Поисковик

   - Солдат! - разнеслось по всему лесу.
   Так в поисковом отряде подают сигнал, когда кто-то из поисковиков нашел останки солдата. Это большая удача найти останки - значит ещё один боец вернулся с войны. Дальше будет произведен тщательный раскоп места гибели солдат. Каждый будет надеяться, что найдется медальон с информацией о бойце. Поисковики аккуратно, сантиметр за сантиметром, будут снимать пласты земли, тщательно перебирая руками весь грунт, чтобы не упустить ни одной кости, малейших деталей остатков обмундирования. В поиске важна каждая мелочь, ну и, конечно же, большая удача - медальон. 
   - Солдат! - донеслось до командира поискового отряда, Петровича. Так его по отчеству называли в отряде, который он создал. Заместителем у Петровича был Михаил, он то и нашел бойца.
   Миша в отряде был и заместителем командира и главным, негласно, по разведке мест боев, где потенциально могли быть убитые солдаты, точнее уже их останки. Он изучал историю места, выходил туда на разведку и уже будучи на месте искал, смотрел по сторонам и прислушивался. Местность уже, конечно, не та, что была раньше. И звуки другие, но слушал он не ветер и шелест листьев, а слушал голоса, которые иногда слышал у себя в голове. Это уже профессиональное отклонение. Голоса бойцов, когда-то покинувших этот мир, остались здесь и отражались в головах таких поисковиков, как Миша и Петрович, да и многих других, кто занимается этим делом по зову собственного сердца. 
   - Миша! - крикнул Петрович, чтобы понять в какой стороне находится поисковик.
   - Эй! - отозвался тот.
   Когда Петрович подошёл, трое ребят, Гоша, Вася и Андрей, из отряда, уже успели подойти. Петровича найденным бойцом было уже не удивить, он за свою поисковую деятельность нашел не одну сотню, но каждый раз это было событие. У него была "чуйка", как говорят в народе. Подходя к ребятам, он увидел небольшую яму, откуда была достана каска, с отверстием от пули в области виска, значит боец, как не сложно догадаться, был убит в голову, тыльник от винтовки Мосина, который крепится на прикладе в месте, где винтовка упирается в плечо, куски противогаза и кость плеча бойца.
   - Молодец, Мишка, - сказал Петрович, похлопав его по плечу.
   - Это не я молодец. Это вот он молодец, - показывая на останки, ответил Миша.
   - Опять позвал? - спросил Гоша.
   - Ну а по-другому не бывает. Разве что иногда.
   - Ладно ребятки, продолжаем, времени мало. Поднимать будем потом. Мишаня оформи, как положено, всё прикрой и поставь точку в навигаторе, - скомандовал Петрович.
   Найденных солдат в однодневном выходе не поднимали. Потом сюда приедет вахта на две недели и не спеша, тщательно и аккуратно, все сделают.
   Миша всё сделал: в выкопанный шурф, откуда достал кость бойца,  положил всё обратно, прикрыл еловыми ветками, поставил опознавательный знак и отметил точку на карте навигатора, взял металлоискатель, лопату и пошел дальше по лесу в поисках других бойцов. Это сейчас был лес, а тогда в сорок втором году, это было поле, на котором едва ли росло три дерева, расположенные на разных его частях. Это была территория Демянского котла, где немецкие захватчики были взяты в кольцо окружения, но снабжались по воздуху и вели активную деятельность против наших армий. В конечном итоге немцам удалось прорвать кольцо и выйти из окружения. За Демянскую операцию у фашистских захватчиков был даже отдельный знак отличия. 
   Солдат, найденный Мишей, остался пока на своем прежнем месте, на котором вот уже больше семидесяти лет назад, он в последний раз увидел небо, что-то успел подумать о своей жизни, о своей семье и упал на это место от пули, которая то ли случайно, то ли слишком метко прервала эти мысли и остановила его жизнь именно здесь. И он стал историей, которую никто и никогда не узнает.

