Многомерная наркотическая реальность

Ночь, форточка, луна… Вся больничная палата покачивалась, плясала… Я под наркозом, отхожу после операции, травматология… 2021 год заканчивался — тридцатое, начало суток… У слов наркотик и наркоз один и тот же корень. Не задумывался над этим… Эта качка не морская. Морская имеет постоянные параметры: амплитуду, период. Замерил секундомером, к примеру, период морской качки — оценил остойчивость судна, метацентрическую высоту. Параметры этой моей качки-пляски спорадичные, нерегулярные... Мой рассудок ослабил свою связь с телом…

“...Бегут колёса по степи, отстукивая стэп.

Гляди в окошко, не гляди, а всё едино — степь…”

Неведомым мне, чудесным образом заработал канал связи...

— Давай, я тебе фоторепортаж сделаю. Сейчас идёт новоселье у мамы моей жены. Я прямо сейчас туда, буду тебе фотки сбрасывать, — вещал молодой голос Андрея Зубрихина.

Нет палаты, нет морозного Подмосковья, есть ПаттайЯ. Первая фотка — это наш дом. Я разглядываю респектабельный двухэтажный котедж и во мгновение ока оказываюсь там. Становлюсь свидетелем весёлого сражения, как Андрей будит свою крохотную дочку Беллу (дань памяти Б. А. Ахмадулиной). Вот он с двумя прелестными малышами идёт по залитой солнцем улице. Вот дом родителей его супруги. Идёт обряд освещения нового жилища. Дедушка повязывает на его руку священные ниточки...
 
Свобода перемещения моего сознания в пространстве безгранична. Но и вектор времени оказалось, управляется разумом...

— Помню это... Рахман Робадан, он же такой "чистоплюй", очень чистоту любит... Ему решили сделать "жука". Если помнишь, под простыню змейкой укладывается нитка суровая. В тот момент, когда человек уже начинает засыпать эту нить надо потихоньку извлекать... Рахман, короче, подскакивал раз тридцать. Всё стряхивал невидимых жуков там. Мы корчились от смеха конечно... Горбачук был, Кравчук вроде. Нас четверо было... В конце концов Рахман понял, что это нитка. Достал её, перестелил простынь и злой лёг... Почему-то подумал, что это сделал я.

А утром я проснулся от того, что... Рахман, он же у нас художественный такой искуситель, любит рисовать, лепить чего-то. Он слепил из липучки огромный-огромный член. Прилепил его к стенке, прямо у моего изголовья, чуть выше. Но так как Это было из липучки, член провис... Я проснулся с такой елдой прямо над моим лицом. А народ корчился от смеха, теперь уже надо мной...

— Жук, это классика!

— Агеша и Стас решили как-то ночью попугать народ. Надели противогазы и давай каюты открывать. Одну за другой. И пугают. Только что-то никто не пугается... А ночь была, три или четыре утра. Очередь дошла до Шухрад Махмудыча. Он обычно спал на спине, закрыв подушкой лицо. Эти два куулика подходят, короче... Подушку с него сняли. И, то ли, со свечками его будить... Я дневальным как раз стоял, видел последствия. Шухрад Махмудович как заорал, за ними погнался, шкет такой пухлый... Те в противогазах от него, два амбала двухметровых... по всему центральному проходу к выходу. Еле убежали. Я думал, он их убьёт!

— Жора Джураев?! Тогда на Стаса простынь одели, в плечи палку вставили, на голове противогаз… Стас в зеркало посмотрел и сказал: "Пошли скорей пугать, а то сам обосрусь…" А Шухрад, он же Хуса, он же Жора вернулся, рухнул на кровать — подумали умер от разрыва сердца. А на утро он вообще не помнил, что его пугали.

— Аналогичная история. Это уже Чушкин на паруснике "Седов". У нас какая-то падла завелась, тырила по мелочам. Чего-то у кого-то чего-то там. У кого сигареты украдут, у кого-то — деньги, у кого-то ещё чего-нибудь. В кубаре... я когда спал на шконке, через зеркало видел центральный... ну, вход в кубарь. Ну, и ночь какая-то, дверь скрипнула, свет из коридора. Я вижу, заходит делегация в простынях, во главе с Чушкиным. Пришли пугать... Другого ничего не нашлось, как это. Подошли к... там на втором ярусе спал Тугушев, а на первом Мустафа, чтоль... Серый Чушкин подходит, Саню тормошит. А тот такой, спросонья, смотрит... — Ты кто? — говорит... — Мустафа, ты чтоль? И с испугу, как Серёге въехал... Они кубарем так все и выкатились из кубрика... Я там лежал, в корчах, умирал от смеха, практически до утра. На следующее утро Чушкин идёт на завтрак, у него такой бланш!

— Представил себе обстановку нашего кубаря, зеркало. Значит твоё купе налево от входа и ещё раз налево. А твой судовой номер был 168. Спросишь почему? Напротив твоей правой верхней шконки, левая верхняя, №166 — моя...

— А дочке моей уже три года. Она по-тайски начала говорить. По-русски не разговаривает, я тут "наскоками-набегами", последний раз был в мае месяце. Вот сейчас прилетел. Встречает она меня, какое-то время спустя, говорит: "Папа олень, папа олень"... Думаю, да, дожился. Точно, папа олень. Редко прилетает, ещё и гостинцев не привёз, как следует, наверно... Вот и папа олень! Оказывается "олени" по тайски — это море. Она на море хотела, а я по своему подумал...

— Моей только тридцать. Прилетела, как узнала про мою сломанную ногу. Не скажу даже, сколько лет не виделись. Тоже на непонятном языке лопочет...

Спасибо, Андрюх, за поддержку. У меня небо уже светлеет за окном, видать скоро утро... Обнимаю. Конец связи.

06 января 2022 года.