Округлая старушка

Старушки встречаются самые разные. И богатство их внутреннего, духовного мира, умений или скрытых талантов, вовсе не определяются внешними данными. Но увы, в том случае о котором пойдет речь, именно внешние данные старушки, а не умение стряпать пирожки, даровали ей счастливую возможность претендовать на шанс: «Быть рожденной заново». Однако удача подобного рода предполагала лишь условное, моральное обновление организма, но никоим образом не возрастное. Увы, старение мы пока еще не победили…

Здание Управления Приборостроительного завода было изначально задумано и построено в виде развернутой книги. Но вот какая оказия вышла; не учли проектировщики «розу ветров», вернее обоснования по этому поводу были сделаны, но оказались не совсем верными. Вполне вероятно, что при начальных стадиях строительства здания преобладающие ветры дули преимущественно с востока на запад, а после его завершения с запада на восток, поменяв, так сказать, свой азимут. Но это лишь пол беды; ветровую нагрузку само здание конечно же выдерживало, расчеты в строительстве делались с коэффициентом запаса. Его безусловно учли и на этот раз. Дело оказалось в другом; форма здания помогала, как оказалось позже, потоки этого самого ветра значимо усиливать. Западные ветры, обрушившись на строение с одной его стороны и, пройдя вдоль фасадной части, выходили с другой совсем иными, шквальными, способными при сильных порывах сбить человека с ног и повлечь за собой в восточном направлении, ничуть не считаясь с его желанием. Остается представить себе, с какими трудностями и порой проблемами, сталкивались многочисленные прохожие в час пик или скажем в зимнее время, когда ботинки или сапоги становятся лыжами. Застигнутые ветром врасплох, люди скользили мимо здания с большой скоростью, не имея никаких шансов попутно притормозить. Цепляясь друг за друга, кувыркаясь и падая, они проносились мимо здания Управления завода, иной раз теряя надежду войти в него. Счастливчики, кто половчей, хватались за редко посаженные, согласно проекту озеленения, тонкоствольные саженцы деревьев, клонящиеся под натиском ветра, в попытках устоять и не быть унесенными. Публично считалось, что им  еще очень повезло…

Как только ветер утихал, массовое Броуновское движение оживало словно в муравейнике и прохожие, зная о коварном феномене природы, возникшем благодаря человеческой изобретательности, старались, на «форсаже», проскочить по назначению. Жалобы конечно же сыпались отовсюду, но ни администрации завода, ни тем более городским властям, до этого феномена дела не было. Ну не станут же из-за такого «пустяка» целое, многоэтажное здание сносить, а что касаемо просчетов, то у кого их не бывает. Это общепринятое мнение не просто бытовало, но и многими считалось даже закоренелым. И потом ветры дуют не всегда, они имеют свойство утихать, почти с таким же эффектом действия на психику, как и способности людей к привыканию, забыванию и бездействию. Таким образом, вечно откладываемые «на потом», почти неисполнимые мероприятия по реконструкции здания, или прилежащей к нему территории, забылись, как чрезмерно дорогостоящие и хлопотные; уж лучше скользить на резиновых ботах мимо, чем оказаться в немилости вышестоящего начальства, считало нижестоящее руководство…

Для меня, тогда еще студента первокурсника, проблема неверной оценки «розы ветров» кем-то из несущих ответственность проектировщиков, носила скорее забавный, приключенческий оттенок, чем социальное видение мало контролируемых глупостей специалистов. Иной раз, проходя мимо упомянутого здания, с взъерошенной от завихрений ветра прической, я до поры даже и не представлял, какие неудобства и конфузы доставляет «хулиган ветер» молоденьким девушкам. Платья красавиц просто выворачивались наизнанку и им при всем усердии не хватало рук для защиты статуса невинной жертвы безобразия.

И вот однажды, судьба разыграла на моих глазах довольно жуткий сценарий проказ все того же, невинного с виду, ветра. Случилось это зимой, когда в придачу к упомянутым выше неудобствам люди терпели сюрпризы и даже козни, сопутствующего суровой зиме, гололеда. Будучи студентом механического факультета, мне приходилось много времени проводить за чертежами; знакомиться не столько с готовыми работами, сколько создавать трудоемкие, машиностроительные чертежи самому. По тем временам, как многим известно, для этого нужен был кульман или проще сказать чертежная доска. Вот ее мне кто-то и испортил, сделав глубокую, и длинную царапину в самом центре рабочей поверхности. Факт того, кто это мог сделать, меня мало интересовал, потому как живя в общежитии и не такое случалось. Проблемой было получить новую, без ущерба для стипендии, которой мне едва хватало на пару обедов в пельменной и в оставшиеся дни месяца, на кефир с булочкой…