   - Витя! Витя! - звала сына мама в лесу.
   - Я здесь, мать. Иди ко мне, тут много грибов.
   Впервые после гражданской войны Витя с мамой спокойно бродили по лесу и собирали грибы в начале осени. Отец ещё не вернулся, да и не знали они, вернётся ли он вообще. Вестей от него давно не было. 
   Насобирав две полных корзинки грибов, они отправились домой на хутор. Это был небольшой хутор, двадцать пять дворов, недалеко от Царицына, чуть позднее Сталинграда. От прежнего хозяйства удалось чудом сохранить тёлку. В самом начале гражданской, пока два года шли бои за Царицын, в хуторах позабирали всю скотину. Только что появившегося на свет теленка удалось спрятать и вот теперь у них единственных в хуторе была корова. Поэтому надолго уходить из дома не решались. Боялись, что уведут ее, и останутся они ни с чем.
   Человек — это такое существо, который сам придумал себе законы гражданские, божьи, собственные, а когда приходит беда или нужда, то он, человек, готов переступить через любые законы, лишь бы протянуть ещё денёк, не понимая даже зачем.
   Вернувшись домой, Витя вымыл и почистил грибы, пока мать растапливала печь. После этого Витя собирался пойти к Наташе, девушке с соседнего хутора, отнести ей немного грибов и молока. Им было уже по шестнадцать лет, и они через пару лет собирались пожениться. Собрав узелок и выходя из дома, Витя подумал, что до зимы нужно успеть заготовить валежника и дров для печи, а также помочь с этим Наташе. И надо ещё подлатать крыльцо, а то как бы не развалилось от осенних ветров, гуляющих по степи, особенно в осеннее время.
   Всё это были дела, как говорится, житейские. Жизнь шла своим чередом. Большевики установили власть, теперь следовало ее укрепить. Вскоре появятся колхозы, совхозы, начнутся стройки заводов, развитие промышленности, а где-то далеко на западе зародится очередная мысль все это разрушить.
Витя вышел из дома и направился через поле в соседний хутор. Идти было часа два и нужно было поспешать, чтобы успеть обратно до темноты. Взяв с собой кусок хлеба, он шел и ел на ходу запивая молоком. Вдалеке показался силуэт человека, двигающегося навстречу. Разглядеть было невозможно кто это, но Витя понял, что силуэт этот движется на коне.
   Виктор двигался навстречу силуэту, после вчерашнего дождя чернозем прилипал к сапогам, и влага, через отходящую подошву, просачивалась внутрь. Новые сапоги взять было неоткуда, а эти уже были отремонтированы не один раз. Силуэт приближался и уже было понятно точно, что он действительно едет на коне. Сейчас Витя думал о том, что нужно смастерить какой-то возок, чтобы возить дрова и вспомнил, что нужно поправить ещё и коровник, а может и раздобыть доски, чтобы пристроить место для дров, чтобы освободить место внутри коровника. Так он шел в своих мыслях и не заметил, как человек на коне проехал мимо него и остановился.
   - Эй, парень! - окликнул его мужчина на коне.
   Он обернулся и замер.
   - Ну вот я и вернулся, Витя, - сказал Прохор, слезая с коня.
   - Батя! - закричал Витя и бросился к отцу.

   Человек не запоминает всю свою жизнь. Оглядываясь назад, нельзя восстановить всего, что в ней было, лишь иногда вспыхивают воспоминания какого-то отдельного момента. Говорят, что перед смертью жизнь пробегает перед глазами, но там проскакивает, вероятно, что-то самое яркое, если вообще что-то проскакивает.
Прошло около двадцати лет. Виктор и Наташа поженились, у них было уже двое детей. Отец, жена и мать трудились в колхозе. Витя же заведовал домом культуры в хуторе, где проходили концерты и крутили кино. Жизнь закрутилась. День сменял другой и так должно было быть дальше, но кто-то решил, что всё это не имеет никакого смысла, и есть только одна нация,  имеющая право на существование. Сколько бы не длилась история, во все времена был такой человек, которого возносили до небес, и никто не пытался его остановить, а даже наоборот вставали под его знамёна и шли уничтожать себе подобных.
   Когда Виктора отправляли на фронт, он пытался запомнить своих детей, жену и родителей такими, какими они были сейчас.  Но позже, через год, когда он пытался вспомнить их лица и голоса, у него ничего не получалось. В боях от сильных стрессов и напряжения, что-то как будто стёрлось в памяти, а в нем самом произошел переворот, который сделал из него, мирного человека, борца за свободу родины, который способен убивать других людей, не обращая на это никакого внимания. Он был ранен в руку, награждён за отвагу и вернулся в строй, как раз в тот момент, когда их часть была переброшена под Демянск. В госпитале, перед выпиской, он успел написать домой письмо.

   "Дорогие мои Наташенька, Федор и Глаша, а также мои мать и батя. У меня всё хорошо. Времена, конечно, трудные, но я справляюсь, а вы мне в этом самые главные помощники. Сейчас я нахожусь недалеко от Москвы. Мы не дали прорваться немецким тварям к столице нашей родины, но это, к сожалению, не конец. Как там дела ваши? Всегда думаю о вас и надеюсь, что у вас всё хорошо. Знаю, что приходится нелегко, но надеюсь, что батя сдюжит, а Федька ему в помощь. На этом заканчиваю письмо. Помните, что вы это всё, что у меня есть. Обнимаю, ваш Виктор"

   Он не писал, что был ранен и награждён. Об этом он не думал. Главными его переживаниями были родные и их спокойствие. Он не знал, что его ждёт, как не знал и того, что немцы сотрут с лица земли его хутор, мать с батей будут расстреляны, а Наташа с детьми каким-то чудом успеют эвакуироваться на Урал.

   - Окопаться и приготовиться к атаке! - последовала команда взводного по прибытии на местность.
Витя выкопал себе индивидуальную стрелковую ячейку. Надел каску, снял с двух гранат "рубашки", проверил свою винтовку, патроны и противогаз.
   - В атаку! - прозвучала команда.
   - Ураааа!
   Это и было последнее, что услышал он в момент атаки, и вдруг вспомнил свою встречу с отцом, видя перед собой поле и силуэты вдали. Пуля, попавшая ему в голову, сбила его с ног и оставила на том самом месте, где спустя семьдесят лет его найдет Миша, который услышал его зовущий издалека голос.

