Поэтика иконичности в повести Н. С. Лескова

Поэтика иконичности в повести Н.С. Лескова "Запечатленный ангел"
тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат наук Сенькина, Яна Валерьевна

Сенькина, Яна Валерьевна

кандидат наук
2013, Петрозаводск
2013
Специальность ВАК РФ10.01.01 Количество страниц 213

Сенькина, Яна Валерьевна. Поэтика иконичности в повести Н.С. Лескова "Запечатленный ангел": дис. кандидат наук: 10.01.01 - Русская литература. Петрозаводск. 2013. 213 с.
Диссертация
добавить в корзину
700p
ОГЛАВЛЕНИЕ ДИССЕРТАЦИИ
кандидат наук Сенькина, Яна Валерьевна
Оглавление

Введение

Глава 1. К истории исследования

§ 1. Уровень, состояние и проблемы изучения темы «Икона и иконописный

подлинник в творчестве Лескова»

§2. Богословско-символический аспект иконичности в святоотеческой и

культурной традиции

§3. К вопросу о классификации иконописных

традиций

Глава 2. Иконописный подлинник в творчестве Лескова

§1. Иконописный подлинник в свете иконологии и иконографии

§2. Лесков-публицист об иконописном подлиннике. Вопрос компетенции

автора

§3. Формы присутствия иконописного подлинника в повести Лескова «Запечатленный ангел» и их художественная

функция

Глава 3. Иконописные традиции у Лескова

§ 1. «Строгановская» и старообрядческая икона в восприятии Лескова (из

публицистики)

§2. Поэтика иконы «древлеотеческого предания» в «Запечатленном

ангеле»

Глава 4. Иконичная поэтика в повести «Запечатленный ангел»

§1. Икона как центр мотивного комплекса повести

§2. Повествовательно-иконичный принцип организации пространства и

времени в повести

Заключение

Библиография

Настоящее исследование посвящено творчеству Н.С.Лескова, уникального писателя, который в ходе своей «учено-творческой работы» [Ильин Стилизация, 1997, с. 150] соединял искусство словесности и научные изыскания. Известно, что Лесков в течение жизни увлекался множеством внелитературных отраслей знания, однако постоянным был его интерес к молодой на тот момент науке иконографии, к богословию и символике иконописи. Это нашло отражение как в художественных («Запечатленный ангел», «Шерамур», «Сошествие во ад» и др.), так и в публицистических текстах писателя («О русской иконописи», «Адописные иконы», «Христос младенец и благоразумный разбойник» и др.). Очевидно, этот интерес отвечал духовным потребностям самого Лескова.

В проекции всего творчества писателя аккумулятором иконописных тем и смыслов является повесть «Запечатленный ангел» (1873). Выход ее в свет показал не только виртуозность Лескова во владении словом, но и осведомленность в областях техники, традиций, эстетики и богословия иконы, истории иконописи и иконописных подлинников. «Запечатленный ангел» имел общественный резонанс, вызвав противоречивые отклики относительно языка и сюжета, но пробудив интерес к старообрядчеству и русской иконописи.

Интерпретация «Запечатленного ангела» требует привлечения широкого контекста: публицистического и эпистолярного наследия Лескова, иконописных подлинников и научных трудов о них, богословских и искусствоведческих работ об иконописи и иконописных школах. Здесь открывается обширное поле для исследования, поскольку целиком корпус источников повести не систематизирован.

На источниковедческой основе возможен анализ взаимодействия иконописного и словесного искусств в повести. Известно, что феномен иконы является предметом анализа нескольких областей научного знания. В поисках более точного определения функций, свойств и границ иконы

В.В.Лепахин вводит понятие православной иконичности. Три его стороны: иконное, иконописное и собственно иконичное - описывают свойства, относящиеся к внешней стороне иконы, к иконе как к произведению искусства и к иконе как богословскому феномену. Мы полагаем продуктивным использование этой классификации с целью определить иконичность как основное свойство поэтики повести «Запечатленный ангел» и проанализировать выражение его аспектов в тексте.

Основываясь на понятии «иконичность», мы вырабатываем собственный метод иконологического анализа повести «Запечатленный ангел». При этом с высоты иконичности ясно видны цели описания иконописного аспекта повести, ведь именно через материал и язык создается онтология образа.

Изучение же связей словесного и иконописного творчества в повести представляет особый интерес в виду возможности рассмотрения литературного произведения в свете иконописного канона, богословско-символических смыслов и художественного языка иконы, особенностей иконописных традиций.

