Дракон, которого звали Сирень

Однажды в одной уважаемой драконьей семье на свет появился сиреневый дракон. Назвали его Сирень, потому что как же еще его было назвать. Ведь обычно драконы рождалась зелеными, болотными, черными, коричневыми или красными! Поэтому всех маленьких дракончиков удивительных цветов просто называли по оттенку их кожи, шерсти, чешуек, каменных пластинок или даже перьев. Поэтому и потому, что обычные драконьи имена им не очень-то подходили. А почему так – вы и сами скоро поймете.

Папа Сиреня, Застрашун Резакович, был очень важным в драконьем сообществе и редко бывал дома. А мама, Гроза Разрыватьевна, проводила с Сиренем все свое свободное время. Нужно сказать, что Грозой она была только на работе, где ей все время приходилось распугивать рыцарей и принцев, чье резюме не подходило на должность спасателей принцесс. А дома вместе с Сиренем она была очень доброй, рассказывала сказки с хорошим концом и пекла печенье.

Сирень с детства учился грозно лязгать зубами, скрежетать когтями, бить хвостом по земле и устрашающе реветь – как и положено всякому маленькому дракону. Но все это выходило у него плохо. А когда у него что-то выходило плохо, он очень стеснялся и начинал делаться невидимым.

Папа только устало вздыхал всякий раз, когда это случалось. А мама обеспокоенно махала крыльями и крепко-крепко обнимала невидимого Сиреня.

Вам может показаться, что Сиреню на свете жилось очень грустно и сложно. Но на самом деле это было совсем не так. Он очень любил слушать сказки с добрым концом, наблюдать за облаками, трогать лапами мягкую траву у дома и слушать пение птиц. Еще он очень любил гладить соседскую лошадь. Если вы не знали, драконы держат лошадей дома вместо собак.

Так они и жили втроем – вздыхающий папа, нежная мама и сиреневый дракон по имени Сирень. Пока не пришло время идти в драконью школу.

В драконьих школах маленьких драконов учат быть большими драконами. В начальных классах изучают драконью письменность, устрашающие позы, разные виды рева и математику. Такую же, как и вы, ведь математика везде одинаковая. А в старших классах обучают сопротивлению доспехов из разных сплавов металла, физиологию рыцарей, высокий слог угроз и как отличить принцессу от королевы.

После первого же дня в школе Сирень вернулся домой совсем невидимым. Мама открыла дверь, обеспокоенно замахала крыльями и крепко-крепко его обняла. А потом поцеловала его в невидимый нос и спросила своим тихогрозным рокочущим голосом:

«Как же это случилось, что ты стал совсем невидимым?»

В воздухе проявился сиреневый нос и грустно шмыгнул. Потом появилась и целая голова Сиреня, и он сказал:

«У меня спросили, как нужно приветствовать рыцаря, и я сказал «Здравствуйте, рыцарь», и все начали смеяться, а потом я стал совсем невидимым. А потом на перемене Кусало и Задирало взяли мой пенал, взлетели и стали кидать его друг другу, чтобы я не достал, ведь я еще не умею летать.»

Мама снова крепко-крепко обняла Сиреня и погладила его по чешуйчатой спине между маленьких крыльев:

«Первый день всегда тяжелый. Завтра обязательно получится лучше!»

Завтра лучше не получилось. Был урок полета, и Сиреню так и не удалось взлететь, хотя он очень старался – разевал пасть, хмурил брови, раздувал ноздри, бил хвостом и крыльями. Ведь все знают, что дракону обязательно нужно рассердиться, чтобы взлететь. Так их всегда учили.

Домой Сирень снова пришел совсем невидимый. Папа устало вздохнул, а мама задумалась.

А на пятый день Сиреня вызвали к доске. Он совсем не хотел идти к доске, но очень хотел быть большим и страшным драконом, как мама с папой, а для этого нужно было хорошо учиться – это все знают. Поэтому он осторожно, встал, чтобы не уронить стул, и побрел к доске, стараясь не задеть ни чьих парт. И тут Кусало выставил в проход свою красную каменную лапищу – конечно, нарочно. Сирень споткнулся и полетел носом в пол. Все стали грохотать партами, гоготать пастями и щелкать зубами. А Кровожада Злюковна зацокала и замотала своей большой серой чешуйчатой головой.

У школы невидимого Сиреня встретила мама. Она, конечно, крепко обняла его, а потом за лапу повела обратно в школу, но совсем к другой двери.

Они пришли в незнакомый класс, где незнакомая ярко-розовая драконица с улыбкой и гладкой шерстью, совсем не похожая на Кровожаду Злюковну, представилась Маджентой Закусаковной и попросила Сиреня дать ноту «ля».