   - Мишка, привет. Вахта встаёт через пару недель там же, где стояли два года назад весной. Надо начинать подготовку, - написал Петрович.
   - Ок. Я как раз хотел туда, чувствую, что там ещё сможем найти бойцов.
   - Хорошо. Ребятам сообщи тоже, пусть готовятся.
   - Добро, командир.

   Виктора Прохоровича Неклюдова подняли на вахте, в самом её начале. Медальона при нем не оказалось, но была обнаружена та самая медаль за отвагу, по номеру которой он и был опознан. Медаль Виктор Прохорович получил за то, что в бою под Москвой поднял роту в атаку, вместо растерявшегося командира, выбрав для этого самый подходящий момент, когда наступление немецкой пехоты остановилось, захлебнулось.
   Жены и детей Виктора Прохоровича уже не было в живых, но отозвалась его внучка, дочка Федора, Ирина. Позже она посетила и место гибели деда, а также место его захоронения и получила его медаль.
 
   - Отлично сегодня потрудились, самое время помянуть бойца, - сказал Миша, заходя в штабную палатку из поиска. Он, сегодня, пока поднимали останки, ходил вокруг и продолжал поиски, но притащил в лагерь только немного хабара (штык-нож от винтовки Мосина, шрапнельный стакан и искореженный остаток ствола от ППШ).
   - Ух.. Давайте, ребята, помянем солдата, - сказал Андрей, который в отряде отвечал за архивный поиск данных и тщательный поиск на местности.
   Все выпили и начали готовить ужин за вечерними разговорами. Вахта только началась и предстояло ещё две недели поисков, необходимо постараться обследовать здесь всю местность, понять куда докатился бой и конечно же найти еще бойцов.
   - Завтра, Андрюха, вставай и начинай искать от места, где подняли бойца сегодня, там должны быть ещё солдаты. Я уверен, что там ещё не один, и Петрович говорил об этом. Бой был, значит и потери есть, не всех забирали после боёв. Петровича, кстати,  завтра не будет, - сказал Миша, начав колоть щепки для растопки печи.
   Штабная палатка была старой, армейской. Собирался каркас, натягивали брезент, устанавливали печку, сколачивали стол и скамейки. А дальше уже на что фантазии хватало. Везли с собой аккумулятор для света и зарядки телефонов, газовый баллон, плитку. Продукты закупались централизованно, ну а из дома каждый вез то, что считал нужным. А для "согрева", так это обязательно, да и бойцов помянуть тоже не лишнее.
   Первая вахта в году начинается весной в самом конце апреля-начале мая. Лес просматривается отлично в любом направлении, зелени ещё нет, и для поиска самое время. Многие окопы уже запаханы тракторами, деревни и села стёрты с лица земли и необходимо по старым данным, картам и аэрофотосъёмкам постараться восстановить места боёв, бомбежек, блиндажных городков и т.п.
   До начала сезона идёт архивная работа, тут Андрейке нет равных. Он практически ежедневно просматривает наши архивы, немецкие и старается зацепиться за любую информацию по этой местности. Обязательно подготовка снаряжения к сезону. И, конечно, просветительская работа с детьми и населением, чтобы не забывали историю.
   - Мишаня, а ты помнишь место, где Петрович в прошлом году нашел самолёт, разбившийся в болоте, какой-то там … мох называется, - спросил Гоша, наливая в стопки по второй.
   - Помню, конечно. Тема летчиков это по его части. Там, конечно, всё грустно, он увел самолет от деревни, которая здесь не неподалеку и погиб.
   - Ил-2 что ли? - спросил Вася.
   - Вроде нет. Надо у Петровича уточнить. Давайте выпьем, ребята, печь я затопил, - сказал Миша.
   - Стойте, я сейчас макароны засыплю и бахнем, а то за вами не успеть, - сказал Андрей.
   - Опять эти макароны, может лучше гречки? - сказал Мишка.
   - Будет тебе гречка, но завтра. Всё я готов, давайте, братцы, выпьем.

