, чтобы вечером сгладить усталость маркой. Кислоту употребляли все. Начиная с потерянного поколения детей, заканчивая бабками на пенсии. Каждый получал дозу своими способами. Неважно, просить милостыни в церкви или сосать в подъезде. Главное-доза.
 
***
 
 Материя или сознание? Что же делает этот наркотик? С одной стороны, ты погружаешься в свой разум и открываешь для себя новые горизонты восприятия. Но с другой стороны, нужно преодолеть уровень потребителя и купить марку. Это походило на просмотр телевизора. Сначала, тот же условный Вован покупает себе огромную плазму. Заходя в магазин, он внимательно слушает консультантов, которые впаривают ему полную ***ню. После, Вован с радостным ****ом бежит домой, достает дрель и вешает телевизор. Первый этап потребителя завершен. Он покупает пакет каналов и начинает смотреть. Вован сливается с телевизором настолько, что его личность начинает полностью зависеть от передачи, которую он смотрит. После нескольких дней проведенных перед экраном, процессы внутри человека неотличимы от концепта строения телеканала. Такое же клиповое мышление во время рекламы и такое же засорение мозга во время просмотра речей политиков.
 Снова вылезает понятие рекурсии. Материальное состоит из разумного, а разумное из материального.
 
***
 
 Тварь я дрожащая или право имею? Может ли наркоман ужиться в обществе? На этот вопрос нет точного ответа. Окунемся в жизнь каждого гражданина Москвы. Представь, что ты едешь в метро, а напротив тебя сидит накаченный лысый мужик. Смотря на него, у тебя встает ком в горле. Он выглядит настолько брутально и мужественно, что на фоне с ним ты чувствуешь себя маленькой испуганной собачкой. Но есть одна загвоздка. Этот мужик-пидр. Он едет в метро на другой конец города, чтобы сунуть *** в волосатую жопу такого же брутального мужика. Наркоманы точно такие же. Родители видят в тебе вундеркинда и уже планируют твое поступление в престижный вуз. Они выебываются перед гостями тем, какой у них замечательный сын. Периодически ты приезжаешь к бабушке, которая кормит и хвалит тебя по любому поводу. Но в перерыве между теплыми словами, ты идешь в туалет, срешь и ешь марку. Наркоманы подобны геям. Заднеприводные всегда видят себе подобных за километр, кидая друг на друга косые взгляды, однако обычный человек никогда не поймет кто сидит перед ним в метро: гей, наркоман или такой же дрочер, как они.
 
***
 
 Вернемся к Сане. Я считаю, что люди это главная причина любой реакции в мире. Не было бы людей-не было бы кислоты и порнухи. Как я уже говорил, Санек стал моей первой маркой. Ты можешь попробовать множество наркотиков и оттрахать уйму телок. Но в конечном итоге, приходишь к мысли о том, что тебе нужно что то постоянное. Идеально подходящий пазл в пробел головного мозга. Спустя недолгое время, мои мысли о том, что Саня полный еблан улетучились. Я открыл для себя новое чувство или новый трип. За бутылку пива ты можешь отъебать любую бабу. Сперма вылетит из яиц и попадет на постель твоих родителей, однако этот физический процесс не принесет тебе никакого удовольствия. Твоему гнилому мозгу нужно что то поистине подходящее. Тебе нужен тот наркотик, с которого не захочется слезать. Саня стал для меня именно таким. Поговорка «человек человеку-волк» уже давно утратила свою актуальность. «Человек человеку-марка».
 
