Отголоски. часть вторая

                Память тайная тихо казнит,
                Совесть тихая тайно карает.
                Игорь Северянин
               

                ОТГОЛОСКИ ( часть вторая)
                ВСТРЕЧА
       В моей жизни я отмечаю и благодарю три важных для моей судьбы фактора, которые оказали на меня положительное влияние: во – первых - родители, супруга – Лариса Никандровна и Кичигин Виктор Александрович. О родителях и жене я уже много написал в сказах и рассказах и ещё совершенно не коснулся своего друга – наставника Виктора.
       В нашем поселке он появился совершенно неожиданно, вдвоем с матерью. Тетя Тоня, точнее Антонина Константиновна, начала работать бухгалтером в Дагестанском механизированном лесопункте.  Поселили их в двухквартирном домике (насыпушке)1, в котором ранее при существовании женского лагеря жил обслуживающий заключенных персонал. Женщина сразу обзавелась небольшой живностью: куры, коза. Чуть ниже насыпушки находился пруд, в народе: лягушатник. Вот там и произошло наше знакомство. Я после купания, в толпе мальчишек, выжимал трусы, повернув зад к жилой постройке.
       - А что здесь более приличного водоема нет? – спросил он.
       - Есть ещё один в Гушездоре2, - ответил я,- но, он меньше этого, но у плотины там глубоко и можно купаться…
       - Э-э-э, меня Виктором зовут, а тебя?
       - Пашка.
       - Я хотел, бы прежде, чем купаться, исследовать этот водоем.
       - Плот стоит на том берегу, да и с переходного моста,- надевая отжатые трусы на тело,- ответил я, - с него все видно, даже дно.


Насыпушка1- дома сделанные из двух слоев досок, между которыми насыпался опил.
Гушездор2- лесоучасток Главного управления шоссейных дорог. 

     - Это, не предметное исследование,- он показал мне противогаз, на конце гофрированной трубки была закреплена дощечка.- Я сделал акваланг. Через трубку буду дышать, отверстие которой будет над поверхностью воды.  Где здесь глубже?
      - У плотины,- показал я в направлении несложного гидротехнического сооружения.
      - Пойдем, посмотришь…
      Почему – то я не отказался. А выбрал меня, потому что я часто проходил мимо его дома, когда носил воду из колодца. Видимо, было еще сильное любопытство деревенского парнишки, как у этого рослого юноши пройдут исследования местной водной стихии.  Я присел на земляной вал плотины, возле слива, «исследователь», скинув верхнею одежду и обувь осторожно вошел в воду по пояс. После  этого натянул на лицо противогаз и шагнул ещё метра на полтора в глубину водоема. Когда уровень воды достиг шеи, он погрузил голову в воду, но продержал её в воде всего пару минут.  Подняв голову, снял противогаз.
       - Давлением воды сжимает гофру. Надо воздух для дыхания нагнетать с усилием. Вот ты и попробуй.
        - Как удивился я?
        - Дело в том, что гофра противогаза рассчитана на давление воздуха, в воде её сжимает, сдавливает…
        - А-а-а,- выразил я недоумение.
        - Ты будешь в трубку мне нагнетать воздух, ибо у тебя по выходу из легких ещё остается примерно 19% кислорода. Его мне хватит.
         


Он отбросил дощечку от дыхательного шланга противогаза.
         - Раздевайся, заходи в воду.
         - Я только выжал трусы.
          - Ещё раз отожмёшь.
   Я зашел в воду, взял конец гофрированной трубки в рот.
          - Я буду плыть, а ты иди следом за мной и нагнетай воздух. Понял?
         - У-гу.
         Одного не учел новый друг, что «нагнетатель воздуха» был ростом значительно меньше «исследователя» и буквально через два шага ушел под воду вместе со шлангом. Из воды выскочили оба ошарашенные.
       - Эксперимент оказался не удачным,- отплевывая воду, отметил старший друг. – Но, отрицательный результат – тоже результат.
      Мы выбрались на плотину, оставляя за собою мутный след.
      Я вновь отжал трусы. А  Виктор не стал этого делать, натянул брюки на мокрые трусы; он уже стеснялся окружающих людей. 
     - Я побегу на гору опила1, будем драться с пацанами из Гушездора. Идем с нами,- ты большой!
     - А что вы не можете свои проблемы решить без драки? И есть ли они у вас?
      - Здесь так принято.
      - Надо менять такие порядки и решать все путем переговоров, без кулаков.
       Впервые я не пошел с оравой ребятишек на гору опила, подчинившись авторитету ученого товарища. К этому надо добавить, что Виктор Александрович никогда не выяснял отношения на кулаках; он вообще не умел драться,- прирожденный пацифист.
      Через пару дней наши встречи с соседом прервались, так как у меня


началась сенокосная пора, которая длилась обычно до начала учебного года. Виктора, тетя Тоня определила в лесопункте на какую – то небольшую работу. С началом учебного года мы разошлись по разным школам. Виктор ушел учиться в Кордон, который был в Пермской области. Я учился в Шутемской 8-ми летней школе. Между нами была разница в три года: он обучался в девятом классе, а я в шестом.
      
                ТЕЛЕФОН
      Наше плотное общение началось в начале следующего летнего сезона. Я сам пришел к нему домой. Он находился во дворе и на верстаке что -то паял.
      - Здравствуйте,- уважительно обратился я.
      - Привет.- не отрываясь от работы  ответил он. – У вас радио есть?
       - Нет.
       - Откуда вы узнаёте о событиях в стране?
       - Мы выписываем журналы «Мурзилку» и «Веселые картинки» и ещё я беру книги в библиотеке.
        - Тебе надо хотя бы смонтировать детекторный радиоприёмник…
       - А как это?
        - Несложно. Вот сейчас и начнем. Здесь главное: вот такая фиговинка,- он показал мне небольшую размером 1.5 см стеклянную трубочку с тонким волоском внутри,- диод. К нему нужен переменный конденсатор, конденсатор с постоянной емкостью для антенны. А главное: нужно хорошая большая антенна. У тебя во дворе стоят три елки. Вот и протяни провод с чердака на эти елки. Хорошо?
       - Понял,- кое-какие понятия о физических явлениях у меня уже были.
       - Для возникновения разницы потенциалов нужно ещё и заземление.



Схема простая.
       -  Бери, иди и монтируй; сюда подсоединяем антенну, а тут заземление.    
           С какой радостью я прибежал домой. Тут же похвастался сестрам, которых у меня четверо, что буду слушать радио.
          - А нам дашь послушать,- насели они на меня.
         - Дам, но только наушник один.
         Конечно, мы – дети завидовали тем, у кого было радио или проигрыватель. Только мама не одобрила мою затею, отметив: «Чертовщина все это»
          Но, к вечеру я уже натянул антенну, сделал заземление и устроив себе спальное место в сенях, приготовился слушать радио. Смог поймать только областное радио.
          Сестры столпились возле меня. Вначале дал послушать старшей – Наташе, затем Жене и Вале.
          - А когда будут музыку передавать,- поинтересовалась Наташа.
          - Не знаю,- честно ответил я.
          - Ну, лучше мы книжки почитаем.
           - Читайте.
          На этом интерес к радио у сестер исчез. Мало того Женя добавила: «А я думала: у тебя настоящее радио, а у него только говорящий наушник».
          - Попов то же когда – то с этого начинал.
         Я слушал радио часа три перед сном. Затем и я стал все реже прикладываться к наушнику. Но, мой инициативный сосед, предложил сделать между нами телефонную связь.  То, что сейчас любой ребенок пользуется сотовым телефоном в середине шестидесятых годов прошлого века считалось только научной фантастикой.  Для претворения проекта в жизнь необходимы были источники энергии. Найти хорошие


батареи было крайне сложно. Выход всё же нашли: на железной дороге такие батареи были. Нам пришлось выпросить батареи, которые уже почти пришли в негодность. Братья Гусельниковы: Яша и Паша особые местные специалисты по электричеству смогли их нам зарядить.  Провод по тем временам был в избытке. Поэтому мы довольно быстро натянули их через огород, то есть от квартиры Кичигина до моего дома. Наушник у меня уже был. Сконструировать звонок для телефона мы не смогли. По этой причине договаривались выходить на связь в строго определённое время. Этим временем назначили: 9 часов вечера. Через час общения мы, пожелав друг другу спокойной ночи засыпали. Со второй половины лета я вновь «погрузился» в сенокос и уставший стал редко выходить на связь, тем более в еврейских вырубках, где был покос для лошади, мы часто оставались на ночь.
      Виктор имел свойство дарить свои знания, дарования окружающим. У него был редкий дар: способность к наставничеству. Он всегда кого – то опекал. Даже никчемного моего одноклассника Григоровича Станислава он опекал. Но, здесь был один фактор. Виктор был страстно влюблен в его сестру красавицу Людмилу. Надменная полячка не ответила взаимностью. Спустя два десятка лет, когда  уже был главным врачом Кунгурской межрайонной СЭС, он решил встретиться с Людмилой, которая жила в деревне. Увы, полячка спилась напрочь. Бежала вслед за машиной Кичигина и кричала: «Давай ещё выпьем!»
       Осенью этого года из армии пришел его брат Юрий. Это были две разные противоположности. Если Юрий был красавец, всегда вежливый, учтивый, то Виктор мог высказать нелицеприятное мнение. Тем более явным красавцем его назвать нельзя – грубо сколочен. Они напоминали собою персонажей Н.Гоголя из «Тараса Бульбы»: Остапа и Андрия. В последствии Юрий женится на моей однокласснице Нине Сыропятовой, которая была его моложе лет на десять. 
          Здесь есть смысл сделать скачок в будущее время.               
               

   
         
   
                ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
          Я  не видел своего наставника почти двадцать лет после увольнения из Кунгурской межрайонной СЭС в феврале 1982 года. Но, когда узнал, что он серьезно болен, приехал к нему. Встретил он меня на улице Ситникова. Был месяц май. Поднимаясь на четвертый этаж, он дважды останавливался,- была тяжелая одышка.
       - Сердце? – осведомился я.
        - Да.
          В квартире он вначале отдохнул минут десять, а затем спросил:
« Рыбу жарить или отварить?»
          - Отварить.
           - Что так долго не давал о себе весточки?- поинтересовался он.
           - Во-первых, я имел определённые сведения о твоей деятельности, а во-вторых, мне не хотелось ехать к тебе, не имея собственных успехов.
          Здесь я выставил на стол бутылку самогона и выложил три книги, три повести, которые издал в последние годы.
          - А я знал, Паша, что ты не потеряешься в этом мире. Был уверен, что будет у тебя успех. Подпиши…
          - Хорошо. Давай ручку.
          Шариковая ручка у него всегда была под рукой, ибо он все знаковые события и памятки отмечал в календаре на стене. Рядом с календарем была приколота вырезка из газеты или журнала. Пока отваривалась рыба. Он успел два раза покурить, а потреблял он исключительно сигареты «Прима» или «Беломор-канал».
       - Тебе бы бросить курить,- отметил я, хотя определенно знал, что этого не будет.
    



  - Ты же со студенчества знаешь: курю постоянно. На гарнир что будем делать.
       - Хорошо бы картофельное пюре,- выразил я желание.
       - Будет.
       Он достал с полки трехлитровую банку с белым порошком, насыпал в кастрюлю, залил кипятком, разбил туда пару яиц и посолив, выставил на стол и тут же пояснил,- Картошка в порошке… Сухой порошок. Сам на даче делаю…
        Вскоре была готова и рыба. Мы пропустили по стопке самогона и начали поглощать нехитрую закуску. Здесь он достал из ящика стола письмо,- Это письмо от Борьки, из Камышлова… Мы  с ним уже около сорока лет друг друга не видели… Братан!
           - Я думал: у тебя только Юра числится в этой категории родственников?- выразил я недоумение.
            - А не только этот еврей, но ещё одного нашел. На поиски потратил целый год. Надо будет к нему съездить и побывать на могиле отца…
            - Так, что у Вас с Юрой разные отцы?
            - Как видишь с Юрой я брат по матери, а с Борькой по отцу. Мать рассказывала, что нас с Борькой в бане перепутали. Его мать унесла домой меня, мы были очень похожими друг на друга.
            - Ну, чего сидишь? Наливай! Вот ещё овощные консервы!
            Виктор пил крепкие напитки всегда запивая водой. Мне это казалось странным, но эта привычка у него была со студенческой поры. Здесь он испросил моего разрешения прочитать письмо от брата.
          - Читай! У нас времени много.
          - Всему  п….ц!- воскликнул Кичигин,- Борька женился годом позже, но тоже 30 декабря. О-о- о ! И бабу у него тоже Лидией зовут,- полный п…ц!
       



  Здесь он обращается ко мне,- Между нами разница в возрасте один месяц.
         Через несколько мгновений добавил: «Наливай, пока рыба горячая… Ты смотри и у него вторая группа инвалидности и даже причина одна: сердечно – сосудистая…И работали мы в одном направлении, по радиотехнике, а позднее – электронике,- абсолютный п…ц!
          Выпив стопку водки, отхватив кусок рыбы, он продолжил чтение письма,- у Борьки одна дочь, как и у меня. Если мы имеем одни болезни – понятно: общая наследственность, а вот судьбы оказались родственными,- о чем это говорит?
            Сворачивая письмо, он продолжил рассуждение: « Судьба закладывается отцом, а тело матерью. У нас с ним один отец. А вот с Юрой – братом у нас одна мать, а судьбы – то разные…Понял?
    - Изучить бы статистику этого явления, чтобы сделать вывод,- высказал я сомнение.
      Виктор закурил, задумался, встал,- Я пойду прилягу немного, а ты посиди…
      - Хорошо.
      Он ушел с кухни в комнату. Я же обратил вновь внимание на газетную вырезку, в которой прочитал заглавие: Подвиг уральца. В тексте отмечалось, что командир роты 836 стрелкового полка, 240 стрелковой дивизии, 38-ой армии при форсировании Днепра у Киева совершил подвиг и посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Это был уроженец города Камышлова Семенов Борис Самуилович.
      У меня моментально возникла догадка, что этот человек был отцом брата Кичигина Юрия. Вот почему он называл брата евреем.
      После того, как Виктор вернулся, я вновь наполнил стопки и спросил про отца.
    



    - Сложная история. Мой отец жил фактически на две семьи. В законном браке с Борькиной матерью и гражданским с моей мамой. Это тянулось долго, пока не дошли разборки до парткомов, и товарищеских судов. Когда Юрка после техникума ушел в Армию, то мать вместе со мной решила уехать куда глаза глядят. Так мы оказались в Глухаре.
       - Ну, я помню, что она там жила с Гаджи Лабазановым.
       - Ну, да не вредный был мужик и любил её. Трудно ей было одной, когда Юра в Армии, а я в Питере. Когда меня распределили в Горнозаводск, то мама приехала ко мне. Комнату мне дали маленькую. А тут ещё Стас Григорович привязался… Он спал под столом. И вот приехал к нам Лабазанов. Три ночи спал в бане, и уехал без мамы. Хотя дочь Майя бабушке говорила: « Ну, полюби бабушка Гаджи,- он страдает…» Не ответила на его чувства.
       - Почему?
       - Она узнала, что мой отец покончил самоубийством из-за тоски по ней и сыну. Видимо очень любила… С тех пор она мужчин уже к себе не допускала. Впрочем, чего ждешь? Наливай!
       Мы выпили, закусили. Он закурил.
       - Его похоронили за стеной кладбища…       

                ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЬБЫ
                Не забеременела  школа
                Моим талантом и умом.
                Игорь Северянин.
      Десятый класс для меня осложнился тем, что  меня выгнали из интерната.  Затем меня будут и дальше выгонять: из института, с работы. Но, речь не об этом. Школьные друзья, одноклассники, нашли для меня



квартиру, где я мог бы проживать и закончить обучение в школе. Все шло нормально, но зимой, после каникул я решил вообще оставить школу.     Отец – Марк Иванович предложил мне работать вместе с ним: вязать метлы. Это задание давали лесникам в лесхозе. Утром мы выезжали в лес с лошадью рубили или обламывали березовые ветви, после обеда вязали метелки. Через две недели такого нудного труда, я сказал: « Тятя, я вернусь в школу».
      - Ну, что ж Пано, возвращайся.
       Меня часто домашние называли: Пано.
     Школу я закончил. Был выпускной вечер. Вместо моих родителей на нем присутствовал Кичигин. Мне, как самому непутевому ученику аттестат вручали последнему. Но, духовой оркестр играл для меня более длительное время. Когда Виктор заглянул в мой аттестат и характеристику, то невольно отметил: « С такими данными даже в тюрьму не возьмут. Но, не переживай что – то придумаем… Поступать тебе нужно обязательно, ибо в Глухаре нет больше такой светлой башки как у тебя»
      Он дал мне легкий подзатыльник. После довольно кислого застолья, мы с ним прихватили какую-то закуску и ушли на пришкольный участок, где и распили бутылку «Портвейна», которую я заранее спрятал в пожарной бочке с водой.
       Затем были каникулы, во время которых мы решили проблему с документами, точнее Кичигин. Характеристику было сделать просто: переписали наново и перевели печать яйцом, как это делают уголовники. Сложнее было исправить в аттестате поведение, которое у меня было удовлетворительное. И здесь Виктор нашел выход.
       - Тушь – это углерод, надо просто хороший окислитель, чтобы его обесцветить. Для этого подойдет атомарный кислород и хлор. Кислород очень нестойкий, придётся изготовить установку для получения атомарного хлора.
    



  И ведь сделал. А я почему - то, уж очень ему доверял, не боялся, что испортит аттестат. Видимо, авторитет у него был непоколебимый.  Обесцветил идеально, затем просто тушью написали «отличное». И все можно было отправлять документы в вуз.       
     Но, прежде чем уехать на вступительные экзамены, необходимы были деньги. Родители не очень желали того, чтобы я уезжал в Ленинград. Впрочем, сенокосная пора продолжалась. Уговаривал их опять же Виктор.
       - Вы, ещё будете им гордиться,- он способен усвоить вузовскую программу. Дайте деньги и отпустите его.
       Отпустили. Сдал три экзамена на 13 баллов, то есть две четверки и пятерка. После окончания вступительных  экзаменов, он вновь был рядом со мною, ибо в весеннею сессию «завалил» терапию, и приехал раньше для её пересдачи. После того как он сдал экзамен, мы пришли смотреть списки зачисленных на первый курс.  Долго искали в конце, в середине списка, а оказался пятнадцатым по счету  из шести сотен абитуриентов.
      - Х-х, - усмехнулся он,- результат просто превосходный.  В тебя никто не верил, кроме меня.
      Он и дальнейшем меня опекал и давал дельные советы. Приведу хотя бы два из них. В институте профилирующим видом спорта было регби.   
      - Паша,- говорил он, - выбирай гимнастику,- зимой и летом в тепле и форма простая: трусы и чешки.
      Я воспользовался его советом и не пожалел. Два года я занимался гимнастикой, правда преподаватель очень не любил, когда я исполнял вольные упражнения, потому что не попадал в музыкальный ритм.
     Второй совет. На втором курсе надо сдавать иностранный язык.
   Он сказал,- Язык ты в любом случае не выучишь. Запишись на экзамен в первый день и сдавай первым,- первому преподаватель никогда не ставит два балла. 
 


   Именно так я и поступил. Как была удивлена моя преподаватель Серафима Львовна Эпштейн, когда я оказался первым перед её взором.
     - У вас всего был один день на подготовку? – удивилась она.
     - Да.
     - Ну, давайте перевод медицинского текста.
     Я что-то «барагозил». Она поняла: уровень очень низкий.
- Ну, а какую тему вы можете рассказать?
 - Моя семья.
 Тема для меня тем хороша, что у меня четыре сестры и брат и перечисляя их я разжалобил старушку – преподавательницу.
     - Ставлю, вам, «удовлетворительно» не за знания, а за побочные явления.
      Этой тройке я радовался больше всего, хотя у меня были экзамены сданные на «отлично»
         
                НА ДАЧЕ

        Во время прошлой встречи мы договорились, что я буду навещать друга один раз в полгода. На этот раз я появился у него осенью, после уборки урожая; он постоянно жил на даче, в пригороде города Кунгура Первомайске. Я не увидел на его участке никакой роскоши. Он ютился в обычном вагоне, который когда-то использовался для перевозки людей на узкоколейке.  Вначале он ознакомил меня со своим участком, и объяснил: все делает по Митлайдеру. Для меня подобная агротехника была совершенно не знакома; я всё делал в огороде так, как десятилетиями поступали родители. Рядом с вагончиком стоял небольшой курятник, там находилось три курицы.
      - Весной Матвеевна мне обычно привозит пять кур с птицефабрики.-



дал он мне пояснение. Из пяти кур осталось три. Сегодня мы с тобой съедим одну. Остальных оприходую перед выездом с дачи в город.
       Матвеевна, точнее Галина Матвеевна – бывший завхоз в санитарно – эпидемиологической станции, в официальных документах она числилась как инженер по материально-техническому снабжению. Её роль трудно переоценить в истории Кичигина, и Кунгурской межрайонной санитарно – эпидемиологической станции, но об этом чуть позднее.
      Туалет у него был в двадцати метрах от вагончика, рядом с ним была компостная куча, куда складывались сорняки, ботва от картофеля и пищевые отходы, в пяти метрах от туалета стояла бочка для воды. Ничего лишнего на участке не было.
      Само помещение вагончика условно делилось на три части: хозяйственная, кухня и комната для отдыха.  Здесь он мне сделал пояснение, когда я увидел множество баночек с надписями на полках.
     - У меня нет морозильной камеры и погреба и по этой причине я все овощи подвергаю сушке, то есть картофель варю, затем высушиваю  и делаю порошок. Морковь, свёклу, капусту режу на мелкие кусочки, брусочки и тоже подвергаю сушке. А зимой по ложке брошу в кастрюлю, -  и борщ готов.
    - На это надо много электроэнергии, как  понимаю.- выразил я своё сомнение.
    - Здесь в саду нет индивидуальных счетчиков электроэнергии, только общий. Этим и пользуюсь пока,- улыбнулся хозяин дачи.- Давай чай вначале, а уж горячительное потом, когда будет готова кура. На гарнир что?
     - Если можно, то тушеную капусту.
   