   - Дмитрий, ты уже калач тертый, задание важное, а вот на втором истребителе полетит не обстрелянный боец ещё. Ты свой ЛАГГ знаешь, а у него первый бой. Пообщайся с ним до вылета, чтобы ему полегче было. Немцы, ты уже слышал небось, придумали карусель смерти. Так вот, надо по сигналу нашей артиллерии вылететь двумя самолетами и ударить по ним внезапно. Поговаривают, что прикрытия в этот момент у них не наблюдалось, а значит сможем на внезапности сыграть.
   - Понял, товарищ полковник. Константин Анисимович, будем готовы к вылету через час.
   - Не спеши, старший лейтенант, проверьте все хорошо и проконтролируйте. Продумайте с Ильёй Еременко, пилотом второго самолёта, все ваши действия. Пойдете боевым порядком вдвоем, ты пойдешь ведущим. Да, и ждите вылета, когда это случится я не знаю, все ждём команду. Прикрытия у вас тоже не будет, всё будет зависеть от вашего мастерства, старший лейтенант, ну и немного от везения. Не всё можно предусмотреть, к сожалению. Поэтому продумайте разные варианты. Но как бы вы не продумали, действовать придется по ситуации.
   - Так точно, товарищ полковник. Разрешите идти, готовиться?
   - Иди, Дима, и постарайтесь вернуться из этого пекла.
   - Есть!
   Дмитрий Ефимович Громов, старший лейтенант 253-го истребительного полка. Тридцать один год ему исполнился месяц назад. Не женат. Закончил летные курсы с отличием два года назад, перед самой войной. Числился на хорошем счету у начальства, за свой нестандартный подход к выполнению заданий.
   - Илья, задание важное.  Я пойду первым, ты строго за мной, на подходе расходимся в "ножницы". Если вдруг нас обнаружат, тогда разлетаемся в разные стороны и, описывая круг, идём друг на друга и прям в эту карусель с двух сторон и вломимся. Но я надеюсь, мы проскочим и ударим по ним внезапно. Бой завяжется, но на подходе надеюсь парочку "лаптежников"  JU-87, этих немецких тварей, сбить. В бою смотри в оба, второго шанса у нас с тобой не будет.
   - Хорошо, товарищ старший лейтенант.
   - Илья, сейчас не до званий. Давай по-простому, возможно, и говорим в последний раз.
   - Всё будет хорошо, Дмитрий.
   - Будет так, как будет, другого не дано. Пошли готовиться, время и день вылета не известны, всё может произойти быстро.
   Человек всегда что-то чувствует и практически никогда не знает, к чему это и для чего, но чувствует, так уж устроен.  Когда всё закончится неизвестно. В один миг наступает бесконечность, и перестает существовать реальность, а другие продолжают чувствовать что-то дальше, в ожидании того самого наступления бесконечности.
   Бой завязался сразу. На подходе два ЛАГГ-3, атаковали немецкие самолёты, которые кружились каруселью, друг за другом, метая бомбы, терзая землю их разрывами, корёжа судьбы людей, груды металла, и считая себя при этом создателями нового мира на этой земле. Вместо двух самолётов, на подлёте они сбили сразу трёх. Двоих сбил Дмитрий, Илья одного. Оставшиеся  пять самолётов вступили с ними в бой. Силы были неравны. Илья Ерёменко увел за собой двоих, но через пару минут они почему-то вышли из боя и стали возвращаться обратно. Вероятно, заканчивалось топливо. Ерёменко вернулся на аэродром. А вот Дмитрий...
Дмитрий Громов погиб, уведя самолёт в болото. В бою он сбили три немецких самолёта. Но внезапно вернувшиеся два немецких штурмовика атаковали его с тыла. В очередном неравном бою самолёт Дмитрия был подбит, а сам он ранен в область лопатки. После того, как самолёт задымился, немцы отступили. Недалеко от места боёв была деревня, в которой жили наши люди. Дмитрий уводил самолёт в болота, действуя по ситуации, как говорил командир.

   Петрович, командир поискового отряда, нашел обломки самолёта и останки Дмитрия Громова. Из других источников стало известно, что Дмитрий участвовал в битве за Москву, где сбил более двадцати самолётов противника, но награды так и не дождался. Тогда на это просто не было времени. Много героев безымянных, без вести пропавших, безликих, но они - герои. Те, кто жив по сей день помнят о тех, кто растворился в бесконечности. И лишь единицы продолжают их поиски.

