Затерянные в песке

"Будьте как дети......"

      «Вова, будешь с нами?», - спросила Лена, протянув железное ведерко насупившемуся мальчугану, неуклюже оседлавшему выщербленный бортик  песочницы. Тот не ответил, только недоверчиво глянул на Леночку из подобья.
     «Ну и пусть, раз он так?», - сказала Аллочка, решительно опрокинув кузов игрушечного фургончика.   
     «И пусть сидит себе», - как бы походя пробурчал  Костик, методично наполнявший песком блестящие формочки.
      Девочка Юля бодро орудовала железным совком, лихо запрессовывая улыбчивого пупса в песочный домик.  Ее совсем не волновали остальные дети и она только раз глянула в их сторону, как-то неодобрительно поджав рот.
     «Вова, ты обиделся, да?», - не унималась Лена, подвинувшись почти вплотную к Вове и тыкая ему в грудь дребезжащим ведерком.
     «Отстань», - пробурчал Вова и втиснул голову в плечики. Голова у него была большая и глаза тоже были большими, а ротик и носик маленькими,  это делало Вову очень похожим на Юлиного пупса. Тайная грусть заметной тенью пробегала по кукольному Вовиному личику и от этого Лене становилось его жальче еще сильней.
    «Ну… Вова, ты обиделся на нас, да?», - наседала Лена, уже пробравшись к Вове вплотную и робко потянувшись ладонью  к его круглой, как глобус, голове.
    «Не лезь!» - огрызнулся Володя, порывисто подхватив слетевшую в песок полосатую шапочку.
     «Костик, а ты как думаешь, мне идет синий?», - кокетливо прозвенела Аллочка, приложив к волосам измятый в кулачке василек, который беспомощно повис среди ее соломенных косичек.
     «Идет», - сухо пробурчал Костик, - напористо поколачивая совком по перевернутым формочкам.
     «Ой куличик!» - восторженно взвизгнула Аллочка, - «какой ровненький!», и кинулась прилаживать к аккуратной кучке тщательно отформатированного  Костиком песка свой уже изрядно подвядший цветочек.
      «Уйди от сюда», - приказал Костик и даже едва заметно замахнулся совком. Аллочка отпрянула и замолчав, подсела к Володе.
    «Ты зачем на нее кричишь?», - неожиданно проговорил Володя, сурово глянув на Костика, и легким, каким -то привычным движением погладил Аллочку по тоненьким коскам. Аллочка была похожа на Володю. Она тоже была лобастая и большеглазая, с такими же маленькими ротиком и носиком, и так же походила на пупса, которого усердная Юля уже извлекла из песочной тюрьмы и теперь щедро наматывала на него свой собственный мохеровый шарфик.  Аллочка сидела молча, тревожно поглядывая на Костика.
      «Не будет лезть», - невозмутимо  ответил тот, продолжая филигранно штамповать куличики.
«Она девочка, к тому же маленькая..», -  особенно сурово  сказал Володя и даже как-то подался в сторону Костика. Костик стал штамповать куличики немного медленнее, теперь стараясь держать Володю в поле зрения. «А я, что большой?», - ответил он, как-то взыскательно пришпилив Володю проникновенным взглядом грустных и совершенно коричневых глаз.
«Вот именно!», - неожиданно вскрикнула Лена, стремительно перескочив от Володи к Костику, и демонстративно ткнула в него пальцем:   «Он что большой?».
   Костик одобрительно кивнул и как-то по-кошачьи беспомощно пригнулся, когда вездесущая Леночкина ладонь с усилием и неистребимой решительностью погладила его по голове.
«Он тоже ребенок и, если он чем-то занят, то необязательно ему мешать!!!», - продолжала Леночка, - «А ты не лезь к нему!», - обратилась она к Аллочке, которая и без того, сидела, вжав голову в плечики.
«Я только цветочек хотела…», - пробормотала она, явно стараясь заплакать.
«Не выдавливай из себя слезы, Аллочка, ясно!», - гневно выпалила Лена, заботливо поправляя Костику шарфик.
 «А ты, совсем ребенка затравил!» - неожиданно громко и воинственно отчеканила она в сторону Володи. «Конечно, Аллочка своя, а Костик  что? Его обижать можно? Всегда, когда захочется? Да?», - Лена уже переходила на крик. Володя, забыв о прежних обидах и своей вполне удавшейся роли «жертвы коллективной дискриминации», сжал кулачки.   