Актуальность диссертационного исследования заключается в разработке и использовании синтеза богословско-иконологического подхода к материалу. Он позволит выявить национально-художественную специфику повести «Запечатленный ангел», описать поэтику Лескова в контексте христианской духовности, определяющей развитие русской культуры на уровне формы и метода. Внимание современной науки к взаимодействию искусств и активное развитие православной иконологии придают большое значение анализу повести «Запечатленный ангел» в ее междисциплинарных связях. Значимой представляется и постановка в работе проблем научного и творческого методов автора, связь которых обусловлена религиозно-мировоззренческой их составляющей. Систематическое же исследование иконографической компетенции писателя, не проводившееся ранее в литературоведении, будет способствовать и более точной комментаторской

работе, особенно востребованной сейчас в связи с выходом полного собрания сочинений Лескова [Лесков, 1996].

Степень разработанности проблемы. Вопрос о влиянии иконописного искусства на творчество Лескова неоднократно поднимался в критике и литературоведении. Стиль писателя характеризовался через аналогии с иконописью [Ильин, 1997; Гроссман, 1945]. Подчеркивалась осведомленность Лескова в области техники и традиций иконописи [Волынский, 1898; Полозкова, 1988; Кретова, 1999; Комова, 2006, 2008; Лепахина, 2004]. В повести «Запечатленный ангел» выделялись и описывались мотивы, тематически связанные с иконой [Дыханова, 1980; Горелов, 1988; Майорова, 1998; Макарова, 2005; Маркадэ, 2006].

Некоторыми исследователями отмечен особый интерес Лескова к иконописным подлинникам, отразившийся в его художественных произведениях и публицистике. Они признаны источником некоторых текстов писателя, и в этой связи особое внимание уделяется повести «Запечатленный ангел» [Лесков А., 1954; Гроссман, 1945 и др.]. Тем не менее, во многих работах [Волынский, 1898; Серман, 1957; Белецкий, 1864; Лепахин, 2004] господствует представление об иконописных подлинниках как едином памятнике без учета его развития и редакций. Определенные утверждения исследователей о взаимодействии текстов подлинников с творчеством Лескова нуждаются в уточнении. Иконописный подлинник же, в качестве материального (следовательно, имеющего конкретные формы в виде списков, видов и изданий) носителя иконописного канона и предания, играет значительную роль в осмыслении феномена иконы писателем.

Без определения уровня иконографической компетенции Лескова невозможны ни верная интерпретация многих аспектов творчества писателя, ни точный комментарий его текстов.

Теоретико-методологической основой настоящей работы предстают работы Э.Панофского и В.В.Лепахина, труды о богословских смыслах и каноне иконы Иоанна Дамаскина, Феодора Студита, прот. Сергия Булгакова,

иер. Павла Флоренского, С.С.Аверинцева и Ю.М.Лотмана, сочинения Н.М.Тарабукина, Б.А.Успенского, Л.Ф.Жегина, Б.В.Раушенбаха, И.К.Языковой о языке иконы, поэтике ее пространства и времени.

Методология исследования основывается на комплексном анализе, сочетающем типологический и герменевтический подходы к изучаемому материалу. Изучение связей творчества Лескова с иконописью требует разработки путей анализа, соединяющих в себе достижения литературоведения, искусствоведения и богословия. Также используются приемы сопоставительного и мотивного анализа, что определяет потребность в обращении к источниковедческому методу и архивным исследованиям (РГАЛИ, Рукописный отдел ИР ЛИ РАН, Рукописный отдел РНБ).

В первую очередь, в рамках историко-литературного подхода, мы устанавливаем, с какими из редакций подлинника и его научными исследованиями был знаком и работал Лесков, знал ли он о ходе исторического развития этого памятника. В исследовании выполнена необходимая систематизация разрозненных сведений о развитии иконописного подлинника, его роли в истории иконописания и положения относительно канона (изучены труды современных Лескову иконографов: Ф.И.Буслаева, И.П.Сахарова, И.М.Снегирева, В.А.Прохорова, Д.А.Ровинского, еп. Порфирия (Успенского), Г.Д.Филимонова и др. — а также позднейшие работы Ю.И.Гринберга, Д.А.Григорова, Г.В.Маркелова, Н.В.Покровского). Апробированный в работе иконологический анализ должен стать продуктивным и для позднейших литературных текстов, обращающихся к средневековым системам изображения. В отношении «Запечатленного ангела» такой анализ выявил, как в поэтике повести отражены иконописные традиции, известные Лескову, - для чего нужно было воссоздать историю школ иконописания по уже упомянутым трудам современников писателя и более поздним искусствоведческим работам (Л.М.Евсеевой, И.Л.Бусевой-Давыдовой, В.Г.Пуцко и др.). Другой задачей анализа стало выявление литературных приемов, через которые в повести