   - Парни, подъем! - крикнул Михаил, выходя из своей палатки.
Миша потянулся, сходил умылся и зашёл в штабную палатку поставить чайник и приготовить на всех яичницу. Он вставал практически всегда первым, а уже потом постепенно подтягивались и остальные поисковики. За завтраком начиналось обсуждение разных мыслей и планов на дальнейшую вахту и жизнь в целом.
Погода была солнечная, но морозная. Сильно затягивать с завтраком не стоило, чтобы было больше времени на поиск. В процессе нужно было проверить металлоискатели, навигаторы, собрать с собой перекус на обед, наточить лопаты, чтобы можно было перерубать корни.
   - Ну что, все собрались? Значит, Андрюха, иди сегодня на место, где поднимали бойца и начинай там искать дальше. Гоша и Вася, вы сегодня (Миша достал немецкий аэроснимок) попробуйте найти вот эту дорогу, там сейчас лес, но на снимке видно, что ее бомбили, а ещё у этой дороги был бой, значит надо постараться найти её, место боя и бойцов.
   - Мы попробуем зайти отсюда, - Гоша показал точку на снимке, где когда-то была деревня.
   - Хорошо, деревни уже нет, но остатки строений, я думаю, найдете.
   - А ты куда? - спросил Вася у Миши.
   - Я пойду проверю повторно наши окопы, которые немцы у нас отбили. Два года назад, когда мы тут стояли вахтой, мы уже поднимали там бойцов. С тех пор как-то тянет меня в ту сторону, надо сходить. Всем удачи, братцы.
   Отряд отправился в поиск. Никто из тех, кто остался лежать на полях сражений, не знал и не мог знать, что их когда-нибудь будут искать. Вокруг них шла жизнь, вырастал лес, строились города, прокладывались дороги. Всему свое время. А ведь есть те, кого никогда не найдут, они исчезли навсегда и никто и нигде не найдет о них упоминания. Они оставили где-то свой след в этой жизни, но вот где они, эти следы - многим это совершенно неинтересно. И лишь горстка поисковиков старается отыскать эти следы и показать их другим.
   Как часто мы слышим фразу: - да тебе ещё жить и жить! А потом раз - и конец. И ведь надо было жить, но не получилось, потому что кто-то решил по-другому.
Миша вышел из лагеря, сразу включил металлоискатель и начал двигаться в сторону того самого окопа, который немцы сначала обстреливали с высотки, а потом заняли его, сместив линию нашей обороны.
   Бойца можно найти по самым разнообразным предметам, за которые зацепится прибор. Это может быть гвоздь в сапоге, металлическая часть ремня, противогаз, винтовка и ее части, кружка, ложка и другие металлические вещи. В этот раз Миша взял с собой щуп. Металлический прут, заострённый на конце, чтобы легко проходил в землю там, где земля была рыхлой, а значит могла быть присыпанная воронка, в которой часто хоронили солдат на фронте,  или старый засыпанный окоп. Если воронка или окоп уже присыпаны, то их можно обнаружить, если щуп проваливается легко. Он может упереться в кость, каску, во что угодно, и значит здесь поисковиком будет сделан шурф, и, возможно, будет найден боец или что-либо связанное с ним или следами жизнедеятельности: консервные банки, бутылки и прочая жбонь.
   Окоп, в сторону которого двигался Миша, уже был ими проверен. Там уже были найдены три бойца, но внутренний голос Миши подсказывал ему, что нужно проверить всё ещё раз.
  Гоша с Васей нашли остатки деревни и начали движение в сторону той самой дороги. В деревне они встретили выходящего из леса старика.
   - Добрый день, подскажите, пожалуйста, вы случаем не знаете, где здесь проходила старая военная дорога? - спросил старика Гоша.
   - Привет ребята, - ответил старик, - знаю, конечно, сынки. Я этой дорогой ещё мальцом шастал, а теперь по ней хожу в лес за грибами. После войны мы туда не совались, поговаривали, что заминировано там.
   - Как бы нам на нее попасть? - продолжал задавать вопросы Гоша.
   - Я то её и так помню, но теперь это и вовсе не дорога. Шагайте, сынки, прямо до ручья, а там ищите переезд через него. А как найдете переезд, так оглянитесь вокруг и увидите дорожку, там уже не ошибетесь. Обратно по ней и выйдете к деревне, а в поле, перед деревней, она уже теряется, но тут уж не заблудитесь.
   - Спасибо Вам большое, - в один голос сказали ребята.
   - Да, пожалуйста, сынки. А вы чего это там забыли-то, да ещё с лопатами и какими-то штуками?
   - Бойцов мы ищем, поисковый отряд у нас тут на вахте стоит, - ответил Вася.
   - Дело хорошее. Бой тут был за эту дорогу, много их тут полегло. Ищите, сынки, не дело это солдатикам лежать в лесах, по-человечески надо их, как положено. Помогай вам Бог.
   - Спасибо Вам, - сказал Гоша.
   - Ну бывайте, сынки.
   Дорога, конечно, уже заросла лесом, но её очертания можно было увидеть, только в начале весны, когда лес просматривался достаточно далеко в глубину. Они дошли до ручья, достаточно широкого, поэтому решили взглянуть на карту и поискать место, где дорога его пересекала, а значит должны сохраниться и мостки или просто каменная гряда, об этих приметах старика спросить забыли. Взглянув на аэроснимок и примерно сориентировавшись, они начали двигаться вправо по ручью против течения. И через пятьсот метров они действительно дошли до места пересечения старой военной дороги с ручьем, а оглянувшись по сторонам, увидели и очертания самой дороги. Металлоискатели включили сразу, как зашли в лес. По пути попадались старые, ещё довоенного времени, части тракторных гусениц и прочее сельскохозяйственное железо, не имеющее отношения к войне. Дойдя до переправы, решили разойтись друг от друга метров на сто-двести и обследовать территорию по обе стороны.
   Андрей пришел на место, где подняли вчера бойца и начал тщательный поиск других бойцов. У него был верховой металлоискатель, он искал на глубину двух штыков лопаты, поэтому хорошо показывал мелкие вещи, те, что чаще пропускал глубинный прибор. На обследование этой территории уйдет ещё не один день, главное было тщательно выкапывать и поднимать каждый сигнал, на который реагировал его металлоискатель. От этой тщательности и зависело, найдет он бойца или нет.