Сирень растерялся и стал немного прозрачным. Он сказал:

«Простите, пожалуйста, я бы хотел дать вам ноту «ля», но ведь у меня ее нет, и я не знаю, откуда их берут.»

Маджента Закусаковна улыбнулась, ласково погладила Сиреня по голове и сказала:

«Конечно же, она у тебя есть! Нужно только ее найти. Я тебе помогу.»

За следующие полгода Сирень нашел у себя не только «ля», но и много других нот – «до», «ре», «ми», «фа», «соль» и даже «си». Он узнал, что из этих нот можно складывать мелодии. Что песни – не только то, что поют птицы. Что облака – не единственные, кто может рисовать разные узоры и фигуры. А еще что из мягкой травы у дома можно мастерить фигурки. И что соседская лошадь на самом деле не черная, как он всегда думал, а вороная.

Учиться у Мадженты Закусаковны Сиреню очень нравилось. У него появились друзья – Урчал, Почесуна, Бирюза, Храпняк и Индиго. Вот только у доски отвечать он очень стеснялся, даже когда хорошо выучил новую песню или запомнил наизусть целую главу из драконьей истории.

К концу учебного года Маджента Закусаковна вместе с другими учителями устроила концерт для всех родителей. Каждый ученик драконьей школы должен был показать, чему он научился за год. Урчало готовился урчать сложный танцевальный ритм. Почесуна нарисовала картину. Бирюза вместе с Индиго ставили сценку на морскую тему, Храпняк взялся читать стихи – с выражением, конечно. А Сиреню разрешили не участвовать – ведь он сразу бы стал невидимым перед такой толпой.

И вот наступил день концерта. В зале собралось много разных больших и страшных драконов. Они то и дело ревели, стучали, хлопали и ворчали – такие уж они были. Все шло своим чередом, пока…

«А теперь под номером 6 выступит Кусало со своим злобным рыком! Поприветствуем Кусало!» – объявила Маджента Закусаковна.

Но Кусало на сцену не вышел. Драконы недовольно заворочались на своих неудобных стульях.

«Номер 6! Где номер 6? Кто-нибудь видел Кусалу?»

В зале росло недовольство. Драконы вообще не отличаются терпением, если вы не знали. Кто-то страшно зарычал, кто-то заскрежетал зубами, а бедная Маджента Закусаковна испуганно прижала уши и захлопала крыльями.

Кусало все не объявлялся, драконы все больше сердились. Сирени было очень жаль Мадженту Закусаковну, но ведь он совсем ничего не мог сделать. Или мог? Он посмотрел на свою маму, та улыбнулась ему и кивнула. Сирень сжал свои маленькие кулачки, крепко зажмурился, ударил в пол хвостом и, как мог громко, сказал: «Я буду номером 6!»

Все удивленно уставились на него и даже перестали шуметь. А он, отчаянно стараясь быть видимым, поднялся на сцену, так и не раскрыв глаз, и запел песню. Это была песня с хорошим концом – про облака, пение птиц, мягкую траву и лошадей на лугу. Он пел и пел, отстукивая ритм хвостом. А когда допел последнюю ноту, кстати, это была «ля», настороженно открыл один глаз.

В зале по-прежнему стояла тишина. Драконы не двигались. Даже не били хвостами и не махали крыльями.

Сирень сжался и принялся было становиться невидимым, как вдруг зал взорвался аплодисментами. Драконы вскакивали с мест, роняя стулья и довольно рыча. А громче всех хлопали мама с папой, которые, конечно, тоже вскочили и принялись обниматься.

Сирень заулыбался, порозовел, закружился на месте и захлопал крыльями от радости.

«Что за шум, что происходит?» – это на сцену из-за занавеса выбрался Кусало. Он бы ни за что никому не признался, но так сильно нервничал перед выступлением, что спрятался в занавеси еще до начала концерта и заснул там. А теперь его разбудили аплодисменты, и он щурился от яркого света, тер лапами глаза и…

«Летит! Смотрите, Сирень летит!» – закричал Кусало, первым заметив это удивительное зрелище. И правда, Сирень поднимался вверх, легко помахивая крыльями и – а это уже совсем удивительно! – совершенно не был зол или сердит!

«Как такое возможно!», «Посмотрите, он улыбается и летит!», «Он совсем не зол и не в ярости!», «Почему он летит!?» начали перешептываться, переговариваться и перекрикиваться в зале. Кое-кто выглядел испуганным, драконы качали головами, а некоторые даже поспешили к выходу, ведь это так странно – лететь и не злиться!

Только Маджента Закусаковна оставалась спокойна. Ведь она была опытным искусствоведом и знала о старых, почти забытых драконьих легендах о драконах, которым не нужно злиться, чтобы лететь. Этим, самым добрым на свете драконам, нужно быть счастливыми.

А Сирень был счастлив, как никогда прежде.