  - Не вопрос.
    Я выставил на стол бутылку самогона и рыбные пресервы.
          Вскоре мы весело болтали о превратностях судьбы, погружались в далекое прошлое, которое у нас было общее, студенческие годы и многое другое. Именно в этот момент к нему пришел пожилой мужчина.
      После взаимного приветствия Виктор дал мне наводку на посетителя.
         - Иван Иванович Морозов, бывший заведующий отделом образования города Кунгура, а ранее мой директор школы в Кордоне. Он меня, будущего Заслуженного врача республики выгнал из школы.
     Иван Иванович усмехнулся и ответил,- А кто в то время знал, что из Вас получится. И мошенник мог бы быть и уважаемый обществом человек, как ты. В школе у каждого ученика множество неизвестных.
     Мы пригласили его за стол, налили стопку самогону,- он отказался от угощения. Перебросившись несколькими фразами о консервации дачных участков на зиму, Иван Иванович покинул нас.
       - Что – то я не помню в твой биографии отчисление из школы,- удивился я. – Это меня выгоняли часто, а с тобой даже не верится, ибо в Кордоне от тебя была большая польза.
        - Было и такое в моей жизни, но хвастаться здесь нечего. Летом. Когда я был успешно переведён в десятый класс, Морозов, благодаря Кордонскому леспромхозу привез в школу целый вагон наглядных пособий и лабораторного оборудования. Научное оснащение в школе разом стало на современном по тому времени уровне. Директор в этом отношении был прогрессивным человеком. А так как я хорошо знал физику, а любил больше химию, то учительница физики зная это, отпустила меня с урока: иди, мол Витя, в химическую лабораторию, коли ты уже выполнил занятие. Я с удовольствием погрузился в химические процессы, и смешал марганцовку с бертолетовой солью. Раздался взрыв. Меня оглушило, окно в лаборатории вылетело, множество осколков. И



прибежавший на взрыв директор, осведомившись, что жив сказал: « Вон, из школы, чтобы глаза мои тебя здесь не видели!»
      - Ужасно, и что дальше?
      - Сижу в Глухаре, продумываю с мамой варианты дальнейшей жизни. Много было вариантов, но речь не об этом. Прошла неделя. И вдруг вечером у нас появляется моя классная руководительница. Она и сказала: «Витя, возвращайся в школу,- Иван Иванович успокоился. Конечно, ему жаль оборудования в химической лаборатории, которое он с большим трудом выбил, но нельзя и тебе калечить жизнь,- ты должен учиться…». Спасибо, таким учителям, которым не безразлична судьба учеников. Вспоминаю её всегда добрым словом, ведь она шла пять километров по раскисшей осенней дороге, по которой можно проехать только на тракторе. В этом есть подвиг учителя. У классного руководителя была фамилия: Козич Клара Сергеевна. Надо просто отмечать хороших людей, которые смогли повлиять на судьбу ученика, подростка.
      - Ну, есть повод поднять тост за советского учителя.
      Мы выпили, закусили. Он включил радио.
      - В это время передают традиционно на Пермском радио песню Жени Белоусова.
      Он закурил. У него были интересные музыкальные пристрастия. Любил только мужские голоса и особенно детский хор Всесоюзного радио и телевидения.  У нас расходились музыкальные вкусы.
     После того, как был прослушан Женя Белоусов, я задал Кичигину вопрос, который давно «трепетал» у меня в голове.
      - Ходили слухи в Глухаре, что ты очень огорчил председателя Кордонского поселкового Совета.
       - Ну, как огорчил?  Просто напомнил ему об его должностных обязанностях. В десятом классе мне не дали место в интернате, ибо я был из другой области. Поселись с другом у одной бабушки. На стене у неё



увидел портрет Героя Советского Союза. Я спросил: кто это? Она ответила: сын Бачурин Василий Иванович. Я удивился: как же матери Героя Совет даже дрова привезти не может. На следующий день я был в Совете, и все откровенно высказал его председателю и ещё напомнил, что они просто обязаны увековечить память о таком человеке. И всё сдвинулось с места. Через день нашей хозяйке доставили дрова, которые мы с другом раскололи.  А буквально через месяц улицу Школьную, на которой и жила наша хозяйка – мать Героя Советского Союза была переименована в улицу Бачурина.
      Позднее я узнал: Бачурин Васили Иванович уроженец села Осинцева, мой земляк. Вот так интересно переплетаются исторические нити наших судеб. Кичигин позаботился о памяти моего земляка.
    
                НОВОЕ ДЕЛО

            Следующая встреча уже произошла весной следующего года. Виктор как раз собирался выехать на дачу.
           - Жду зятя на машине… Но, сегодня он не приедет,- очень занят. Так что мы можем свободно гулять.
            Я как обычно выставил на стол бутылку самогона, круг Краковской колбасы.
         - Что на горячее приготовить,- закуривая сигарету,- спросил он.
           - Колбаса есть! Давай рыбу и лучше отварную, а на гарнир картошку.
           Виктор включил газ, поставил воду и достал из холодильника треску. Пюре из порошка картофеля он сделал быстро, как обычно. Через час мы уже приняли по стопке.
          - С бывшей супругой ты поддерживаешь отношения?
      



     - Через внуков общаемся. Но, когда у меня болела мама, то она приходила,- я жил отдельно и стирала  её бельё. Мама болела шесть лет.
          - Я в это время занимался только программированием,- ушел с должности главного врача.  Этим делом я занимался на дому, одновременно ухаживал за матерью.
          - Ты – молодец Виктор. А чего она не осталась у брата, ведь он был при жене, а ты жил бобылем?
       - Да, решила доживать со мной. Что – то её с Юрой не устраивало.
          - В восьмидесятые годы еще практически никто не говорил о цифровых технологиях в системе санитарной службы. И что тебя к этому привело?
         - Служил я в ракетной части, под Верхней Салдой.  И там у них уже были компьютеры. Ракета улетит, допустим на учениях, а компьютер остался. Кроме того, у них уже были сотовые телефоны.
        - Здорово. Вот если бы в то время наше правительство пустило в гражданский оборот цифровые технологии, сотовую связь, то мы были бы впереди планеты всей. Запад бы молился на нас.
        - Зажато все было. Вот и решил я составлять программы по эпидемиологии, то есть прогнозировать заболеваемость, её рост или спад. Но, для этого нужно было иметь компьютеры и желательно не один. Да, ты наливай, рыба еже готова.
        Он закурил. Я разлил самогон по стопкам. Выпили. Он как обычно запил водою.
         - Пойду я, Паша, прилягу чуть – чуть. А ты займись чем -либо.
         - Посмотрю твою библиотеку.
         - Можешь выбрать для себя книги.
         - Хорошо.
      


   Библиотека у Виктор хоть и была не маленькая, но  не системная.  В ней мало было классики, и авторы всё второстепенные. Для себя я выбрал «Уральскую энциклопедию». Видимо, мой друг мало был искушен в литературе.
       Через час мы вновь сидели за столом.
       - И как же ты вышел из положения. Ведь был сплошной дефицит в то время?
       - Да. Первый компьютер я достал в родной воинской части. Узнал. Чтоих изготовляют в Казани и Воронеже. Что бы их заполучить нужно какие – то распоряжения сверху, то есть из Министерства здравоохранения. В то время там заместителем министра работал Беляев, наш пермский, с которым я был знаком. Вот и поехали к нему. Взял с собою молодого доктора Зомарева и Матвеевну. Когда я ему объяснил проблему, то он ответил: этим ещё никто в здравоохранении не занимается. Что вам нужно от Министерства.
            - Дайте указание, просьбу чтобы нам содействовали в приобретении компьютеров в Казани и Воронеже.
            - На что Вы рассчитываете?
            - Рассчитываем, что есть бракованные изделия, которые в Армии отвергли.
            - Понятно. Попробуем. Но, просить я могу только наши структуры, структуры здравоохранения.
            - Хотя бы так,- ответил я. Ездили мы и в Татарстан, Воронеж, где общались с представителями республиканских и областных структур санитарно – эпидемиологического надзора. Они во многом нам помогли. Мы смогли ещё достать компьютеры, которые не смогли пройти военную государственную приемку. Конечно, пришлось еще не раз ездить в эти города и в Министерство здравоохранения. В Министерство ездила у нас




часто Матвеевна. Пришлось ей придать инженерный статус,- неудобно посылать в Министерство обычного завхоза. Таким образом у нас появилась определённая материальная база. Дело встало за созданием программ. Да. Ты наливай, а то всё уже подогревать надо.
       - Он вновь закурил и чем – то задумался.
       Я подогрел рыбу и картофельное пюре. Выпили по стопке.
          - Начали писать с Зомаревым программы. Сделали. Получилось. Внедрили у себя в работу. Вот здесь и понеслось. За передовым опытом к нам поехали со всех концов Союза. Ваш главный врач областной СЭС Никонов был у меня несколько раз. Через два года я получил Заслуженного врача республики.
          Он показал мне удостоверение, подписанное первым Президентом России Ельциным.
          После этого я отошел от практической деятельности в СЭС и целиком посвятил себя составлению программ по эпидемиологии. А ты знаешь: любая инфекция имеет много факторов. Их надо в программе все учесть. Интересная работа. Зомарев в последующем защитил кандидатскую диссертацию по отходам.
      - То есть под твоей опекой вырос специалист высокого уровня. Ты ведь ещё опекал Петрова из Орды.
       - Здесь опыт мой оказался не совсем удачным; он без боя сдал санитарную службу города и района, перебравшись в областной центр.  Жаль, но пройдет время и государство вновь вспомнит хотя бы об эпидемиологической службе на местах. В то время, как Казанцев Виктор сумел сохранить линейную СЭС. У него небольшое бюджетное финансирование, а главный доход получает от хозрасчетной деятельности. Сейчас это единственное место в городе, где можно оформить санитарную книжку пройти санитарный минимум, сделать определенные виды анализов; он оказался молодцом и бойцом, в отличии от Петрова.  Наливай!
    


  Он вновь закурил, и мы загрустили.

                ОБЛОМ

      По завершению огородной страды после того, как выкопал картофель, я вновь отправился в Кунгур, точнее на дачу к Кичигину.  Он уже   ждал меня и приготовил закуску: пожертвовал очередную курочку.
      - Осталось в наличии всего две куры. Вот их придется уже домой забрать. А так хорошо,- всё лето яйцо, а по осени мясо. Матвеевна меня обеспечивает курами. У тебя – то, как дела?
       - Нормально. У детей полный порядок. Сын работает в госпитале внутренних войск инфекционистом, дочь – психиатр, появился внук, сын младший находится пока в поисках своего места в этом мире. У тебя какие отношения в семье?
       - С бывшей общаюсь через внуков. Да ты наливай.
        Он закурил. – Я здесь на даче можно сказать ищу себя, но уже осознаю, что всё в прошлом. У меня перед тобой есть определённая вина.
        Мы выпили, закусили. Я сделал паузу, не стал напрягать друга требованиями рассказать о его вине. Для меня это было определённой новостью. 
        -   Ты помнишь Белогорский монастырь?
         - Помню. Но сейчас это объект культурного наследия Пермской области, и вернулся на двадцать лет в прошлое. (Вынужден сделать отступление).
          Из психоневрологического интерната, который размещался в бывшем Белогорском монастыре поступил сигнал: SOS. Точнее сказать 6 полная завшивленность, и чтобы не допустить сыпного тифа, нужно было



сделать дезинфекцию всех постельных принадлежностей и одежды пациентов. Надо сказать задача трудная. Выехали мы с двумя машинами: дезинфекционная камера на базе ГАЗ- 63 и медицинский УАЗ для персонала отдела. Без происшествий прибыли в село Калинино, но дальше дороги к Белогорскому монастырю не было, - всё занесло в снежную бурю. Мне пришлось идти на поклон к директору совхоза, который откликнулся на нашу просьбу и выделил трактор. Трактор тащил две машины семь километров до монастыря. Белогорский монастырь находился на вершине горы, здание величественное из красного кирпича.Красота поразительная. Но, когда подъехали ближе, то мнение резко изменилось. Везде царила разруха, беспорядок, дурные и неприятные запахи.  Я зашел к главному врачу этого учреждения ( к сожалению, забыл, как его зовут) и попросил решить вопрос с водой для дезинфекционной камеры и разведения хлораимна для тотальной дезинфекции, а так же попросил выделить санитаров для сбора белья и матрацев пациентов этого учреждения. Когда работа была организована, я в присутствии главного врача обследовал психоневрологический интернат.  Выразится могу только словами главного героя телесериала «Ликвидации»: картина маслом. Самая большая палата для больных была в центре храма, на 80 пациентов. Запахи были ужасные, ибо у многих был анурез, матрацы гнилые, стены вымазаны фекалиями. Конечно, тишина в ночное время не соблюдается. Работоспособные пациенты ютились в небольших помещениях, в подвале были камеры для буйных. Везде фекалии и моча. На пищеблоке санитарные правила полностью отсутствуют, мытью посуды производится без моющих средств,- нет в наличии. Маркировки посуды и разделочных досок нет, грязь. Мытьё полов не производилось по всей видимости много месяцев, если не сказать: дюжину лет.  В одном из ветхих сооружений я обнаружил около десятка трупов, которые были не преданы земле. Трупы погрызли крысы, аж до костей. Жуткая картина.
     На мой вопрос: « Почему не производится захоронение?»
    



 Главный врач учреждения ответил: « Кто будет долбить мерзлую землю!»
      - Санитары,- ответил я. – Других кадров у Вас нет.
      - Их невозможно заставить, ибо это не входит в должностные обязанности.
       - Какие бы не были покойники, но у них есть родственники, которые бы желали, чтобы их похоронили достойно. Они же люди.  Я составил акт, протокол о санитарно – гигиеническом нарушении. Что- то больше я сделать не мог. В своё оправдание он сказал: « Скажите спасибо, что мы изолировали этих людей и они не мешают Вам жить!»
         Я его не благодарил. Позднее я разговаривал более - менее с адекватными пациентами. И   выяснил: санитары избивают пациентов, эксплуатируют, то есть заставляют летом работать на их приусадебном участке, зимой колоть дрова и т.д. Обычной платой за день работы: пачка сигарет.
       Как у меня работали дезинфектора? Можно только похвалить их за мужество и стойкость.
       Мы пробыли там два дня, на третий день рано утром выехали с помощью опять же трактора. С пищеблока мы не питались, купили в местном захудалом магазинчике пряники и чай. Так два дня и питались этим.
        Материалы обследования я передал главному врачу межрайСЭС.
        Виктор решил вынести этот вопрос на областную ЧПК (Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия)
            Возвращаемся к разговору.
        - Так вот этот вопрос я не смог рассмотреть на ЧПК. В этом моя вина перед тобою. Ты выполнил свою работу, а я нет.
        - Почему?
      


  - Подготовленные материалы на ЧПК исчезли.
       - Кому понадобились?
       - Органы их тайно изъяли, ибо сведения о рассмотрении этих материалов могли попасть в прессу, в том числе иностранную… Мог бы быть для властей Пермской области большой скандал.
        - Я даже могу предположить кто это сделал.
       - Кто?
  - Один из дезинструкторов живет рядом с особистом. Я назвал ему фамилию.
         - Возможно, - ответил Виктор.- Да ты наливай и выпьем за нелегкую судьбу советской интеллигенции.
         Для заинтересованного читателю добавлю. Совершенно на днях прочел книгу  Линор Горалик « Имени такого-то». В ней рассказывается о эвакуации психиатрической больницы во время Великой отечественной войны. Отношение к психическим больным военного времени со стороны персонала больницы резко отличалось от того, что я описал выше. Очень советую прочитать.

                КАК ЗАРАБОТАТЬ АВТОРИТЕТ

        Однажды Кичигин пригласил меня к себе в кабинет.
        - Разговор у меня к тебе серьёзный.
        Откровенно сказать я не знал, что и подумать: толи вина какая – то за мной, или ещё что – то такое. Определённая  провинность была: я обменял метасиликат натрия ( дезинфекционное средство) на талоны. В восьмидесятые годы прошлого столетия на бензин выдавали талоны, но их катастрофически не хватало. Очаги инфекции могли остаться без дезинфекционной обработки. Вот и «махнул» метасиликат натрия,



которым мы практически не пользовались, на горючее для автотранспорта. Если в городе можно пользоваться общественным транспортом, то пригород и район был для отдела проблемной зоной. Дезинструкторы и дезинфекторы   откровенно возмущались отсутствием транспорта.  Я ждал, что моя инициатива получит серьёзное порицание. Но, Виктор Александрович завёл совершенно другой разговор.
      -   В противотуберкулезном детском санатории «Ирень» вспышка дизентерии. Необходимо провести обследование. Ты же скучаешь по настоящему делу у себя в отделе.
      - Есть такое, но почему не едут из эпидемиологического отдела?
      - Да, бабы боятся встречаться с главным врачом санатория Соколовым Михаилом Ивановичем. Он большой авторитет и часто пользуется «крепким словцом». Кроме того, он Заслуженный врач страны и возглавляет лучшее в области учреждение данного профиля.
      - Почему именно я?
      - У тебя нет страха перед авторитетами. И дело в том, что инфекция идет по всей видимости с пищеблока, ибо болеют дети во всех корпусах. Надо обследовать персонал пищеблока, который возглавляет супруга Соколова. Возьми в лаборатории пробирки и в добрый путь.
       Небольшое отступление от темы. Противотуберкулезный детский санаторий «Ирень» был открыт в 1958 году на пятьдесят человек. В 1978 году санаторий принимал уже четыреста пациентов, причем более ста дошкольников. В санатории была своя школа. В штате были не только врачи, медицинские сестры, но и учителя с воспитателями и прочий персонал. Это лечебное учреждение стало лучшим в Пермской области.     Соколов приехал по распределению из Горьковского медицинского института, там же он нашел себе и заместителя – Сахарова Бориса Ивановича, который возглавит учреждение, после смерти Соколова. Похоронят Соколова на высоком берегу Ирени, непосредственно в селе Неволино.
   

   По приезду я сразу отправился к Соколову, доложив ему о своей цели, одновременно попросив, как можно вежливее собрать весь персонал пищеблока, в том числе и тех, которые были в этот день не смене. Благо то, что все они жили в Неволино, то есть в селе, в котором и располагался санаторий.
        Отбор анализов производил в Красном уголке лично.
        Михаил Иванович попросил меня об одной услуге: « Пусть жена сама возьмет у себя анализ».
 Я счел нужным удовлетворить эту просьбу, надеясь на порядочность его жены.
        Когда обследование было закончено, я вежливо раскланялся и отбыл в город Кунгур, где и отдал анализы в бактериологическую лабораторию. И каково было моё удивление, когда Мохнаткина – заведующая лабораторией сообщила мне: у Соколовой оказалась стерильная проба, то есть она тебя обманула.
       Я иду к Виктору Александровичу и рассказываю ему ситуацию и прошу вновь съездить в санаторий «Ирень» и отобрать пробу у супруги главного врача.
     Он усмехнулся,- Ну, съезди..
      Вновь появившись перед Соколовым, я прямым текстом объяснил ему, что его супруга обманула меня и поэтому я должен лично взять анализ. Михаил Иванович вызвал жену в кабинет и сказал: « Вот доктор прямо здесь возьмет у тебя анализ, ибо он откликнулся на мою просьбу, а ты его обманула, схитрила. Снимай штанишки!»
     Пробу я вновь доставил в лабораторию. И именно в ней была высеяна дизентерия Sonne. Заведующую пищеблока отправили в инфекционное отделение, там при обследовании толстой кишки обнаружили язвы, то есть процесс был хронический.    
      Учитывая тот факт, что в учреждении было 400 детей, то какие – либо инфекционные проблемы возникали постоянно, и мне пришлось бывать



там еще не один раз. А дело в том, что Соколов Михаил Иванович лично просил Кичигина: « Ты мне больше этих «мандавошек»  не присылай».
      - Кого мне тебе посылать?
      - Патлусова отправь.
      За точность выражения Соколова не ручаюсь, ибо пишу исключительно со слов Виктора Александровича, но « крепкие выражения» Михаил Иванович позволял себе.
      Вот так я заработал авторитет у руководства санатория «Ирень». У нас установились деловые, доверительные контакты вплоть до моего отъезда в Шалю.
               
                СЛЕДСТВИЕ

     На этот раз я приехал к другу поздней осенью. Наша встреча произошла на квартире. В первую очередь я поинтересовался его здоровьем.
     - Ничего хорошего. Предлагают операцию: аортокоронарное шунтирование.
     - Мне трудно что -либо тебе советовать. У нас на работе один инженер сделал такую операцию,- через полгода скончался. А вот Павел Ширяев – твой друг со станции Лек бегает за женщинами и водочку  пьет.  Ты мне лучше скажи: почему переименовали улицу Привокзальную в Бачурина,- твоя работа?
     - Просто председателю горсовета напомнил, что Бачурин – Герой Советского Союза работал здесь в железнодорожном депо перед войной.
      




 - Ты и здесь внес свою лепту в изменении городской среды.
       - Так получилось. Чем будем закусывать самогон? Есть рыба.
        - Давай рыбу с картошкой.
        - Хорошо.
        Он вначале закурил и лишь затем подошел к плите. Пока рыба «скворчала» на сковороде мы выпили по стопке, закусив овощными консервами.  В это время кто-то вышел из комнаты в прихожую.
      - У тебя ещё кто – то здесь есть?
        - Лешка – внук с девушкой из Орды живут. Девчонка хорошая, работает на почте. Иногда она готовит обед, если не идет на смену. У нас с бывшей супругой и внуки, если выразится свои. Алешка ко мне примкнул, а Пашка к Лидии. Вот так и живем.
        Здесь я сделаю вновь отступление.
         Лидия Васильевна  - супруга Виктора Александровича была одноклассницей его. Она безусловно очень любила супруга, но он жил с образом в сердце с другой. По этой причине он был немилосерден к жене и не проявлял должной заботы о ней. У неё сложился определенный комплекс обиды и ревности.  Её понять можно, ибо после курсов усовершенствования врачей ему женщины писали письма и присылали посылки; он не был обделён вниманием женщин. Но, у него был постоянный поиск идеальной женщины, которая бы отвечала его юношеским грёзам. И если бы Лидия Васильевна родила ему в придачу к дочери мальчика, то всё могло быть иначе. Она активно искала сближения с ним после того, как он ушел из семьи, и даже помогала ему в уходе уже за бывшей свекровью, когда последняя уже не вставала с кровати. Но, комплекс обиды и ревности не смог из неё уйти. Даже через десять лет после его смерти она вспоминала Людмилу Григорович недобрым словом.




            В это время была готова рыба. Мы выпили. Виктор вновь закурил.
            - А я не все твои материалы обследования «просирал». Помнишь, как мы поздравили работников коммунальной службы города. В тот раз ЧПК ( Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия) прошла успешно.
             - Помню.
             - Эту работу мог выполнить только ты, а никто иной. У  тебя крестьянская хватка.
                Вновь отступление.
       Был месяц март. На оперативном совещании у главного врача было отмечен подъём заболеваемости кишечными инфекциями в нижней части города. Город Кунгур условно был разделен на две части: нижний и верхний.  Верхняя часть города имела водоснабжение из артезианских скважин, а низменная часть города обеспечивалась водой из открытого источника, точнее: из реки Сылвы.  Одним словом: возможно страдало качество обеззараживания воды хлором. Но, это все надо проверить и закрепить на бумаге. Подъём заболеваемости кишечными инфекциями обычно затем давал рост инфекционного гепатита. Конечно, это должны были делать специалисты по коммунальной гигиене, но Виктор Александрович поручил мне.  На следующий день я обследовал водозабор, взял анализы рабочего раствора на концентрацию хлора и, конечно, остаточный хлор в системе водоснабжения, проверил документацию,- «придраться» было не к чему. Именно это и отмечали специалисты по коммунальной гигиене. Единственное, о чем я мог подумать: дежурный специалист отключает на ночь хлорирование воды. Но, это надо  было проверить и занести в акт обследования. И дневное обследование мне нужно было лишь для того. чтобы лишить бдительности персонал водозаборных сооружений и узнать дислокацию оборудования, а точнее где находится  кран для подачи раствора хлора в систему водоснабжения. О своём намерении провести ночное обследование никому в межрайонной СЭС не сообщил, но по окончанию работы водителю отдела сказал: « Приедешь ко мне ночью в три часа!»



