Ариленд. Оружие погоды

16+
Жанр: антиутопия, фантастика, фентези, драма.
События вымышленые, любое совпадение случайно!
1.
Рожденый человеком - он станет смертью.
Детдомовские мальчишки частенько любили поиздеваться над новенькими, поэтому, странный черноглазый паренек, мало похожий на типичного китайца, стал новой игрушкой для ребят. Они заперли его в кладовке, среди утвари для уборки...Они ждали, когла он станет звать на помощь, боясь темноты или того, что он не выбереться, но от чего-то в кладовке воцарилась тишина...
***
Был теплый летний день, от чего в кладовке было слегка душновато. Пахло хлоркой, старыми тряпками для уборки и мокрым деревом. Кладовка была небольшая, в ней не было лампочек и, кажется окон. Единственный источник света - заколоченная фанерой дырка в стене, сквозь неё пробивался слабоватый желтый лучик солнца, освещая пыль, пляшущую в воздухе. За дверью притихли мальчишки, они выжидали, когда я испугаюсь, закричу и стану колотиться в дверь. Но, здесь было так тихо и спокойно, что мне даже не захотелось выходить в коридор, чтобы пробежаться по только что вымытым кафельным полам и отомстить обидчикам. Они меня обидели? Нет, совсем нет. Они подошли, познакомились и пообещали всё тут показать, первым, что они показали - оказалась эта маленькая темная комнатка. Глаза быстро привыкли к темноте, я хорошо в ней видел. Такая приятная ноющая тягота перекатилась из груди к животу, при виде пыльной комнатушки полной разных инструментов. Мне стало интересно всё это изучить, как и всякому пятилетнему ребенку, попавшему в новую среду. Сверху, где потолок, виднелось пушистое гнездо из паутины, оно было достаточно большим, чтобы я догадался, что сплел его не менее большой паук. Что ж, если меня решили напугать, то я их тоже напугаю, пауков я не боюсь, а этот точно размером с ладошку. Соорудив ступеньки из ведер и поддев шваброй уголок паутины, я дождался когда черный, мохнатый и нелициприятный хозяин паутины высунется из своей норки, выставив вперед две передние лапки, перебирая усиками, как недовольный человечек. Я острожно взял паука в руки и позволил ему поползать по ним, как по веткам. Паук не был доволен новым местом обитания и хотел уйти, мне стало его жаль, ладно, пусть ползёт. Я отпустил его на пол, как раз в тот момент, когда дверь кладовой открыла нянечка Чжоу, увидев огромного паука, ползущего ко мне, как ей показалось, нянечка схватила швабру и размахнувшись, хотела ударить несчастного паучка, но, я преградил ей путь своей рукой.
Раздался неприятный хруст, нянечка от неожиданности взвизгнула, я посмотрел на свою покрасневшую руку и осторожно оттащил паучка за бочку с хлоркой. Нянечка в шоке смотрела на меня и моё поведение. Моих обидчиков рядом не было.
- Что, ты, делаешь в кладовой?! Разве, тебе не было сказано играть со всеми и не лезть в места не для детей предназначеные! - строго заговорила нянечка, хватая меня за руку и вытаскивая из кладовой. Я промолчал, не буду рассказывать как я тут оказался, не поверят. Нянечка поправила мою одежду, посмотрела на руку и покачала головой.
- Пойдем к доктору, ая-яй, - она острожно держала мою руку, а я взглядом прощался с кладовой, в которую теперь меня не пустят.
У доктора Лао, было хорошо. Светлый кабинет с белыми стенами, чистыми простынями на кроватках и пахло чистотой и лекарствами. Он осмотрел мою руку, выслушал рассказ нянечки и сделал ей выговор, чтобы в следующий раз, она смотрела за детьми. Наложив на мою руку лёд, он усадил меня на кушетку и решил со мной поговорить.
- Привет, герой, как тебя зовут?
- Юн Су, - ответил я, с любопытством оглядывая кабинет.
- Действительно, Юн, - улыбнулся доктор, - сколько тебе лет?
- Пять, - сказал я, - у вас тут хорошо, хочу тоже быть доктором.
- О-о, - растянулся в улыбке доктор Лао, и потрепал мои волосы, - ты будешь хорошим доктором Юн...
***
Их было около 18 вооруженных бойцов, а от нашего отряда осталось четверо и то, двое из них ранены. Один из раненых, приказал нам уходить, у него было три гранаты, он предложил сделать его наживкой, живой бомбой, мишенью, чтобы мы, трое оставшихся в живых смогли уйти. Это был самоотверженный поступок, но... Какой-то бессмысленный, нам не уйти живыми от сюда, даже если он отвлечет внимание, нас точно заметят.