«Давай, давай, защищай своего Костика! Посмотришь, кто из него вырастит», сердито выкрикнул он воинственным баском.
«Академик из него вырастит!», - уверенно заключила Лена и с такой силой стянула завязки на капюшоне у Костика, что одна из них порвалась. «Тебе холодно, малыш, да?», - продолжала Леночка, нахлобучивая Костику на голову капюшон.
    В этот самый момент, Аллочка все таки смогла вызвать слезы и они нерешительно и редко покатились по ее круглой щечке. Пару раз она натужно всхлипнула и в довершение всего горько склонила голову.
«Ну вот,…начинается!», - как то уже не очень уверенно пролепетала Леночка и бочком продвинулась в сторону Аллочки. Костик, судя по всему, был очень рад такой развязке и облегченно принялся стягивать с себя ненавистный капюшон.   
«Не плачь, бедненькая моя», - обратилась Лена к Аллочке, и присев рядом, крепко ее поцеловала. Аллочка плакать перестала и теперь только всхлипывала.
«Что довели ребенка?», - победоносно выпалил Володя, залихватски прилаживая полосатую шапочку на затылок.
«Ну что ты все время к нему лезешь, Аллочка? Ты же знаешь, что Костик  грубый мальчик, тебе, что нравится, когда тебя обижают?», - продолжала Леночка все крепче сжимая в тисковых объятиях артистично напрягшуюся Аллочку. «Костик, ты зачем снял капюшон? Холодно же!», - неожиданно прошипела Лена, бросив на Костика настойчивый взгляд.
«Хочу и буду! Сама себе капюшон одевай», - грозно парировал Костик, продолжая шлифовать филигранные куличики.
«Нет, ну вы только посмотрите на него!», - вспыхнула Лена и запустила в Костика пригоршней мокрого песка. Тот дипломатично увернувшись, сокрушенно тряхнул головой.
«Ты чего к парню лезешь», - встрепенулся Володя, - он уже не грудной ребенок, пусть сам решает в капюшоне ему быть или нет…Он мужик или кто?»
« Я - то думала ты мне друг, а друзья обычно заступаются… Вы все против меня!», - раскрасневшись, всхлипнула Лена.
«Нечего жертву из себя изображать», - сухо буркнул Костик, выгружая новую партию куличиков.
«Вот именно», - довольно пробасил Володя и, перевалившись через бортик песочницы, побрел к Костику.
Аллочка уже перестала всхлипывать и тихо посапывала, тайком рассматривая  Ленин игрушечный телефончик.
Лена была вполне субтильной девочкой с тонкими ножками, тоненькими ручками и тоненькими косичками, перехваченными канцелярской резинкой. При этом, она отличалась естественной живостью характера и той самой внутренней решимостью, которая бывает так необходима для совершения какого - либо подвига. В карманах ее в достаточно потрепанной оранжевой  курточки с перешитой молнией,  всегда что – то звенело, переваливалось или постукивало. Сейчас она сидела, насупившись возле Аллочки, и нервно перебирала тоненькими пальцами этот самый неизвестного происхождения мусор.
«Да что вы в самом деле!», - совершенно неожиданно проявилась Юля. Она наконец совладала со своим пупсом, обеспечив ему вполне комфортный досуг на дне потертой кожаной сумочки, присыпанной песком. «Вы что Леночку обижаете! Она как лучше хотела! Все на одного!», - спокойно, но внушительно пробасила Юля.
Юля была очень красивая девочка, с этим было трудно поспорить…., это было известно всем. Однако Юлю это обстоятельство, казалось, совершенно не занимало. Она отличалась той  самой степенью ответственности и обстоятельности, которая вполне позволяла ей не растрачивать себя по пустякам. Помимо огромных и круглых глаз, Юля обладала весьма крепкой комплекцией и вполне внушительной тяжестью руки. Именно по этой причине ее лишний раз старались не раздражать.
     Лена, ухватив за руку Аллочку, прижимавшую к себе блестящий пластмассовый телефончик, поволокла ее в сторону Юли.
«Только ты меня и понимаешь….», - всхлипнула Леночка, оплетая тонкими ручками внушительные плечи Юли.
«Конечно, своя рубаха ближе к телу», - ехидно прошипел Володя, переползая все ближе к Костику. «Два сапога пара».