воссоздается богословско-символический смысл иконы, выраженный в трудах отцов Церкви (постановлениях VII Вселенского Собора, творениях св. Феодора Студита); русских религиозных философов (прот. Сергия Булгакова, иер. Павла Флоренского, Е.Н.Трубецкого); литературоведов и искусствоведов (С.С.Аверинцева, Л.Ф.Жегина, Ю.М.Лотмана, Б.В.Раушенбаха, Б.А.Успенского и др.).

Цель настоящей работы - раскрыть особенности поэтики иконичности повести «Запечатленный ангел» в ее историко-церковном и культурном контексте.

При достижении поставленной цели возникает необходимость решения следующих задач:

1. Систематизировать сведения об эволюции, типах и значении иконописных подлинников, истории развития иконографии, иконописных традициях, богословско-символических смыслах иконы.

2. Установить уровень иконографической компетенции писателя в отношении иконописных подлинников и традиций иконописания.

3. Выявить конкретные формы присутствия иконописных подлинников в тексте повести «Запечатленный ангел».

4. Сопоставить поэтику повести с поэтикой произведений иконописных школ, известных Лескову.

5. Описать мотивный комплекс повести и его роль в создании иконичности поэтики повести.

6. Определить принципы пространственных построений и воплощения времени в повести.

Научная новизна исследования заключена в двух аспектах: источниковедческом и иконологическом, а также в апробации междисциплинарных методов анализа повествовательной манеры и поэтики Лескова, жанрово-стилистической формы и смысла его повести. В диссертации впервые введены в научный оборот новые историко-

литературные и историко-культурные материалы на основе архивных источников фондов РГАЛИ, РО ИР ЛИ («Пушкинский дом») РАН, ОГЛМТ.

На материале повести «Запечатленный ангел» творчески используется и развивается, системно и комплексно апробирован метод иконологического анализа (предложенный В.В.Лепахиным и используемый в его работах). Иконологический анализ позволяет целостно и адекватно замыслу автора раскрыть смысл повести «Запечатленный ангел». Данный метод может быть применен и к произведениям иных авторов, непосредственно связанным с иконописной традицией и тематикой. Примененный к повести «Запечатленный ангел» метод иконологического анализа позволяет выявить конкретные формы присутствия иконописного подлинника в тексте и обозначить приемы создания писателем собственной, оригинальной поэтики иконичности, вырастающей из использования специфического материала, всецело ориентированной на него и обусловленной им.

В работе впервые систематизированы сведения об эволюции, типах и значении иконописных подлинников, истории развития иконографии, иконописных традициях, богословско-символических смыслах иконы, установлен уровень иконографической компетенции Лескова в отношении иконописных подлинников и традиций иконописания, выявлены конкретные формы присутствия иконописных подлинников в тексте повести «Запечатленный ангел». Представлены дополнения и уточнения комментария к повести.

В диссертации предпринято систематическое исследование иконичной основы поэтики творчества Лескова. Сопоставлена поэтика повести с поэтикой известных Лескову произведений иконописных школ, выявлен и проанализирован мотивный комплекс и определена его роль в создании иконичной поэтики повести, определены принципы пространственных построений и воплощения в. ней времени. Впервые выявлен и генезис иконописных мотивов, обнаружены неизвестные ранее фольклорные,

библейские, богословские источники повести. Предложена новая интерпретация повести.

Теоретическая значимость исследования определяется разработкой пути анализа связанных с иконописью литературных произведений с учетом специфики их иконичности. В исследовании задана перспектива применения иконологического метода анализа как к творчеству Лескова, так и к произведениям иных авторов, непосредственно связанным с иконописной тематикой.

Научно-практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования его результатов при изучении взаимодействия искусств в творчестве Лескова и других авторов, при составлении комментариев к произведениям (в первую очередь, к Полному собранию сочинений Лескова), при разработке лекционных курсов и практических занятий по истории русской литературы и мировой (русской) культуре в учебном процессе средних и высших учебных заведений.