 
Глава 2
 
 Дерьмо в ванной, Саня, девушки, машины, бокс, пидоры, рекурсия, церкви, телевизоры, марки. Все держится на подобии и это забавляет, но нужно вернуться к истории.
 Целых две недели я был в завязке после ужасного бэд трипа. Лежа на кровати меня преследовала дикая ломка. Ноги постоянно сводило, а голова кружилась, словно в центрифуге. В надежде избавиться от тяжелого ощущения я пошел в душ. Холодная вода стекала с лысой головы и по телу побежали мурашки. Настроив температуру, я лег в холодную ванну и начал дрочить. Теплота обнимала меня. В такие моменты ты чувствуешь себя богом. Представляя ту самую девушку из метро, ноги начинает сводить еще больше. Руки дрожат, а мысли о собственном божестве не выходят из головы. Если бы я был богом, то каким? Скорее Вельзевулом. Только в моей власти были бы не мухи, а наркотики. Самые разные марки кружились бы вокруг и были полностью под моим контролем. Я бог. Можно положить на язык любую кислоту и теперь она не управляет мной, а я управляю ей. Однако всем парням знакомо чувство после эякуляции. От божества не остается и следа. После него наступает чувство безысходности и тоски. Ты не Вельзевул, а лишь муха, которая подчиняется.
  Я оделся и вышел из дома. Хрущевки полностью описывали мое состояние. В душе царила такая же страшная безысходность. Сев в электричку, в голову лезли мысли о неправильности моих действий. В данный момент я был человеком, который едет на войну и при этом не способен убивать. За окном проносились деревья и бетонные стены исписанные граффити. Пытаясь выйти из мысленного тупика, электричка прибыла в пункт назначения. Ленинградский вокзал был усеян бомжами и наркоманами. Зайдя в метро, в нос ударил запах дерьма, который напомнил мне о квартире в Питере. Я сидел в вагоне и не моргая смотрел в одну точку. Выйдя на Белорусской, тело почувствовало себя дома. На этой станции собирались все травокуры. Порой они сидели прям возле метро и присасывались к водникам и косякам. Я прошел мимо Дома Кино, зашел во дворы и постучал в неприметную дверь. Мне открыл такой же лысый охранник и уши услышали долбящую бочку. Он узнал меня и без досмотра пустил внутрь. В клубе играло техно, а в одном из длинных коридоров висела табличка с надписью «Оставь надежду всяк сюда входящий». Пройдя на танцпол, глаза зацепили знакомые лица. Я подошел к Психологу и поздоровался фирменным рукопожатием. Психолог был тощим и высоким парнем с короткой стрижкой. Его волосы были покрашены в белый, но со временем отросли и теперь его прическа была как у седого деда. Правое ухо парня было пробито и на мочке красовалась серьга с непонятным рисунком. Его внешность сильно походила на внешность главного героя фильма «На игле». Это очень забавляло меня. Психолог наклонился ко мне.
—Будешь?—Сказал он перебивая музыку.
—Не, завязал,—ответил я.
—Как?!
—Ну вот так. Решил, что хватит.
Психолог удивился и снова пожал мне руку. Я не до конца понял, что он вкладывал в свое рукопожатие. То ли поддержку, то ли оскорбление. Свое погоняло Психолог получил из за индивидуального отношения к маркам. Он искал в них надобность и психологическую помощь, нежели обычный кайф.
 Слегка пританцовывая, я ходил по танцполу и продолжал искать знакомых людей. Спустя недолгое время глаза заметили девушку. Ее звали Маргарет. «Ее мать явно ****утая»,—подумал я, когда впервые услышал ее имя. Она была в топе, красной мини юбке и колготках в сетку. Русые волосы девушки скакали на плечах и пахли ванилью. Маргарет, в свою очередь, была похожа на главную героиню фильма Ларса фон Триера «Нимфоманка». Только она явно была зависима не от секса, а от марок. Любой наркоман рано или поздно приходит к выводу о том, что употреблять намного лучше, чем трахаться. Как говориться: «Цветы лучше пуль, наркотики лучше секса».
Девушка приобняла меня и я услышал все тот же вопрос.
—Будешь?—Спросила она.
—Завязал,—лениво ответил я.
—Угараешь? У меня как раз новые есть. Не марки, а таблы. Вчера у чурок взяла.
—Не, не буду,—настаивал я.
—Тогда пойдем отсюда. У меня есть для тебя кое что другое.
Маргарет давно флиртовала со мной, но мне казалось, что так она общается абсолютно со всеми, поэтому не ожидал ничего абсурдного. Но я ошибся. Девушка толкнула меня в туалетную кабинку и закрыла за собой дверь.
 В уборных всегда горел ярко синий свет и каждый раз, заходя внутрь, глазам становилось больно. Такое освещение было сделано с целью, чтобы наркоманы не могли попасть шприцем в вену. Однако это никого не останавливало. Все ставились героином прямо на танцполе, подсвечивая руку фонариком телефона.
 Маргарет отвернулась и почесала нос. Во мне не было ни капли алкоголя или грамма кислоты, поэтому чувствовал я себя полным идиотом. Ее руки обвили мою шею и она начала меня целовать. Кисти девушки скользили по всему телу и я начал расстегивать штаны. Внезапно, в самый пикантный момент, рецепторы почувствовали кислый вкус. Маргарет протолкнула мне в глотку три таблетки. Мой мозг полностью отключился. Ломка закончилась. Кислота начала превращаться в сладость. Я продолжал расстегивать штаны, но не справлялся. Все было словно в слоу мо. Руки оставляли за собой волнистый шлейф и я повалился на пол. Девушка засмеялась.
—Отдыхай! А то завязать он решил,—сказала она сквозь улыбку и ушла.
 Вы знали, что из за синтетических наркотиков сосуды на члене начинают сужаться? Я тоже долго об этом не знал. Однажды, на очередной вписке, я повалил на кровать какую то шлюху. Мы долго целовались, а *** так и не встал. Но это было не самое страшное. Со временем, наркоману тяжело даже поссать.
Моча с трудом бежит по отсохшему члену и вытекает вместе с кровью.
 Голова вжалась в плечи, и не закончив диалог с самим собой, я отключился.
 