«Причем тут пара, - нахмурилась Юля, - «Я за справедливость. Нельзя, Костик, так с мамой разговаривать! Она о твоем здоровье беспокоится. Ну ка одень капюшон!», - с этими словами Юля повелительно взмахнула рукой в сторону Костика. Костик потупился и поспешно натянул капюшон на самые брови.
«Нет, ну вы только посмотрите!», - пронзительно вскрикнула  Лена, Юлю он сразу послушался, а мне хамит…»
«Так они с Юлей все время вместе…», - сказала Юля весьма поставленным голосом и присела на бортик песочницы, - «как ему Юлю – то не слушаться?»
«А я? Что не вместе? Я что не в счет совсем?», - картинно пропищала Лена.
«А тебя все время нет…., ты все время чем-то занята, а Костику больше внимания надо уделять, он маленький еще», - спокойно продолжала Юля, протирая своего вездесущего пупсика кончиком носового платка.
«Мааааленький!!!???», - вытаращила глаза Леночка, матери хамить он не маленький!
«Мать должна быть мать!», - основательно заявила Юля и уверенно уложила пупсика в карман.
«То есть как Вы, Юлия Андреевна?», - ехидно пробасил Вова.
«То есть, как я, Володя», - невозмутимо ответила Юля. При этом она наклонилась к Аллочке и громко высморкала ее в пупсиковый платок. Ирочка покорно, прижалась головой к основательному Юлиному предплечью.
«Ну и чему Вы научили свою дочь?», - не унимался Володя, тыча пальчиком прямо Лене в лоб.
«Я ничему плохому ее не научила, как Вы, Володя, должно быть заметили. Моя Леночка очень хорошая девочка», - ответила Юля, слегка покраснев. Володя не мог не заметить, что в огромных Юлиных глазах уже заплясали зловещие искорки. Володя был очень смелым мальчиком и поэтому, вытаращив на Юлю свои не менее огромные глаза, буквально выкрикнул: «А почему Ваша дочь не моет пол?» При этом он победоносно подбоченился и как-то театрально выгнулся в направлении Юлиного напряженного взгляда.
«Это я у Вас хочу спросить, почему Ваша жена не моет пол?», - саркастически улыбнулась Юля, одновременно наматывая на Аллочку свой полосатый шарф.
«Бабуль, мне туго», - жалобно пропищала Аллочка.
«Ничего», - ответила Юля, - «За то тепло!»
«Я мою пол!», - неожиданно яростно вмешалась Лена и еще работаю на двух работах!»
«Я в твои годы работала на трех!», - методично отчеканила Юля, разгребая совочком площадку для нового домика, - «И все, отметь, успевала, и пол мыть, и еду готовить и детей воспитывать!»
«Ну пол ты никогда не мыла, я то помню, а детей воспитывала бабуля…, к стати, и пол тоже мыла она», - как-то пришибленно озираясь, выдавила из себя Лена, снова вцепившись в какие- то гаечки, только что вынутые из кармана.
«Бабуля? Да, так, ваша бабуля мне очень помогла, но вы никогда не испытывали недостатка в материнском внимании. Не так ли?»
«Так», - еще быстрее перебирая гаечки, пискнула Лена, - «материнского внимания было предостаточно, я до 18 лет одевала под шапку платочек….и даже летом ходила в шерстяных носках».
«Да как тебе не стыдно!!!», - вскрикнула Юля и с силой швырнула в Леночку огромным комком песка.
«А почему мне должно быть стыдно?», - взвизгнула Леночка, подождав пока над ней просыплется песочная куча.   
«Если бы была у тебя совесть, было бы тебе и стыдно!», - заключила Юля, как-то воинственно опустив в низ уголки рта. Леночке хорошо было известно о том, что ничего хорошего подобный жест не предвещал. Она, как-то съежилась, и пытаясь сморгнуть набегавшие слезы, тихо сказала:
«Уменя зубик выпал».
«Какой?», - встревожилась Юля, устремив на Леночку испытующий взгляд.   
«Большой», - ответила Леночка и оттянув пальцем губу, показала Юле пустое место, где еще недавно был ее зуб.
«Тьфу! Грязными руками в рот!», - фыркнула Юля и брови ее взлетели так высоко, что казалось, они вот-вот собьют с нее кокетливую розовую шапочку. Юля приблизилась в плотную к Леночке и внимательно посмотрела ей в рот. «Надо срочно этим заняться! Не запускай. С зубами не шутят!», -  Сказав это, Юля обняла уже откровенно плакавшую Лену и приладила ей на шею полосатый шарф, предварительно сняв его с Аллочки.