Итоги работы могут найти применение при изучении проблем художественного метода и поэтики русской классической литературы, при рассмотрении ее специфики и своеобразия. Затронутые в исследовании вопросы могут стать предметом отдельных научных работ, так как проблема взаимодействия живописи (иконописи) и литературы выявляет свою универсальность и неисчерпаемость. Разработанные в диссертации методологические принципы применимы в дальнейшем изучении выявленных категорий.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В формировании иконографической компетенции Лескова значительную роль сыграли иконописные подлинники. Писатель различал многообразие видов, редакций и списков иконописного подлинника. Он напрямую соотносил подлинник с практикой иконописания, не рассматривая его только в качестве инструмента или объекта изучения истории искусства.

Лесков был знаком и работал с пятью иконописными подлинниками: И.П.Сахарова, Д.А.Ровинского, Ф.И.Буслаева, Строгановским лицевым, Сийским лицевым и рукописью «Иконописного подлинника Зарянко» [Сахаров, 1849; Ровинский, 1856; Буслаев, 1862; Строгановский..., 1869; Лицевой Сийский..., 1894; РГАЛИ Зарянко].

2. Точная цитата, искаженная цитата, иконописный фрагмент -формы присутствия иконописных подлинников в тексте «Запечатленного ангела». В нем Лесков создает «литературную иконопись» по образцам подлинников.

3. Мы определяем источники известных иконографических описаний в текстах Лескова. Роль «Иконописного подлинника, собранного профессором живописи С.К.Зарянко» как источника повести «Запечатленный ангел» является незначительной, несмотря на обратное мнение, утвердившееся в литературоведческой традиции. Описание звездного неба в повести [Лесков Запечатленный..., с. 351] восходит к труду И.П.Сахарова «Исследования о русском иконописании» [Сахаров, 1849, кн. 2, с. 31]. Основным источником описания иконы «Рождество пресвятыя Владычицы богородицы» [Лесков Запечатленный..., с. 368] в повести стал тоже фрагмент из работы Сахарова [Сахаров, 1849, кн. 1, с. 38]. Список иконографий, приведенный Лесковым в повести от лица иконописца Севастьяна [Лесков Запечатленный..., с. 372], создан в соответствии со «Строгановским иконописным лицевым подлинником (конца XVI и начала XVII столетий)». Описание иконы Ангела создано писателем по нескольким подлинникам, с подчинением текста стилистике толковых подлинников и с использованием их описательных формул.

4. Лесков не выделял старообрядческую иконопись в качестве самостоятельного направления, относя ее произведения к «строгановской школе» (которую искусствоведение в настоящее время считает не традицией, но условным наименованием стилистического течения в иконописи). Однако представления писателя об иконописи эквивалентны старообрядческим.

5. Иконописность поэтики повести «Запечатленный ангел» выявляется при сопоставлении с произведениями старообрядческой иконописной традиции. Как и последним, повести присуща многогеройность и многосюжетность, тщательность проработки изображений, орнаментальность, своеобразность фауны, наглядность символики, сосуществование в одном пространстве слова и иконы.

6. Рассматривая повесть «Запечатленный ангел» в свете старообрядческой иконописной традиции, мы проясняем вопрос об иконографии образа Ангела. Небольшие моленные иконы Ангела-Хранителя были широко распространены среди старообрядцев, что можно заметить при анализе собраний. Мы видим в иконе, описанной в повести «Запечатленный ангел», именно образ Ангела-Хранителя.

7. Поэтика старообрядческой иконописной традиции, визуально воспринятой и усвоенной Лесковым, определяет иконописный пласт поэтики повести. Она стала проводником Лескова в мир канонической иконы, которая на тот момент еще не была открыта и отреставрирована.

8. Иконичный образ в повести «Запечатленный ангел» играет сюжетообразующую роль, формируя вокруг себя комплекс мотивов: чуда и дива, двух городов и перехода-моста, святыни, света, печати (а также метели, постоялого двора, дороги, молитвы, реки и переправы через нее). Мотивы претерпевают изменение семантики на протяжении повести.

