Заметки из прошлого тысячелетия

Меня одолевали разные мечты. Одной из самых голубых была такая: выучить литовский язык, закончить Вильнюсский университет по русской филологии, выйти замуж за литовца, преподавать литовским детям русский язык и литературу, построить или купить виллу в Тракае на берегу озера, чтобы из окна был виден замок и чтобы своя яхта по бетонным желобам...

   В то время в Литве никогда не была. Первый раз побывала в Друскининкае, когда училась в техникуме, и мы поехали с моей подружкой на каникулы к её родителям в Гродно. Но почему-то Литва меня завораживала. Такие названия как Тракай, Игналина, Каунас звучали для меня как музыка Чюрлёниса. Я не видела никогда его картин и не слышала его музыки. Я знала, что Вильнюсский университет один из старейших в Европе, очень любила Баниониса из Паневежиса.

   Голубая мечта, конечно же, не сбылась. Но произошли незабываемые встречи с любимой Литвой. Друскининкай. Маленький курортный городок на самом юге Литвы, на Нямунасе. Начало ноября. Звонкий прозрачный воздух, тишина, покой, сверкающие чистотой окна – это меня потом всегда поражало в Литве.

   В Каунас я попала по служебным делам. Наша аппаратура устанавливалась на линии связи Вильнюс – Каунас. Потом я ещё приезжала в Каунас и впитывала его во всех его проявлениях. Лайсвес аллея, молочный бар... Конечно, картинная галерея Чюрлёниса.  Несомненно, Каунас – самый литовский город.

P.S.
Кумиром большинства любителей баскетбола СССР был каунасский Жальгирис. Мне посчастливилось в детстве поиграть в баскетбол у Гельчинского С. Я. – тренера женского ленинградского Спартака, а впоследствии сборной СССР. Так что имела право относиться ко всем поклонникам Жальгириса на профессиональной основе, видела его в деле в домашних играх с ленинградским Спартаком. Спортивный комплекс Юбилейный всегда был переполнен. Каунас – вообще город баскетболистов. Высокие красавцы блондины с барышнями под стать, в руке не банальный букет, а огромная роза на длинном толстом стебле с шипами и всегда цветком вниз. А вот самого красивого мужчину в своей жизни видела в Вильнюсе, как, впрочем, и неподражаемый шедевр пламенной готики костёл Святой Анны. А библейским красавцем был вильнюсский фотограф Арик, приятель моего мужа, тоже очень хорошего фотографа. Откуда у моего незабвенного Юрия были такие широкие связи, не представляю. Это было в 1986 году, потому что шли трансляции чемпионата мира по футболу. В командировку в Вильнюс летели вдвоём с моим начальником, а там уже трудилась бригада наших инженеров. Жить предстояло целый месяц в каком-то жутком общежитии нашего родственного предприятия (кстати, их было два, один русскоязычный, а другой – соответственно, нет). А Юра мне говорит, что меня встретит Арик и поселит как надо. Когда в вильнюсском аэропорту сели в машину, мой начальник со страху забился в угол на заднем сиденье, а я потеряла дар речи. Лето, я была ещё очень хороша собой и в самом любимом платье. Приехали в какую-то ведомственную гостиницу, подаю паспорт администратору, спрашивает: «Место работы?» Без всякой подготовки выпаливаю что-то типа: «Отдел бытового обслуживания при Ленгорисполкоме». Получаю ключи от замечательного одноместного номера со всеми удобствами и с шикарным телевизором. Арик спросил, довольна ли я, и исчез. Конечно, отвёз моего ошеломлённого начальника в общагу, где я побывала и почувствовала разницу. В итоге футбол я смотрела в невероятном комфорте.

                ***

   Я коренная ленинградка, безумно люблю свой великий город. Не торопясь, растягивая удовольствие, читаю, разглядываю, облюбовываю, обдумываю его то своими глазами, то глазами и умом Достоевского, Набокова, то Гоголя, а то Успенского, а потом Ольги Форш. Анциферов водил меня по городу, главное – не спеша, главное – ассоциации.

   Для тех, кто в теме. Больше всего люблю Михайловский замок, Павла I, Бренну, Росси. Выискиваю всякую информацию об авторстве проекта замка. Хотя мне-то всё ясно. Кажется иногда, что я была там, среди них, всё видела и слышала. Василий Баженов - отставленный Екатериной, но великий старый русский архитектор; и кто же по сравнению с ним Винченцо Бренна, который был виртуозным рисовальщиком (видела его акварельные росписи), но все же всего лишь декоратором? Малый двор для Баженова – последнее пристанище, а для Бренны – стартовая площадка.

   Одиозная фигура Павла I. Он сам – профессиональный архитектор. Спешил с постройкой своей зимней резиденции. Объём проектных работ колоссальный. Баженов – его первый учитель архитектурного ремесла, непререкаемый авторитет. И всё-таки именно Винченцо Бренна оказался наиболее восприимчив ко всем причудливым замыслам императора. Наверное, он мыслил на том же уровне, а может быть, сумел подчинить своё «я» имперскому замыслу.

   Авторы проекта замка – Павел I и Винченцо Бренна! Замок – крёстный отец великого Росси. 18-летним юношей он выполнил альбом чертежей замка с надписями и авторской раскраской акварелью.

   Брожу вокруг замка, вокруг Манежа, переживаю, что один павильон кордегардии отремонтирован, а другой – нет. Выхожу на набережную Фонтанки, передо мной слева Соляной городок, купол училища Штиглица, а справа – Фонтанный дом. Это блаженство. Город – мой близкий бесценный друг. И он неисчерпаем. Книга города никогда не будет мной дочитана до конца. Я никогда с сожалением не отложу её в сторону.