Страх

Майор Васин приехал в Ростов-на-Дону в очередную командировку и поселился в дешевой гостинице, где обычно останавливались офицеры. Был март, весь день шёл холодный дождь со снегом, город казался серым и грязным. Когда стало ясно, что капитан Иванов приедет только завтра, майор, чтобы скоротать холодный длинный вечер, позвонил по обычному телефону (записанному у него, как «Хоз.управление») и, как обычно, вызвал проститутку. На этот раз ему пришлось долго препирался с усталым женским голосом в трубке,  который говорил, что свободных проституток нет, но майор настоял на своем. Как бы в наказание за настойчивость, проститутка приехала мужеподобная и капризная -  категорически ограничила майора во всех его  желаниях, позволив ему лишь самое необходимое. В довершение она потребовала, чтобы майор проводил ее до входа в гостиницу. Майору пришлось вытерпеть взгляды встречных офицеров и шушуканье и смешки своей дамы при встрече с её товаркой, которая поднималась в номер с незнакомым Васину лейтенантом.  Офицерам было неловко, особенно идиотами они себя чувствовали, отдавая честь. Проводив свою даму, Васин вышел на крыльцо гостиницы, расстегнул рубашку на жирной шее, и с наслаждением закурил, наблюдая, как дама семенит под дождем к подъехавшей машине, что-то говорит в окно водителя и торопливо втискивается на заднее сидение. Пытаясь заглушить в себе ощущение нечистоты, майор позвонил жене и пожаловался на скуку. На душе стало легче, он пощелкал каналами телевизора и рано лег спать.

Когда он проснулся, было раннее утро. На улице, не прекращаясь, шел сильный дождь. Это было приятно, казалось, дождь смывал грязь и позор вчерашнего вечера. Майор с удовольствием подумал о своей жене и дочке, которые ждут его возвращения, и поклялся себе больше не изменять. 
В соседнем номере, похоже, не спали. Вчера, когда майор, отупело распаренный после коньяка и секса, запирал дверь, с трудом попадая ключом, а проститутка ждала рядом, бесстыдно поправляла что-то под платьем, он обратил внимание на людей, заселявшихся в соседний номер. Это была молодая супружеская пара. Их мокрая  из-за дождя одежда казалась темной, девушка с выразительными выпуклыми глазами и бородатый парень говорили тихо, и, казалось, скрывали что-то.
Сейчас он вспомнил о них, потому что, несмотря на 6 утра, из-за тонкой стены соседнего номера раздавалось мерное бу-бу-бу. Ничего было не расслышать и под шум дождя майор снова уснул.

В соседнем номере не спали - было темно, горел только ночник. Супруги, которых запомнил Васин, неподвижно полулежали в постели. Жена не могла заснуть от страха, давившего на нее второй месяц, и муж пытался отвлечь ее, читая вслух, что придётся. Пока она слушала, как муж глухим и бесцветным голосом  читает о чем-то далеком от причин ее страха, например, как сейчас, про то, как балагурят в сталинском лагере зэки-ученые, страх, как будто, отступал и в её душе на время устанавливался покой.
За окном шумно лил дождь со снегом, было хорошо лежать в теплоте и покое. Тускло светилась электронная книга. Жена замерла, прижавшись к мужу. Уставившись в пустоту, она привычно сжимала в руке его член и медленно ласкала его. Никто в мире не знал, где они сейчас и зачем приехали сюда.  Они остро ощущали, что глубоко связаны, что центр мира в этот момент находится здесь, в маленьком номере дешевой гостинице в грязном провинциальном городе.
Они услышали, как в номере рядом хлопнула дверь и раздались голоса - это приехал капитан Иванов.  Это напомнило им, что через два часа им нужно будет идти на улицу  под дождь. Вспомнив о деле, которое им предстоит, они теснее прижались друг к другу.


К 10 утра дождь стал затихать. Несмотря на то, что было утро, на женщине, открывшей им дверь, было черное бархатное вечернее платье. Снимая мокрые куртки в просторной темной прихожей, они украдкой разглядывали ту, от которой так много ждали. Это была статная старуха с торжественным лицом.
После того, как час назад они вышли из гостиницы, в дверях столкнувшись со вчерашним краснорожим  любителем дешевых проституток - который сегодня был подтянут и с дипломатом в руках - они долго блуждали по незнакомому городу, перешагивая мутные ручьи, и, наконец, нашли нужную облезлую башню и поднялись по сырой продуваемый лестнице на седьмой этаж. Пока, задохнувшись о подъёма и от волнения они ждали перед дверью, они быстро взглянули друг на друга и взялись за руки.