             Глубокой ночью мы подъехали к объекту. Я нажал на вызов. Вышла девушка – лаборант. Я попросил её воспользоваться телефоном, чтобы вызвать скорую. Она меня впустила в помещение, где я бросился сразу к тому месту, где был кран для пуска хлорного раствора в систему водоснабжения. Кран   был перекрыт. После    чего я показал своё удостоверение дежурному лаборанту. ( К сожалению, уже не помню фамилии фигурантов этого дела). Составил акт обследования и взял объяснительную от неё, в которой она отмечала, что водоразбор в ночное время меньше и мастер указал: надо закрывать хлорирование.
        Утром я встретился с мастером, и в протокольном порядке задал ему ряд вопросов. Среди которых был вопрос и о ночном хлорировании. Он ответил утвердительно. Только после этого я показал акт обследования и объяснительную дежурного лаборанта. Мастер вынужден был писать свою объяснительную, где всё «свалил» на главного инженера. По той же схеме прошла встреча с главным инженером и руководителем коммунальной службы города. Для службы это был большой конфуз. В истории их взаимоотношений с санитарной службой города такого ещё  не было.
          Все материалы своего следственного дела я положил на стол главному врачу. Через две недели состоялась ЧПК; она прошла как раз в канун дня работника коммунального хозяйства. Были заготовлены уже премии, почетные грамоты и т.д. Результатом ЧПК стали выговоры руководителям коммунальной службы города, лишение премий и наград. Но, главное: через месяц заболеваемость кишечными инфекциями в низинной части города сравнялась с верхней частью.
      - Да, Витя, прекрасно помню это проведённое нами дело. Я сделал свою часть работы, а ты на основании моих материалов свою.
       - Паша, я знал, что тебе скучно на дезинфекционном отделе, вот и подкидывал тебе интересные дела. Кстати, сказать: выполнить их мог только ты. Наливай.
    

          

                Мы ещё долго вспоминали нашу работу в советский период времени. Затем он закурил и ушел отдыхать, я воспользовался паузой и решил, что – то почитать из его библиотеки.  Вечером на электричке я отбыл в Шалю.
               
                СИБИРСКАЯ ЯЗВА

           При очередной встрече мы много вспоминали нашу общую родину Глухарь и давали определённую оценку его жителям, в основном ровесникам.
                Отступление.
      Глухарь в самый яркий период развития, то есть 60-70 годы прошлого столетия представлял собою четкие три зоны. Дегестанский мехлесопункт, Гушездор ( о нем я упоминал выше) и собственно железнодорожный разъезд Глухарь. Между Гушездором и Дагестанским мехлесопунктом была огромная гора опила, которая была ещё образована во время существования женского лагеря. На этой горе происходили стычки между пацанами из Гушездора и Дагестанского мехлесопукта. Взрослые и юноши в этом противостоянии не участвовали. Жители Дагестанского мехлесопункта были разных национальностей. Здесь были татары, марийцы, чуваши, башкиры, украинцы, белорусы, поляки, и много народностей республики Дагестан. Был даже один представитель лакской народности. У него была дочь Жанна, которая на вопрос: «Кто ты?», отвечала: лачка.  Каждая зона имела свое стадо скота, отдельную поскотину и сенокосные площади. У Гушездора и Дагестанского мехлесопункта были свои «коллективны сады», точнее пахатные площади, где садили картофель. Практически вся социальная структура находилась в Дагестанском мехлесопункте: магазин, пекарня, баня, фельдшерский пункт, клуб с библиотекой, начальная школа. В




Гушездоре полностью отсутсвовала какая – либо социальная структура. Библиотека в Глухаре была довольно приличная, там было очень много зарубежной классики. Я там впервые прочитал индийский эпос « Рамаяна», Ремарка «Три товарища», « На Западном фронте без перемен». Прочитал много произведений Золя, Мопассана, Дюма, Диккенса и конечно Марка Твена, О. Генри и многих других. В субботу и воскресенье в клубе были танцы. Кичигин никогда не ходил на танцы. Я не помню даже такого, чтобы он танцевал с девушкой. В клубе он пользовался только библиотекой. Там был бильярд с металлическими шарами.  У железнодорожников был свой магазин и клуб. Клуб размещался в хорошем помещении, но содержался на общественных началах; оплачиваемой должности не было. Там впервые, в поселке, появился телевизор. Два раза в неделю в клубе демонстрировались кинофильмы. Их привозил с электричкой из Нижней Баской Алюнин Аркадий. Кассиром у него была супруга. Детский билет стоил пять копеек. Но, у многих и этих денег не было. По этой причине пацаны встречали киномеханика у электрички и договаривались после сеанса перемотать бабины с кинопленкой. Счастливчик смотрел кинофильм бесплатно. Но, был и ещё способ. Клуб открывали обычно за один час до сеанса. « Ушлые» пацаны прятались в клубе позади экрана и смотрели фильм с тыльной стороны. Одним словом: культурная жизнь в поселке кипела. По праздникам в клубе были выступления школьников начальных классов. В двух таких спектаклях участвовал и я, изображал медведя.
       Из ровесников мы вспомнили Гришу Монашова. Кичигин отзывался о нем не очень доброжелательно. Считал его ограниченным, хотя Монашов много читал. Но, он ударился по женской части,  и даже пытался «оприходовать» жену начальника лесопункта Азизовича ( Он запомнился мне только отчеством, хотя рабочие отзывались о нем хорошо).  Женщина ему отказала. Так этот Гриша в злости изрезал всё её нижнее бельё, которое обычно сушили на улице. Весьма странная месть. Хотя были замужние женщины, которые отвечали ему взаимностью, допустим,




жена токаря Воробьева и другие. Вспомнили его одноклассника Колю Иванишина, Илью Михайлова, Гусельникова Пашу, Болотова Славу ( кличка: Сметана) и других.
     Виктор Александрович отмечал:  осилить программу вуза среди жителей Глухаря мог только Илья Михайлов и Паша Гусельников. К сожалению, оба окончили только восемь классов и далее учились в техникуме. Илья занялся мебельным производством, а Паша Гусельников ударился в электротехники.  Из производственных дел, мы вспомнили  мою поездку с дезинфекторами на ликвидацию сибирской язвы в Березовском районе.
       В районе проводились археологические раскопки. Было установлено: древнее поселение исчезло после гибели практически всего населения. Причина гибели не была установлена. Археологи отбыли в Пермь, а на месте бывшего поселения паслись колхозные коровы. Одна из коров заболела. Ветеринарный врач делал вскрытие и установил причину болезни: сибирская язва. Тут – то всё и закрутилось. Во- первых, заболел сам ветеринарный врач. На ферму был наложен карантин, её обнесли колючей проволокой, выставили милицейские посты. Меня отправили с дезинфекторами на помощь местной санитарно – эпидемиологической станции. Дезинфекционную камеру установили у входных ворот на ферму. Там находилось двенадцать доярок и один скотник – мужчина. Кормили их три раза в день передавая пищу через ограждение из колючей проволоки. Так прошло пять суток. После этого их осмотрел врач и не выявив болезни, решили отпустить по домам, но предварительно проведя дезинфекцию одежды. Вид персонала фермы был ужасный. Все были в грязи. И вот они раздеваются до гола, и одежда идет на обработку в камеру. Многие не стали ждать, когда одежда пройдет дезинфекцию, приняв душ, прикрывая груди, босиком побежали домой. Их можно понять.  Мы же, обработав одежду и обувь, аккуратно сложили на обочине дороги. На этом наша миссия была завершена. Но, самое неприятное было то, что после вскрытия коровы ветеринарный врач




отдал сбой (легкие, сердце, почки) населению. Нам предстояло это забрать. Учитывая дефицит мяса в то время эти субпродукты выбрасывали нам прямо в лицо. Мясо коровы было отправлено на мясокомбинат города Лысьвы, а молоко поступало на молочный комбинат города Кунгура. Всю продукцию этих комбинатов пришлось уничтожать и проводить дезинфекцию.
     Виктор Александрович упомянул, что областная санитарно – эпидемиологическая станция похвально отнеслась к нашим действиям. Но, я ему не сказал, что был и конфуз. Дезинфектора загрузили в камеру вместе с одеждой ремень скотника и плетенки доярки. После того, как прошёл процесс ремень стал похож на ремешок для часов, а плетёнки превратились в детскую обувь. Конечно, я ругнул дезинфекторов. В дальнейшем для кожаной обуви использовали формалин. Пострадавшие могли заявить претензии по поводу порчи вещей, но всё обошлось. Итогом этой «вспышки» сибирской язвы был только один заболевший: ветеринарный врач. То есть мероприятия были проведены своевременно и качественно. Я был доволен тем, что и моё участие в этой эпопее было.

                ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

   Наша последняя встреча прошла вновь на даче, в мае – месяце. Виктор Александрович глотал горстями таблетки; он всегда доверял химии. Я привез как обычно бутылочку самогону. Приготовили на закуску отварную рыбу с картофельным пюре. Здесь он известил меня, что в августе он ложится на операцию в областную больницу. Я же вновь напомнил ему, что результат может быть разный.
     - Надоело быть в неактивной форме. Одышка постоянная, уже в состоянии покоя.
     - Но, тем не менее ты продолжаешь курить.




     - Брошу в больнице.
      Надо отметить: слово он сдержал.
      Меня, конечно, интересовал вопрос: «Почему он меня не назначил на заведование санитарного отдела?»
      Мы выпили, закусили и я задал этот вопрос.
      - Паша, ты мой воспитанник. Но, были определённые проблемы с тобою.
      - Какие ещё проблемы. Работал хорошо, отдел свою работу исполнял нормально. Кроме того, каждую зиму я спасал СЭС от размораживания отопительной системы. Ты же знаешь, что кочегары могли не выйти на работу,- я вставал на вахту, ибо жил тут же, утром отмывался и отсыпался.
      - Паша, конечно, ты спасал организацию, но не мог я тебя пустить в верхний эшелон, ибо ты был на учете в органах.
      - И что за мной криминального было?
       - А зачем ты ходил к попу – раскольнику? На следующий день мне доложили, что советский врач был у попа – раскольника.
       - Желал познакомиться с его мировоззрением…
       - Это, ты сейчас можешь сделать свободно, а то время увы…
       Мы выпили, он закурил и закашлялся.
       - Подожди немного,- я откашляюсь на улице.
       Через четверть часа мы продолжили беседу.
       - Только это за мною было?
       - Нет. Ты помнишь я тебя отправил читать лекцию на Керамический завод?
      - Помню.
   



  - После этого случая, я тебя уже никуда не отправлял читать лекции.
      - Почему?
     - Что ты там «ляпнул»?
     - Сказал, что на каждого жителя Кунгура приходится 26 кг мяса, при гигиеничной норме 76 кг. По этой причине могут быть в стране «мясные бунты».
      - Вот, это расценили, как призыв к неповиновению властям. Кроме того, за тобой тянулся «след сионизма»,- наследие Питера. Ну, об этом ты знал.
     - Что я был самый «отвратительный» член организации?
     - Да, нет был ещё Ужегов, который связался с диссидентами. Так что Вас приходилось «вытаскивать» из сетей органов. Да, и что тебе не работалось на отделе: спокойно, тихо. Персонал и без тебя всю работу знал. Зарплата у тебя была выше, чем бы ты получал в санитарном отделе. Твоя супруга мне потом высказала недовольство, но я ей не мог всего сказать.
      - Ну, вот я тебе всё сказал. Давай выпьем, и я пойду прилягу.  Пока он отдыхал я осматривал его посадки овощей. Всё было примерно так же, как при первом посещении дачи.
         Следующую встречу мы наметили провести уже после его операции. Но она не состоялась, я приехал уже на похороны. Гроб стоял в вестибюле уже бывшей межрайонной санитарно – эпидемиологической станции. Были сотрудники СЭС, его брат Юрий с супругой и дочерьми. Представитель областного Роспотребнадзора, главный врач городской больницы, бывшая супруга, дочь, внуки и другие. Отпевания не было, ибо он был не крещеный. Виктор Александрович исключительно доверял только научному мировоззрению.  Метафизика, мистицизм, мифология были для него чужой планетой. Галина Матвеевна, его постоянная спутница по жизни в это время уже была старостой в церкви. Она и сказала: « Мы заочно проведем его крещение и отпевание». Не знаю



точно можно ли такое. Ведь Л. Толстого так и не приняли обратно в лоно Церкви.
     В последних словах хотелось бы отметить, что у Виктора Александровича никогда не было чувства зависти. Он не завидовал особнякам, машинам, какому – то комфорту. И лишь два случая зависти могу привести. Однажды он сказал: « Если бы от тебя ушла жена, то я её бы взял замуж». Из этого посыла я понял: он не был счастлив в личной жизни. Он никогда не брал с собою на мероприятия свою жену, и вообще не хвалил её. Если бы она родила ему мальчика, то могло бы все изменится. У меня уже было к тому времени двое детей. Он очень любил нашего старшего сына Евгения. Вот тут – то я по - настоящему оценил свою жену.  У его супруги  Лидии Васильевны накопилась обида на него, которая сформировала комплекс, то есть она считала: он испортил ей жизнь. Хотя надо отметить она его сильно любила, но стать сопутницей его жизни не смогла. Ему нужна была жена, которая бы разделяла полностью его увлечения и работу. Такой смогла быть Дрёмина Галина Матвеевна. Увы, она была для него слишком старой, но не старше, чем ,  Пугачева для Галкина.  И, нужно сказать: он не мог отдать всю Душу для женщины. А любить по – настоящему можно только неделимой Душой. А он делил Душу между женщинами, как мандарин на дольки. Второй случай зависти скорее ироничный. Он как – то вспомнил нашего земляка Анатолия Седых (кличка: Седыхан).
      Он спросил меня: « Ты в бане был с Седыханом?»
       - Нет,- честно ответил я.
       - А ты знаешь какой величины у него член?
       - Нет.
       - Ты мне скажи на какой хрен прапорщику такой величины член?
       - Ну, у каждого есть своё достоинство: у него - член, у тебя – голова. В жизни не бывает такого, чтобы два горошка на ложку.




     Был ли он на своём месте в жизни. Я бы ответил: « И да. И нет». Бесспорно, он талантливо работал в эпидемиологии, был новатор. Но, он мог  бы больше сделать в науке, ибо беззаветно отдавался идее.
      Вот такой замечательный врач и человек «выпорхнул» из нашего района. Мне очень хотелось, чтобы о нем узнали земляки.
             
      
 
    




         
      
               
   
               
               
         
   

       
       -       
      
      
          
         
               
                Память тайная тихо казнит,
                Совесть тихая тайно карает.
                Игорь Северянин
               

                ОТГОЛОСКИ ( часть вторая)
                ВСТРЕЧА
       В моей жизни я отмечаю и благодарю три важных для моей судьбы фактора, которые оказали на меня положительное влияние: во – первых - родители, супруга – Лариса Никандровна и Кичигин Виктор Александрович. О родителях и жене я уже много написал в сказах и рассказах и ещё совершенно не коснулся своего друга – наставника Виктора.
       В нашем поселке он появился совершенно неожиданно, вдвоем с матерью. Тетя Тоня, точнее Антонина Константиновна, начала работать бухгалтером в Дагестанском механизированном лесопункте.  Поселили их в двухквартирном домике (насыпушке)1, в котором ранее при существовании женского лагеря жил обслуживающий заключенных персонал. Женщина сразу обзавелась небольшой живностью: куры, коза. Чуть ниже насыпушки находился пруд, в народе: лягушатник. Вот там и произошло наше знакомство. Я после купания, в толпе мальчишек, выжимал трусы, повернув зад к жилой постройке.
       - А что здесь более приличного водоема нет? – спросил он.
       - Есть ещё один в Гушездоре2, - ответил я,- но, он меньше этого, но у плотины там глубоко и можно купаться…
       - Э-э-э, меня Виктором зовут, а тебя?
       - Пашка.
       - Я хотел, бы прежде, чем купаться, исследовать этот водоем.
       - Плот стоит на том берегу, да и с переходного моста,- надевая отжатые трусы на тело,- ответил я, - с него все видно, даже дно.


Насыпушка1- дома сделанные из двух слоев досок, между которыми насыпался опил.
Гушездор2- лесоучасток Главного управления шоссейных дорог. 

     - Это, не предметное исследование,- он показал мне противогаз, на конце гофрированной трубки была закреплена дощечка.- Я сделал акваланг. Через трубку буду дышать, отверстие которой будет над поверхностью воды.  Где здесь глубже?
      - У плотины,- показал я в направлении несложного гидротехнического сооружения.
      - Пойдем, посмотришь…
      Почему – то я не отказался. А выбрал меня, потому что я часто проходил мимо его дома, когда носил воду из колодца. Видимо, было еще сильное любопытство деревенского парнишки, как у этого рослого юноши пройдут исследования местной водной стихии.  Я присел на земляной вал плотины, возле слива, «исследователь», скинув верхнею одежду и обувь осторожно вошел в воду по пояс. После  этого натянул на лицо противогаз и шагнул ещё метра на полтора в глубину водоема. Когда уровень воды достиг шеи, он погрузил голову в воду, но продержал её в воде всего пару минут.  Подняв голову, снял противогаз.
       - Давлением воды сжимает гофру. Надо воздух для дыхания нагнетать с усилием. Вот ты и попробуй.
        - Как удивился я?
        - Дело в том, что гофра противогаза рассчитана на давление воздуха, в воде её сжимает, сдавливает…
        - А-а-а,- выразил я недоумение.
        - Ты будешь в трубку мне нагнетать воздух, ибо у тебя по выходу из легких ещё остается примерно 19% кислорода. Его мне хватит.
         


Он отбросил дощечку от дыхательного шланга противогаза.
         - Раздевайся, заходи в воду.
         - Я только выжал трусы.
          - Ещё раз отожмёшь.
   Я зашел в воду, взял конец гофрированной трубки в рот.
          - Я буду плыть, а ты иди следом за мной и нагнетай воздух. Понял?
         - У-гу.
         Одного не учел новый друг, что «нагнетатель воздуха» был ростом значительно меньше «исследователя» и буквально через два шага ушел под воду вместе со шлангом. Из воды выскочили оба ошарашенные.
       - Эксперимент оказался не удачным,- отплевывая воду, отметил старший друг. – Но, отрицательный результат – тоже результат.
      Мы выбрались на плотину, оставляя за собою мутный след.
      Я вновь отжал трусы. А  Виктор не стал этого делать, натянул брюки на мокрые трусы; он уже стеснялся окружающих людей. 
     - Я побегу на гору опила1, будем драться с пацанами из Гушездора. Идем с нами,- ты большой!
     - А что вы не можете свои проблемы решить без драки? И есть ли они у вас?
      - Здесь так принято.
      - Надо менять такие порядки и решать все путем переговоров, без кулаков.
       Впервые я не пошел с оравой ребятишек на гору опила, подчинившись авторитету ученого товарища. К этому надо добавить, что Виктор Александрович никогда не выяснял отношения на кулаках; он вообще не умел драться,- прирожденный пацифист.
      Через пару дней наши встречи с соседом прервались, так как у меня


началась сенокосная пора, которая длилась обычно до начала учебного года. Виктора, тетя Тоня определила в лесопункте на какую – то небольшую работу. С началом учебного года мы разошлись по разным школам. Виктор ушел учиться в Кордон, который был в Пермской области. Я учился в Шутемской 8-ми летней школе. Между нами была разница в три года: он обучался в девятом классе, а я в шестом.
      
                ТЕЛЕФОН
      Наше плотное общение началось в начале следующего летнего сезона. Я сам пришел к нему домой. Он находился во дворе и на верстаке что -то паял.
      - Здравствуйте,- уважительно обратился я.
      - Привет.- не отрываясь от работы  ответил он. – У вас радио есть?
       - Нет.
       - Откуда вы узнаёте о событиях в стране?
       - Мы выписываем журналы «Мурзилку» и «Веселые картинки» и ещё я беру книги в библиотеке.
        - Тебе надо хотя бы смонтировать детекторный радиоприёмник…
       - А как это?
        - Несложно. Вот сейчас и начнем. Здесь главное: вот такая фиговинка,- он показал мне небольшую размером 1.5 см стеклянную трубочку с тонким волоском внутри,- диод. К нему нужен переменный конденсатор, конденсатор с постоянной емкостью для антенны. А главное: нужно хорошая большая антенна. У тебя во дворе стоят три елки. Вот и протяни провод с чердака на эти елки. Хорошо?
       - Понял,- кое-какие понятия о физических явлениях у меня уже были.
       - Для возникновения разницы потенциалов нужно ещё и заземление.