   Миша дошел до того самого окопа. По пути к нему места были уже исхожены и он подмечал всегда, что вот там у дерева мы подняли бойца, через каску его проросли корни, и пришлось повозиться доставая её. А вот в той воронке мы нашли братское захоронение. После боя погибших солдат сложили в воронку и засыпали землёй. И вот так каждый поисковик носит с собой в памяти те места, где он искал и находил бойцов.
   Первый сигнал Миша пропустил, так как это был настрел, гильзы валялись уже на поверхности. Вообще в местах поиска, где уже много поднимали бойцов, лес не похож на обычный. В стволах деревьев воткнуты саперные лопатки, на ветках висят каски, под деревьями сложены диски от автоматов, противогазы, рубашки от гранат, хвосты от мин и прочий хабар. Второй сигнал Миша выкопал - это был хвост от немецкого миномётного снаряда. Потом третий, четвертый, пятый, шестой сигналы и всё попадались либо всякая мелочь, либо уже то, что было поднято и лежало на поверхности.
Но вдруг на бруствере окопа Миша поймал сигнал. По звуку Миша определил, что он не на поверхности, а глубже. Бруствер в прошлые заходы могли и не прозвонить тщательно. Миша стал копать осторожно и чутье снова его не подвело, он нашел солдата. В пятнадцати метрах от этого окопа шла проселочная дорога. По ней ездили до сих пор. А солдат столько лет лежал в этом бруствере, посреди немецких консервных банок, которые, производя раскоп, вынимал Миша, бутылок и прочих отходов, которые вместе с бойцом присыпали немецкие недолюди.

   Жизнь Андрея Мохового повернула, как он сам считал, не в ту сторону с того момента, как он оказался в детском доме. В самом начале гражданской войны его отца убили, а мать повесилась по неизвестным никому причинам. Он же остался совершенно один. Какое-то время он пытался жить ещё в оставшейся небольшой квартире. Еды практически не было, и ему приходилось попрошайничать, а иногда воровать с прилавков. На том и попался. А когда узнали, что он живёт без родителей, его определили в детский дом, в котором было к тому времени очень много детей-сирот. Один он прожил всего две недели. По слухам, детский дом должны были эвакуировать из "белого" Омска, и тогда Андрей решил бежать. Он сговорился с тремя ребятами постарше, и было решено бежать накануне эвакуации дома. Они собрали немного еды, в основном экономя хлеб в последнюю неделю, и воровали крупу. Это был конец мая. Андрей знал одно место за городом, где можно было спрятаться и оттуда делать вылазки в город и добывать всё, что было необходимо. А отсидевшись месяц, он думал начать двигаться в сторону Москвы.
Так Андрей и трое его подельников сбежали из детского дома. С тех пор прошло восемнадцать лет. До Москвы они добрались только втроём, один парнишка умер. Они его закопали недалеко от места, где прятались после побега. В Омске они грабили небольшие продуктовые лавки и иногда по ночам подлавливали одиноких дамочек, гулявших с офицерами в кабаках, и воровали у жертв серьги, кольца и всё, что было ещё ценного. Пока они двигались в сторону Москвы, большие города старались обходить стороной. А в небольших пополняли свои запасы и двигались дальше, когда пешком, а когда и цепляясь к поездам в том направлении.
   В Москве Андрея и его подельников арестовали в 1925 году. До начала войны оставалось чуть больше года, когда Андрея выпустили. И весь год вплоть до начала войны он так же воровал и присоединился даже к какой-то московской банде. Но когда пришли вести о войне, вся шайка решила спрятаться и отсидеться, а Андрей подумал что-то поменять в жизни.
   В ряды добровольцев он записался сам. Так он попал на фронт. Воевал где-то под Москвой. А потом был переброшен под Демянск. Там, его и без того потрёпанная боями рота, окопалась недалеко от высотки, занятой немцами. Они должны были взять эту высоту, но силы были неравны. Немцы с высотки поливали огнем из пулеметов, как только рота пыталась подняться в атаку. Через два дня немцы взяли этот окоп. Атака была молниеносной. Андрея ранило в грудь и он свалился на дно окопа. Остатки роты смогли отступить, но раненых и убитых с собой не забирали.

   - Гюнтер, он ещё живой, - сказал немец Крюгер.
   - Добей его, и вышвырни из окопа. Этот окоп нужно углубить и сделать бруствер в другую сторону, - последовали команды друг за другом.
   Когда Андрея ранило и он свалился на дно окопа, он ничего не слышал. Боль заглушала всё, что происходило вокруг. В этой тишине, в последний миг, перед выстрелом, он увидел над собой немца, направившего на него винтовку. В голове лишь пронеслась мысль о том, что он прожил совершенно никчемную жизнь, так же ее и заканчивает. Прозвучал выстрел. Трое немцев взяли Андрея Махового и выбросили из окопа. Выполняя приказ по углублению окопа, его тело присыпали бруствером, даже не отнеся тело подальше.