Несмотря на платье и туфли на высоком каблуке, старуха не важничала и вообще казалась неглупой. Вслед за ней муж и жена пошли внутрь квартиры. Бархатное платье едва не лопалась на старухиных боках и заду. Квартира была большая, с бесформенными мягкими креслами и диванами, как будто тоже растолстевшими вслед за хозяйкой, полки были заставлены фаянсовыми  кошечками – хозяйка их собирала.
 
Погрузившись в кресло, старуха помолчала. Стало слышно, как тикают часы.
«Принесли святую воду?» -  начала она. И тут же всплеснула руками: «Ну, я же говорила - стеклянную!» - начала она чудить, когда увидела, что бутылка пластмассовая.
С недовольным видом она принялась внимательно разглядывать форму капель на бутылке. Некоторые капли соприкасались: «Возможно, рядом с вами есть сильный колдун. Вполне вероятно, что болезнь была вызвана сглазом» - неуверенно, как бы, не настаивая, что она делает ставку на эту теорию, произнесла старуха.
Муж с женой переглянулись. Страх не давал жене рассмеяться над старухиной теорией: рассмеяться, значило бы вообще перестать надеяться на пользу от этой поездки. Два месяца назад ей поставили смертельный диагноз, и эта старуха была последней жалкой надеждой. Муж, понимая это, тоже, удержался от улыбки.
Старуха вернулась в кресло и начала говорить самым обычным тоном. Говорила она несколько часов подряд. Это были обрывки христианских притч, истории про колдовство («...И тут она заметила, что в углу всё это время стояла незнакомая женщина в черном»), обрывки медицинских историй из её опыта медсестры («Разрезали желудок – еще минута и было бы поздно - и раздался такой запах, что медсестра упала в обморок»),  просто истории из жизни («Мой отец был военный и мы постоянно переезжали…») и советы. Главный совет она дала такой: «В течение месяца спать в одной и той же пижаме, читая перед сном молитвы – те, что я подчеркнула – и через месяц сжечь пижаму вместе с вытесненной из тела и перешедшей в пижаму болезнью».
Несколько раз её перебивали телефонные звонки, на которые старуха терпеливо и обстоятельно отвечала. Слушая ее ответы, супруги понимали, старуха нарасхват - то её срочно вызывали в городскую больницу на операцию, то звонили из Германии, просили приехать в клинику доктора Листа, доктор просил о консультации, то просили за любые деньги записаться к ней на приём вне очереди. Она расспрашивала, обещала помочь, упрекала, что без предупреждения – в основном, вынуждена была отказывать: она не могла разорваться, её расписание было немыслимо плотным.
Когда ее многочасовой монолог закончился, супруги так устали и проголодались, что совершенно не могли понять, получили ли они хоть что-то ценное от этой прославленной целительница. Все чего им хотелось, вырваться из квартиры на свежий воздух.

Заперев за ними дверь, старуха с наслаждением скинула туфли, босиком тяжело прошлёпала в комнату и, опять плюхнувшись в мягкое широкое кресло, набрала телефон: «Сашенька, всё, закончилось, больше не звони. Благодарю, деточка.»
Отдохнув минут пять, она с тяжёлым вздохом сползла с кресла и со стуком встала на колени перед иконкой, перекрестилась, говоря: «Благодарю тебя, Господи, не знаю, на сколько ещё дашь мне сил». Пошептав молитву, старуха с трудом поднялась и, раскорячившись, стащила платье, распустила и сбросила корсет, просторное старушечье белье. Неся на белых тонких ножках дряблое старушечье тело с выпученным животом, дошла до ванной и, напустив горячую воду, упала в неё.

Майор Васин и капитан Иванов сидели за пивом в аэропорту Ростова-на-Дону, отмечая завершение командировки. Под вечер погода разгулялась и закатное солнце длинными оранжевыми лучами слепило посетителей кафе. Васин говорил по телефону с женой, а Иванов пытался флиртовать с девушками за соседним столиком.
«Вон смотри, наши странные соседи» - вдруг сказал  Васин приятелю, откладывая телефон и показывая в зал.
«А что в них странного?» - спросил Иванов, довольный тем, что пристальным взглядом на более смешливую из двух девушек заставил её улыбнуться.
«Да так, грустные какие-то» - ответил Васин, прикрывая глаза от солнца, и отпил пива.
Действительно, в зале на лавочке две темные фигуры сидели, прижавшись друг другу. Она, замерев, слушала его – он рассказывал о том, как в пятом веке до нашей эры десять тысяч спартанских наёмников искали путь из Персии к Чёрному морю.