В это время Костик закончил ряд из сотни куличиков и готовился приступить к новому. Он довольно посапывал и невозмутимо валил песок в заранее приготовленные формочки.
«Не сиди долго на песке! Почки простудишь!», - неожиданно обратилась к нему Юля.
«Бабуль, …отстань!», - вздрогнув, пропищал Костик.
«В мединституте  учишься и такие вещи творишь, то же мне врач!»
«Бабуль, отстань, ничего не будет, это я тебе как врач говорю»,
«Врач…., да какой ты врач, ты неблагодарный грубиян!», - вспылила Юля….Ну подойди ко мне теперь….»
«Сама ко мне подойдешь» , - невозмутимо ответил Костик.
«Ни за что!», - гордо сказала Юля и, швырнув в Костика пригоршней песка (гораздо меньшей, чем некогда она швырнула в Леночку), зашагала по периметру песочницы, заложив руки за спину.
        Юля для Костика – это было святое. Юлю Костик любил. Всегда, когда он обижал Юлю, его сжигало чувство внутренней досады и болезненного раскаянья. Ему бы хотелось обнять Юлю и сказать ей, что – то хорошее и доброе, но Костик был от природы суров и считался невозмутимым. Разочаровывать остальных Костику не хотелось, и по этому эти мучительные терзания были никому не ведомы. Обычно Костик терпеливо дожидался повода помириться с Юлей, заведя какой-нибудь незначительный разговор о чем – то несущественном. Так же он поступал и с Леной, которую ему тоже было иногда жаль, правда,  не так, как Юлю, однако священное слово «мать» порой достаточно сильно давило на потаенную его совесть.  Как ни странно, но совесть у Костика была, хотя жила она такой тихой и размеренной жизнью, что и сам Костик был тих и размерен. Еще Костик любил Ирочку, но суровость его и размеренность, опять таки, не позволяли ему заявлять об этом открыто.      Ирочка тоже любила Костика, и сейчас она сидела виновато потупившись и смотрела на него исподлобья, как будто хотела сказать: «Это все из-за меня».
Вова, посапывая возил вдоль бортика песочницы свою великолепную железную машинку, иногда подражая шуму мотора настоящего грузовика. Никто из детей не имел такой машинки и все они просили Володю позволить им в нее поиграть. Володя не любил, когда кто-то играл в его игрушки, и вообще, когда кто-то лез к нему со своими просьбами, куклами или формочками. Володя любил играть один, сосредоточенно и упоенно. Но это были дети из его песочницы, они играли в тот же самый песок, что и он, они сидели на том же выщербленном бортике  и, как Володя отчетливо понимал, нуждались в его машинке и в его добром слове. Да…, эти дети не были ему безразличны, по этому Володе практически не доводилось поиграть в чудо машинку спокойно, в нее постоянно играл кто-то другой или норовил поиграть вместе с ним. Отобрать машинку у Лены было невозможно, ведь она сажала туда пластмассового Буратино и игрушечных котят.  Как бы он мог позволить себе вытряхнуть их в песок прямо на глазах у Лены и Аллочки. Они бы начали плакать, и их Буратино с котятами тоже, ему бы стало их жаль и все бы повторилось снова и снова. Сейчас выдалась та счастливая возможность поиграть!!! На него никто не обращал внимания!!! Сначала это радовало  Володю, но потом ему стало обидно, что на него не обращает внимания даже чрезвычайно общительная Лена. Сначала Володя подобрался к Костику, но тот, заслонив от Вовы свои куличики многозначительно и сурово на него глянул. Затем Вова подкатил свою машинку к Лене, но та громко ссорилась с Аллочкой из-за того, что та ела песок. Юля, обидевшись на Костика, а вместе с ним и на весь мир, неистово пеленала своего пупса.
«Аллочка, - хочешь поиграем в мою машинку?», - спросил Володя, улучив момент, пока Лена, отпустив Аллочку на волю, принялась рассматривать в крошечное зеркальце свой  рот.
«Не хочу с тобой играть», - ответила Аллочка.
«Почему?», - расстроился Володя.
«Я в куличики хочу», - пискнула Аллочка, и  ее круглое личико театрально нахмурилось.
«А что, с папой в машинку поиграть не хочешь?»