   История каждого отдельного человека на войне не может быть известна доподлинно. Каждые найденные останки не помогут раскрыть того, что было у человека за душой: его жизненных принципов, идеалов и стремлений. Есть некоторые сухие факты лишь о немногих. Жил, воевал, награждён, ранен, убит или выжил и вернулся и стал тем или другим. Так у каждого свой путь. Так было и будет всегда. Поисковик чаще всего не знает, останки какого человека он нашел. Хорошего или плохого, геройски погибшего или труса, женатого или нет. Они находят бойцов с одной лишь целью - похоронить их по-человечески, чтобы душа обрела покой, и солдат, воевавший за Родину, вернулся с войны. А за всем этим стоит очень большая и трудная работа.

   Вахта вернулась в лагерь. Затапливалась печь, пилились и кололись дрова. На завтра готовился выход на подъем солдата, найденного Гошей и Васей у той самой дороги в лесу. Когда они нашли пересечение дороги с ручьем и разошлись на поиск, они обнаружили следы боя, настрелы гильз, хвосты бомб и минометок, а также разную мелочь не указывающую на то, что здесь кого-то убили. Но возвращаясь к месту перехода через ручей, в пятидесяти метрах правее, Гоша зацепился сигналом за винтовку Мосина, а уже достав её, нашёл и останки солдата. Вместе с подошедшим Василием они прикрыли место находки, поставили отметку, забрали винтовку, а точнее то, что от нее осталось и отправились в лагерь.
   Это был вечер восьмого мая. На следующий день должен был приехать командир отряда, Петрович и его верный друг, немецкая овчарка Джек. Командор, как его иногда называли поисковики, не всегда теперь жил на вахте. Во-первых, у него, как у командира, много других дел для отряда. Нужно сделать отчёты о проделанной и готовящейся работе. Отвезти найденные медальоны на расшифровку. Работа с архивами и поиском родственников продолжается практически каждый день. Ну и, конечно же, работа с подрастающим поколением, которым необходимо всё рассказать, показать и увлечь их в это дело, чтобы они не забывали того, благодаря чему они растут. Во-вторых, живёт он недалеко от этих мест, а ребята поисковики стягиваются из разных городов: Карелия, Москва, Санкт-Петербург, Великий Новгород, Тюмень, Тверь и т.д.
   Джек является неизменным спутником Петровича во всех его поисковых вылазках. Джек - умная и всё понимающая собака, символ поискового отряда. Он всё понимает. Когда идет поиск он осматривает лес, как будто тоже что-то ищет. А когда происходит подъем бойцов, он преданно ложится рядом, стараясь не мешать хозяину и окружающим, а в глазах его можно заметить ту самую печаль, которую человеческие глаза поисковика уже потеряли, подняв не одного солдата. Ну а вне поиска в этих глазах столько радости и преданности, что это не стоит описывать словами, лучше это увидеть.

   - Ребята, завтра ж девятое мая, в поиск приедет Петрович и Джек, - сказал за ужином Миша.
   - Значит подъем ранний? - спросил Андрей.
   - Естественно, ты же и сам знаешь ответ, поэтому ложись сегодня пораньше, - смеясь ответил Миша.
   - Значит завтра идём все вместе? - спросил Гоша.
   - Да. Я думаю, что Андрей, Гоша и Вася начнёте подъем бойца, а мы с Петровичем походим вокруг. А вечером уж сто грамм за победу.
   - Ужин готов друзья, налетайте, - сказал Вася.
   Вечера на вахте проходят за разговорами, не обходится и без шуток. Несмотря на то, что рядом поднятые останки солдат, жизнь продолжается. Идёт обсуждение планов, новых мест для дальнейших вахт и поисков. Андрей постоянно держит руку на пульсе архивной деятельности и выдает информацию прямо с полей. Он просматривает наши и немецкие архивы, как вне вахты, так и вечерами на вахте. Отправляет ребятам из отряда данные для перевода с немецкого языка. Так после трудного поискового дня, каждый разгружается, как может. Ну и конечно, обязательно, отчет командиру о проведенном дне.