Схема простая.
       -  Бери, иди и монтируй; сюда подсоединяем антенну, а тут заземление.    
           С какой радостью я прибежал домой. Тут же похвастался сестрам, которых у меня четверо, что буду слушать радио.
          - А нам дашь послушать,- насели они на меня.
         - Дам, но только наушник один.
         Конечно, мы – дети завидовали тем, у кого было радио или проигрыватель. Только мама не одобрила мою затею, отметив: «Чертовщина все это»
          Но, к вечеру я уже натянул антенну, сделал заземление и устроив себе спальное место в сенях, приготовился слушать радио. Смог поймать только областное радио.
          Сестры столпились возле меня. Вначале дал послушать старшей – Наташе, затем Жене и Вале.
          - А когда будут музыку передавать,- поинтересовалась Наташа.
          - Не знаю,- честно ответил я.
          - Ну, лучше мы книжки почитаем.
           - Читайте.
          На этом интерес к радио у сестер исчез. Мало того Женя добавила: «А я думала: у тебя настоящее радио, а у него только говорящий наушник».
          - Попов то же когда – то с этого начинал.
         Я слушал радио часа три перед сном. Затем и я стал все реже прикладываться к наушнику. Но, мой инициативный сосед, предложил сделать между нами телефонную связь.  То, что сейчас любой ребенок пользуется сотовым телефоном в середине шестидесятых годов прошлого века считалось только научной фантастикой.  Для претворения проекта в жизнь необходимы были источники энергии. Найти хорошие


батареи было крайне сложно. Выход всё же нашли: на железной дороге такие батареи были. Нам пришлось выпросить батареи, которые уже почти пришли в негодность. Братья Гусельниковы: Яша и Паша особые местные специалисты по электричеству смогли их нам зарядить.  Провод по тем временам был в избытке. Поэтому мы довольно быстро натянули их через огород, то есть от квартиры Кичигина до моего дома. Наушник у меня уже был. Сконструировать звонок для телефона мы не смогли. По этой причине договаривались выходить на связь в строго определённое время. Этим временем назначили: 9 часов вечера. Через час общения мы, пожелав друг другу спокойной ночи засыпали. Со второй половины лета я вновь «погрузился» в сенокос и уставший стал редко выходить на связь, тем более в еврейских вырубках, где был покос для лошади, мы часто оставались на ночь.
      Виктор имел свойство дарить свои знания, дарования окружающим. У него был редкий дар: способность к наставничеству. Он всегда кого – то опекал. Даже никчемного моего одноклассника Григоровича Станислава он опекал. Но, здесь был один фактор. Виктор был страстно влюблен в его сестру красавицу Людмилу. Надменная полячка не ответила взаимностью. Спустя два десятка лет, когда  уже был главным врачом Кунгурской межрайонной СЭС, он решил встретиться с Людмилой, которая жила в деревне. Увы, полячка спилась напрочь. Бежала вслед за машиной Кичигина и кричала: «Давай ещё выпьем!»
       Осенью этого года из армии пришел его брат Юрий. Это были две разные противоположности. Если Юрий был красавец, всегда вежливый, учтивый, то Виктор мог высказать нелицеприятное мнение. Тем более явным красавцем его назвать нельзя – грубо сколочен. Они напоминали собою персонажей Н.Гоголя из «Тараса Бульбы»: Остапа и Андрия. В последствии Юрий женится на моей однокласснице Нине Сыропятовой, которая была его моложе лет на десять. 
          Здесь есть смысл сделать скачок в будущее время.               
               

   
         
   
                ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
          Я  не видел своего наставника почти двадцать лет после увольнения из Кунгурской межрайонной СЭС в феврале 1982 года. Но, когда узнал, что он серьезно болен, приехал к нему. Встретил он меня на улице Ситникова. Был месяц май. Поднимаясь на четвертый этаж, он дважды останавливался,- была тяжелая одышка.
       - Сердце? – осведомился я.
        - Да.
          В квартире он вначале отдохнул минут десять, а затем спросил:
« Рыбу жарить или отварить?»
          - Отварить.
           - Что так долго не давал о себе весточки?- поинтересовался он.
           - Во-первых, я имел определённые сведения о твоей деятельности, а во-вторых, мне не хотелось ехать к тебе, не имея собственных успехов.
          Здесь я выставил на стол бутылку самогона и выложил три книги, три повести, которые издал в последние годы.
          - А я знал, Паша, что ты не потеряешься в этом мире. Был уверен, что будет у тебя успех. Подпиши…
          - Хорошо. Давай ручку.
          Шариковая ручка у него всегда была под рукой, ибо он все знаковые события и памятки отмечал в календаре на стене. Рядом с календарем была приколота вырезка из газеты или журнала. Пока отваривалась рыба. Он успел два раза покурить, а потреблял он исключительно сигареты «Прима» или «Беломор-канал».
       - Тебе бы бросить курить,- отметил я, хотя определенно знал, что этого не будет.
    



  - Ты же со студенчества знаешь: курю постоянно. На гарнир что будем делать.
       - Хорошо бы картофельное пюре,- выразил я желание.
       - Будет.
       Он достал с полки трехлитровую банку с белым порошком, насыпал в кастрюлю, залил кипятком, разбил туда пару яиц и посолив, выставил на стол и тут же пояснил,- Картошка в порошке… Сухой порошок. Сам на даче делаю…
        Вскоре была готова и рыба. Мы пропустили по стопке самогона и начали поглощать нехитрую закуску. Здесь он достал из ящика стола письмо,- Это письмо от Борьки, из Камышлова… Мы  с ним уже около сорока лет друг друга не видели… Братан!
           - Я думал: у тебя только Юра числится в этой категории родственников?- выразил я недоумение.
            - А не только этот еврей, но ещё одного нашел. На поиски потратил целый год. Надо будет к нему съездить и побывать на могиле отца…
            - Так, что у Вас с Юрой разные отцы?
            - Как видишь с Юрой я брат по матери, а с Борькой по отцу. Мать рассказывала, что нас с Борькой в бане перепутали. Его мать унесла домой меня, мы были очень похожими друг на друга.
            - Ну, чего сидишь? Наливай! Вот ещё овощные консервы!
            Виктор пил крепкие напитки всегда запивая водой. Мне это казалось странным, но эта привычка у него была со студенческой поры. Здесь он испросил моего разрешения прочитать письмо от брата.
          - Читай! У нас времени много.
          - Всему  п….ц!- воскликнул Кичигин,- Борька женился годом позже, но тоже 30 декабря. О-о- о ! И бабу у него тоже Лидией зовут,- полный п…ц!
       



  Здесь он обращается ко мне,- Между нами разница в возрасте один месяц.
         Через несколько мгновений добавил: «Наливай, пока рыба горячая… Ты смотри и у него вторая группа инвалидности и даже причина одна: сердечно – сосудистая…И работали мы в одном направлении, по радиотехнике, а позднее – электронике,- абсолютный п…ц!
          Выпив стопку водки, отхватив кусок рыбы, он продолжил чтение письма,- у Борьки одна дочь, как и у меня. Если мы имеем одни болезни – понятно: общая наследственность, а вот судьбы оказались родственными,- о чем это говорит?
            Сворачивая письмо, он продолжил рассуждение: « Судьба закладывается отцом, а тело матерью. У нас с ним один отец. А вот с Юрой – братом у нас одна мать, а судьбы – то разные…Понял?
    - Изучить бы статистику этого явления, чтобы сделать вывод,- высказал я сомнение.
      Виктор закурил, задумался, встал,- Я пойду прилягу немного, а ты посиди…
      - Хорошо.
      Он ушел с кухни в комнату. Я же обратил вновь внимание на газетную вырезку, в которой прочитал заглавие: Подвиг уральца. В тексте отмечалось, что командир роты 836 стрелкового полка, 240 стрелковой дивизии, 38-ой армии при форсировании Днепра у Киева совершил подвиг и посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Это был уроженец города Камышлова Семенов Борис Самуилович.
      У меня моментально возникла догадка, что этот человек был отцом брата Кичигина Юрия. Вот почему он называл брата евреем.
      После того, как Виктор вернулся, я вновь наполнил стопки и спросил про отца.
    



    - Сложная история. Мой отец жил фактически на две семьи. В законном браке с Борькиной матерью и гражданским с моей мамой. Это тянулось долго, пока не дошли разборки до парткомов, и товарищеских судов. Когда Юрка после техникума ушел в Армию, то мать вместе со мной решила уехать куда глаза глядят. Так мы оказались в Глухаре.
       - Ну, я помню, что она там жила с Гаджи Лабазановым.
       - Ну, да не вредный был мужик и любил её. Трудно ей было одной, когда Юра в Армии, а я в Питере. Когда меня распределили в Горнозаводск, то мама приехала ко мне. Комнату мне дали маленькую. А тут ещё Стас Григорович привязался… Он спал под столом. И вот приехал к нам Лабазанов. Три ночи спал в бане, и уехал без мамы. Хотя дочь Майя бабушке говорила: « Ну, полюби бабушка Гаджи,- он страдает…» Не ответила на его чувства.
       - Почему?
       - Она узнала, что мой отец покончил самоубийством из-за тоски по ней и сыну. Видимо очень любила… С тех пор она мужчин уже к себе не допускала. Впрочем, чего ждешь? Наливай!
       Мы выпили, закусили. Он закурил.
       - Его похоронили за стеной кладбища…       

                ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЬБЫ
                Не забеременела  школа
                Моим талантом и умом.
                Игорь Северянин.
      Десятый класс для меня осложнился тем, что  меня выгнали из интерната.  Затем меня будут и дальше выгонять: из института, с работы. Но, речь не об этом. Школьные друзья, одноклассники, нашли для меня



квартиру, где я мог бы проживать и закончить обучение в школе. Все шло нормально, но зимой, после каникул я решил вообще оставить школу.     Отец – Марк Иванович предложил мне работать вместе с ним: вязать метлы. Это задание давали лесникам в лесхозе. Утром мы выезжали в лес с лошадью рубили или обламывали березовые ветви, после обеда вязали метелки. Через две недели такого нудного труда, я сказал: « Тятя, я вернусь в школу».
      - Ну, что ж Пано, возвращайся.
       Меня часто домашние называли: Пано.
     Школу я закончил. Был выпускной вечер. Вместо моих родителей на нем присутствовал Кичигин. Мне, как самому непутевому ученику аттестат вручали последнему. Но, духовой оркестр играл для меня более длительное время. Когда Виктор заглянул в мой аттестат и характеристику, то невольно отметил: « С такими данными даже в тюрьму не возьмут. Но, не переживай что – то придумаем… Поступать тебе нужно обязательно, ибо в Глухаре нет больше такой светлой башки как у тебя»
      Он дал мне легкий подзатыльник. После довольно кислого застолья, мы с ним прихватили какую-то закуску и ушли на пришкольный участок, где и распили бутылку «Портвейна», которую я заранее спрятал в пожарной бочке с водой.
       Затем были каникулы, во время которых мы решили проблему с документами, точнее Кичигин. Характеристику было сделать просто: переписали наново и перевели печать яйцом, как это делают уголовники. Сложнее было исправить в аттестате поведение, которое у меня было удовлетворительное. И здесь Виктор нашел выход.
       - Тушь – это углерод, надо просто хороший окислитель, чтобы его обесцветить. Для этого подойдет атомарный кислород и хлор. Кислород очень нестойкий, придётся изготовить установку для получения атомарного хлора.
    



  И ведь сделал. А я почему - то, уж очень ему доверял, не боялся, что испортит аттестат. Видимо, авторитет у него был непоколебимый.  Обесцветил идеально, затем просто тушью написали «отличное». И все можно было отправлять документы в вуз.       
     Но, прежде чем уехать на вступительные экзамены, необходимы были деньги. Родители не очень желали того, чтобы я уезжал в Ленинград. Впрочем, сенокосная пора продолжалась. Уговаривал их опять же Виктор.
       - Вы, ещё будете им гордиться,- он способен усвоить вузовскую программу. Дайте деньги и отпустите его.
       Отпустили. Сдал три экзамена на 13 баллов, то есть две четверки и пятерка. После окончания вступительных  экзаменов, он вновь был рядом со мною, ибо в весеннею сессию «завалил» терапию, и приехал раньше для её пересдачи. После того как он сдал экзамен, мы пришли смотреть списки зачисленных на первый курс.  Долго искали в конце, в середине списка, а оказался пятнадцатым по счету  из шести сотен абитуриентов.
      - Х-х, - усмехнулся он,- результат просто превосходный.  В тебя никто не верил, кроме меня.
      Он и дальнейшем меня опекал и давал дельные советы. Приведу хотя бы два из них. В институте профилирующим видом спорта было регби.   
      - Паша,- говорил он, - выбирай гимнастику,- зимой и летом в тепле и форма простая: трусы и чешки.
      Я воспользовался его советом и не пожалел. Два года я занимался гимнастикой, правда преподаватель очень не любил, когда я исполнял вольные упражнения, потому что не попадал в музыкальный ритм.
     Второй совет. На втором курсе надо сдавать иностранный язык.
   Он сказал,- Язык ты в любом случае не выучишь. Запишись на экзамен в первый день и сдавай первым,- первому преподаватель никогда не ставит два балла. 
 


   Именно так я и поступил. Как была удивлена моя преподаватель Серафима Львовна Эпштейн, когда я оказался первым перед её взором.
     - У вас всего был один день на подготовку? – удивилась она.
     - Да.
     - Ну, давайте перевод медицинского текста.
     Я что-то «барагозил». Она поняла: уровень очень низкий.
- Ну, а какую тему вы можете рассказать?
 - Моя семья.
 Тема для меня тем хороша, что у меня четыре сестры и брат и перечисляя их я разжалобил старушку – преподавательницу.
     - Ставлю, вам, «удовлетворительно» не за знания, а за побочные явления.
      Этой тройке я радовался больше всего, хотя у меня были экзамены сданные на «отлично»
         
                НА ДАЧЕ

        Во время прошлой встречи мы договорились, что я буду навещать друга один раз в полгода. На этот раз я появился у него осенью, после уборки урожая; он постоянно жил на даче, в пригороде города Кунгура Первомайске. Я не увидел на его участке никакой роскоши. Он ютился в обычном вагоне, который когда-то использовался для перевозки людей на узкоколейке.  Вначале он ознакомил меня со своим участком, и объяснил: все делает по Митлайдеру. Для меня подобная агротехника была совершенно не знакома; я всё делал в огороде так, как десятилетиями поступали родители. Рядом с вагончиком стоял небольшой курятник, там находилось три курицы.
      - Весной Матвеевна мне обычно привозит пять кур с птицефабрики.-



дал он мне пояснение. Из пяти кур осталось три. Сегодня мы с тобой съедим одну. Остальных оприходую перед выездом с дачи в город.
       Матвеевна, точнее Галина Матвеевна – бывший завхоз в санитарно – эпидемиологической станции, в официальных документах она числилась как инженер по материально-техническому снабжению. Её роль трудно переоценить в истории Кичигина, и Кунгурской межрайонной санитарно – эпидемиологической станции, но об этом чуть позднее.
      Туалет у него был в двадцати метрах от вагончика, рядом с ним была компостная куча, куда складывались сорняки, ботва от картофеля и пищевые отходы, в пяти метрах от туалета стояла бочка для воды. Ничего лишнего на участке не было.
      Само помещение вагончика условно делилось на три части: хозяйственная, кухня и комната для отдыха.  Здесь он мне сделал пояснение, когда я увидел множество баночек с надписями на полках.
     - У меня нет морозильной камеры и погреба и по этой причине я все овощи подвергаю сушке, то есть картофель варю, затем высушиваю  и делаю порошок. Морковь, свёклу, капусту режу на мелкие кусочки, брусочки и тоже подвергаю сушке. А зимой по ложке брошу в кастрюлю, -  и борщ готов.
    - На это надо много электроэнергии, как  понимаю.- выразил я своё сомнение.
    - Здесь в саду нет индивидуальных счетчиков электроэнергии, только общий. Этим и пользуюсь пока,- улыбнулся хозяин дачи.- Давай чай вначале, а уж горячительное потом, когда будет готова кура. На гарнир что?
     - Если можно, то тушеную капусту.
   





  - Не вопрос.
    Я выставил на стол бутылку самогона и рыбные пресервы.
          Вскоре мы весело болтали о превратностях судьбы, погружались в далекое прошлое, которое у нас было общее, студенческие годы и многое другое. Именно в этот момент к нему пришел пожилой мужчина.
      После взаимного приветствия Виктор дал мне наводку на посетителя.
         - Иван Иванович Морозов, бывший заведующий отделом образования города Кунгура, а ранее мой директор школы в Кордоне. Он меня, будущего Заслуженного врача республики выгнал из школы.
     Иван Иванович усмехнулся и ответил,- А кто в то время знал, что из Вас получится. И мошенник мог бы быть и уважаемый обществом человек, как ты. В школе у каждого ученика множество неизвестных.
     Мы пригласили его за стол, налили стопку самогону,- он отказался от угощения. Перебросившись несколькими фразами о консервации дачных участков на зиму, Иван Иванович покинул нас.
       - Что – то я не помню в твой биографии отчисление из школы,- удивился я. – Это меня выгоняли часто, а с тобой даже не верится, ибо в Кордоне от тебя была большая польза.
        - Было и такое в моей жизни, но хвастаться здесь нечего. Летом. Когда я был успешно переведён в десятый класс, Морозов, благодаря Кордонскому леспромхозу привез в школу целый вагон наглядных пособий и лабораторного оборудования. Научное оснащение в школе разом стало на современном по тому времени уровне. Директор в этом отношении был прогрессивным человеком. А так как я хорошо знал физику, а любил больше химию, то учительница физики зная это, отпустила меня с урока: иди, мол Витя, в химическую лабораторию, коли ты уже выполнил занятие. Я с удовольствием погрузился в химические процессы, и смешал марганцовку с бертолетовой солью. Раздался взрыв. Меня оглушило, окно в лаборатории вылетело, множество осколков. И



прибежавший на взрыв директор, осведомившись, что жив сказал: « Вон, из школы, чтобы глаза мои тебя здесь не видели!»
      - Ужасно, и что дальше?
      - Сижу в Глухаре, продумываю с мамой варианты дальнейшей жизни. Много было вариантов, но речь не об этом. Прошла неделя. И вдруг вечером у нас появляется моя классная руководительница. Она и сказала: «Витя, возвращайся в школу,- Иван Иванович успокоился. Конечно, ему жаль оборудования в химической лаборатории, которое он с большим трудом выбил, но нельзя и тебе калечить жизнь,- ты должен учиться…». Спасибо, таким учителям, которым не безразлична судьба учеников. Вспоминаю её всегда добрым словом, ведь она шла пять километров по раскисшей осенней дороге, по которой можно проехать только на тракторе. В этом есть подвиг учителя. У классного руководителя была фамилия: Козич Клара Сергеевна. Надо просто отмечать хороших людей, которые смогли повлиять на судьбу ученика, подростка.
      - Ну, есть повод поднять тост за советского учителя.
      Мы выпили, закусили. Он включил радио.
      - В это время передают традиционно на Пермском радио песню Жени Белоусова.
      Он закурил. У него были интересные музыкальные пристрастия. Любил только мужские голоса и особенно детский хор Всесоюзного радио и телевидения.  У нас расходились музыкальные вкусы.
     После того, как был прослушан Женя Белоусов, я задал Кичигину вопрос, который давно «трепетал» у меня в голове.
      - Ходили слухи в Глухаре, что ты очень огорчил председателя Кордонского поселкового Совета.
       - Ну, как огорчил?  Просто напомнил ему об его должностных обязанностях. В десятом классе мне не дали место в интернате, ибо я был из другой области. Поселись с другом у одной бабушки. На стене у неё



увидел портрет Героя Советского Союза. Я спросил: кто это? Она ответила: сын Бачурин Василий Иванович. Я удивился: как же матери Героя Совет даже дрова привезти не может. На следующий день я был в Совете, и все откровенно высказал его председателю и ещё напомнил, что они просто обязаны увековечить память о таком человеке. И всё сдвинулось с места. Через день нашей хозяйке доставили дрова, которые мы с другом раскололи.  А буквально через месяц улицу Школьную, на которой и жила наша хозяйка – мать Героя Советского Союза была переименована в улицу Бачурина.
      Позднее я узнал: Бачурин Васили Иванович уроженец села Осинцева, мой земляк. Вот так интересно переплетаются исторические нити наших судеб. Кичигин позаботился о памяти моего земляка.
    
                НОВОЕ ДЕЛО

            Следующая встреча уже произошла весной следующего года. Виктор как раз собирался выехать на дачу.
           - Жду зятя на машине… Но, сегодня он не приедет,- очень занят. Так что мы можем свободно гулять.
            Я как обычно выставил на стол бутылку самогона, круг Краковской колбасы.
         - Что на горячее приготовить,- закуривая сигарету,- спросил он.
           - Колбаса есть! Давай рыбу и лучше отварную, а на гарнир картошку.
           Виктор включил газ, поставил воду и достал из холодильника треску. Пюре из порошка картофеля он сделал быстро, как обычно. Через час мы уже приняли по стопке.
          - С бывшей супругой ты поддерживаешь отношения?
      



     - Через внуков общаемся. Но, когда у меня болела мама, то она приходила,- я жил отдельно и стирала  её бельё. Мама болела шесть лет.
          - Я в это время занимался только программированием,- ушел с должности главного врача.  Этим делом я занимался на дому, одновременно ухаживал за матерью.
          - Ты – молодец Виктор. А чего она не осталась у брата, ведь он был при жене, а ты жил бобылем?
       - Да, решила доживать со мной. Что – то её с Юрой не устраивало.
          - В восьмидесятые годы еще практически никто не говорил о цифровых технологиях в системе санитарной службы. И что тебя к этому привело?
         - Служил я в ракетной части, под Верхней Салдой.  И там у них уже были компьютеры. Ракета улетит, допустим на учениях, а компьютер остался. Кроме того, у них уже были сотовые телефоны.
        - Здорово. Вот если бы в то время наше правительство пустило в гражданский оборот цифровые технологии, сотовую связь, то мы были бы впереди планеты всей. Запад бы молился на нас.
        - Зажато все было. Вот и решил я составлять программы по эпидемиологии, то есть прогнозировать заболеваемость, её рост или спад. Но, для этого нужно было иметь компьютеры и желательно не один. Да, ты наливай, рыба еже готова.
        Он закурил. Я разлил самогон по стопкам. Выпили. Он как обычно запил водою.
         - Пойду я, Паша, прилягу чуть – чуть. А ты займись чем -либо.
         - Посмотрю твою библиотеку.
         - Можешь выбрать для себя книги.
         - Хорошо.
      


   Библиотека у Виктор хоть и была не маленькая, но  не системная.  В ней мало было классики, и авторы всё второстепенные. Для себя я выбрал «Уральскую энциклопедию». Видимо, мой друг мало был искушен в литературе.
       Через час мы вновь сидели за столом.
       - И как же ты вышел из положения. Ведь был сплошной дефицит в то время?
       - Да. Первый компьютер я достал в родной воинской части. Узнал. Чтоих изготовляют в Казани и Воронеже. Что бы их заполучить нужно какие – то распоряжения сверху, то есть из Министерства здравоохранения. В то время там заместителем министра работал Беляев, наш пермский, с которым я был знаком. Вот и поехали к нему. Взял с собою молодого доктора Зомарева и Матвеевну. Когда я ему объяснил проблему, то он ответил: этим ещё никто в здравоохранении не занимается. Что вам нужно от Министерства.
            - Дайте указание, просьбу чтобы нам содействовали в приобретении компьютеров в Казани и Воронеже.
            - На что Вы рассчитываете?
            - Рассчитываем, что есть бракованные изделия, которые в Армии отвергли.
            - Понятно. Попробуем. Но, просить я могу только наши структуры, структуры здравоохранения.
            - Хотя бы так,- ответил я. Ездили мы и в Татарстан, Воронеж, где общались с представителями республиканских и областных структур санитарно – эпидемиологического надзора. Они во многом нам помогли. Мы смогли ещё достать компьютеры, которые не смогли пройти военную государственную приемку. Конечно, пришлось еще не раз ездить в эти города и в Министерство здравоохранения. В Министерство ездила у нас




часто Матвеевна. Пришлось ей придать инженерный статус,- неудобно посылать в Министерство обычного завхоза. Таким образом у нас появилась определённая материальная база. Дело встало за созданием программ. Да. Ты наливай, а то всё уже подогревать надо.
       - Он вновь закурил и чем – то задумался.
       Я подогрел рыбу и картофельное пюре. Выпили по стопке.
          - Начали писать с Зомаревым программы. Сделали. Получилось. Внедрили у себя в работу. Вот здесь и понеслось. За передовым опытом к нам поехали со всех концов Союза. Ваш главный врач областной СЭС Никонов был у меня несколько раз. Через два года я получил Заслуженного врача республики.
          Он показал мне удостоверение, подписанное первым Президентом России Ельциным.
          После этого я отошел от практической деятельности в СЭС и целиком посвятил себя составлению программ по эпидемиологии. А ты знаешь: любая инфекция имеет много факторов. Их надо в программе все учесть. Интересная работа. Зомарев в последующем защитил кандидатскую диссертацию по отходам.
      - То есть под твоей опекой вырос специалист высокого уровня. Ты ведь ещё опекал Петрова из Орды.
       - Здесь опыт мой оказался не совсем удачным; он без боя сдал санитарную службу города и района, перебравшись в областной центр.  Жаль, но пройдет время и государство вновь вспомнит хотя бы об эпидемиологической службе на местах. В то время, как Казанцев Виктор сумел сохранить линейную СЭС. У него небольшое бюджетное финансирование, а главный доход получает от хозрасчетной деятельности. Сейчас это единственное место в городе, где можно оформить санитарную книжку пройти санитарный минимум, сделать определенные виды анализов; он оказался молодцом и бойцом, в отличии от Петрова.  Наливай!
    