Он отдал лично мне в руки свой автомат и сказал: "Доктор, пора прощаться со своим призванием, стреляйте, не жалейте никого, стреляйте, чтобы спасти свою жизнь и жизнь оставшихся!".
Мы бросили его одного, уходя через насып, проползая под скалой над оборывом. Мы слышали как он взорвался, мы слышали выстрелы, крики, мы, чувствали спинами, что за нами идут. Один из оставшихся, что был ранен в ногу, бросил свое оружие и сел на землю, глядя в сторону вражеского отряда, порядевшего, но не отступившего. Он сдался, смирился с судьбой, я рванул его за плечо, грубо. Незнакомый человек, который сдался...Он не должен сдаваться просто так. Выстрелы. Я не успел его вытащить, потянуть за собой, наши тела прошили пули. Красная кровь на его одежде. Я повернулся в сторону стрелявших в нас солдат, они продолжали палить как сумасшедшие, но...В кого они стреляют? Все полегли, остался я, почему им так сложно в меня попасть? Я шел им навстречу, но, что-то меня остановило, я повернулся назад и увидел своё тело лежащее рядом с тем бойцом, все прошитое насквозь пулями. "Это конец...Но, я не успел ничего сделать в своей жизни!" - эгоистичная мысль толкнула меня обратно, к упавшему бездыханному телу. Я схватил его за грудки, мои руки...они, сделались как кости обтянутые прозрачной кожей, ледяной воздух густел и я открыл глаза, ощупывая себя, раны не болели, а пули, торчали как колючки над кожей...Но мои товарищи были мертвы, как я объясню своё возвращение?
***
" Юн Су! Юн Су! "- кричала мне на ухо воспитательница, я с трудом разлепил веки и посмотрел вокруг, дворик детского дома, кажется, я катался на горке и неудачно упал. "Что за наказание, а не ребенок, так и норовит , что-то себе сломать!" - тащила меня к доктору воспитательница. По моему лицу текло, что-то теплое, я коснулся этого, оказалось кровь. Доктор Лао, уже в десятый, а может и в пятнадцатый раз видевший меня за эту неделю ничуть не удивился, только, по правде сказать, его выражение лица было сегодня заинтерисованным.
- Юн, ты, не провтив если, мы с тобой поедем сегодня в больницу?
Я улыбнулся и помотал головой, увидеть город было очень интересно. Доктор с воспитательницей переглянулись, он стал собираться и перевязав мне голову бинтом, повел к своей машине.
- Юн, ты, помнишь как упал? Ударился?
- Не-а! А можно, мы после больницы купим сладкого, в столовой совсем нет вкусняшек!
- Хорошо, - доктор усадил меня на детское кресло и пристегнул ремнями безопасности, подошла одна из наших воспитательниц, без их сопровождения нам выезжать в город нельзя.
Я увлеченно смотрел в окно, разглядывая узкие улочки, бегающих детей, яркие вывески.
- Кто его родители? - в пол-голоса спросил воспитательницу доктор Лао, она посмотрела в мою сторону.
- Отца мы не знаем, а мать... она выгнала его на улицу облив ледяной водой, она иностранка, люди знающие её язык, говорили, что она сошла с ума, называла сына такими страшными словами.
- А, где она сейчас? - спросил доктор.
- Говорят она уехала или умерла, что-то случилось сразу же после того как она отправила Юна в наш приют.
Доктор Лао привел меня к своему другу, тот осмотрел мою голову, сделал её фотографию в черно-белом цвете и вскинув брови долго беседовал с воспитательницей, выясняя как я упал. Пока они разговаривали пришли ещё несколько врачей, один из них, показался мне неприятным, он пытался меня разговорить, задавал странные вопросы и отвлекал моё внимание. Получая ответы на свои вопросы он поражался, словно, не ожидал этого услышать.
- Вы это изучали? - спрашивал воспитательницу доктор, она говорила, что нет, но возможно я изучал это с моими родителями.
- Скажи, а сколько планет в солнечной системе? - спросил доктор.
- Двенадцать.
- Но я знаю только восемь и девятый Плутон.
- Вы знаете, - посмотрел я на свои руки, - одна взорвалась и стала Луной, вторая за солнцем прячется от нашего взора, ещё одна будет, две уже есть...
- У детей богатая фантазия, - заметила воспитательница и нахмурилась, - но мы считаем только до 10...
Доктор показал воспитательнице мою руку, на ней оказалось около 10 воткнутых игл.