   Ранним утром девятого мая на вахту приехал Петрович. Ребята были уже на ногах и делали последние приготовления для отправки в поиск. Петрович со всеми поздоровался и отвёл Мишу в сторону обсудить и, возможно, скорректировать планы на день. Этот день чуть более особенный, чем некоторые другие, связанные с войной. В этот день как будто все возвращаются, и те, кого уже нашли и подняли, и те, кто ещё остаётся на полях сражений. Джек исследует территорию и по-своему переживает перед выходом, подходит ко всем участникам вахты, приветствуя их и, конечно же, за своей порцией поглаживаний.
   Петрович утвердил Мишин план, и они выдвинулись на место. До остатков деревни они решили доехать на машине Петровича, чтобы не терять время. Когда отряд выходит большой группой, все стараются разойтись на некоторое расстояние, чтобы приборы не реагировали  друг на друга. Вдоль той самой дороги, которую показали Гоша и Вася, они на подходе к найденному бойцу, цепляют различные сигналы. Снова хвосты мин, запчасти машин и редкие гильзы от винтовок в начале, а уже ближе к месту боя большое количество наших и немецких гильз, говорящих о том, что сначала с этих мест стреляли наши, а потом немцы или наоборот, значит позиция либо переходила из рук в руки или просто была отбита, а участок дороги был взят. Дойдя до места, ребята начали подъем бойца, который погиб у ручья, а Миша и Петрович пошли на разведку дальше. Если Миша чувствовал направление, в котором нужно идти, слыша, иногда, что-то у себя внутри, то Петрович, придя туда, мог показать конкретно, где надо копать и часто был прав. Конечно, это уже опытный взгляд поисковиков, которые чуть иначе видят местность, тем более ту, где происходили бои. Но присутствует у них какая-то связь, что-то сродни мистике, которая позволяет им чувствовать то, что многим, даже в их деле, неподвластно.
Поисковый день не увенчался успехом. Но все знали, что ещё есть здесь бойцы. В место, где сегодня подняли одного бойца, снова вернётся Андрей и будет тщательно искать дальше. Вернутся сюда и другие ребята, а возможно, ещё поизучав архивы, поставят здесь вахту и обязательно найдут тех, кто пока ещё не подал знак. У сегодняшнего бойца медальона не нашлось. История его, как и многих-многих других останется навсегда где-то в архивах неизвестной истории. Но он вернулся, а значит всё не зря.
   Вернувшись в лагерь, ребята разогрели праздничный обед, налили по сто грамм фронтовых за победу.
   - Мужики, давайте дадим слово Петровичу, - сказал Миша и все замолчали.
   - Пить я не пью, вы все знаете. Послушайте ребята одну историю, да я поеду, а вы уж тут дальше без меня сможете отметить, - сказал Петрович.

   История, которую рассказал Петрович не единственная, да и возможно не уникальная. Миллионы судеб и историй, затерянных между небом и землей, так и не найдут своих слушателей.
   Боец, которого нашел Петрович три года назад был молодым человеком, как и многие в то время, призванным на фронт для участия в десантной операции в Демянске. Со стороны немцев нашим войскам противостоял полк из дивизии СС "Мертвая голова", матёрых и опытных убийц. Сформированные бригады наших десантников не достигли никаких результатов в ходе этой операции и понесли очень большие потери, потеряв почти всех бойцов. Некоторым удалось выйти из котла, но большинство из них было ранено.
   Этот найденный боец, как и сотни других, был безымянный, так же без медальона. И до сих пор неизвестно, кто они и какова их история, каждого в отдельности. Все они хотели жить. Каждый из них о чем-то мечтал, верил во что-то, старался стать нужным тому обществу в котором жил, а может и наоборот. У каждого из них было что-то своё, сокровенное. Все они были из разных мест, но ушли в безвестность в одном. На тех местах теперь звучит тишина и лишь иногда ее нарушает ветер, шум птиц, зверей или одинокий молчаливый человек, ищущий что-то в этом лесу. В районе Демянска стоят информационные таблички, напоминающие о тех боях. На братских могилах стоят общие памятники. А они, безымянные герои, навсегда вписавшие свои имена невидимыми чернилами в историю, обрели покой, покинув поля сражений. 
   Брат одного из тех бойцов, обнаружил фамилию Траньков в списках погибших. Брат погибшего под Демянском бойца, дошел до Берлина в составе 1-го Белорусского и брал Рейхстаг. После взятия он оставил надпись на развалинах: "Брат за Брата". Эта надпись, оставленная братом, относится теперь ко всем погибшим и в том "Демянском котле" и вообще всем, кто сложил свои головы за свою родину.
- Я вот к чему вам всё это рассказал. Есть, ребята, история каждого отдельного человека и их очень много. Все эти истории складываются в одну большую, и так постоянно. Надо узнавать частные истории, выхватывая их из общей, чтобы немного учиться понимать эту жизнь.
   Я хочу вас поблагодарить, мужики, за всё, что делает каждый из вас и за всё, что мы делаем вместе. Позади у нас много пройдено, многих мы вернули с войны, а впереди ещё больше. Наше движение растет и каждый год с войны возвращаются сотни бойцов. Конечно, есть и те, кто пытается вставлять нам палки в колеса, но это лишь те, кто хочет сделать на этом денег, а такие идут на многое. Но мы будем выше всего этого и продолжим тропить свою дорогу. Спасибо, братцы. Ура.
   - Спасибо, командир! - дружно ответили поисковики и выпили не чекаясь.
   - Пускай ракеты, Мишка! - скомандовал Петрович.
   Уже стемнело. Все вышли из палатки. Миша поднял вверх ракетницу и нажал на курок. В небо взвился сначала красный сигнал, а вслед за ним зелёный. Пока в небе догорали две точки, ребята, подняв головы, молча каждый думал о своём. Им всем было, что вспомнить. А как только догорели огоньки, по лесу разнёсся оглушительный крик:
   - Ураааааааа!
   - Ураааааааа!
   - Ураааааааа!
   Это была очередная вахта, очередного года, очередного десятилетия и столетия. Что произойдет дальше никому неизвестно, это будет уже другая история, а эти ребята напишут её своим почерком, по-своему.