  Он вновь закурил, и мы загрустили.

                ОБЛОМ

      По завершению огородной страды после того, как выкопал картофель, я вновь отправился в Кунгур, точнее на дачу к Кичигину.  Он уже   ждал меня и приготовил закуску: пожертвовал очередную курочку.
      - Осталось в наличии всего две куры. Вот их придется уже домой забрать. А так хорошо,- всё лето яйцо, а по осени мясо. Матвеевна меня обеспечивает курами. У тебя – то, как дела?
       - Нормально. У детей полный порядок. Сын работает в госпитале внутренних войск инфекционистом, дочь – психиатр, появился внук, сын младший находится пока в поисках своего места в этом мире. У тебя какие отношения в семье?
       - С бывшей общаюсь через внуков. Да ты наливай.
        Он закурил. – Я здесь на даче можно сказать ищу себя, но уже осознаю, что всё в прошлом. У меня перед тобой есть определённая вина.
        Мы выпили, закусили. Я сделал паузу, не стал напрягать друга требованиями рассказать о его вине. Для меня это было определённой новостью. 
        -   Ты помнишь Белогорский монастырь?
         - Помню. Но сейчас это объект культурного наследия Пермской области, и вернулся на двадцать лет в прошлое. (Вынужден сделать отступление).
          Из психоневрологического интерната, который размещался в бывшем Белогорском монастыре поступил сигнал: SOS. Точнее сказать 6 полная завшивленность, и чтобы не допустить сыпного тифа, нужно было



сделать дезинфекцию всех постельных принадлежностей и одежды пациентов. Надо сказать задача трудная. Выехали мы с двумя машинами: дезинфекционная камера на базе ГАЗ- 63 и медицинский УАЗ для персонала отдела. Без происшествий прибыли в село Калинино, но дальше дороги к Белогорскому монастырю не было, - всё занесло в снежную бурю. Мне пришлось идти на поклон к директору совхоза, который откликнулся на нашу просьбу и выделил трактор. Трактор тащил две машины семь километров до монастыря. Белогорский монастырь находился на вершине горы, здание величественное из красного кирпича.Красота поразительная. Но, когда подъехали ближе, то мнение резко изменилось. Везде царила разруха, беспорядок, дурные и неприятные запахи.  Я зашел к главному врачу этого учреждения ( к сожалению, забыл, как его зовут) и попросил решить вопрос с водой для дезинфекционной камеры и разведения хлораимна для тотальной дезинфекции, а так же попросил выделить санитаров для сбора белья и матрацев пациентов этого учреждения. Когда работа была организована, я в присутствии главного врача обследовал психоневрологический интернат.  Выразится могу только словами главного героя телесериала «Ликвидации»: картина маслом. Самая большая палата для больных была в центре храма, на 80 пациентов. Запахи были ужасные, ибо у многих был анурез, матрацы гнилые, стены вымазаны фекалиями. Конечно, тишина в ночное время не соблюдается. Работоспособные пациенты ютились в небольших помещениях, в подвале были камеры для буйных. Везде фекалии и моча. На пищеблоке санитарные правила полностью отсутствуют, мытью посуды производится без моющих средств,- нет в наличии. Маркировки посуды и разделочных досок нет, грязь. Мытьё полов не производилось по всей видимости много месяцев, если не сказать: дюжину лет.  В одном из ветхих сооружений я обнаружил около десятка трупов, которые были не преданы земле. Трупы погрызли крысы, аж до костей. Жуткая картина.
     На мой вопрос: « Почему не производится захоронение?»
    



 Главный врач учреждения ответил: « Кто будет долбить мерзлую землю!»
      - Санитары,- ответил я. – Других кадров у Вас нет.
      - Их невозможно заставить, ибо это не входит в должностные обязанности.
       - Какие бы не были покойники, но у них есть родственники, которые бы желали, чтобы их похоронили достойно. Они же люди.  Я составил акт, протокол о санитарно – гигиеническом нарушении. Что- то больше я сделать не мог. В своё оправдание он сказал: « Скажите спасибо, что мы изолировали этих людей и они не мешают Вам жить!»
         Я его не благодарил. Позднее я разговаривал более - менее с адекватными пациентами. И   выяснил: санитары избивают пациентов, эксплуатируют, то есть заставляют летом работать на их приусадебном участке, зимой колоть дрова и т.д. Обычной платой за день работы: пачка сигарет.
       Как у меня работали дезинфектора? Можно только похвалить их за мужество и стойкость.
       Мы пробыли там два дня, на третий день рано утром выехали с помощью опять же трактора. С пищеблока мы не питались, купили в местном захудалом магазинчике пряники и чай. Так два дня и питались этим.
        Материалы обследования я передал главному врачу межрайСЭС.
        Виктор решил вынести этот вопрос на областную ЧПК (Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия)
            Возвращаемся к разговору.
        - Так вот этот вопрос я не смог рассмотреть на ЧПК. В этом моя вина перед тобою. Ты выполнил свою работу, а я нет.
        - Почему?
      


  - Подготовленные материалы на ЧПК исчезли.
       - Кому понадобились?
       - Органы их тайно изъяли, ибо сведения о рассмотрении этих материалов могли попасть в прессу, в том числе иностранную… Мог бы быть для властей Пермской области большой скандал.
        - Я даже могу предположить кто это сделал.
       - Кто?
  - Один из дезинструкторов живет рядом с особистом. Я назвал ему фамилию.
         - Возможно, - ответил Виктор.- Да ты наливай и выпьем за нелегкую судьбу советской интеллигенции.
         Для заинтересованного читателю добавлю. Совершенно на днях прочел книгу  Линор Горалик « Имени такого-то». В ней рассказывается о эвакуации психиатрической больницы во время Великой отечественной войны. Отношение к психическим больным военного времени со стороны персонала больницы резко отличалось от того, что я описал выше. Очень советую прочитать.

                КАК ЗАРАБОТАТЬ АВТОРИТЕТ

        Однажды Кичигин пригласил меня к себе в кабинет.
        - Разговор у меня к тебе серьёзный.
        Откровенно сказать я не знал, что и подумать: толи вина какая – то за мной, или ещё что – то такое. Определённая  провинность была: я обменял метасиликат натрия ( дезинфекционное средство) на талоны. В восьмидесятые годы прошлого столетия на бензин выдавали талоны, но их катастрофически не хватало. Очаги инфекции могли остаться без дезинфекционной обработки. Вот и «махнул» метасиликат натрия,



которым мы практически не пользовались, на горючее для автотранспорта. Если в городе можно пользоваться общественным транспортом, то пригород и район был для отдела проблемной зоной. Дезинструкторы и дезинфекторы   откровенно возмущались отсутствием транспорта.  Я ждал, что моя инициатива получит серьёзное порицание. Но, Виктор Александрович завёл совершенно другой разговор.
      -   В противотуберкулезном детском санатории «Ирень» вспышка дизентерии. Необходимо провести обследование. Ты же скучаешь по настоящему делу у себя в отделе.
      - Есть такое, но почему не едут из эпидемиологического отдела?
      - Да, бабы боятся встречаться с главным врачом санатория Соколовым Михаилом Ивановичем. Он большой авторитет и часто пользуется «крепким словцом». Кроме того, он Заслуженный врач страны и возглавляет лучшее в области учреждение данного профиля.
      - Почему именно я?
      - У тебя нет страха перед авторитетами. И дело в том, что инфекция идет по всей видимости с пищеблока, ибо болеют дети во всех корпусах. Надо обследовать персонал пищеблока, который возглавляет супруга Соколова. Возьми в лаборатории пробирки и в добрый путь.
       Небольшое отступление от темы. Противотуберкулезный детский санаторий «Ирень» был открыт в 1958 году на пятьдесят человек. В 1978 году санаторий принимал уже четыреста пациентов, причем более ста дошкольников. В санатории была своя школа. В штате были не только врачи, медицинские сестры, но и учителя с воспитателями и прочий персонал. Это лечебное учреждение стало лучшим в Пермской области.     Соколов приехал по распределению из Горьковского медицинского института, там же он нашел себе и заместителя – Сахарова Бориса Ивановича, который возглавит учреждение, после смерти Соколова. Похоронят Соколова на высоком берегу Ирени, непосредственно в селе Неволино.
   

   По приезду я сразу отправился к Соколову, доложив ему о своей цели, одновременно попросив, как можно вежливее собрать весь персонал пищеблока, в том числе и тех, которые были в этот день не смене. Благо то, что все они жили в Неволино, то есть в селе, в котором и располагался санаторий.
        Отбор анализов производил в Красном уголке лично.
        Михаил Иванович попросил меня об одной услуге: « Пусть жена сама возьмет у себя анализ».
 Я счел нужным удовлетворить эту просьбу, надеясь на порядочность его жены.
        Когда обследование было закончено, я вежливо раскланялся и отбыл в город Кунгур, где и отдал анализы в бактериологическую лабораторию. И каково было моё удивление, когда Мохнаткина – заведующая лабораторией сообщила мне: у Соколовой оказалась стерильная проба, то есть она тебя обманула.
       Я иду к Виктору Александровичу и рассказываю ему ситуацию и прошу вновь съездить в санаторий «Ирень» и отобрать пробу у супруги главного врача.
     Он усмехнулся,- Ну, съезди..
      Вновь появившись перед Соколовым, я прямым текстом объяснил ему, что его супруга обманула меня и поэтому я должен лично взять анализ. Михаил Иванович вызвал жену в кабинет и сказал: « Вот доктор прямо здесь возьмет у тебя анализ, ибо он откликнулся на мою просьбу, а ты его обманула, схитрила. Снимай штанишки!»
     Пробу я вновь доставил в лабораторию. И именно в ней была высеяна дизентерия Sonne. Заведующую пищеблока отправили в инфекционное отделение, там при обследовании толстой кишки обнаружили язвы, то есть процесс был хронический.    
      Учитывая тот факт, что в учреждении было 400 детей, то какие – либо инфекционные проблемы возникали постоянно, и мне пришлось бывать



там еще не один раз. А дело в том, что Соколов Михаил Иванович лично просил Кичигина: « Ты мне больше этих «мандавошек»  не присылай».
      - Кого мне тебе посылать?
      - Патлусова отправь.
      За точность выражения Соколова не ручаюсь, ибо пишу исключительно со слов Виктора Александровича, но « крепкие выражения» Михаил Иванович позволял себе.
      Вот так я заработал авторитет у руководства санатория «Ирень». У нас установились деловые, доверительные контакты вплоть до моего отъезда в Шалю.
               
                СЛЕДСТВИЕ

     На этот раз я приехал к другу поздней осенью. Наша встреча произошла на квартире. В первую очередь я поинтересовался его здоровьем.
     - Ничего хорошего. Предлагают операцию: аортокоронарное шунтирование.
     - Мне трудно что -либо тебе советовать. У нас на работе один инженер сделал такую операцию,- через полгода скончался. А вот Павел Ширяев – твой друг со станции Лек бегает за женщинами и водочку  пьет.  Ты мне лучше скажи: почему переименовали улицу Привокзальную в Бачурина,- твоя работа?
     - Просто председателю горсовета напомнил, что Бачурин – Герой Советского Союза работал здесь в железнодорожном депо перед войной.
      




 - Ты и здесь внес свою лепту в изменении городской среды.
       - Так получилось. Чем будем закусывать самогон? Есть рыба.
        - Давай рыбу с картошкой.
        - Хорошо.
        Он вначале закурил и лишь затем подошел к плите. Пока рыба «скворчала» на сковороде мы выпили по стопке, закусив овощными консервами.  В это время кто-то вышел из комнаты в прихожую.
      - У тебя ещё кто – то здесь есть?
        - Лешка – внук с девушкой из Орды живут. Девчонка хорошая, работает на почте. Иногда она готовит обед, если не идет на смену. У нас с бывшей супругой и внуки, если выразится свои. Алешка ко мне примкнул, а Пашка к Лидии. Вот так и живем.
        Здесь я сделаю вновь отступление.
         Лидия Васильевна  - супруга Виктора Александровича была одноклассницей его. Она безусловно очень любила супруга, но он жил с образом в сердце с другой. По этой причине он был немилосерден к жене и не проявлял должной заботы о ней. У неё сложился определенный комплекс обиды и ревности.  Её понять можно, ибо после курсов усовершенствования врачей ему женщины писали письма и присылали посылки; он не был обделён вниманием женщин. Но, у него был постоянный поиск идеальной женщины, которая бы отвечала его юношеским грёзам. И если бы Лидия Васильевна родила ему в придачу к дочери мальчика, то всё могло быть иначе. Она активно искала сближения с ним после того, как он ушел из семьи, и даже помогала ему в уходе уже за бывшей свекровью, когда последняя уже не вставала с кровати. Но, комплекс обиды и ревности не смог из неё уйти. Даже через десять лет после его смерти она вспоминала Людмилу Григорович недобрым словом.




            В это время была готова рыба. Мы выпили. Виктор вновь закурил.
            - А я не все твои материалы обследования «просирал». Помнишь, как мы поздравили работников коммунальной службы города. В тот раз ЧПК ( Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия) прошла успешно.
             - Помню.
             - Эту работу мог выполнить только ты, а никто иной. У  тебя крестьянская хватка.
                Вновь отступление.
       Был месяц март. На оперативном совещании у главного врача было отмечен подъём заболеваемости кишечными инфекциями в нижней части города. Город Кунгур условно был разделен на две части: нижний и верхний.  Верхняя часть города имела водоснабжение из артезианских скважин, а низменная часть города обеспечивалась водой из открытого источника, точнее: из реки Сылвы.  Одним словом: возможно страдало качество обеззараживания воды хлором. Но, это все надо проверить и закрепить на бумаге. Подъём заболеваемости кишечными инфекциями обычно затем давал рост инфекционного гепатита. Конечно, это должны были делать специалисты по коммунальной гигиене, но Виктор Александрович поручил мне.  На следующий день я обследовал водозабор, взял анализы рабочего раствора на концентрацию хлора и, конечно, остаточный хлор в системе водоснабжения, проверил документацию,- «придраться» было не к чему. Именно это и отмечали специалисты по коммунальной гигиене. Единственное, о чем я мог подумать: дежурный специалист отключает на ночь хлорирование воды. Но, это надо  было проверить и занести в акт обследования. И дневное обследование мне нужно было лишь для того. чтобы лишить бдительности персонал водозаборных сооружений и узнать дислокацию оборудования, а точнее где находится  кран для подачи раствора хлора в систему водоснабжения. О своём намерении провести ночное обследование никому в межрайонной СЭС не сообщил, но по окончанию работы водителю отдела сказал: « Приедешь ко мне ночью в три часа!»



             Глубокой ночью мы подъехали к объекту. Я нажал на вызов. Вышла девушка – лаборант. Я попросил её воспользоваться телефоном, чтобы вызвать скорую. Она меня впустила в помещение, где я бросился сразу к тому месту, где был кран для пуска хлорного раствора в систему водоснабжения. Кран   был перекрыт. После    чего я показал своё удостоверение дежурному лаборанту. ( К сожалению, уже не помню фамилии фигурантов этого дела). Составил акт обследования и взял объяснительную от неё, в которой она отмечала, что водоразбор в ночное время меньше и мастер указал: надо закрывать хлорирование.
        Утром я встретился с мастером, и в протокольном порядке задал ему ряд вопросов. Среди которых был вопрос и о ночном хлорировании. Он ответил утвердительно. Только после этого я показал акт обследования и объяснительную дежурного лаборанта. Мастер вынужден был писать свою объяснительную, где всё «свалил» на главного инженера. По той же схеме прошла встреча с главным инженером и руководителем коммунальной службы города. Для службы это был большой конфуз. В истории их взаимоотношений с санитарной службой города такого ещё  не было.
          Все материалы своего следственного дела я положил на стол главному врачу. Через две недели состоялась ЧПК; она прошла как раз в канун дня работника коммунального хозяйства. Были заготовлены уже премии, почетные грамоты и т.д. Результатом ЧПК стали выговоры руководителям коммунальной службы города, лишение премий и наград. Но, главное: через месяц заболеваемость кишечными инфекциями в низинной части города сравнялась с верхней частью.
      - Да, Витя, прекрасно помню это проведённое нами дело. Я сделал свою часть работы, а ты на основании моих материалов свою.
       - Паша, я знал, что тебе скучно на дезинфекционном отделе, вот и подкидывал тебе интересные дела. Кстати, сказать: выполнить их мог только ты. Наливай.
    

          

                Мы ещё долго вспоминали нашу работу в советский период времени. Затем он закурил и ушел отдыхать, я воспользовался паузой и решил, что – то почитать из его библиотеки.  Вечером на электричке я отбыл в Шалю.
               
                СИБИРСКАЯ ЯЗВА

           При очередной встрече мы много вспоминали нашу общую родину Глухарь и давали определённую оценку его жителям, в основном ровесникам.
                Отступление.
      Глухарь в самый яркий период развития, то есть 60-70 годы прошлого столетия представлял собою четкие три зоны. Дегестанский мехлесопункт, Гушездор ( о нем я упоминал выше) и собственно железнодорожный разъезд Глухарь. Между Гушездором и Дагестанским мехлесопунктом была огромная гора опила, которая была ещё образована во время существования женского лагеря. На этой горе происходили стычки между пацанами из Гушездора и Дагестанского мехлесопукта. Взрослые и юноши в этом противостоянии не участвовали. Жители Дагестанского мехлесопункта были разных национальностей. Здесь были татары, марийцы, чуваши, башкиры, украинцы, белорусы, поляки, и много народностей республики Дагестан. Был даже один представитель лакской народности. У него была дочь Жанна, которая на вопрос: «Кто ты?», отвечала: лачка.  Каждая зона имела свое стадо скота, отдельную поскотину и сенокосные площади. У Гушездора и Дагестанского мехлесопункта были свои «коллективны сады», точнее пахатные площади, где садили картофель. Практически вся социальная структура находилась в Дагестанском мехлесопункте: магазин, пекарня, баня, фельдшерский пункт, клуб с библиотекой, начальная школа. В




Гушездоре полностью отсутсвовала какая – либо социальная структура. Библиотека в Глухаре была довольно приличная, там было очень много зарубежной классики. Я там впервые прочитал индийский эпос « Рамаяна», Ремарка «Три товарища», « На Западном фронте без перемен». Прочитал много произведений Золя, Мопассана, Дюма, Диккенса и конечно Марка Твена, О. Генри и многих других. В субботу и воскресенье в клубе были танцы. Кичигин никогда не ходил на танцы. Я не помню даже такого, чтобы он танцевал с девушкой. В клубе он пользовался только библиотекой. Там был бильярд с металлическими шарами.  У железнодорожников был свой магазин и клуб. Клуб размещался в хорошем помещении, но содержался на общественных началах; оплачиваемой должности не было. Там впервые, в поселке, появился телевизор. Два раза в неделю в клубе демонстрировались кинофильмы. Их привозил с электричкой из Нижней Баской Алюнин Аркадий. Кассиром у него была супруга. Детский билет стоил пять копеек. Но, у многих и этих денег не было. По этой причине пацаны встречали киномеханика у электрички и договаривались после сеанса перемотать бабины с кинопленкой. Счастливчик смотрел кинофильм бесплатно. Но, был и ещё способ. Клуб открывали обычно за один час до сеанса. « Ушлые» пацаны прятались в клубе позади экрана и смотрели фильм с тыльной стороны. Одним словом: культурная жизнь в поселке кипела. По праздникам в клубе были выступления школьников начальных классов. В двух таких спектаклях участвовал и я, изображал медведя.
       Из ровесников мы вспомнили Гришу Монашова. Кичигин отзывался о нем не очень доброжелательно. Считал его ограниченным, хотя Монашов много читал. Но, он ударился по женской части,  и даже пытался «оприходовать» жену начальника лесопункта Азизовича ( Он запомнился мне только отчеством, хотя рабочие отзывались о нем хорошо).  Женщина ему отказала. Так этот Гриша в злости изрезал всё её нижнее бельё, которое обычно сушили на улице. Весьма странная месть. Хотя были замужние женщины, которые отвечали ему взаимностью, допустим,




жена токаря Воробьева и другие. Вспомнили его одноклассника Колю Иванишина, Илью Михайлова, Гусельникова Пашу, Болотова Славу ( кличка: Сметана) и других.
     Виктор Александрович отмечал:  осилить программу вуза среди жителей Глухаря мог только Илья Михайлов и Паша Гусельников. К сожалению, оба окончили только восемь классов и далее учились в техникуме. Илья занялся мебельным производством, а Паша Гусельников ударился в электротехники.  Из производственных дел, мы вспомнили  мою поездку с дезинфекторами на ликвидацию сибирской язвы в Березовском районе.
       В районе проводились археологические раскопки. Было установлено: древнее поселение исчезло после гибели практически всего населения. Причина гибели не была установлена. Археологи отбыли в Пермь, а на месте бывшего поселения паслись колхозные коровы. Одна из коров заболела. Ветеринарный врач делал вскрытие и установил причину болезни: сибирская язва. Тут – то всё и закрутилось. Во- первых, заболел сам ветеринарный врач. На ферму был наложен карантин, её обнесли колючей проволокой, выставили милицейские посты. Меня отправили с дезинфекторами на помощь местной санитарно – эпидемиологической станции. Дезинфекционную камеру установили у входных ворот на ферму. Там находилось двенадцать доярок и один скотник – мужчина. Кормили их три раза в день передавая пищу через ограждение из колючей проволоки. Так прошло пять суток. После этого их осмотрел врач и не выявив болезни, решили отпустить по домам, но предварительно проведя дезинфекцию одежды. Вид персонала фермы был ужасный. Все были в грязи. И вот они раздеваются до гола, и одежда идет на обработку в камеру. Многие не стали ждать, когда одежда пройдет дезинфекцию, приняв душ, прикрывая груди, босиком побежали домой. Их можно понять.  Мы же, обработав одежду и обувь, аккуратно сложили на обочине дороги. На этом наша миссия была завершена. Но, самое неприятное было то, что после вскрытия коровы ветеринарный врач




отдал сбой (легкие, сердце, почки) населению. Нам предстояло это забрать. Учитывая дефицит мяса в то время эти субпродукты выбрасывали нам прямо в лицо. Мясо коровы было отправлено на мясокомбинат города Лысьвы, а молоко поступало на молочный комбинат города Кунгура. Всю продукцию этих комбинатов пришлось уничтожать и проводить дезинфекцию.
     Виктор Александрович упомянул, что областная санитарно – эпидемиологическая станция похвально отнеслась к нашим действиям. Но, я ему не сказал, что был и конфуз. Дезинфектора загрузили в камеру вместе с одеждой ремень скотника и плетенки доярки. После того, как прошёл процесс ремень стал похож на ремешок для часов, а плетёнки превратились в детскую обувь. Конечно, я ругнул дезинфекторов. В дальнейшем для кожаной обуви использовали формалин. Пострадавшие могли заявить претензии по поводу порчи вещей, но всё обошлось. Итогом этой «вспышки» сибирской язвы был только один заболевший: ветеринарный врач. То есть мероприятия были проведены своевременно и качественно. Я был доволен тем, что и моё участие в этой эпопее было.

                ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

   Наша последняя встреча прошла вновь на даче, в мае – месяце. Виктор Александрович глотал горстями таблетки; он всегда доверял химии. Я привез как обычно бутылочку самогону. Приготовили на закуску отварную рыбу с картофельным пюре. Здесь он известил меня, что в августе он ложится на операцию в областную больницу. Я же вновь напомнил ему, что результат может быть разный.
     - Надоело быть в неактивной форме. Одышка постоянная, уже в состоянии покоя.
     - Но, тем не менее ты продолжаешь курить.




     - Брошу в больнице.
      Надо отметить: слово он сдержал.
      Меня, конечно, интересовал вопрос: «Почему он меня не назначил на заведование санитарного отдела?»
      Мы выпили, закусили и я задал этот вопрос.
      - Паша, ты мой воспитанник. Но, были определённые проблемы с тобою.
      - Какие ещё проблемы. Работал хорошо, отдел свою работу исполнял нормально. Кроме того, каждую зиму я спасал СЭС от размораживания отопительной системы. Ты же знаешь, что кочегары могли не выйти на работу,- я вставал на вахту, ибо жил тут же, утром отмывался и отсыпался.
      - Паша, конечно, ты спасал организацию, но не мог я тебя пустить в верхний эшелон, ибо ты был на учете в органах.
      - И что за мной криминального было?
       - А зачем ты ходил к попу – раскольнику? На следующий день мне доложили, что советский врач был у попа – раскольника.
       - Желал познакомиться с его мировоззрением…
       - Это, ты сейчас можешь сделать свободно, а то время увы…
       Мы выпили, он закурил и закашлялся.
       - Подожди немного,- я откашляюсь на улице.
       Через четверть часа мы продолжили беседу.
       - Только это за мною было?
       - Нет. Ты помнишь я тебя отправил читать лекцию на Керамический завод?
      - Помню.
   



  - После этого случая, я тебя уже никуда не отправлял читать лекции.
      - Почему?
     - Что ты там «ляпнул»?
     - Сказал, что на каждого жителя Кунгура приходится 26 кг мяса, при гигиеничной норме 76 кг. По этой причине могут быть в стране «мясные бунты».
      - Вот, это расценили, как призыв к неповиновению властям. Кроме того, за тобой тянулся «след сионизма»,- наследие Питера. Ну, об этом ты знал.
     - Что я был самый «отвратительный» член организации?
     - Да, нет был ещё Ужегов, который связался с диссидентами. Так что Вас приходилось «вытаскивать» из сетей органов. Да, и что тебе не работалось на отделе: спокойно, тихо. Персонал и без тебя всю работу знал. Зарплата у тебя была выше, чем бы ты получал в санитарном отделе. Твоя супруга мне потом высказала недовольство, но я ей не мог всего сказать.
      - Ну, вот я тебе всё сказал. Давай выпьем, и я пойду прилягу.  Пока он отдыхал я осматривал его посадки овощей. Всё было примерно так же, как при первом посещении дачи.
         Следующую встречу мы наметили провести уже после его операции. Но она не состоялась, я приехал уже на похороны. Гроб стоял в вестибюле уже бывшей межрайонной санитарно – эпидемиологической станции. Были сотрудники СЭС, его брат Юрий с супругой и дочерьми. Представитель областного Роспотребнадзора, главный врач городской больницы, бывшая супруга, дочь, внуки и другие. Отпевания не было, ибо он был не крещеный. Виктор Александрович исключительно доверял только научному мировоззрению.  Метафизика, мистицизм, мифология были для него чужой планетой. Галина Матвеевна, его постоянная спутница по жизни в это время уже была старостой в церкви. Она и сказала: « Мы заочно проведем его крещение и отпевание». Не знаю



точно можно ли такое. Ведь Л. Толстого так и не приняли обратно в лоно Церкви.
     В последних словах хотелось бы отметить, что у Виктора Александровича никогда не было чувства зависти. Он не завидовал особнякам, машинам, какому – то комфорту. И лишь два случая зависти могу привести. Однажды он сказал: « Если бы от тебя ушла жена, то я её бы взял замуж». Из этого посыла я понял: он не был счастлив в личной жизни. Он никогда не брал с собою на мероприятия свою жену, и вообще не хвалил её. Если бы она родила ему мальчика, то могло бы все изменится. У меня уже было к тому времени двое детей. Он очень любил нашего старшего сына Евгения. Вот тут – то я по - настоящему оценил свою жену.  У его супруги  Лидии Васильевны накопилась обида на него, которая сформировала комплекс, то есть она считала: он испортил ей жизнь. Хотя надо отметить она его сильно любила, но стать сопутницей его жизни не смогла. Ему нужна была жена, которая бы разделяла полностью его увлечения и работу. Такой смогла быть Дрёмина Галина Матвеевна. Увы, она была для него слишком старой, но не старше, чем ,  Пугачева для Галкина.  И, нужно сказать: он не мог отдать всю Душу для женщины. А любить по – настоящему можно только неделимой Душой. А он делил Душу между женщинами, как мандарин на дольки. Второй случай зависти скорее ироничный. Он как – то вспомнил нашего земляка Анатолия Седых (кличка: Седыхан).
      Он спросил меня: « Ты в бане был с Седыханом?»
       - Нет,- честно ответил я.
       - А ты знаешь какой величины у него член?
       - Нет.
       - Ты мне скажи на какой хрен прапорщику такой величины член?
       - Ну, у каждого есть своё достоинство: у него - член, у тебя – голова. В жизни не бывает такого, чтобы два горошка на ложку.




     Был ли он на своём месте в жизни. Я бы ответил: « И да. И нет». Бесспорно, он талантливо работал в эпидемиологии, был новатор. Но, он мог  бы больше сделать в науке, ибо беззаветно отдавался идее.
      Вот такой замечательный врач и человек «выпорхнул» из нашего района. Мне очень хотелось, чтобы о нем узнали земляки.
             
      
 
    




         
      
               
   
               
               
         
   

       
       -       
      
      
          
         
               
                Память тайная тихо казнит,
                Совесть тихая тайно карает.
                Игорь Северянин
               

                ОТГОЛОСКИ ( часть вторая)
                ВСТРЕЧА
       В моей жизни я отмечаю и благодарю три важных для моей судьбы фактора, которые оказали на меня положительное влияние: во – первых - родители, супруга – Лариса Никандровна и Кичигин Виктор Александрович. О родителях и жене я уже много написал в сказах и рассказах и ещё совершенно не коснулся своего друга – наставника Виктора.
       В нашем поселке он появился совершенно неожиданно, вдвоем с матерью. Тетя Тоня, точнее Антонина Константиновна, начала работать бухгалтером в Дагестанском механизированном лесопункте.  Поселили их в двухквартирном домике (насыпушке)1, в котором ранее при существовании женского лагеря жил обслуживающий заключенных персонал. Женщина сразу обзавелась небольшой живностью: куры, коза. Чуть ниже насыпушки находился пруд, в народе: лягушатник. Вот там и произошло наше знакомство. Я после купания, в толпе мальчишек, выжимал трусы, повернув зад к жилой постройке.
       - А что здесь более приличного водоема нет? – спросил он.
       - Есть ещё один в Гушездоре2, - ответил я,- но, он меньше этого, но у плотины там глубоко и можно купаться…
       - Э-э-э, меня Виктором зовут, а тебя?
       - Пашка.
       - Я хотел, бы прежде, чем купаться, исследовать этот водоем.
       - Плот стоит на том берегу, да и с переходного моста,- надевая отжатые трусы на тело,- ответил я, - с него все видно, даже дно.


Насыпушка1- дома сделанные из двух слоев досок, между которыми насыпался опил.
Гушездор2- лесоучасток Главного управления шоссейных дорог. 

     - Это, не предметное исследование,- он показал мне противогаз, на конце гофрированной трубки была закреплена дощечка.- Я сделал акваланг. Через трубку буду дышать, отверстие которой будет над поверхностью воды.  Где здесь глубже?
      - У плотины,- показал я в направлении несложного гидротехнического сооружения.
      - Пойдем, посмотришь…
      Почему – то я не отказался. А выбрал меня, потому что я часто проходил мимо его дома, когда носил воду из колодца. Видимо, было еще сильное любопытство деревенского парнишки, как у этого рослого юноши пройдут исследования местной водной стихии.  Я присел на земляной вал плотины, возле слива, «исследователь», скинув верхнею одежду и обувь осторожно вошел в воду по пояс. После  этого натянул на лицо противогаз и шагнул ещё метра на полтора в глубину водоема. Когда уровень воды достиг шеи, он погрузил голову в воду, но продержал её в воде всего пару минут.  Подняв голову, снял противогаз.
       - Давлением воды сжимает гофру. Надо воздух для дыхания нагнетать с усилием. Вот ты и попробуй.
        - Как удивился я?
        - Дело в том, что гофра противогаза рассчитана на давление воздуха, в воде её сжимает, сдавливает…
        - А-а-а,- выразил я недоумение.
        - Ты будешь в трубку мне нагнетать воздух, ибо у тебя по выходу из легких ещё остается примерно 19% кислорода. Его мне хватит.
         


Он отбросил дощечку от дыхательного шланга противогаза.
         - Раздевайся, заходи в воду.
         - Я только выжал трусы.
          - Ещё раз отожмёшь.
   Я зашел в воду, взял конец гофрированной трубки в рот.
          - Я буду плыть, а ты иди следом за мной и нагнетай воздух. Понял?
         - У-гу.
         Одного не учел новый друг, что «нагнетатель воздуха» был ростом значительно меньше «исследователя» и буквально через два шага ушел под воду вместе со шлангом. Из воды выскочили оба ошарашенные.
       - Эксперимент оказался не удачным,- отплевывая воду, отметил старший друг. – Но, отрицательный результат – тоже результат.
      Мы выбрались на плотину, оставляя за собою мутный след.
      Я вновь отжал трусы. А  Виктор не стал этого делать, натянул брюки на мокрые трусы; он уже стеснялся окружающих людей. 
     - Я побегу на гору опила1, будем драться с пацанами из Гушездора. Идем с нами,- ты большой!
     - А что вы не можете свои проблемы решить без драки? И есть ли они у вас?
      - Здесь так принято.
      - Надо менять такие порядки и решать все путем переговоров, без кулаков.
       Впервые я не пошел с оравой ребятишек на гору опила, подчинившись авторитету ученого товарища. К этому надо добавить, что Виктор Александрович никогда не выяснял отношения на кулаках; он вообще не умел драться,- прирожденный пацифист.
      Через пару дней наши встречи с соседом прервались, так как у меня


началась сенокосная пора, которая длилась обычно до начала учебного года. Виктора, тетя Тоня определила в лесопункте на какую – то небольшую работу. С началом учебного года мы разошлись по разным школам. Виктор ушел учиться в Кордон, который был в Пермской области. Я учился в Шутемской 8-ми летней школе. Между нами была разница в три года: он обучался в девятом классе, а я в шестом.
      
                ТЕЛЕФОН
      Наше плотное общение началось в начале следующего летнего сезона. Я сам пришел к нему домой. Он находился во дворе и на верстаке что -то паял.
      - Здравствуйте,- уважительно обратился я.
      - Привет.- не отрываясь от работы  ответил он. – У вас радио есть?
       - Нет.
       - Откуда вы узнаёте о событиях в стране?
       - Мы выписываем журналы «Мурзилку» и «Веселые картинки» и ещё я беру книги в библиотеке.
        - Тебе надо хотя бы смонтировать детекторный радиоприёмник…
       - А как это?
        - Несложно. Вот сейчас и начнем. Здесь главное: вот такая фиговинка,- он показал мне небольшую размером 1.5 см стеклянную трубочку с тонким волоском внутри,- диод. К нему нужен переменный конденсатор, конденсатор с постоянной емкостью для антенны. А главное: нужно хорошая большая антенна. У тебя во дворе стоят три елки. Вот и протяни провод с чердака на эти елки. Хорошо?
       - Понял,- кое-какие понятия о физических явлениях у меня уже были.
       - Для возникновения разницы потенциалов нужно ещё и заземление.



Схема простая.
       -  Бери, иди и монтируй; сюда подсоединяем антенну, а тут заземление.    
           С какой радостью я прибежал домой. Тут же похвастался сестрам, которых у меня четверо, что буду слушать радио.
          - А нам дашь послушать,- насели они на меня.
         - Дам, но только наушник один.
         Конечно, мы – дети завидовали тем, у кого было радио или проигрыватель. Только мама не одобрила мою затею, отметив: «Чертовщина все это»
          Но, к вечеру я уже натянул антенну, сделал заземление и устроив себе спальное место в сенях, приготовился слушать радио. Смог поймать только областное радио.
          Сестры столпились возле меня. Вначале дал послушать старшей – Наташе, затем Жене и Вале.
          - А когда будут музыку передавать,- поинтересовалась Наташа.
          - Не знаю,- честно ответил я.
          - Ну, лучше мы книжки почитаем.
           - Читайте.
          На этом интерес к радио у сестер исчез. Мало того Женя добавила: «А я думала: у тебя настоящее радио, а у него только говорящий наушник».
          - Попов то же когда – то с этого начинал.
         Я слушал радио часа три перед сном. Затем и я стал все реже прикладываться к наушнику. Но, мой инициативный сосед, предложил сделать между нами телефонную связь.  То, что сейчас любой ребенок пользуется сотовым телефоном в середине шестидесятых годов прошлого века считалось только научной фантастикой.  Для претворения проекта в жизнь необходимы были источники энергии. Найти хорошие


батареи было крайне сложно. Выход всё же нашли: на железной дороге такие батареи были. Нам пришлось выпросить батареи, которые уже почти пришли в негодность. Братья Гусельниковы: Яша и Паша особые местные специалисты по электричеству смогли их нам зарядить.  Провод по тем временам был в избытке. Поэтому мы довольно быстро натянули их через огород, то есть от квартиры Кичигина до моего дома. Наушник у меня уже был. Сконструировать звонок для телефона мы не смогли. По этой причине договаривались выходить на связь в строго определённое время. Этим временем назначили: 9 часов вечера. Через час общения мы, пожелав друг другу спокойной ночи засыпали. Со второй половины лета я вновь «погрузился» в сенокос и уставший стал редко выходить на связь, тем более в еврейских вырубках, где был покос для лошади, мы часто оставались на ночь.
      Виктор имел свойство дарить свои знания, дарования окружающим. У него был редкий дар: способность к наставничеству. Он всегда кого – то опекал. Даже никчемного моего одноклассника Григоровича Станислава он опекал. Но, здесь был один фактор. Виктор был страстно влюблен в его сестру красавицу Людмилу. Надменная полячка не ответила взаимностью. Спустя два десятка лет, когда  уже был главным врачом Кунгурской межрайонной СЭС, он решил встретиться с Людмилой, которая жила в деревне. Увы, полячка спилась напрочь. Бежала вслед за машиной Кичигина и кричала: «Давай ещё выпьем!»
       Осенью этого года из армии пришел его брат Юрий. Это были две разные противоположности. Если Юрий был красавец, всегда вежливый, учтивый, то Виктор мог высказать нелицеприятное мнение. Тем более явным красавцем его назвать нельзя – грубо сколочен. Они напоминали собою персонажей Н.Гоголя из «Тараса Бульбы»: Остапа и Андрия. В последствии Юрий женится на моей однокласснице Нине Сыропятовой, которая была его моложе лет на десять. 
          Здесь есть смысл сделать скачок в будущее время.               
               

   
         
   
                ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА
          Я  не видел своего наставника почти двадцать лет после увольнения из Кунгурской межрайонной СЭС в феврале 1982 года. Но, когда узнал, что он серьезно болен, приехал к нему. Встретил он меня на улице Ситникова. Был месяц май. Поднимаясь на четвертый этаж, он дважды останавливался,- была тяжелая одышка.
       - Сердце? – осведомился я.
        - Да.
          В квартире он вначале отдохнул минут десять, а затем спросил:
« Рыбу жарить или отварить?»
          - Отварить.
           - Что так долго не давал о себе весточки?- поинтересовался он.
           - Во-первых, я имел определённые сведения о твоей деятельности, а во-вторых, мне не хотелось ехать к тебе, не имея собственных успехов.
          Здесь я выставил на стол бутылку самогона и выложил три книги, три повести, которые издал в последние годы.
          - А я знал, Паша, что ты не потеряешься в этом мире. Был уверен, что будет у тебя успех. Подпиши…
          - Хорошо. Давай ручку.
          Шариковая ручка у него всегда была под рукой, ибо он все знаковые события и памятки отмечал в календаре на стене. Рядом с календарем была приколота вырезка из газеты или журнала. Пока отваривалась рыба. Он успел два раза покурить, а потреблял он исключительно сигареты «Прима» или «Беломор-канал».
       - Тебе бы бросить курить,- отметил я, хотя определенно знал, что этого не будет.
    



  - Ты же со студенчества знаешь: курю постоянно. На гарнир что будем делать.
       - Хорошо бы картофельное пюре,- выразил я желание.
       - Будет.
       Он достал с полки трехлитровую банку с белым порошком, насыпал в кастрюлю, залил кипятком, разбил туда пару яиц и посолив, выставил на стол и тут же пояснил,- Картошка в порошке… Сухой порошок. Сам на даче делаю…
        Вскоре была готова и рыба. Мы пропустили по стопке самогона и начали поглощать нехитрую закуску. Здесь он достал из ящика стола письмо,- Это письмо от Борьки, из Камышлова… Мы  с ним уже около сорока лет друг друга не видели… Братан!
           - Я думал: у тебя только Юра числится в этой категории родственников?- выразил я недоумение.
            - А не только этот еврей, но ещё одного нашел. На поиски потратил целый год. Надо будет к нему съездить и побывать на могиле отца…
            - Так, что у Вас с Юрой разные отцы?
            - Как видишь с Юрой я брат по матери, а с Борькой по отцу. Мать рассказывала, что нас с Борькой в бане перепутали. Его мать унесла домой меня, мы были очень похожими друг на друга.
            - Ну, чего сидишь? Наливай! Вот ещё овощные консервы!
            Виктор пил крепкие напитки всегда запивая водой. Мне это казалось странным, но эта привычка у него была со студенческой поры. Здесь он испросил моего разрешения прочитать письмо от брата.
          - Читай! У нас времени много.
          - Всему  п….ц!- воскликнул Кичигин,- Борька женился годом позже, но тоже 30 декабря. О-о- о ! И бабу у него тоже Лидией зовут,- полный п…ц!
       



  Здесь он обращается ко мне,- Между нами разница в возрасте один месяц.
         Через несколько мгновений добавил: «Наливай, пока рыба горячая… Ты смотри и у него вторая группа инвалидности и даже причина одна: сердечно – сосудистая…И работали мы в одном направлении, по радиотехнике, а позднее – электронике,- абсолютный п…ц!
          Выпив стопку водки, отхватив кусок рыбы, он продолжил чтение письма,- у Борьки одна дочь, как и у меня. Если мы имеем одни болезни – понятно: общая наследственность, а вот судьбы оказались родственными,- о чем это говорит?
            Сворачивая письмо, он продолжил рассуждение: « Судьба закладывается отцом, а тело матерью. У нас с ним один отец. А вот с Юрой – братом у нас одна мать, а судьбы – то разные…Понял?
    - Изучить бы статистику этого явления, чтобы сделать вывод,- высказал я сомнение.
      Виктор закурил, задумался, встал,- Я пойду прилягу немного, а ты посиди…
      - Хорошо.
      Он ушел с кухни в комнату. Я же обратил вновь внимание на газетную вырезку, в которой прочитал заглавие: Подвиг уральца. В тексте отмечалось, что командир роты 836 стрелкового полка, 240 стрелковой дивизии, 38-ой армии при форсировании Днепра у Киева совершил подвиг и посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза. Это был уроженец города Камышлова Семенов Борис Самуилович.
      У меня моментально возникла догадка, что этот человек был отцом брата Кичигина Юрия. Вот почему он называл брата евреем.
      После того, как Виктор вернулся, я вновь наполнил стопки и спросил про отца.
    