 
 Глава 3
 
 Время. Проблема человека в том, что его подсознание никогда не уживается со временем и всегда теряется в собственном бытие. Я придерживаюсь мысли о том, что сон это смерть. Мы не засыпаем, а умираем. Однако подсознанию быстро надоедает пустота и небытие, поэтому наши глаза снова открываются, чтобы пропитать мозг информацией. С кислотой все иначе. Во время трипа бытие смешивается с небытием. Снова рекурсия и картина Дерика Багерта. Сон-это реальность. Реальность-это сон.
 Сильнее всего я столкнулся с данным понятием именно во время этого туалетного трипа. Все образы, которые пришли ко мне в тот вечер ассоциируются с месяцами разных сезонов.
 
  1. Июль
 
 На мягко-розовом небе не было ни одного облака. Я стоял на песчаной дороге в какой то деревне. Позади меня находились небольшие деревянные дома, а с другой стороны виднелась длинная речка. Деревья вокруг были абсолютно неподвижны и напоминали статуи. Голые ступни поднимали песчаную пыль. Я ходил по небольшой поляне и смотрел по сторонам. Красота неба будоражила воображение. Но внезапно, слева от себя я услышал оглушительный рев. Повернувшись, тело непроизвольно застыло на месте. По небу плыл огромный кит. Он чувствовал себя как в воде. Медленно виляя хвостом, животное рассекало воздух и плавно удалялось из моего поля зрения. Не успев отойти от рева, в противоположной стороне уши уловили тихий смех. Резко развернувшись, я увидел Санька. Он стоял в высоких зарослях травы и смотрел себе под ноги. Теперь он был совсем взрослым. Его белые длинные волосы свисали с головы так, что я не мог разглядеть лица друга. Когда то, десять лет назад, он стоял на этом же месте. Мы веселились около речки, стреляли из игрушечных автоматов и играли в футбол.
  Неожиданно для меня, Саня медленно поднял руку, согнутую в локте. По его запястью сползла черная цепь, и он щелкнул пальцами.
 