Выручил, однако, староста группы, договорившись со знакомым ему кладовщиком обменять испорченную доску на новую. И вот, одним днем, после лекций мне предстояло ее забрать. К сожалению, не повезло с погодой; дул сильный ветер, а от хранилища институтского инвентаря до общежития было довольно далеко. В автобус с огромной доской не полезешь, шансов никаких, к тому же он всегда переполнен. Однозначно решив прогуляться, я и отправился менять исцарапанную доску на новую. Склады располагались в старых, просторных подвалах, за площадью Калинина, куда можно было попасть лишь пройдя вдоль фасадной стороны известного многим дома-книжки. Это был самый короткий путь; не станешь же кружить в обход огромной площади, с доской «А0» формата. Однако, зная проблему, пренебрегать ветром, имея на спине такого рода «парус», было никак нельзя. Ветер скоро усилился и на подходе к зданию Управления завода, стал дуть мне в лицо. Небольшие хитрости иногда помогают, поэтому сняв доску со спины, я повернул ее ребром к ветру и «парус», перестав работать, позволил мне без особых усилий преодолеть опасное место. С обменом доски проблем не возникло, и я решил на сэкономленные деньги сегодня же вечером наведаться в пельменную и отпраздновать новое приобретение.

Приключения начались на обратном пути, когда неугомонный бродяга ветер стал с силой подгонять меня в спину и управлять «парусом» новой доски. Площадь перед проходной Управления завода частично обледенела и мотавшиеся из стороны в сторону снежные вихри отполировали поверхность как нельзя лучше, на что я обратил внимание, лишь только приблизившись к коварному месту. Долго раздумывать мне не дали; порывом внезапно налетевшего ветра, чуть было не вырвало драгоценную для меня доску. Держась за нее изо всех сил, я превратился в парусник, несущийся по волнам на слабых, дешевых ботинках. Остановить себя возможности не было, но и прижать доску к обледенелой поверхности площади, рискуя вновь исцарапать ее рабочую поверхность, было непозволительно. Ухватившись за дерево, я залег на левый бок и прижав доску к поверхности асфальта, замер. Оказавшись единственным счастливчиком, с которым свирепые порывы ветра ничего не могли сделать, невольно пришлось стать свидетелем очень тревожного зрелища, к счастью, завершившегося благополучно. Свирепствуя, ветер очень быстро разогнал почти всех прохожих, вынудив каждого сделать свой выбор. И лишь одна округлая старушка, подобно «перекати поле» неудержимо неслась навстречу сплетавшейся по воле рока трагедии. Сбитая с ног, она силилась, но никак не могла противостоять разыгравшейся стихии.

Разумеется, несущимся по кольцевой дороге, автомобилям ветер особых хлопот не создавал, за исключением лишь плохой видимости, которая мало влияла на установившийся скоростной режим. Никого не оказалось рядом, чтобы помочь несчастной женщине несущейся со скоростью ветра к своей гибели. Округлую старушку, вынесло по ледяной поверхности прямо на трассу и безжалостно бросило под колеса несущегося грузовика.

Видимо, краем глаза, заметив метнувшегося под колеса автомобиля человека, сообразительный водитель в то же мгновение ударил по тормозам. Заблокированные задние колеса юзом потащили зажатую ими старушку к центру площади. Загудели автомобили, пытаясь уйти от столкновения с лишенным управления грузовиком. Озабоченный водитель остановившейся машины, выбежав наружу, принялся помогать чудом оставшейся в живых, трепыхавшейся в панике, старушке. И мне показалось, что я был единственным свидетелем столь неприметного несчастного случая, со счастливым концом. Сердце сжималось от разыгравшейся драмы. А порывы неугомонного ветра, словно чувствуя свою вину, с желанием помочь, ринулись к замершему без движения автомобилю, но лишь вихрем подняв дорожную пыль, унеслись к небесам белым, подобным ангелам, снежным шлейфом, исполнив тем самым предначертанное роком судьбы коварство.

Площадь перед заводским Управлением стала оживать и наполняться людьми. Все они вновь куда-то спешили, не замечая ни белых ангелов унесшихся в небо, ни промелькнувшего перед их лицами кошмарного случая, который протекторным оттиском колес навсегда оставил свой след не только на испачканном пальто округлой старушки, но и в моей, студенческой памяти…