Случай в горах

Горы, горы… Как правдиво и долго можно говорить о них. Их могучей красотой дивится каждый, кому хоть однажды удавалось стоять на покоренной им вершине. И не так важно, какой она высоты, важно, что ты ее покорил и эта вершина отныне твоя… Преодолевая себя, ты шагал крутыми тропами к победе, к тем красотам, какие достойна видеть торжествующая душа. Но, однако, всегда следует помнить, что помимо открывшихся твоему взору, захватывающих дух красот и незабываемых впечатлений, есть еще и незримый дух горы, чьего разрешения ты наверняка, как и многие, незадачливые покорители вершин, забыл спросить перед восхождением. Относись к легендам и сказаниям местных жителей с уважением и долгом странника. Пока не поздно, поклонись великому живому духу, прими его волю и не ропщи, если тебя не услышат. Знать сегодня не время упиваться лаврами победы, но смиренно и терпеливо иди к избранной цели, жди своего звездного часа — это того стоит…

Альпинистом я никогда не был, да и особого стремления к покорению далеких, заснеженных, горных вершин, тоже не имел. Детство и юность прошли, что называется, в долине и привить мне особую, специфическую любовь к скалистым кручам и изумрудному блеску водопадов, было некому. Поэтому, не имея в душевной копилке необходимых знаний и навыков, возникнуть и взрасти особой романтике, влекущей меня к покорению величественных, ледяных исполинов, тоже было не из чего. Однако, несмотря на такого рода несостоятельность, горы однажды понравились мне и с каждой покоренной высотой, вынуждали бросить зачарованный, устремленный взгляд еще выше; туда, где пока что не был, но после пережитого в очередной раз момента истины, стремился всей душой.

Как вы наверняка догадываетесь — это была скорее любовь к горным лыжам, чем неодолимое желание стать альпинистом и покорять вершину, за вершиной… Порой, вмешавшийся в судьбу случай решает многое. И вот, моя спортивная натура, очень скоро, без особого труда освоила это не совсем простое увлечение. Я обожал горнолыжные спуски, по которым несешься с невероятной скоростью вниз и каждый сезон готов был не к покорению самых крутых вершин, куда везли меня подъемники, а к преодолению трудных, и сложных трасс. От спуска по ним, просто захватывало дух, а душа пела и ликовала, наслаждаясь парением среди белого простора заснеженной саванны. С годами росло мастерство, а за плечами оставался опыт покорения крутых склонов; вначале это были двух и трех тысячники, затем потянуло выше; туда, где снег уже не таял, а холод обжигал и ветрил лицо, где к ногам, покорно стелились облака. Но суть даже не в том, какими сложными и коварными оказывались порой трассы по которым без устали скользили горные лыжи, а то необычайное волнение каждый раз испытываемое душой при общении с духом горы, на которую я поднимался впервые. Со временем это превратилось в некий, только мой, личный, ритуал общения с вершиной на которой представилось стоять. Конечно же, в своем вековом, молчаливом забвении, горы пребывали не всегда… Они капризно воспринимали любую попытку легкомысленного отношения и к сюрпризам погоды, и к высотам, и даже казалось бы внутреннему состоянию моего духа, к которому уж горы то не должны были иметь никакого отношения. Убедиться в этом однажды, мне и представился случай.

Это произошло в Австрийских Альпах, на одном из обычных трех тысячников Южного Тироля. С раннего утра, вершины горнолыжного курорта Пиц-Таль были совершенно безоблачными, что вселяло надежду провести прекрасный день в горах и насладиться великолепными видами открывающихся горных долин и склонов, свободных от снега. И лишь со второго уровня, куда мне довелось подняться, чтобы уже используя следующий, последний подъемник, наконец-то оказаться в заснеженном раю впервые покоряемой мною вершины, я ощутил чувство новизны и удовлетворения. Первый спуск всегда волнительный и тем самым привлекательней всех последующих. Спешить было некуда и, уединившись, по обыкновению, я провел важный и немногословный ритуал приветствия духа еще незнакомой горы. Мне тогда показалось; мы услышали друг друга, потому как легкое дуновение ветерка бросило в мое лицо, невесть откуда взявшуюся, снежную пыль. И прежде чем отправиться в увлекательный спуск я с наслаждением оглядел белоснежные вершины величественных Альп. Они красивы в любую погоду: когда светит солнце и искрится снег, когда хмурые, серые облака бороздят скалистые кручи, когда скользят над дальним распадком их кучевые, белые барашки, сливаясь в тонкую линю утопающего в синеве горизонта.

На первом спуске скорость не так важна. Изучая виражи и новые, незнакомые трассы, хочется впитать таинственное чувство единения с духом горы, который скользит рядом с тобой, без лыж и ты слышишь его усталое дыхание и холодный шепот тишины врывается в грудь живительной струей свежего воздуха. Как здорово, что я здесь!.. Никогда не ждите приглашения, идите к вершине, покоряйте ее!.. Она ответит смельчакам взаимной благодарностью и откроется душой, а она у нее есть — это говорю вам я! Поверьте, мне доводилось…

Вот и последний, затяжной вираж и выезд с трассы. Я остался доволен; теперь предстояло проверить спуск на полной скорости и, сделав непродолжительную паузу, я вновь направился к подъемнику. Однако, странным образом, погода стала резко портиться. Но ведь я хорошо осмотрел вершины с высоты и ничего тревожного не обнаружил. В какие-то минуты склон затянуло сизой мглой и из-за леса, со стороны горного массива, что при спуске всегда находился за спиной, оставаясь невидимым, наползали серо-дымчатые, казалось, абсолютно безвредные облака. Снизу, вершина горы не просматривалась и я сделал вывод, что наверху, по обыкновению, солнечно и ясно; так случается, когда облака стелятся, путаясь у тебя под ногами. Поэтому я смело направился на подъем, ничуть не беспокоясь и настраивая себя на предстоящий спуск. Однако, неожиданно, хлопьями повалил снег и немного даже пуржило. Ну, что же: духи тоже бывают не в настроении… На подъемнике, желающих прокатиться до вершины поубавилось, но и это мне нравилось; при скоростном спуске лучше когда трасса почти свободна и не нужно лишний раз сбрасывать скорость дабы избежать всевозможных недоразумений.