  2.Октябрь
 
 Вместо красивого пейзажа, над головой повис бетонный потолок. Я стоял в подъезде. Из мусоропровода пахло дерьмом, а ноги постепенно становились грязными. Выйдя на общественный балкон, я понял, что был на седьмом этаже. Посмотрев вниз, глаза зацепили огромное оранжевое здание, окруженное забором. На закрытой калитке висела табличка с надписью: «КРЕМАТОРИЙ».
 Наслаждаясь видом, кто то подошел сзади и схватил меня за руки. Неизвестный сжимал их до такой степени, что я ни то чтобы не мог выбраться, а вовсе перестал их чувствовать. Незнакомец ловким движением стянул с меня штаны и засунул мне в очко ***. Создавалось впечатление, что во мне разогретый студень. Попытки выбраться все так же были безуспешны. В тот момент я подумал, что насильник обладает сверхъестественной силой и способен обезвредить любого человека. Меня ****и уже около двух минут, когда незнакомец заговорил. Точнее закричал.
—ВЫ ВЕРНЫ РОДИНЕ?!
В ответ я не мог сказать ни слова. Мой язык онемел так же, как очко.
—ВЫ КОГДА НИБУДЬ УПОТРЕБЛЯЛИ НАРКОТИКИ?!—Продолжал кричать голос,—ВЫ КОГДА НИБУДЬ ВСТУПАЛИ В ЭКСТРЕМИСТСКИЕ ГРУППИРОВКИ?! НЕ НЕРВНИЧАЙТЕ И ОТВЕЧАЙТЕ ТОЛЬКО ДА ИЛИ НЕТ! МОЙ ДАТЧИК НЕ ОБМАНУТЬ!
Член выпал из меня и неизвестный развернул меня к себе лицом. И вот тогда я действительно ахуел. Меня выебал Путин. Он смотрел на меня стеклянным и пугающим взглядом. Я видел каждую морщинку на его лице. После долгих гляделок он поднес ко мне руку настолько близко, что загородил весь вид на свою необычную персону. Путин щелкнул пальцами.
 
  3.Декабрь
 
 Я очнулся на узкой и твердой кровати. На удивление, очко не болело. За окном послышалась сирена и голова непроизвольно поднялась. На другом конце комнаты я увидел девушку. Она была в черном нижнем белье и стояла ко мне спиной. Ее худощавые ноги были в мелких порезах, а спина в прыщиках. Девушка развернулась ко мне передом и страх вновь окутал тело. Она была без лица. Вместо глаз и рта был чистый кожный покров, словно жопа. Девушка подошла ко мне, села рядом и раздела меня. Я все так же не мог сказать ни слова. Ее руки стянули с меня трусы и она уставилась на член. Долго смотря на него пустым лицом, она словно пыталась что то сделать, но из за своего дефекта у нее ничего не получалось.
 В комнату вошла другая женщина. Она была в разы старше. На вид ей было за тридцать. Женщина была высокой, а ее чёрные прямые волосы аккуратно лежали на плечах. В отличии от молодой девушки, у нее был только рот. Она долго стояла на пороге.
—САША,ТЫ БУДЕШЬ НАГГЕТСЫ?! У НАС ЕСТЬ МНОГО СОУСОВ!—прокричала женщина хриплым голосом.
Не дожидаясь моего ответа, она резко щелкнула пальцами.
 
 4.Апрель
 
 Я стоял около фонтана. Теплый весенний ветер развивал мой плащ. Вдалеке виднелся «Макдональдс» и большой перекресток с кучей машин.
 Долго смотря на выключенный фонтан, позади появился яркий солнечный свет. Над панельными домами летел огромный огненный шар. «Это солнце»,—сразу понял я. На одном из лучей звезды висел человек. Это был худощавый и низкий подросток с длинными золотистыми волосами. Петля плотно обвивала его горло, а из глаз лилась кровь. Солнце подлетело чуть ли не вплотную. Яркий свет резал глаза, но я продолжал смотреть на мертвое тело пацана. Внезапно, он поднял голову и посмотрел на меня окровавленными глазами.
—НУ ЧТО?! ДОБУХАЛСЯ ТАК, ЧТО СТАЛ ЛЫСЫМ?!—прокричал он.
Слушая смех полутрупа, я сам щелкнул пальцами.
 
 
Глава 4.
 
 Глаза открылись. Я сидел на ободке унитаза и смотрел на синий потолок. Штаны были мокрые. Во время трипа я обоссался. В клубе продолжало долбить техно. Этот жанр пробирал до глубины души. Складывалось впечатление, что мой пульс подстраивался под бит и организм сливался с музыкой, как условный Вован с телевизором.
 Я сблевал себе под ноги и с трудом вышел из клуба. Приторный Московский воздух обдувал лысый череп. Ноги не шли домой. Они никогда его не найдут, ведь эта Земля не мой дом. Дорогие машины, которые провожали глаза, быстро пролетали мимо.
Я думаю мир намного глубже, чем кажется. И дело вовсе не в наркотиках.