psiho68 Пушкин и женщина 2

В женщине для Пушкина главным были ее природные прелести

Он мог крепостную крестьянку назвать Девой и вызвать, по крайней мере, недоумение дворянской чопорной публики = девка не может быть девой, а крепостная – это вещь и ничего более со времен римского закона о рабах

В ИЗБУШКЕ РАСПЕВАЯ, ДЕВА ПРЯДЕТ...

(Евгений Онегин, 4, XLI)

В иную эпоху, когда Пушкин, обладатель авторского нерукотворного Памятника, уже достиг титула «Наше Всё», эту сословную неточность и неаккуратность в выражения  стали относить к «стилистическим новшествам гения».

В реальности эту фразу критики его времени встретили в штыки:

О «неточности» пушкинского словоупотребления (в критическом отзыве на четвертую главу «Евгения Онегина»):
<<<
<.> Едва ли кто писал стихами на русском языке с такою легкостию, какую замечаем во всех стихотворениях Пушкина <.> Но этой же легкости мы должны приписать и заметную во многих стихах небрежность. ненужное часто обилие в выражениях и наконец недосмотр в составе стихов.

В ИЗБУШКЕ РАСПЕВАЯ, ДЕВА ПРЯДЕТ...

Как кому угодно, а ДЕВА ВИЗБУШКЕ то же, что и ДЕВА на скале.

... ЗИМНИХ ДРУГ НОЧЕЙ, ТРЕЩИТ ЛУЧИНКА ПЕРЕД НЕЙ.
ЛУЧИНКА, ДРУГ НОЧЕЙ ЗИМНИХ, ТРЕЩИТ ПЕРЕД ДЕВОЮ, ПРЯДУЩЕЮ В ИЗБУШКЕ!..

Скажи это кто-нибудь другой, а не Пушкин, досталось бы ему от наших должностных Аристархов. (Атеней, 1828. Ч. I. № 4)
>>>

Было больно читать такое и есть замечание Пушкина в Примечаниях к «Евге¬нию Онегину»:

«В журналах удивлялись, как можно было назвать девою простую крестьянку, между тем как благородные барышни, немного ниже, названы девчонками!»>

В «Опровержениях на критики» Пушкин передает содержание статьи Федорова, которого возмущало, что поэт «барышень благородных и, вероятно, чиновных назвал ДЕВЧОН¬КАМИ (что, конечно, неучтиво), меж¬ду тем как простую деревенскую девку назвал ДЕВОЮ».

а) КАКАЯ РАДОСТЬ: БУДЕТ БАЛ! ДЕВЧОНКИ ПРЫГАЮТ ЗАРАНЕ.

б) В ИЗБУШКЕ, РАСПЕВАЯ, ДЕВА ПРЯДЕТ И, ЗИМНИЙ ДРУГ НОЧЕЙ, ТРЕЩИТ ЛУЧИНКА ПЕРЕД НЕЙ.

(Е.Г. Ковалевская. История русского литературного языка - 1979)

(2)

Некоторые цитаты Поэта Пушкина  о женщине:

„Разве у хорошеньких женщин должен быть характер?“

„В некотором азиатском народе мужчины каждый день, восстав от сна, благодарят Бога, создавшего их не женщинами.“

Все женщины прелестны, а красоту им придает любовь мужчин.
«Даже люди, выдающие себя за усерднейших почитателей прекрасного пола, не предполагают в женщинах ума, равного нашему, и, приноравливаясь к слабости их понятия, издают ученые книжки для дам, как будто для детей.“

„То, что я могу сказать тебе о женщинах, было бы совершено бесполезно. Замечу только, что чем меньше любим мы женщину, тем вернее можем овладеть ею. Однако забава эта достойна старой обезьяны восемнадцатого столетия. Что касается той женщины, которую ты полюбишь, от всего сердца желаю тебе обладать ею.“

„Браните мужчин вообще, разбирайте все их пороки, ни один не подумает заступиться. Но дотроньтесь сатирически до прекрасного пола – все женщины восстанут на вас единодушно – они составляют один народ, одну секту.“

Природа, одарив их (женщин) тонким умом и чувствительностию самой раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные, расстраивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия... Исключения редки.

Во имя неба, будьте ветрены лишь с вашими друзьями (мужского рода): последние воспользуются этою ветреностью лишь в свою пользу. Тогда как подруги повредят вам, ибо усвойте себе хорошенько ту мысль, что все они столь же пусты и столь же болтливы, как и вы сами.