    - Сложная история. Мой отец жил фактически на две семьи. В законном браке с Борькиной матерью и гражданским с моей мамой. Это тянулось долго, пока не дошли разборки до парткомов, и товарищеских судов. Когда Юрка после техникума ушел в Армию, то мать вместе со мной решила уехать куда глаза глядят. Так мы оказались в Глухаре.
       - Ну, я помню, что она там жила с Гаджи Лабазановым.
       - Ну, да не вредный был мужик и любил её. Трудно ей было одной, когда Юра в Армии, а я в Питере. Когда меня распределили в Горнозаводск, то мама приехала ко мне. Комнату мне дали маленькую. А тут ещё Стас Григорович привязался… Он спал под столом. И вот приехал к нам Лабазанов. Три ночи спал в бане, и уехал без мамы. Хотя дочь Майя бабушке говорила: « Ну, полюби бабушка Гаджи,- он страдает…» Не ответила на его чувства.
       - Почему?
       - Она узнала, что мой отец покончил самоубийством из-за тоски по ней и сыну. Видимо очень любила… С тех пор она мужчин уже к себе не допускала. Впрочем, чего ждешь? Наливай!
       Мы выпили, закусили. Он закурил.
       - Его похоронили за стеной кладбища…       

                ОПРЕДЕЛЕНИЕ СУДЬБЫ
                Не забеременела  школа
                Моим талантом и умом.
                Игорь Северянин.
      Десятый класс для меня осложнился тем, что  меня выгнали из интерната.  Затем меня будут и дальше выгонять: из института, с работы. Но, речь не об этом. Школьные друзья, одноклассники, нашли для меня



квартиру, где я мог бы проживать и закончить обучение в школе. Все шло нормально, но зимой, после каникул я решил вообще оставить школу.     Отец – Марк Иванович предложил мне работать вместе с ним: вязать метлы. Это задание давали лесникам в лесхозе. Утром мы выезжали в лес с лошадью рубили или обламывали березовые ветви, после обеда вязали метелки. Через две недели такого нудного труда, я сказал: « Тятя, я вернусь в школу».
      - Ну, что ж Пано, возвращайся.
       Меня часто домашние называли: Пано.
     Школу я закончил. Был выпускной вечер. Вместо моих родителей на нем присутствовал Кичигин. Мне, как самому непутевому ученику аттестат вручали последнему. Но, духовой оркестр играл для меня более длительное время. Когда Виктор заглянул в мой аттестат и характеристику, то невольно отметил: « С такими данными даже в тюрьму не возьмут. Но, не переживай что – то придумаем… Поступать тебе нужно обязательно, ибо в Глухаре нет больше такой светлой башки как у тебя»
      Он дал мне легкий подзатыльник. После довольно кислого застолья, мы с ним прихватили какую-то закуску и ушли на пришкольный участок, где и распили бутылку «Портвейна», которую я заранее спрятал в пожарной бочке с водой.
       Затем были каникулы, во время которых мы решили проблему с документами, точнее Кичигин. Характеристику было сделать просто: переписали наново и перевели печать яйцом, как это делают уголовники. Сложнее было исправить в аттестате поведение, которое у меня было удовлетворительное. И здесь Виктор нашел выход.
       - Тушь – это углерод, надо просто хороший окислитель, чтобы его обесцветить. Для этого подойдет атомарный кислород и хлор. Кислород очень нестойкий, придётся изготовить установку для получения атомарного хлора.
    



  И ведь сделал. А я почему - то, уж очень ему доверял, не боялся, что испортит аттестат. Видимо, авторитет у него был непоколебимый.  Обесцветил идеально, затем просто тушью написали «отличное». И все можно было отправлять документы в вуз.       
     Но, прежде чем уехать на вступительные экзамены, необходимы были деньги. Родители не очень желали того, чтобы я уезжал в Ленинград. Впрочем, сенокосная пора продолжалась. Уговаривал их опять же Виктор.
       - Вы, ещё будете им гордиться,- он способен усвоить вузовскую программу. Дайте деньги и отпустите его.
       Отпустили. Сдал три экзамена на 13 баллов, то есть две четверки и пятерка. После окончания вступительных  экзаменов, он вновь был рядом со мною, ибо в весеннею сессию «завалил» терапию, и приехал раньше для её пересдачи. После того как он сдал экзамен, мы пришли смотреть списки зачисленных на первый курс.  Долго искали в конце, в середине списка, а оказался пятнадцатым по счету  из шести сотен абитуриентов.
      - Х-х, - усмехнулся он,- результат просто превосходный.  В тебя никто не верил, кроме меня.
      Он и дальнейшем меня опекал и давал дельные советы. Приведу хотя бы два из них. В институте профилирующим видом спорта было регби.   
      - Паша,- говорил он, - выбирай гимнастику,- зимой и летом в тепле и форма простая: трусы и чешки.
      Я воспользовался его советом и не пожалел. Два года я занимался гимнастикой, правда преподаватель очень не любил, когда я исполнял вольные упражнения, потому что не попадал в музыкальный ритм.
     Второй совет. На втором курсе надо сдавать иностранный язык.
   Он сказал,- Язык ты в любом случае не выучишь. Запишись на экзамен в первый день и сдавай первым,- первому преподаватель никогда не ставит два балла. 
 


   Именно так я и поступил. Как была удивлена моя преподаватель Серафима Львовна Эпштейн, когда я оказался первым перед её взором.
     - У вас всего был один день на подготовку? – удивилась она.
     - Да.
     - Ну, давайте перевод медицинского текста.
     Я что-то «барагозил». Она поняла: уровень очень низкий.
- Ну, а какую тему вы можете рассказать?
 - Моя семья.
 Тема для меня тем хороша, что у меня четыре сестры и брат и перечисляя их я разжалобил старушку – преподавательницу.
     - Ставлю, вам, «удовлетворительно» не за знания, а за побочные явления.
      Этой тройке я радовался больше всего, хотя у меня были экзамены сданные на «отлично»
         
                НА ДАЧЕ

        Во время прошлой встречи мы договорились, что я буду навещать друга один раз в полгода. На этот раз я появился у него осенью, после уборки урожая; он постоянно жил на даче, в пригороде города Кунгура Первомайске. Я не увидел на его участке никакой роскоши. Он ютился в обычном вагоне, который когда-то использовался для перевозки людей на узкоколейке.  Вначале он ознакомил меня со своим участком, и объяснил: все делает по Митлайдеру. Для меня подобная агротехника была совершенно не знакома; я всё делал в огороде так, как десятилетиями поступали родители. Рядом с вагончиком стоял небольшой курятник, там находилось три курицы.
      - Весной Матвеевна мне обычно привозит пять кур с птицефабрики.-



дал он мне пояснение. Из пяти кур осталось три. Сегодня мы с тобой съедим одну. Остальных оприходую перед выездом с дачи в город.
       Матвеевна, точнее Галина Матвеевна – бывший завхоз в санитарно – эпидемиологической станции, в официальных документах она числилась как инженер по материально-техническому снабжению. Её роль трудно переоценить в истории Кичигина, и Кунгурской межрайонной санитарно – эпидемиологической станции, но об этом чуть позднее.
      Туалет у него был в двадцати метрах от вагончика, рядом с ним была компостная куча, куда складывались сорняки, ботва от картофеля и пищевые отходы, в пяти метрах от туалета стояла бочка для воды. Ничего лишнего на участке не было.
      Само помещение вагончика условно делилось на три части: хозяйственная, кухня и комната для отдыха.  Здесь он мне сделал пояснение, когда я увидел множество баночек с надписями на полках.
     - У меня нет морозильной камеры и погреба и по этой причине я все овощи подвергаю сушке, то есть картофель варю, затем высушиваю  и делаю порошок. Морковь, свёклу, капусту режу на мелкие кусочки, брусочки и тоже подвергаю сушке. А зимой по ложке брошу в кастрюлю, -  и борщ готов.
    - На это надо много электроэнергии, как  понимаю.- выразил я своё сомнение.
    - Здесь в саду нет индивидуальных счетчиков электроэнергии, только общий. Этим и пользуюсь пока,- улыбнулся хозяин дачи.- Давай чай вначале, а уж горячительное потом, когда будет готова кура. На гарнир что?
     - Если можно, то тушеную капусту.
   





  - Не вопрос.
    Я выставил на стол бутылку самогона и рыбные пресервы.
          Вскоре мы весело болтали о превратностях судьбы, погружались в далекое прошлое, которое у нас было общее, студенческие годы и многое другое. Именно в этот момент к нему пришел пожилой мужчина.
      После взаимного приветствия Виктор дал мне наводку на посетителя.
         - Иван Иванович Морозов, бывший заведующий отделом образования города Кунгура, а ранее мой директор школы в Кордоне. Он меня, будущего Заслуженного врача республики выгнал из школы.
     Иван Иванович усмехнулся и ответил,- А кто в то время знал, что из Вас получится. И мошенник мог бы быть и уважаемый обществом человек, как ты. В школе у каждого ученика множество неизвестных.
     Мы пригласили его за стол, налили стопку самогону,- он отказался от угощения. Перебросившись несколькими фразами о консервации дачных участков на зиму, Иван Иванович покинул нас.
       - Что – то я не помню в твой биографии отчисление из школы,- удивился я. – Это меня выгоняли часто, а с тобой даже не верится, ибо в Кордоне от тебя была большая польза.
        - Было и такое в моей жизни, но хвастаться здесь нечего. Летом. Когда я был успешно переведён в десятый класс, Морозов, благодаря Кордонскому леспромхозу привез в школу целый вагон наглядных пособий и лабораторного оборудования. Научное оснащение в школе разом стало на современном по тому времени уровне. Директор в этом отношении был прогрессивным человеком. А так как я хорошо знал физику, а любил больше химию, то учительница физики зная это, отпустила меня с урока: иди, мол Витя, в химическую лабораторию, коли ты уже выполнил занятие. Я с удовольствием погрузился в химические процессы, и смешал марганцовку с бертолетовой солью. Раздался взрыв. Меня оглушило, окно в лаборатории вылетело, множество осколков. И



прибежавший на взрыв директор, осведомившись, что жив сказал: « Вон, из школы, чтобы глаза мои тебя здесь не видели!»
      - Ужасно, и что дальше?
      - Сижу в Глухаре, продумываю с мамой варианты дальнейшей жизни. Много было вариантов, но речь не об этом. Прошла неделя. И вдруг вечером у нас появляется моя классная руководительница. Она и сказала: «Витя, возвращайся в школу,- Иван Иванович успокоился. Конечно, ему жаль оборудования в химической лаборатории, которое он с большим трудом выбил, но нельзя и тебе калечить жизнь,- ты должен учиться…». Спасибо, таким учителям, которым не безразлична судьба учеников. Вспоминаю её всегда добрым словом, ведь она шла пять километров по раскисшей осенней дороге, по которой можно проехать только на тракторе. В этом есть подвиг учителя. У классного руководителя была фамилия: Козич Клара Сергеевна. Надо просто отмечать хороших людей, которые смогли повлиять на судьбу ученика, подростка.
      - Ну, есть повод поднять тост за советского учителя.
      Мы выпили, закусили. Он включил радио.
      - В это время передают традиционно на Пермском радио песню Жени Белоусова.
      Он закурил. У него были интересные музыкальные пристрастия. Любил только мужские голоса и особенно детский хор Всесоюзного радио и телевидения.  У нас расходились музыкальные вкусы.
     После того, как был прослушан Женя Белоусов, я задал Кичигину вопрос, который давно «трепетал» у меня в голове.
      - Ходили слухи в Глухаре, что ты очень огорчил председателя Кордонского поселкового Совета.
       - Ну, как огорчил?  Просто напомнил ему об его должностных обязанностях. В десятом классе мне не дали место в интернате, ибо я был из другой области. Поселись с другом у одной бабушки. На стене у неё



увидел портрет Героя Советского Союза. Я спросил: кто это? Она ответила: сын Бачурин Василий Иванович. Я удивился: как же матери Героя Совет даже дрова привезти не может. На следующий день я был в Совете, и все откровенно высказал его председателю и ещё напомнил, что они просто обязаны увековечить память о таком человеке. И всё сдвинулось с места. Через день нашей хозяйке доставили дрова, которые мы с другом раскололи.  А буквально через месяц улицу Школьную, на которой и жила наша хозяйка – мать Героя Советского Союза была переименована в улицу Бачурина.
      Позднее я узнал: Бачурин Васили Иванович уроженец села Осинцева, мой земляк. Вот так интересно переплетаются исторические нити наших судеб. Кичигин позаботился о памяти моего земляка.
    
                НОВОЕ ДЕЛО

            Следующая встреча уже произошла весной следующего года. Виктор как раз собирался выехать на дачу.
           - Жду зятя на машине… Но, сегодня он не приедет,- очень занят. Так что мы можем свободно гулять.
            Я как обычно выставил на стол бутылку самогона, круг Краковской колбасы.
         - Что на горячее приготовить,- закуривая сигарету,- спросил он.
           - Колбаса есть! Давай рыбу и лучше отварную, а на гарнир картошку.
           Виктор включил газ, поставил воду и достал из холодильника треску. Пюре из порошка картофеля он сделал быстро, как обычно. Через час мы уже приняли по стопке.
          - С бывшей супругой ты поддерживаешь отношения?
      



     - Через внуков общаемся. Но, когда у меня болела мама, то она приходила,- я жил отдельно и стирала  её бельё. Мама болела шесть лет.
          - Я в это время занимался только программированием,- ушел с должности главного врача.  Этим делом я занимался на дому, одновременно ухаживал за матерью.
          - Ты – молодец Виктор. А чего она не осталась у брата, ведь он был при жене, а ты жил бобылем?
       - Да, решила доживать со мной. Что – то её с Юрой не устраивало.
          - В восьмидесятые годы еще практически никто не говорил о цифровых технологиях в системе санитарной службы. И что тебя к этому привело?
         - Служил я в ракетной части, под Верхней Салдой.  И там у них уже были компьютеры. Ракета улетит, допустим на учениях, а компьютер остался. Кроме того, у них уже были сотовые телефоны.
        - Здорово. Вот если бы в то время наше правительство пустило в гражданский оборот цифровые технологии, сотовую связь, то мы были бы впереди планеты всей. Запад бы молился на нас.
        - Зажато все было. Вот и решил я составлять программы по эпидемиологии, то есть прогнозировать заболеваемость, её рост или спад. Но, для этого нужно было иметь компьютеры и желательно не один. Да, ты наливай, рыба еже готова.
        Он закурил. Я разлил самогон по стопкам. Выпили. Он как обычно запил водою.
         - Пойду я, Паша, прилягу чуть – чуть. А ты займись чем -либо.
         - Посмотрю твою библиотеку.
         - Можешь выбрать для себя книги.
         - Хорошо.
      


   Библиотека у Виктор хоть и была не маленькая, но  не системная.  В ней мало было классики, и авторы всё второстепенные. Для себя я выбрал «Уральскую энциклопедию». Видимо, мой друг мало был искушен в литературе.
       Через час мы вновь сидели за столом.
       - И как же ты вышел из положения. Ведь был сплошной дефицит в то время?
       - Да. Первый компьютер я достал в родной воинской части. Узнал. Чтоих изготовляют в Казани и Воронеже. Что бы их заполучить нужно какие – то распоряжения сверху, то есть из Министерства здравоохранения. В то время там заместителем министра работал Беляев, наш пермский, с которым я был знаком. Вот и поехали к нему. Взял с собою молодого доктора Зомарева и Матвеевну. Когда я ему объяснил проблему, то он ответил: этим ещё никто в здравоохранении не занимается. Что вам нужно от Министерства.
            - Дайте указание, просьбу чтобы нам содействовали в приобретении компьютеров в Казани и Воронеже.
            - На что Вы рассчитываете?
            - Рассчитываем, что есть бракованные изделия, которые в Армии отвергли.
            - Понятно. Попробуем. Но, просить я могу только наши структуры, структуры здравоохранения.
            - Хотя бы так,- ответил я. Ездили мы и в Татарстан, Воронеж, где общались с представителями республиканских и областных структур санитарно – эпидемиологического надзора. Они во многом нам помогли. Мы смогли ещё достать компьютеры, которые не смогли пройти военную государственную приемку. Конечно, пришлось еще не раз ездить в эти города и в Министерство здравоохранения. В Министерство ездила у нас




часто Матвеевна. Пришлось ей придать инженерный статус,- неудобно посылать в Министерство обычного завхоза. Таким образом у нас появилась определённая материальная база. Дело встало за созданием программ. Да. Ты наливай, а то всё уже подогревать надо.
       - Он вновь закурил и чем – то задумался.
       Я подогрел рыбу и картофельное пюре. Выпили по стопке.
          - Начали писать с Зомаревым программы. Сделали. Получилось. Внедрили у себя в работу. Вот здесь и понеслось. За передовым опытом к нам поехали со всех концов Союза. Ваш главный врач областной СЭС Никонов был у меня несколько раз. Через два года я получил Заслуженного врача республики.
          Он показал мне удостоверение, подписанное первым Президентом России Ельциным.
          После этого я отошел от практической деятельности в СЭС и целиком посвятил себя составлению программ по эпидемиологии. А ты знаешь: любая инфекция имеет много факторов. Их надо в программе все учесть. Интересная работа. Зомарев в последующем защитил кандидатскую диссертацию по отходам.
      - То есть под твоей опекой вырос специалист высокого уровня. Ты ведь ещё опекал Петрова из Орды.
       - Здесь опыт мой оказался не совсем удачным; он без боя сдал санитарную службу города и района, перебравшись в областной центр.  Жаль, но пройдет время и государство вновь вспомнит хотя бы об эпидемиологической службе на местах. В то время, как Казанцев Виктор сумел сохранить линейную СЭС. У него небольшое бюджетное финансирование, а главный доход получает от хозрасчетной деятельности. Сейчас это единственное место в городе, где можно оформить санитарную книжку пройти санитарный минимум, сделать определенные виды анализов; он оказался молодцом и бойцом, в отличии от Петрова.  Наливай!
    


  Он вновь закурил, и мы загрустили.

                ОБЛОМ

      По завершению огородной страды после того, как выкопал картофель, я вновь отправился в Кунгур, точнее на дачу к Кичигину.  Он уже   ждал меня и приготовил закуску: пожертвовал очередную курочку.
      - Осталось в наличии всего две куры. Вот их придется уже домой забрать. А так хорошо,- всё лето яйцо, а по осени мясо. Матвеевна меня обеспечивает курами. У тебя – то, как дела?
       - Нормально. У детей полный порядок. Сын работает в госпитале внутренних войск инфекционистом, дочь – психиатр, появился внук, сын младший находится пока в поисках своего места в этом мире. У тебя какие отношения в семье?
       - С бывшей общаюсь через внуков. Да ты наливай.
        Он закурил. – Я здесь на даче можно сказать ищу себя, но уже осознаю, что всё в прошлом. У меня перед тобой есть определённая вина.
        Мы выпили, закусили. Я сделал паузу, не стал напрягать друга требованиями рассказать о его вине. Для меня это было определённой новостью. 
        -   Ты помнишь Белогорский монастырь?
         - Помню. Но сейчас это объект культурного наследия Пермской области, и вернулся на двадцать лет в прошлое. (Вынужден сделать отступление).
          Из психоневрологического интерната, который размещался в бывшем Белогорском монастыре поступил сигнал: SOS. Точнее сказать 6 полная завшивленность, и чтобы не допустить сыпного тифа, нужно было



сделать дезинфекцию всех постельных принадлежностей и одежды пациентов. Надо сказать задача трудная. Выехали мы с двумя машинами: дезинфекционная камера на базе ГАЗ- 63 и медицинский УАЗ для персонала отдела. Без происшествий прибыли в село Калинино, но дальше дороги к Белогорскому монастырю не было, - всё занесло в снежную бурю. Мне пришлось идти на поклон к директору совхоза, который откликнулся на нашу просьбу и выделил трактор. Трактор тащил две машины семь километров до монастыря. Белогорский монастырь находился на вершине горы, здание величественное из красного кирпича.Красота поразительная. Но, когда подъехали ближе, то мнение резко изменилось. Везде царила разруха, беспорядок, дурные и неприятные запахи.  Я зашел к главному врачу этого учреждения ( к сожалению, забыл, как его зовут) и попросил решить вопрос с водой для дезинфекционной камеры и разведения хлораимна для тотальной дезинфекции, а так же попросил выделить санитаров для сбора белья и матрацев пациентов этого учреждения. Когда работа была организована, я в присутствии главного врача обследовал психоневрологический интернат.  Выразится могу только словами главного героя телесериала «Ликвидации»: картина маслом. Самая большая палата для больных была в центре храма, на 80 пациентов. Запахи были ужасные, ибо у многих был анурез, матрацы гнилые, стены вымазаны фекалиями. Конечно, тишина в ночное время не соблюдается. Работоспособные пациенты ютились в небольших помещениях, в подвале были камеры для буйных. Везде фекалии и моча. На пищеблоке санитарные правила полностью отсутствуют, мытью посуды производится без моющих средств,- нет в наличии. Маркировки посуды и разделочных досок нет, грязь. Мытьё полов не производилось по всей видимости много месяцев, если не сказать: дюжину лет.  В одном из ветхих сооружений я обнаружил около десятка трупов, которые были не преданы земле. Трупы погрызли крысы, аж до костей. Жуткая картина.
     На мой вопрос: « Почему не производится захоронение?»
    



 Главный врач учреждения ответил: « Кто будет долбить мерзлую землю!»
      - Санитары,- ответил я. – Других кадров у Вас нет.
      - Их невозможно заставить, ибо это не входит в должностные обязанности.
       - Какие бы не были покойники, но у них есть родственники, которые бы желали, чтобы их похоронили достойно. Они же люди.  Я составил акт, протокол о санитарно – гигиеническом нарушении. Что- то больше я сделать не мог. В своё оправдание он сказал: « Скажите спасибо, что мы изолировали этих людей и они не мешают Вам жить!»
         Я его не благодарил. Позднее я разговаривал более - менее с адекватными пациентами. И   выяснил: санитары избивают пациентов, эксплуатируют, то есть заставляют летом работать на их приусадебном участке, зимой колоть дрова и т.д. Обычной платой за день работы: пачка сигарет.
       Как у меня работали дезинфектора? Можно только похвалить их за мужество и стойкость.
       Мы пробыли там два дня, на третий день рано утром выехали с помощью опять же трактора. С пищеблока мы не питались, купили в местном захудалом магазинчике пряники и чай. Так два дня и питались этим.
        Материалы обследования я передал главному врачу межрайСЭС.
        Виктор решил вынести этот вопрос на областную ЧПК (Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия)
            Возвращаемся к разговору.
        - Так вот этот вопрос я не смог рассмотреть на ЧПК. В этом моя вина перед тобою. Ты выполнил свою работу, а я нет.
        - Почему?
      


  - Подготовленные материалы на ЧПК исчезли.
       - Кому понадобились?
       - Органы их тайно изъяли, ибо сведения о рассмотрении этих материалов могли попасть в прессу, в том числе иностранную… Мог бы быть для властей Пермской области большой скандал.
        - Я даже могу предположить кто это сделал.
       - Кто?
  - Один из дезинструкторов живет рядом с особистом. Я назвал ему фамилию.
         - Возможно, - ответил Виктор.- Да ты наливай и выпьем за нелегкую судьбу советской интеллигенции.
         Для заинтересованного читателю добавлю. Совершенно на днях прочел книгу  Линор Горалик « Имени такого-то». В ней рассказывается о эвакуации психиатрической больницы во время Великой отечественной войны. Отношение к психическим больным военного времени со стороны персонала больницы резко отличалось от того, что я описал выше. Очень советую прочитать.

