Кадеты в гостях у курсантов

Иностранные курсанты, для краткости кадеты, прибыли на борт “Седова” в рамках интерчейнджа акурат к обеду. А его величество обед же — по распорядку! С этой истины и началось их знакомство с нашими обычаями. Отговорки, типа: “я не голоден”, “пообедаю позже” или “уже пообедал” не проходили. Шагом марш в столовую! Головы наших ребят повернулись в сторону стола, куда посадили наших иностранных одногодок. Должен сказать, что те ребята немцы, датчане, норвежцы, швейцарцы, англичане откровенно скучали, ничего не ели за своим столом. Видать необычная для них обстановка не способствовала апетиту. Позже их уж рассадили в соответствии с мачтами, кто куда попал, за разные столы и такое назойливое любопытство курсантов к кадетам стало менее видимым.

Думаю, не все установки жизни курсантов на борту советского парусника были понятны кадетам и воспринимались ими должным образом. Что-то они принимали чересчур серьёзно, что-то наоборот легкомысленно.

Итак, обед закончился и мы дружной толпою повалили по кубарям. Было некоторое свободное время до послеобеденных работ. Самым разумным образом в нашей курсантской среде считалось провести это время в горизонтальном положении, в коечке. Хотя б минут пятнадцать расслабухи. И швейцарец, который попал в наше купе с полным согласием воспринял эту традицию. Он без лишних слов вскарабкался на верхнюю шконку доставшуюся ему от Игоря, который в это время был в гостях на польском фрегате, и притих.

Особенностью нашей сиесты и её главным отличием от средиземноморской была её быстротечность. Именно её непродолжительность и стала неприятным сюрпризом для нашего швейцарца. Наверно потому он встал в строй для развода на судовые работы последним, как мы его не торопили.

Установка руководства парусника была такая, чтоб кадеты участвовали во всех работах наравне с нами. Поэтому их вырядили в те же самые грязные фуфайки, которые носили мы. Вскоре мы вместе разбирали очередной блок бегучего такелажа для смазки его Solidus Oleum или попросту солидолом. Какие-то стальные тросы стоячего такелажа обматывали шкимушгаром и красили эту обмотку чернью. Была такая традиция на "Седове": то что движется смажь солидолом; неподвижную деталь покрась. Иностранные парни старались непонарошку и вымазались в этой дряни капитально.

Как отмываться? Холодная вода не берёт. В общем, я клоню к тому, что был объявлен внеурочный банный день. Маслопупы подали горячую воду в душевую и мы, организованной толпой, пошли мыться.

В бане открылось отличие в поведении курсантов и кадетов. Курсанты вымылись за считанные минуты и проворно эвакуировались из душевой. Они отлично знали эту особенность седовского душа, когда шпигаты не пропускают сточную воду, канализация забита. Грязная вода по колено глубиной гуляет вольно между переборками, перекатывается мутными волнами влекомая морской качкой туда и обратно…

Раз уж зашёл разговор о бане тогда и следующий эпизод будет уместным.

— Where can we get the toilet paper? — озабоченно спросил хлопец с hms “Malcolm Miller” по имени Эрик, что в переводе: Где нам взять туалетную бумагу?

— Take a newspaper and crumple the sheet (Возьми газету и сомни её), — нашёлся с ответом Виктор.

Хотя откуда в море газеты? Но курсант не растерялся, быстро нашёл глянцевый журнал, вероятно "Огонёк". Вырвал страницу и отработанными движениями стал её мять, демонстрируя мастерство кадету. Эрик сосредоточенно наблюдал, однако нетерпеливый вопрос "Why is that?" (Это зачем?) обнажил степень его непонимания. Виктор и сам в ту минуту, как раз осознал комедийность ситуации. Он расторопно бросился к помполиту УПС “Седов”. Отыскав того в каюте, стал объяснять насколько критична обнажившаяся проблема. С особой настойчивостью Виктор нажимал на недопустимость имиджевых потерь Советского Союза в случае, если откроется иностранцам, что у нас нет туалетной бумаги. Помполит Нашениек согласился. Да, тут важно не ударить в грязь лицом. Выдал наконец Виктору пару рулонов туалетной бумаги. При этом, как всегда, Нашениек, посчитал нужным изречь важное напутствие:

— Смотри, категорически только для иностранцев! Не транжирить, ты ответственный!

И уже после всех переживаний, после того, как Виктор наделил Эрика этим необходимым рулоном, после всего…

— Explain me all the same, Victor, why did you crumple the magazine's sheet? (Объясни мне всё-таки, зачем ты мял журнальный лист?) — снова и снова Эрик подходил к Виктору с этим вопросом, искренне не понимая что к чему.

А как же с парусной романтикой? — спросит меня недоумевающий читатель. Да, было дело, затащил я швейцарца на бом-брамсель. Показал, как по обезьян-трапу залезть на самый топ грота. Как рукавом ватника полирнуть запылившийся клотик. Однако тот не полез выше бом-брам-рея, а стал торопливо спускаться по вантам на палубу. Так что, уважаемый, ищите “романтику” в фактах описанных выше.

27/04 — 08/05/2022.