«Нет», - резко ответила Аллочка и отправилось к Лене рассматривать вместе с ней ее рот.
«Володя, я могу с Вами поиграть», - неожиданно отозвалась Юля, мне пупсика надо покатать».
    Вова вздрогнул и замявшись, пробормотал: «А можно не катать пупсика, Юлия Андреевна?». Ему действительно не хотелось катать Юлиного пупсика, но в этот момент  Вова увидел, что все дети устремили на него свой взгляд. У Костика он был внутренне испытующим, Аллочка явно набычилась, Лена уже была готова броситься в бой….
«И прям строит из себя», - фыркнула Лена, - «еще думает катать пупсика или нет, забыл сколько нам добра сделала моя мама?»
«Бабуль, да не обращай внимания, чего тебе машинка эта далась, не хочет не надо, давай пупсика в куличики посадим», - спокойно, но твердо проговорил Костик.
«Что…, трудно пупсика бабулиного покатать?» -, с вызовом заключила Аллочка.
«Так я и не против был, я то …с удовольствием бы..»,  - всхлипнул Володя, размазав редкие слезки рукавом старенькой курточки, - но раз вы так, раз вы так….Играйте сами в мою машинку и катайте сами кого хотите. С этими словами Володя, уселся на бортик песочницы и стал делать вид, что чинит каким-то гвоздиком какой-то ключик.
     Юля как-то основательно угнездившись в самом центре песочницы, сокрушенно покачала головой: «Нельзя так с людьми поступать, тем более с Володей, обидеть всегда легко…, тем более Володю, добрым то быть трудней…»
«Особенно с Володей», - как-то невовремя съязвил Костик.
«Помолчал бы лучше!», - сурово одернула его Юля. «Сами-то чуть, что… сразу к Володе бежите…, а как обхамить так первые», - закончив свой назидательный монолог Юля, покровительственно глянула на поникшего Вову. После этого, она посадила в его машинку своего пупсика и немного покатав его туда-сюда, направилась мастерить песочный домик.
Конечно, Володю тоже любили. У него был трудных характер и порой непонятные остальным игрушки, но за это его никто не хотел обижать…, однако, как часто бывает у детей, они не всегда понимали, как не обидеть.
Аллочка подошла к Володе сзади и обняла его за шею, пролепетав: «Пап, хочешь бантик?» и приладила ему за ухо свой «синий василек», теперь уже больше похожий на зеленоватую ниточку.
Володя отмахнулся и продолжил ковырять своим гвоздиком ключик. Костик молча походил возле Володи: «Дядь Вов, хочешь куличики лепить?» Володя мотнул головой и еще громче стал постукивать гвоздиком о ключик.
…………..

     «Вова, будешь с нами?», - спросила Леночка, протянув железное ведерко насупившемуся мальчугану, неуклюже оседлавшему выщербленный бортик  песочницы. Тот не ответил, и только недоверчиво глянул на Леночку из подобья .
«И пусть сидит себе, раз он так», - сказала Аллочка, решительно опрокинув кузов игрушечного фургончика.   
«Но и пусть сидит себе», - как бы походя, пробурчал  Костик, методично наполнявший песком блестящие формочки. Девочка Юля бодро орудовала железным совком, лихо запрессовывая улыбчивого пупса в песочный домик.  Ее совсем не волновали остальные дети и она только раз глянула в их сторону, как-то неодобрительно поджав рот.
«Вова, ты обиделся, да?», - не унималась Леночка, подвинувшись почти вплотную к Вове и, тыкая ему в грудь дребезжащим ведерком.
«Отстань», - пробурчал Вова и втиснул голову в плечики. Голова у него была большая и глаза тоже были большими, а ротик и носик маленькими, и это делало Вову очень похожим на Юлиного пупса. Тайная грусть заметной тенью пробегала по кукольному его личику и от этого Лене становилось его жальче еще сильней. «Ну… Вова, ты обиделся на нас, да?», - наседала Леночка, уже пробравшись к Вове вплотную и, робко потянувшись ладонью  к его круглой, как глобус голове.  «Не лезь!» - огрызнулся Володя, порывисто подхватив слетевшую в песок полосатую шапочку. Лена наклонилась и поправила шапочку на Володиной голове. «Можно тебя по голове погладить?», - спросила Леночка, пытаясь заглянуть Володе в глаза. «Можно», - тихо пробурчал Володя и взял Леночку за руку….