                КАК ЗАРАБОТАТЬ АВТОРИТЕТ

        Однажды Кичигин пригласил меня к себе в кабинет.
        - Разговор у меня к тебе серьёзный.
        Откровенно сказать я не знал, что и подумать: толи вина какая – то за мной, или ещё что – то такое. Определённая  провинность была: я обменял метасиликат натрия ( дезинфекционное средство) на талоны. В восьмидесятые годы прошлого столетия на бензин выдавали талоны, но их катастрофически не хватало. Очаги инфекции могли остаться без дезинфекционной обработки. Вот и «махнул» метасиликат натрия,



которым мы практически не пользовались, на горючее для автотранспорта. Если в городе можно пользоваться общественным транспортом, то пригород и район был для отдела проблемной зоной. Дезинструкторы и дезинфекторы   откровенно возмущались отсутствием транспорта.  Я ждал, что моя инициатива получит серьёзное порицание. Но, Виктор Александрович завёл совершенно другой разговор.
      -   В противотуберкулезном детском санатории «Ирень» вспышка дизентерии. Необходимо провести обследование. Ты же скучаешь по настоящему делу у себя в отделе.
      - Есть такое, но почему не едут из эпидемиологического отдела?
      - Да, бабы боятся встречаться с главным врачом санатория Соколовым Михаилом Ивановичем. Он большой авторитет и часто пользуется «крепким словцом». Кроме того, он Заслуженный врач страны и возглавляет лучшее в области учреждение данного профиля.
      - Почему именно я?
      - У тебя нет страха перед авторитетами. И дело в том, что инфекция идет по всей видимости с пищеблока, ибо болеют дети во всех корпусах. Надо обследовать персонал пищеблока, который возглавляет супруга Соколова. Возьми в лаборатории пробирки и в добрый путь.
       Небольшое отступление от темы. Противотуберкулезный детский санаторий «Ирень» был открыт в 1958 году на пятьдесят человек. В 1978 году санаторий принимал уже четыреста пациентов, причем более ста дошкольников. В санатории была своя школа. В штате были не только врачи, медицинские сестры, но и учителя с воспитателями и прочий персонал. Это лечебное учреждение стало лучшим в Пермской области.     Соколов приехал по распределению из Горьковского медицинского института, там же он нашел себе и заместителя – Сахарова Бориса Ивановича, который возглавит учреждение, после смерти Соколова. Похоронят Соколова на высоком берегу Ирени, непосредственно в селе Неволино.
   

   По приезду я сразу отправился к Соколову, доложив ему о своей цели, одновременно попросив, как можно вежливее собрать весь персонал пищеблока, в том числе и тех, которые были в этот день не смене. Благо то, что все они жили в Неволино, то есть в селе, в котором и располагался санаторий.
        Отбор анализов производил в Красном уголке лично.
        Михаил Иванович попросил меня об одной услуге: « Пусть жена сама возьмет у себя анализ».
 Я счел нужным удовлетворить эту просьбу, надеясь на порядочность его жены.
        Когда обследование было закончено, я вежливо раскланялся и отбыл в город Кунгур, где и отдал анализы в бактериологическую лабораторию. И каково было моё удивление, когда Мохнаткина – заведующая лабораторией сообщила мне: у Соколовой оказалась стерильная проба, то есть она тебя обманула.
       Я иду к Виктору Александровичу и рассказываю ему ситуацию и прошу вновь съездить в санаторий «Ирень» и отобрать пробу у супруги главного врача.
     Он усмехнулся,- Ну, съезди..
      Вновь появившись перед Соколовым, я прямым текстом объяснил ему, что его супруга обманула меня и поэтому я должен лично взять анализ. Михаил Иванович вызвал жену в кабинет и сказал: « Вот доктор прямо здесь возьмет у тебя анализ, ибо он откликнулся на мою просьбу, а ты его обманула, схитрила. Снимай штанишки!»
     Пробу я вновь доставил в лабораторию. И именно в ней была высеяна дизентерия Sonne. Заведующую пищеблока отправили в инфекционное отделение, там при обследовании толстой кишки обнаружили язвы, то есть процесс был хронический.    
      Учитывая тот факт, что в учреждении было 400 детей, то какие – либо инфекционные проблемы возникали постоянно, и мне пришлось бывать



там еще не один раз. А дело в том, что Соколов Михаил Иванович лично просил Кичигина: « Ты мне больше этих «мандавошек»  не присылай».
      - Кого мне тебе посылать?
      - Патлусова отправь.
      За точность выражения Соколова не ручаюсь, ибо пишу исключительно со слов Виктора Александровича, но « крепкие выражения» Михаил Иванович позволял себе.
      Вот так я заработал авторитет у руководства санатория «Ирень». У нас установились деловые, доверительные контакты вплоть до моего отъезда в Шалю.
               
                СЛЕДСТВИЕ

     На этот раз я приехал к другу поздней осенью. Наша встреча произошла на квартире. В первую очередь я поинтересовался его здоровьем.
     - Ничего хорошего. Предлагают операцию: аортокоронарное шунтирование.
     - Мне трудно что -либо тебе советовать. У нас на работе один инженер сделал такую операцию,- через полгода скончался. А вот Павел Ширяев – твой друг со станции Лек бегает за женщинами и водочку  пьет.  Ты мне лучше скажи: почему переименовали улицу Привокзальную в Бачурина,- твоя работа?
     - Просто председателю горсовета напомнил, что Бачурин – Герой Советского Союза работал здесь в железнодорожном депо перед войной.
      




 - Ты и здесь внес свою лепту в изменении городской среды.
       - Так получилось. Чем будем закусывать самогон? Есть рыба.
        - Давай рыбу с картошкой.
        - Хорошо.
        Он вначале закурил и лишь затем подошел к плите. Пока рыба «скворчала» на сковороде мы выпили по стопке, закусив овощными консервами.  В это время кто-то вышел из комнаты в прихожую.
      - У тебя ещё кто – то здесь есть?
        - Лешка – внук с девушкой из Орды живут. Девчонка хорошая, работает на почте. Иногда она готовит обед, если не идет на смену. У нас с бывшей супругой и внуки, если выразится свои. Алешка ко мне примкнул, а Пашка к Лидии. Вот так и живем.
        Здесь я сделаю вновь отступление.
         Лидия Васильевна  - супруга Виктора Александровича была одноклассницей его. Она безусловно очень любила супруга, но он жил с образом в сердце с другой. По этой причине он был немилосерден к жене и не проявлял должной заботы о ней. У неё сложился определенный комплекс обиды и ревности.  Её понять можно, ибо после курсов усовершенствования врачей ему женщины писали письма и присылали посылки; он не был обделён вниманием женщин. Но, у него был постоянный поиск идеальной женщины, которая бы отвечала его юношеским грёзам. И если бы Лидия Васильевна родила ему в придачу к дочери мальчика, то всё могло быть иначе. Она активно искала сближения с ним после того, как он ушел из семьи, и даже помогала ему в уходе уже за бывшей свекровью, когда последняя уже не вставала с кровати. Но, комплекс обиды и ревности не смог из неё уйти. Даже через десять лет после его смерти она вспоминала Людмилу Григорович недобрым словом.




            В это время была готова рыба. Мы выпили. Виктор вновь закурил.
            - А я не все твои материалы обследования «просирал». Помнишь, как мы поздравили работников коммунальной службы города. В тот раз ЧПК ( Чрезвычайная противоэпидемическая комиссия) прошла успешно.
             - Помню.
             - Эту работу мог выполнить только ты, а никто иной. У  тебя крестьянская хватка.
                Вновь отступление.
       Был месяц март. На оперативном совещании у главного врача было отмечен подъём заболеваемости кишечными инфекциями в нижней части города. Город Кунгур условно был разделен на две части: нижний и верхний.  Верхняя часть города имела водоснабжение из артезианских скважин, а низменная часть города обеспечивалась водой из открытого источника, точнее: из реки Сылвы.  Одним словом: возможно страдало качество обеззараживания воды хлором. Но, это все надо проверить и закрепить на бумаге. Подъём заболеваемости кишечными инфекциями обычно затем давал рост инфекционного гепатита. Конечно, это должны были делать специалисты по коммунальной гигиене, но Виктор Александрович поручил мне.  На следующий день я обследовал водозабор, взял анализы рабочего раствора на концентрацию хлора и, конечно, остаточный хлор в системе водоснабжения, проверил документацию,- «придраться» было не к чему. Именно это и отмечали специалисты по коммунальной гигиене. Единственное, о чем я мог подумать: дежурный специалист отключает на ночь хлорирование воды. Но, это надо  было проверить и занести в акт обследования. И дневное обследование мне нужно было лишь для того. чтобы лишить бдительности персонал водозаборных сооружений и узнать дислокацию оборудования, а точнее где находится  кран для подачи раствора хлора в систему водоснабжения. О своём намерении провести ночное обследование никому в межрайонной СЭС не сообщил, но по окончанию работы водителю отдела сказал: « Приедешь ко мне ночью в три часа!»



             Глубокой ночью мы подъехали к объекту. Я нажал на вызов. Вышла девушка – лаборант. Я попросил её воспользоваться телефоном, чтобы вызвать скорую. Она меня впустила в помещение, где я бросился сразу к тому месту, где был кран для пуска хлорного раствора в систему водоснабжения. Кран   был перекрыт. После    чего я показал своё удостоверение дежурному лаборанту. ( К сожалению, уже не помню фамилии фигурантов этого дела). Составил акт обследования и взял объяснительную от неё, в которой она отмечала, что водоразбор в ночное время меньше и мастер указал: надо закрывать хлорирование.
        Утром я встретился с мастером, и в протокольном порядке задал ему ряд вопросов. Среди которых был вопрос и о ночном хлорировании. Он ответил утвердительно. Только после этого я показал акт обследования и объяснительную дежурного лаборанта. Мастер вынужден был писать свою объяснительную, где всё «свалил» на главного инженера. По той же схеме прошла встреча с главным инженером и руководителем коммунальной службы города. Для службы это был большой конфуз. В истории их взаимоотношений с санитарной службой города такого ещё  не было.
          Все материалы своего следственного дела я положил на стол главному врачу. Через две недели состоялась ЧПК; она прошла как раз в канун дня работника коммунального хозяйства. Были заготовлены уже премии, почетные грамоты и т.д. Результатом ЧПК стали выговоры руководителям коммунальной службы города, лишение премий и наград. Но, главное: через месяц заболеваемость кишечными инфекциями в низинной части города сравнялась с верхней частью.
      - Да, Витя, прекрасно помню это проведённое нами дело. Я сделал свою часть работы, а ты на основании моих материалов свою.
       - Паша, я знал, что тебе скучно на дезинфекционном отделе, вот и подкидывал тебе интересные дела. Кстати, сказать: выполнить их мог только ты. Наливай.
    

          

                Мы ещё долго вспоминали нашу работу в советский период времени. Затем он закурил и ушел отдыхать, я воспользовался паузой и решил, что – то почитать из его библиотеки.  Вечером на электричке я отбыл в Шалю.
               
                СИБИРСКАЯ ЯЗВА

           При очередной встрече мы много вспоминали нашу общую родину Глухарь и давали определённую оценку его жителям, в основном ровесникам.
                Отступление.
      Глухарь в самый яркий период развития, то есть 60-70 годы прошлого столетия представлял собою четкие три зоны. Дегестанский мехлесопункт, Гушездор ( о нем я упоминал выше) и собственно железнодорожный разъезд Глухарь. Между Гушездором и Дагестанским мехлесопунктом была огромная гора опила, которая была ещё образована во время существования женского лагеря. На этой горе происходили стычки между пацанами из Гушездора и Дагестанского мехлесопукта. Взрослые и юноши в этом противостоянии не участвовали. Жители Дагестанского мехлесопункта были разных национальностей. Здесь были татары, марийцы, чуваши, башкиры, украинцы, белорусы, поляки, и много народностей республики Дагестан. Был даже один представитель лакской народности. У него была дочь Жанна, которая на вопрос: «Кто ты?», отвечала: лачка.  Каждая зона имела свое стадо скота, отдельную поскотину и сенокосные площади. У Гушездора и Дагестанского мехлесопункта были свои «коллективны сады», точнее пахатные площади, где садили картофель. Практически вся социальная структура находилась в Дагестанском мехлесопункте: магазин, пекарня, баня, фельдшерский пункт, клуб с библиотекой, начальная школа. В




Гушездоре полностью отсутсвовала какая – либо социальная структура. Библиотека в Глухаре была довольно приличная, там было очень много зарубежной классики. Я там впервые прочитал индийский эпос « Рамаяна», Ремарка «Три товарища», « На Западном фронте без перемен». Прочитал много произведений Золя, Мопассана, Дюма, Диккенса и конечно Марка Твена, О. Генри и многих других. В субботу и воскресенье в клубе были танцы. Кичигин никогда не ходил на танцы. Я не помню даже такого, чтобы он танцевал с девушкой. В клубе он пользовался только библиотекой. Там был бильярд с металлическими шарами.  У железнодорожников был свой магазин и клуб. Клуб размещался в хорошем помещении, но содержался на общественных началах; оплачиваемой должности не было. Там впервые, в поселке, появился телевизор. Два раза в неделю в клубе демонстрировались кинофильмы. Их привозил с электричкой из Нижней Баской Алюнин Аркадий. Кассиром у него была супруга. Детский билет стоил пять копеек. Но, у многих и этих денег не было. По этой причине пацаны встречали киномеханика у электрички и договаривались после сеанса перемотать бабины с кинопленкой. Счастливчик смотрел кинофильм бесплатно. Но, был и ещё способ. Клуб открывали обычно за один час до сеанса. « Ушлые» пацаны прятались в клубе позади экрана и смотрели фильм с тыльной стороны. Одним словом: культурная жизнь в поселке кипела. По праздникам в клубе были выступления школьников начальных классов. В двух таких спектаклях участвовал и я, изображал медведя.
       Из ровесников мы вспомнили Гришу Монашова. Кичигин отзывался о нем не очень доброжелательно. Считал его ограниченным, хотя Монашов много читал. Но, он ударился по женской части,  и даже пытался «оприходовать» жену начальника лесопункта Азизовича ( Он запомнился мне только отчеством, хотя рабочие отзывались о нем хорошо).  Женщина ему отказала. Так этот Гриша в злости изрезал всё её нижнее бельё, которое обычно сушили на улице. Весьма странная месть. Хотя были замужние женщины, которые отвечали ему взаимностью, допустим,




жена токаря Воробьева и другие. Вспомнили его одноклассника Колю Иванишина, Илью Михайлова, Гусельникова Пашу, Болотова Славу ( кличка: Сметана) и других.
     Виктор Александрович отмечал:  осилить программу вуза среди жителей Глухаря мог только Илья Михайлов и Паша Гусельников. К сожалению, оба окончили только восемь классов и далее учились в техникуме. Илья занялся мебельным производством, а Паша Гусельников ударился в электротехники.  Из производственных дел, мы вспомнили  мою поездку с дезинфекторами на ликвидацию сибирской язвы в Березовском районе.
       В районе проводились археологические раскопки. Было установлено: древнее поселение исчезло после гибели практически всего населения. Причина гибели не была установлена. Археологи отбыли в Пермь, а на месте бывшего поселения паслись колхозные коровы. Одна из коров заболела. Ветеринарный врач делал вскрытие и установил причину болезни: сибирская язва. Тут – то всё и закрутилось. Во- первых, заболел сам ветеринарный врач. На ферму был наложен карантин, её обнесли колючей проволокой, выставили милицейские посты. Меня отправили с дезинфекторами на помощь местной санитарно – эпидемиологической станции. Дезинфекционную камеру установили у входных ворот на ферму. Там находилось двенадцать доярок и один скотник – мужчина. Кормили их три раза в день передавая пищу через ограждение из колючей проволоки. Так прошло пять суток. После этого их осмотрел врач и не выявив болезни, решили отпустить по домам, но предварительно проведя дезинфекцию одежды. Вид персонала фермы был ужасный. Все были в грязи. И вот они раздеваются до гола, и одежда идет на обработку в камеру. Многие не стали ждать, когда одежда пройдет дезинфекцию, приняв душ, прикрывая груди, босиком побежали домой. Их можно понять.  Мы же, обработав одежду и обувь, аккуратно сложили на обочине дороги. На этом наша миссия была завершена. Но, самое неприятное было то, что после вскрытия коровы ветеринарный врач




отдал сбой (легкие, сердце, почки) населению. Нам предстояло это забрать. Учитывая дефицит мяса в то время эти субпродукты выбрасывали нам прямо в лицо. Мясо коровы было отправлено на мясокомбинат города Лысьвы, а молоко поступало на молочный комбинат города Кунгура. Всю продукцию этих комбинатов пришлось уничтожать и проводить дезинфекцию.
     Виктор Александрович упомянул, что областная санитарно – эпидемиологическая станция похвально отнеслась к нашим действиям. Но, я ему не сказал, что был и конфуз. Дезинфектора загрузили в камеру вместе с одеждой ремень скотника и плетенки доярки. После того, как прошёл процесс ремень стал похож на ремешок для часов, а плетёнки превратились в детскую обувь. Конечно, я ругнул дезинфекторов. В дальнейшем для кожаной обуви использовали формалин. Пострадавшие могли заявить претензии по поводу порчи вещей, но всё обошлось. Итогом этой «вспышки» сибирской язвы был только один заболевший: ветеринарный врач. То есть мероприятия были проведены своевременно и качественно. Я был доволен тем, что и моё участие в этой эпопее было.

                ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

   Наша последняя встреча прошла вновь на даче, в мае – месяце. Виктор Александрович глотал горстями таблетки; он всегда доверял химии. Я привез как обычно бутылочку самогону. Приготовили на закуску отварную рыбу с картофельным пюре. Здесь он известил меня, что в августе он ложится на операцию в областную больницу. Я же вновь напомнил ему, что результат может быть разный.
     - Надоело быть в неактивной форме. Одышка постоянная, уже в состоянии покоя.
     - Но, тем не менее ты продолжаешь курить.




     - Брошу в больнице.
      Надо отметить: слово он сдержал.
      Меня, конечно, интересовал вопрос: «Почему он меня не назначил на заведование санитарного отдела?»
      Мы выпили, закусили и я задал этот вопрос.
      - Паша, ты мой воспитанник. Но, были определённые проблемы с тобою.
      - Какие ещё проблемы. Работал хорошо, отдел свою работу исполнял нормально. Кроме того, каждую зиму я спасал СЭС от размораживания отопительной системы. Ты же знаешь, что кочегары могли не выйти на работу,- я вставал на вахту, ибо жил тут же, утром отмывался и отсыпался.
      - Паша, конечно, ты спасал организацию, но не мог я тебя пустить в верхний эшелон, ибо ты был на учете в органах.
      - И что за мной криминального было?
       - А зачем ты ходил к попу – раскольнику? На следующий день мне доложили, что советский врач был у попа – раскольника.
       - Желал познакомиться с его мировоззрением…
       - Это, ты сейчас можешь сделать свободно, а то время увы…
       Мы выпили, он закурил и закашлялся.
       - Подожди немного,- я откашляюсь на улице.
       Через четверть часа мы продолжили беседу.
       - Только это за мною было?
       - Нет. Ты помнишь я тебя отправил читать лекцию на Керамический завод?
      - Помню.
   



  - После этого случая, я тебя уже никуда не отправлял читать лекции.
      - Почему?
     - Что ты там «ляпнул»?
     - Сказал, что на каждого жителя Кунгура приходится 26 кг мяса, при гигиеничной норме 76 кг. По этой причине могут быть в стране «мясные бунты».
      - Вот, это расценили, как призыв к неповиновению властям. Кроме того, за тобой тянулся «след сионизма»,- наследие Питера. Ну, об этом ты знал.
     - Что я был самый «отвратительный» член организации?
     - Да, нет был ещё Ужегов, который связался с диссидентами. Так что Вас приходилось «вытаскивать» из сетей органов. Да, и что тебе не работалось на отделе: спокойно, тихо. Персонал и без тебя всю работу знал. Зарплата у тебя была выше, чем бы ты получал в санитарном отделе. Твоя супруга мне потом высказала недовольство, но я ей не мог всего сказать.
      - Ну, вот я тебе всё сказал. Давай выпьем, и я пойду прилягу.  Пока он отдыхал я осматривал его посадки овощей. Всё было примерно так же, как при первом посещении дачи.
         Следующую встречу мы наметили провести уже после его операции. Но она не состоялась, я приехал уже на похороны. Гроб стоял в вестибюле уже бывшей межрайонной санитарно – эпидемиологической станции. Были сотрудники СЭС, его брат Юрий с супругой и дочерьми. Представитель областного Роспотребнадзора, главный врач городской больницы, бывшая супруга, дочь, внуки и другие. Отпевания не было, ибо он был не крещеный. Виктор Александрович исключительно доверял только научному мировоззрению.  Метафизика, мистицизм, мифология были для него чужой планетой. Галина Матвеевна, его постоянная спутница по жизни в это время уже была старостой в церкви. Она и сказала: « Мы заочно проведем его крещение и отпевание». Не знаю



точно можно ли такое. Ведь Л. Толстого так и не приняли обратно в лоно Церкви.
     В последних словах хотелось бы отметить, что у Виктора Александровича никогда не было чувства зависти. Он не завидовал особнякам, машинам, какому – то комфорту. И лишь два случая зависти могу привести. Однажды он сказал: « Если бы от тебя ушла жена, то я её бы взял замуж». Из этого посыла я понял: он не был счастлив в личной жизни. Он никогда не брал с собою на мероприятия свою жену, и вообще не хвалил её. Если бы она родила ему мальчика, то могло бы все изменится. У меня уже было к тому времени двое детей. Он очень любил нашего старшего сына Евгения. Вот тут – то я по - настоящему оценил свою жену.  У его супруги  Лидии Васильевны накопилась обида на него, которая сформировала комплекс, то есть она считала: он испортил ей жизнь. Хотя надо отметить она его сильно любила, но стать сопутницей его жизни не смогла. Ему нужна была жена, которая бы разделяла полностью его увлечения и работу. Такой смогла быть Дрёмина Галина Матвеевна. Увы, она была для него слишком старой, но не старше, чем ,  Пугачева для Галкина.  И, нужно сказать: он не мог отдать всю Душу для женщины. А любить по – настоящему можно только неделимой Душой. А он делил Душу между женщинами, как мандарин на дольки. Второй случай зависти скорее ироничный. Он как – то вспомнил нашего земляка Анатолия Седых (кличка: Седыхан).
      Он спросил меня: « Ты в бане был с Седыханом?»
       - Нет,- честно ответил я.
       - А ты знаешь какой величины у него член?
       - Нет.
       - Ты мне скажи на какой хрен прапорщику такой величины член?
       - Ну, у каждого есть своё достоинство: у него - член, у тебя – голова. В жизни не бывает такого, чтобы два горошка на ложку.




     Был ли он на своём месте в жизни. Я бы ответил: « И да. И нет». Бесспорно, он талантливо работал в эпидемиологии, был новатор. Но, он мог  бы больше сделать в науке, ибо беззаветно отдавался идее.
      Вот такой замечательный врач и человек «выпорхнул» из нашего района. Мне очень хотелось, чтобы о нем узнали земляки.
             
      
 
    




         
      
               
   
               
               
         
   

       
       -