- Он не почувствовал боли, совсем.
Меня стали проверять на болевую чувствительность, как оказалось я не только не чувствую боли, у меня просто не может быть её не при каких обстаятельствах, но тепло, прохладу я различаю. Я стал объектом для опытов взрослых докторов, они искали ответы, приходили, задавали свои странные воаросы по устройству мира и жизни в нем, после чего уходили.
***
Никто не был удивлен, что из всего отряда, вернулся только я, все говорили, это же Юн Су, он всегда приходит целый и невредимый, он доживет до конца войны и ещё о нас позаботиться...
Прошло уже столько лет, один из моих боевых товарищей уехал в Токио, где основался на прикорме у какого-то важного человека, он работал в его охране. А я искал в этот момент работу, он позвал меня в группировку, рассказав о моих талантах и умениях. Господин оценил их по достоинству. Такого опытного и неуязвимого наемника как раз не хватало в Йокимори.
2.
Чума посмотрел на меня со своим спокойным выражением лица.
- Я знал, что, ты, вернешься.
- А куда мне ещё идти? - спросил я, - кроме того, мы все выполняем то, что нам предназначено выполнять.
Чума улыбнулся уголком губ.
- Пойдем, покажу тебе новое изобретение, оружие будущего.
- Опять биологическое? Опять какие-нибудь жуки, пчелы?
- Нет, что, ты, настоящая магия! - приоткрыл дверь в лабораторию Чума.
Огромный глобус, рядом с которым миниатюрная пушка, похожая на перевернутый микроскоп.
- Когда-то давно, существовало подобное, оно может сдвинуть ось земли, может поменять погоду на усмотрение обладателя. Можно в одном месте создать засуху, а в другом проливные дожди. Уникальное оружие и никто не догадается, что это дело рук человека.
- Вы опять хотите его, кому-то продать?
- Пока это прототип, - сказал Чума, - настоящее оружие погоды будет способно на все вышеперечисленое, а это пока что способно только перемещать циклоны и устраивать на юге холодную зиму, а на севере жаркое лето. Пока слабые мира сего обеспокоены климатическими аномалиями и думают, что виной всему глобальное потепление. Сильные мира сего управляют погодой, - Чума переставил оружие на экватор и занес какие-то координаты, - пока оружие работает медленно и чтобы показать всю его мощь, нужно ждать несколько дней. В эту среду на частном полигоне в Европе, произойдет тайная выставка современного оружия, кто-то захочет приобрести и этот экземпляр. Тебе не плохо было бы пойти с нами, думаю и тебе будет на что посмотреть. Там где говорит оружие...
***

Мальчик выросший в детском доме, в меняющемся мире, не помнящий сколько ему на самом деле лет... Юноша ставший военным врачом, спасающем жизни на поле боя, но в одночасье ставший карателем, взяв в руки автомат и начав мстить за погибших товарищей. От светлой, храброй души маленького ребенка осталась черствая, отравленая мирскими желаниями и пороками. От черноглазого мальчишки - молчаливого, улыбающегося даже когда больно и грустно, не осталось почти ничего - холодный взгляд, острые черты лица, окрытые грубой щетиной, а теперь и седина блестит на висках.
Кем ты стал мечтательный Юн Су? Как ты изменился...
На полигоне стояла тяжелая бронетехника, которая сейчас казалась бесполезным куском металла, о котором с воодушевлением рассказывают люди в костюмах - её изобретатели. По сравнению с этими машинами, маленький глобус с пушкой, казался игрушкой, мало представляющей интерес. Люди из лабортатории Чумы стояли в самом конеце концертного зала, дожидаясь своего часа, когла они сокрушат своих именитых оружейных противников одним лишь представлением. Уже на востоке маячили черные, тяжелые тучи и дул подозрительный прохладный ветерок, небо постепенно мрачнело. Один из ученых часто посматривал на часы и немного волоновался, ему предстоит выступать от имени всей лаборатории и люди должны быть впечатлены его речью.
Кого здесь только не было. Были даже те, кого Чума сделал своими марионетками, скорее всего они здесь для того, чтобы поддержать в случай чего интерес к этому оружию.
Я стоял на балконе, наблюдая за происходящим. Мне хватило нескольких часов, чтобы осмотреть каждый из привезеных образцов, ничего подобного нашему оружию я не нашёл.