9. Икона определяет духовный путь героев, их внутреннее движение от фокуса-дива - к чуду красоты и Божественной любви, от своей материальной святыни - к святыне человеческой души, от света свечи - к «ангельскому» невечернему свету. На протяжении повести происходит становление артели как соборной личности, отбросившей маску законничества и принявшей лик истинного христианства, узревшей, благодаря образу Ангела, в Церкви Лик Христа. Так словесное произведение обретает качество иконичности. Иконописное

произведение восходит к иконичному образу, а он возводит и героев, и автора, и читателя к общению с ангельским ликом и с Ликом Христа.

10. Пространственные построения и воплощения времени на иконе имеют параллели с текстом повести «Запечатленный ангел». В повести присутствуют иконичные фрагменты, где пространство организовано аналогично пространственному охвату в системе обратной перспективы. Временная организация повести включает особые моменты «сдвигов», или прорывов, в иные временные измерения. Они соотносятся с существующим в языке иконы принципом объединения в одном художественном пространстве разновременных и одновременных событий. Лесков добивается результата, сходного с впечатлением, производимым языком иконы: в повести подчеркнута не только историчность, но и вневременность происходящих событий.

Апробация работы. Основные результаты диссертационного исследования были представлены в ходе чтения лекционно-практических курсов «Русская литература» и «Мировая литература и искусство» в Санкт-Петербургском университете управления и экономики (2012-2013), «Русский язык как неродной» в Государственном университете морского и речного флота им. адм. С.О.Макарова (2012-2013), а также отражено в текстах докладов на следующих конференциях: VII Международной конференции «Евангельский текст в русской литературе ХУШ-Х1Х веков: цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр» (Петрозаводск, 2011), VI Международной научной конференции «Икона в русской словесности и культуре» (Москва, 2011), международной конференции «Орловский текст русской словесности: творческое наследие Н.С.Лескова (к 180-летию со дня рождения писателя)» (Орел, 2011), международных научно-практических конференциях «Невские чтения» (Санкт-Петербург, 2010, 2011, 2012), ежегодных всероссийских научно-методических конференциях «Герценовские чтения» (Санкт-Петербург, 2010, 2011), ежегодной всероссийской конференции молодых ученых (Смоленск, 2010).

По материалам диссертации опубликовано 11 статей общим объемом 3,7 п. л., в том числе 3 статьи в изданиях, рекомендованных ВАК.

В рамках работы над диссертацией был реализован проект «Иконописная традиция в творчестве Н.С.Лескова: источники стиля и образов», поддержанный РГНФ (под № 11-34-00722м) в рамках целевого конкурса поддержки молодых ученых (проект командировки молодого ученого для работы в библиотеках и архивах России)

В ходе работы автор стал победителем конкурса «Лучшие аспиранты РАН» (лауреат 2010 года) по гранту Фонда содействия отечественной науке (ноябрь 2010).

Объем и структура диссертации. Исследуемый материал, поставленные цель и задачи определили структуру работы. Диссертация (общим объемом 213 страниц) состоит из введения, 4 глав, заключения и библиографии. Последняя включает 259 позиций.

Глава 1. К истории исследования

§1. Уровень, состояние и проблемы изучения темы «Икона и иконописный подлинник в творчестве Лескова»

Мемуаристы, критики, литературоведы неоднократно обращались к вопросу о влиянии иконописи на творчество Лескова.

Уже А.Н.Лесков, сын и биограф писателя, писал об интересе Лескова к живописи: «изобразительные искусства сочетались с литературной образностью, служа усилению последней» [Лесков А., 1954, с. 458]. А.Волынский говорил о повести «Запечатленный ангел»: «Редкое сокровище неподражаемой старинной работы» [Волынский, 1898, с. 35], а об ее авторе: «Великолепный изограф старинного народного письма» [там же, с. 98], «литературный изограф» [там же, с. 110].

В.Н.Ильин называет творчество Лескова «фресково-иконописным мастерством» [Ильин Этюды, 1997, с. 74]: в стиле писателя «реализм и фантастика, свобода и условность сплелись художественно и причудливо» [там же]. Часто во фресковых росписях храмов собственно священные изображения отграничиваются друг от друга небольшими орнаментированными полосами. Ильин полагает фреску метафорой лесковских текстов: в одном произведении можно заметить и «лики», и «змей», «чудное зверье»; иконописные лики разделены полосами с «чудищами»; для творчества Лескова характерна «орнаментальность» [там же]. По мнению исследователя, писатель обращается к наследию Церкви в «учено-творческой работе реставрационного типа» [Ильин Стилизация, 1997, с. 150].