На вершине действительно сияло солнце, но это касалось лишь восточной стороны горы, на ее западной оконечности все выглядело иначе. Как ни странно, именно туда уводило начало трассы и миновать сплошное все более чернеющее облако, было просто невозможно. На соседнем пике горы просматривался еще один спуск, но добраться до него можно было лишь используя другой подъемник. Трудно в это поверить, но на моих глазах последние солнечные лучи упрятало за тучи и наступила настоящая ночь, в которой отсутствовали лишь звезды. Меня часто спрашивали потом друзья; такого же в природе на может быть, чтобы среди бела дня, да вдруг ночь наступила. К еще большему их удивлению я демонстрировал сделанные мной тогда фото. Впечатления были грандиозные; на фоне белого, снежного покрывала совсем черное небо. Тогда же я пытался сделать и видео съемку, но она отчего-то никак не получалась. Как ни странно было наблюдать столь необычную игру земли и неба, но таинство духов горы только начинало проявлять себя и самое важное, с чем пришлось столкнуться, ждало меня за первым поворотом.

Едва набрав небольшую скорость на первом спуске и уходя на вираж, я вдруг столкнулся с необычным явлением; меня словно окутало прозрачным серо-голубым туманом или дымкой, и в какое-то мгновение я потерял объемное изображение того, что проносилось мимо. Это странным образом подействовало на восприятие окружающей действительности. Я был не в состоянии определить расстояние до предметов, провалившись в плоское двухмерное пространство, я растерялся и остановился. Продолжать движение было небезопасно. Стоя и глядя перед собой на расстоянии вытянутой руки, невозможно было определить; смотрю ли я на свою ладонь держа ее у самого лица или она все же на вытянутой руке от меня. Никогда раньше я не задумывался над тем, что значит для человека способность видеть трехмерное пространство, где есть длина ширина и высота. Сейчас же, я словно сам был плоским движущимся рисунком на картине, без возможности видеть то, что впереди. Понятия, впереди или перед тобой исчезло, его попросту не было, оно не ощущалось и я никак не мог правильно реагировать, на такого рода перемену визуального восприятия. Потому и остановился, снял защитные очки, глядя перед собой немного растерянно. На вершине в этот момент я оказался один и чтобы утвердиться в реальности случившегося мне пришлось бы кого-либо остановить или подъехать самому к любому из лыжников. Но, увы таковых поблизости не оказалось. Видимость почти не ухудшилась, за исключением необычного ощущения живой картины, повисшей у тебя перед глазами. Простояв минуту, другую в надежде на восстановление моего измененного состояния и окончательно ощутив, что это не сон и мое сказочное перевоплощение в существо видящее двухмерно, самая настоящая явь, я попробовал двигаться дальше.

Все получалось; и лыжи так же скользили по снегу, и сам он реально был холодным и белым. Но лыжные палки выполняли теперь совсем иную роль; они, как некий инструмент поводыря, помогали ощупывать плоское пространство менявшееся передо мной каждую секунду. Двигаясь медленно по склону горы я с замирающим сердцем ждал момента, когда мое сознание скинет с себя пелену туманного наваждения и я наконец-то прозрею объемно и верну себе то восприятие мира, которое у меня отняли. Странный эффект потери естественного видения окружающей действительности, продолжавшееся около пяти, может десяти минут, за которые я сполз по склону лишь на сотню метров, как возник, так и исчез, внезапно. Передо мной, как и прежде, возник живой и наполненный лыжниками спуск, только вот отчего-то все они скользили гораздо ниже меня по склону горы. Я остановился, чтобы наконец-то осмотреться и прийти в себя от внутреннего непонимания и неприятия такого рода феномена природы, вздумавшей пошутить со мной таким странным образом. Выше, откуда я только что прибыл, никого не было. Я не поверил, представив у себя за спиной визуальное подобие прозрачной стены, за которой и находился некий портал двухмерного пространства. Не очень то охотно, но я предпринял попытку, любопытства ради, возвратиться на ту высоту, где мне довелось ощутить своеобразное искривление или искажение пространства, его необычную двухмерность. Однако, я уловил сейчас единственное отличие; ночь, только что окружавшая вершину горы, незаметно сменилась днем и со спины, как ни в чем не бывало, вновь высветило солнце. Пораженный увиденным и прочувствованным я понял одно; скоростного спуска на этот раз не получится. Отвлечение и без того рассеянного внимания, не позволило бы мне полностью собраться и получить то удовольствие на какое рассчитывал. Сейчас я нуждался в паузе которая позволила бы осмыслить и поверить в реальность нашего мира и существование рядом с ним такого же параллельного в котором, вероятнее всего, мне довелось побывать. Спустившись, я подъехал к одному из баров и, сняв лыжи уединился за дальним столиком, чтобы включить свой мобильник и убедиться наконец, что произошедшее мне не померещилось и известное, Баварское пиво тоже имеет настоящий вкус…