- Рекомнедую вам приготовить зонтики и резиновые сапоги, - сказал ученый из лаборатории, все посмеялись. Раздался раскат грома, дождь ударил по крыше так неожидано громко, что люди испугались. Лил такой ужасный дождь, словно, кто-то на всю открыл небесный кран. Вода не успевала всосаться и вскоре, на месте полигона уже было волнующееся море-лужа, с черными от грязи волнами. Некоторые изобретатели поняли, что их бронетехника теперь надолго залита водой. За час выпало столько осадков, сколько не выпадало здесь никогда вообще, причем, это выпадение было настолько локальным, что те ученые, которые решили спасти свою технику, проехав 20 километов, оказывались уже на залитой летним солнцем поляне, а за ней, шторой под тяжелыми облаками тонул полигон. Некоторые даже прислали видео этого чуда. Концертный зал был залит по четверть стены, соответсвтенно и все посетители уже не были столь блистательно выглядящими, ведь вода в прямом смысле подмочила их. Повезло только тем, кто был на высоте. На мой балкон зашли четверо людей. Три парня учёных, как я понял из речи, они были русские, но работали на иностранную компанию, они защищали свое изобретение от воды, с ними зашла девушка кореянка. Её лицо показалось мне очень знакомым, каким-то из далекого детства, а память на лица у меня хорошая. Парни обсуждали произошедшее с оживлением, замечая, что те ученые не блефовали называя свое оружие бесподобным. Девушка была в тонком платье и открытых туфлях, как раз для лета, но сейчас, когда резко похолодало и сделалось сыро, её наряд явно не согревал. К тому же, из протекшей крыши на неё упал небольшой душ, поэтому вымокла она хорошенько. Я снял с себя плащ и накинул ей на плечи, пускай хоть кто-то не заболеет.
- Спасибо, - по-китайски сказала девушка, стуча зубами.
- Вы из Китая? - спросил я её, она дрожа от холода кивнула.
- Живу там с детства.
- Ваше лицо мне очень знакомо, - сказал я, - как вас зовут?
- Нана Хонг, - сказала девушка.
- Ты из провинции Ганьсу?
- Да, я до 18 лет жила в Байлинмяо, - сказала Нана, я улыбнулся.
Её привезли в детский дом, в тот год, когда я выпускался из него, её родители погибли на войне, когда ей ещё не было 8. Тогда мы очень хорошо подружились, она называла меня старшим братом и плакала, когда нам пришлось расстаться. Тогда телефонов не было, а адрес найти было невозможно.
Я поспрашивал её о том, как что сейчас там, остался ли наш приют, кто там работает. Но, все меняется, ничего не осталось, на месте приюта выросли офисные здания, а наши воспитатели и учителя давно уже, кто уехал, кто погиб.
Дождь закончился, теперь осталось только дождаться когда вода стечет в реки и можно будет спуститься вниз, чтобы уехать в более сухое место.
Посетители убивались над тем, что их машины были затоплены, но зато демонстрация мощи оружия прошла успешно.
Мы с Наной спустились по пожарной лестнице. Все вокруг представляло собой огромную серую лужу, но солнце выгялнувшее из-за туч, уже нагревало воду у поверхности. Нана острожно спустилась вниз и улыбалась как ребёнок, глядя на свои сырые ноги. Люди были слишком заняты своими проблемами, чтобы наблюдать за нами. Мы пошли по лужам к небольшому холмику, где уже подсыхало. Нана держала подол платья, чтобы снова не замочить их.Я посмотрел на её руку, где обычно носят обручальное кольцо, место было занято.
- А, как ты сама? Вышла замуж?
- Да, мой муж политик из Италии.
- Ты его любишь? - спросил я её, Нана улыбнулась натянуто, но искрене ответила.
- Любовь... Для жизни не плохо, у меня есть свой дом, своя яхта, несколько вилл в разных странах, он меня обеспечивает и заботиться обо мне.
- А дети?
Нана опустила глаза, ускорила шаг.
- Нет. Я... скажем так, его прикрытие для традиционного общества, маленький красивый питомец, - произнесла она с грустью, в её глазах блеснули слезы.
- Прости, я не хотел тебя задеть, - взял я её за руку, - больше не буду спрашивать про тебя.
- А ты? - спросила она, - есть кто-то у тебя?
Я пожал плечами. Кажется, что моя личная жизнь, это вообще пустой лист, к тому же, всё это глупо и бесполезно в моём случае.
Мы вместе поднялись на холмик, Нана сняла туфли и пошла босиком по теплой траве, улыбаясь солнцу. Она сняла мой плащ и отдала его мне, вместе мы пошли к высокому дубу, который единственный возвышался над всеми маленькими растениями этого места. Огромная лужа вокруг казалась теперь океаном, а этот холмик необитаемым островком с единственной пальмой. Здания полигона маячили вдалеке серыми громадинами с поблескивающими в лучах солнца стеклами.