Л.П.Гроссман, отмечая интерес Лескова к мозаике, говорит, что он «не раз выступал в своей тонкой словесной живописи мозаистом, инкрустатором и миниатюристом» [Гроссман, 1945, с. 207]. Писателю, по словам Гроссмана, присуще «стремление превратить духовный образ в живописную драгоценность» [там же].

«Вещный мир многоцветный и пестрый» [Хализев, 1983, с. 115]

обнаруживает в произведениях Лескова В.Е.Хализев, проводя аналогию поэтики писателя с древнерусской орнаментальностью, красота которой самодовлеюща и не несет смысловой нагрузки. Впрочем, «изысканно-броская» вещь обладает и «характеризующей силой» [там же, с. 113], ее назначение - в отражении «жизненной позиции» героев [там же, с. 114]. В портретных характеристиках Хализев отмечает близость иконным ликам. Он разделяет героев Лескова на тех, чья «духовная и физическая красота ощущается в наружности» [там же, с. 140] (их ученый сравнивает с героями русских былин и древнерусских повестей), и людей «внешне неярких» [там же, с. 141], но полных внутренней духовной красотой. Изображение таких героев, говорит исследователь, сродни иконе «с присущей ей атмосферой внутреннего равновесия, серьезно-благоговейного, духовно-наполненного молчания» [там же, с. 142].

В.А.Гебель характеризует повесть «Запечатленный ангел» как «художественный трактат о русском иконографическом искусстве, его вдохновенных мастерах» [Гебель, 1945, с. 32]. Метафоры использует Л.А.Аннинский, говоря о «словесной резьбе» текста, которая «отвечает <...> лабиринту ходов и столпотворению линий» [Аннинский, 1986, с. 198], то есть несет в себе более глубокий смысл, чем только красота слова.

В работах О.В.Евдокимовой отмечено, что повесть «Запечатленный ангел» «построена с учетом композиции житийной иконы, "иконы с деяньями" и литературного жития <...>. Деяния заключены в тринадцать глав-клейм» [Евдокимова, 1988, с. 189-192]. Исследовательница разбивает последние на три смысловые группы.

Анализ глав-клейм, начатый Евдокимовой, продолжает в своей позднейшей работе В.В.Лепахин, составляя своеобразное руководство для создания иконы по лесковской повести. Он описывает иконографию изображений, которые можно поместить в каждое из смысловых клейм, и дает к ним искусствоведческие и богословские комментарии. Все «клейма», то есть события, происходящие в повести, по словам исследователя, можно

рассматривать как «основные вехи "водительства" Ангела, который постепенно вел артель к Православию своей иконой» [Лепахин, 2002, с. 314].

Н.Г.Уртминцева характеризует творчество Лескова как «говорящую живопись» [Уртминцева, 2000, с. 121].

Л.В.Савелова полагает художественное своеобразие повести «Запечатленный ангел» в наличии внешней и внутренней точек зрения, которые присутствуют и в тексте повести, и в иконе: «Учитывая интерес Лескова к русской иконе, можно предположить, что к созданию подобной формы <...> писателя могли привести наблюдения над ее мирочувствованием. Преемственность трактовки образа мира и человека произведений Лескова с русской иконографией <...> обусловлена глубоким воздействием самой ее художественной философии» [Савелова, 2003, с. 100]. Исследовательница приходит не от своеобразия иконы к своеобразию словесного текста, но, напротив, обнаруживает сходство в форме текста с иконными формами реализации пространства.

М.БЛмпольский определяет «Запечатленный ангел» как текст, «в котором иконопись предстает как метамодель искусства самого Лескова» [Ямпольский, 2007, с. 488].

В работах литературоведов распространено представление о значительном влиянии иконописи «строгановской школы» на творчество писателя. Волынский называет одной из составляющих стиля Лескова «художественное благочестие старинного строгановского пошиба» [Волынский, 1898, с. 98]. Гроссман полагает, что в «строгановской школе» иконописи писатель «находил какое-то соответствие своей художественной манере и по образцу которой, быть может, вырабатывал свой изобразительный стиль» [Гроссман, 1945, с. 211]. Сходство со строгановским в лесковском стиле, по мнению исследователя, проявляется через «декоративность и орнаментальность, наклонности к миниатюре» [там же, с. 212]. Этому вторит А.Горелов: «Лаконично-кудрявое извитие словес поистине подчинено затейливому Строгановскому пошибу», 1988.

(Материал из Интернет-сайта)