Слово «кокетка» обрусело, но prude не переведено и не вошло еще в употребление. Слово это означает женщину, чрезмерно щекотливую в своих понятиях о чести (женской) — недотрогу. Таковое свойство предполагает нечистоту воображения, отвратительную в женщине, особенно молодой. Пожилой женщине позволяется многое знать и многого опасаться, но невинность есть лучшее украшение молодости. Во всяком случае «прюдство» или смешно, или несносно.


Жалуются на равнодушие русских женщин к нашей поэзии, полагая тому причиною незнание отечественного языка: но какая же дама не поймет стихов Жуковского, Вяземского или Баратынского? Дело в том, что женщины везде те же. Природа, одарив их тонким умом и чувствительностию самой раздражительною, едва ли не отказала им в чувстве изящного. Поэзия скользит по слуху их, не досягая души; они бесчувственны к ее гармонии; примечайте, как они поют модные романсы, как искажают стихи самые естественные, расстроивают меру, уничтожают рифму. Вслушивайтесь в их литературные суждения, и вы удивитесь кривизне и даже грубости их понятия... Исключения редки.


Из  наиб. популярного:
«Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей!»
(вырвано из контекста строфы:
Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей,
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.
Разврат, бывало, хладнокровный
Наукой славился любовной,
Сам о себе везде трубя
И наслаждаясь не любя...
Так точно думал мой Евгений.
Он в первой юности своей
Был жертвой бурных заблуждений
И необузданных страстей.)

***
Я вас люблю, — хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!

Мы знаем: вечная любовь живет едва ли три недели.

Никогда не говори женщине, что ты недостоин ее любви; она сама это знает.

Кто раз любил, тот не полюбит вновь.

Из менее популярного, но эпистолярного наследия Поэта: 

— А я про Цыганку; каков? подавай же нам скорее свою Чупку — ай да Парнас! ай да героини! ай да честная компания! Воображаю, Аполлон, смотря на них, закричит: зачем ведете мне не ту? А какую ж тебе надобно, проклятый Феб? гречанку? итальянку? чем их хуже чухонка или цыганка <****а одна — еби>, то есть оживи лучом вдохновения и славы.
<<< А. Г. РОДЗЯНКЕ
8 декабря 1824 г. Из Михайловского в Лубны
Милый Родзянко, твой поклон меня обрадовал; не решишься ли ты, так как ты обо мне вспомнил, написать мне несколько строчек? Они бы утешили мое одиночество.
Объясни мне, милый, что такое А. П. Керн, которая написала много нежностей обо мне своей кузине? Говорят, она премиленькая вещь — но славны Лубны за горами. На всякий случай, зная твою влюбчивость и необыкновенные таланты во всех отношениях, полагаю дело твое сделанным или полусделанным. Поздравляю тебя, мой милый: напиши на это все элегию или хоть эпиграмму.
Полно врать. Поговорим о поэзии, то есть о твоей. Что твоя романтическая поэма «Чуп»? Злодей! не мешай мне в моем ремесле — пиши сатиры, хоть на меня, не перебивай мне мою романтическую лавочку. Кстати: Баратынский написал поэму (не прогневайся — про Чухонку), и эта чухонка говорят чудо как мила. — А я про Цыганку; каков? подавай же нам скорее свою Чупку — ай да Парнас! ай да героини! ай да честная компания! Воображаю, Аполлон, смотря на них, закричит: зачем ведете мне не ту? А какую ж тебе надобно, проклятый Феб? гречанку? итальянку? чем их хуже чухонка или цыганка <Пи*да одна — е*и>, то есть оживи лучом вдохновения и славы.
Если Анна Петровна так же мила, как сказывают, то, верно, она моего мнения: справься с нею об этом. Поклон Порфирию и всем моим старым приятелям.
Прости, украинский мудрец,
Наместник Феба и Приапа!
Твоя соломенная шляпа
Покойней, чем иной венец;
Твой Рим — деревня, ты мой папа,
Благослови ж меня, певец!
>>>

Что такое А. П. Керн  … Говорят, она премиленькая вещь…
Пи*да одна — е*и = это финальная формула в теме  “Пушкин – Женщина»

Можно еще и принять во внимание,  что иному другу Пушкин написал: Анну Керн с божией помощью уеб

<<< С. А. СОБОЛЕВСКОМУ
Вторая половина февраля 1828 г. Из Петербурга в Москву
Безалаберный!
Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях <уеб>.
>>>

Зачем потребовалась божья помощь отъиметь ту, которую назвал еще и вавилонской блудницей (крайняя степень доступности самки)= ума не приложу ...
 Очевидно или ума нет, или это не тот предмет, к которому надо его прикладывать