- Как здесь хорошо, - вдохнула она полной грудью, - так тихо, так свободно!
- Да, хорошо, - согласился я, посмотрев вдаль, серо-синие тучи рассеивались, а над нами уже плыли белые облачка, вокруг буйствовала сырая зелень, блестящая под яркими лучами солнца.
Нана сняла серьги, кольцо, сумочку и бросила их в траву, где их искуственный драгоценный блеск слился с природным блеском жемчужной росы.
Я постелил под дубом плащ и мы вдвоем сели на него, глядя в бесконечную даль полигона.
"Он приехал сюда не смотреть на оружие, - прервала тишину Нана, - а на свидание со своим мужчиной, он какой-то там министр". Нана посмотрела на свои руки и вздохнула. " Я как в золотой клетке из которой не выбраться", - она сняла шёлковый пояс с серебристыми нитями, вытащила из волос шпильки, распуская по плечам густые темные волосы, которые слегка влажные после дождя, сияли. Я развернул её лицо к себе, такое красивое. Круглое личико, пышные розовые губы, крупные азиатские глаза, полные печали и страдания. Они смотрели на меня с такой мольбой, с такой тоской, что мне стало не по себе от этого взгляда.
- Нана, - произнес я её имя, чувствуя поднимающийся из моих легких ледяной воздух. Она поежилась глядя на меня, в её глазах мелькнул страх, но она была решительно настроена.
- Спаси меня от этого плена, я хочу быть хоть на немного счастливой и свободной, - сказала она, перехватывая мои руки, - я знаю, что, ты, можешь мне помочь, Юн.
Резко мне стало холодно... Я боялся пошевелиться и прервать её, я ничего не мог сделать...Ничего...Это было её решение, которое долгие годы она вынашивала внутри себя...
3.
Я шел по лужам не замечая ничего вокруг, мои руки дрожали и кажется, я мог сейчас плакать, если бы умел это делать. Я не поворачивался в сторону того холма, я шел вперёд. Остановился я лишь тогда, когда увидел стоящую возле дверей Войну. Она курила какие-то непахнущие ничем сигареты и бросила на меня свой безучастный взгляд.
- У нас шоу уже закончилось, где, ты, был? - спросила она.
- Закончилось? Кто-то уже купил оружие?
- Возможно, - ответила она осматривая меня с ног до головы, - а мне отказал.
Появился Чума, он улыбался общаясь со своими учеными и не замечал вокруг ничего.
- Презентация была весьма интересной, - сказал он ученым, - жду на следующий год, ещё более впечатляющего выступления.
- Будем стараться, - сказали ученые, отправляясь к нашей ни капельки не промокшей машине.
- Пойдем? - сказал он нам, - у нас ещё много дел.
Война нахмурилась.
- Ещё немного подождём, - сказала она, из зала вышел мужчина лет 45, толстенький, лоснящийся, кожа у него загорелая.
Он кого-то искал. Вышла его охрана, они тоже разыскивали потерю, языка я этого не знал, но мужчина был обеспокоен пропажей.
Вскоре, эта пропажа была найдена. Охранники несли на руках девушку в белом платье, кожа её была такой же бледной как и ткань, на шее её, туго впиваясь висел шарф из шёлка с серебристыми нитями.
- Мы нашли её на холме, он покончила с собой! - сказал охранник по-английски. Лицо девушки не было грустным, она улыбалась в свой последний час. Мужчина как-то странно отреагировал на увиденное, словно, ребенок увидевший ненужную, сломанную игрушку.
- Пойдем, теперь, ты, увидел итог, - сказала Война мне.
Я молча смотрел на то, как уносят тело.
" Говорят она ушла с русскими учеными, переждала дождь на балконе и побежала на холм, она даже не оставила записки, хотя все и так ясно, муж её не любил, - проговорили сплетники, - а может у неё был любовник и он её бросил?"- предположил кто-то ещё. Это меня разозлило. Нана не была такой, я замахнулся на человека, сказавшего это, но моя рука прошла сквозь него, он закашлялся, Война вовремя меня остановила.
- Они нас не видят сейчас, - сказала она, - остынь.
- Нана видела меня, она говорила со мной и я знаю из-за чего она это сделала, - сказал я, - я ничего не смог сделать, чтобы её остановить.
- Она видела тебя, потому что, ты, был её смертью, - сказала Война, - и ты не смог бы её остановить, это наше проклятие, быть рядом с теми, кого мы любим и приносить им лишь несчастье.