Педерасты

 Виктор Матюк

Педерасты

В стране всеобщих контрастов всегда найдётся пара педерастов,
Каков пол – таков прикол, прохожу через частокол высокопарных фраз и слов,
И тут же натыкаюсь на ложь и фальшь, слёз, как кот наплакал,
Каждый свою долю сполна лакал, но последнего исхода не знал!
Есть в Московии пара педерастов, он и она – якобы муж и жена,
Он упирается лицом в бабий подол, а она чинит  над толпой произвол.
Он – козёл, она – козлиха, не могут сидеть скромно и тихо,
Им бы встрять в разговор экспертов, из экскрементов
Добыть пару вымышленных аргументов, правда – их конкурент,
У неё альтернативы нет, я же брожу по голожопой и нищей России,
Нахмурив пальто, ограждаю от взгляда душевную боль, тоску и печали,   
Не встряю в местные распри, дрязги и скандалы, меряю пронзительным взглядом  всё,
Что рядом и вдали, сюда когда-то андрофаги без спроса пришли, и  не смогли
Удержаться от классовой борьбы, воры и упыри пошли путём своим,
Их в угол ложь и фальшь не загнали, но не им удалось увидеть быль в идеале!
Я бы Московию продал за бесплатно, и вернул бы её мокше обратно,
Да её не купит никто, никому ничего в Московии и на *** не надо,
Там продаются только любовь и услада, затхлый запах всеобщего чада
Преодолевает все преграды! Рот перекошен у орущей дамы,
А у супруга-хама нервы слабы, он страдает из-за статной бабы,
Велики грехи её масштаба, она всем давала и спереди и сзади
Собственные интервью, я же песню нежной и страстной любви пою,
Не люблю орущих баб, они всегда хотят ещё продлить удовольствие своё,
Но я же эскулап, а не сатрап и тоже слаб на передок, какой мне прок кого-то осуждать
За роковой шаг? Нелепа жизнь без прикрас, грешен каждый из нас,
Появляется разврат во все века, когда муж ослаб, едва держится он на ногах,
Он - её раб и слуга, но и она – не самая преданная в мире жена, они вдвоём на всё горазды,
Одним словом – конченные педерасты, оба зубасты, почти жидомасоны, их крики и стоны
Заглушают церковные перезвоны, им плевать на христианские законы,
В мире оном нужно умело пользоваться нажитым непосильным трудом  миллионом,
Всё, что заработано тяжким трудом, уйдёт в небытие потом,
Останется в памяти людской лишь колокольный перезвон,
Он  создаёт праведный фон в этой богом забытой бандитской стране,
Горесть таится вовне, она, как острый меч затмевает враждебную речь!
За каждый шаг, ответит подлый враг, за каждое сказанное бабой слово
Отомстит бывалый мужик, их совместная жизнь давно зашла в тупик,
Ей надоело жить в кредит, но она в эфир бубнит одно и то, что преходяще всё!
Потом кричит, как во время оргазма, глубоко дышать не дают спазмы гортани,
Пройдены все грани безбедного жития, но стезя предательства скользка,
Пара слов слетело с языка, и душу вновь охватила горесть и тоска!
Она ещё не освобождена от рабских уз супружеского долга,
Нет от супруга толка, он поднимает долго свой состарившийся взгляд,
Говорит пару фраз невпопад, он близости не рад, ведь душа уже оцепенела,
Ей надоело лежать без дела, лицо побледнело, в паху кожа вспотела,
Другое дело тот, кто на смену мужу придёт и шустро бабу в руки возьмёт,
Сможет её плоть растревожить и в жаркие объятья заключить!
Рядом пруд Останкинский шумит, обманчив временный покров,
Любовь вновь выползла из-за грозовых облаков, семейный быт суров,
Нет слов для доказательств, в силу обстоятельств происходит предательство,
А все оттого, что его сиятельство случай повлиял на одно из главных качеств!
Столб дыма из огня вылетел из огнедышащей дыры, взвилась вверх тоска,
Как же баба хороша в гневе, она в полудрёме ищет спасенье от мужа-дурака,
Он знает наверняка, что баба ему не верна! Она к нему и так, и сяк,
Мы же будем дальше побеждать и опосля танцевать украинский гопак!
Как- никак любой болван не затевает с женщиной любовный роман,
Если она, попав впросак, не соглашается никак сделать в нужном направлении шаг!
Как упущенное время наверстать? В стране незыблемых контрастов много всяких педерастов,
Одних по полной программе в задницу ебут, но они спокойно вхожи в артистический круг,
Другие же орут на весь околоток, что баба без колготок согласилась сама сойти с ума,
Ей предложили энную сумму, деньги нужны мужу, чтобы пройти в государственную думу!
О, сколько шума из нечего, пусть сущее естество сохраняет обличье своё,
И заново обретает величье, баба сходит к гадалке и пригласит мужика на палку,
Ведь муж уехал на рыбалку, знать ****ой не дорожит, коль над удочкой дрожит!
Как бы выжить? Как ей быть? Приход – расход, как статуя, под фиговым листком спрятанная,
Он – не мужчина в бронзе, он стоит возле опадающей розы в вынужденной позе,
На холоде и на морозе высказывается о жизненной прозе, он метит в депутаты,
Небось, рассчитывает купить временный мандат за деньги из партийного  банкомата!
Из таких вот дальневосточных первопроходцев, стоящих в позе раком у глубоких колодцев,
Запятнанных кровью убиенных, бывших военных, на фоне преклонных лет он несёт сущий бред,
Одна из его легенд, что  он в один момент завоевал среди смиреной публики свой авторитет,
Его сонет искажает пространный сюжет из откровенной ереси и лжи,
Ему нужны и доллары и рубли для оплаты ипотеки, его красные веки
В неподвижном взоре напоминают разговор сидельца в тюремном коридоре,
На воре и шапка горит, неужто у него есть неоплаченный кредит?
Сукой буду, этому одногорбому верблюду порву огромный парус,
Как оказалось, склонность к блуду - не повод бить посуду!
Уходят вверх карьерные ступени, двое педерастов ходят по сцене,
Как две жалкие тени, иноязычный разум мой парит над вечностью пустой,
Они обречены, быть с враньём на ты, и не видеть истины даже вблизи!
Эти педерасты в своём выборе вольны, отродье сатаны не последней величины
С диагональю мироздания не связаны, а трёхмерный квадрат Пифагора
Не видит темы для разговора, нет спора, что Экклезиаст этим прохиндеям по заслугам воздаст!
Карта пошла им нынче в масть, только малая часть материальных благ
Можно найти среди пожелтевших от времени  бумаг,  вот так – иначе никак!
Никогда не будет так: мне другом и родственником не станет любой враг!
Он толпу усмирял, и на сторону злодеев вставал, прятал свой волчий оскал
До поры и до времени, горечь за скрытыми фразами и фальшивыми тирадами
Смешалась с исписанными мелким почерком бумагами, ложь и фальшь позади,
Но впереди одно и то же, судьба и рок всё подытожат и на два умножат!
Усмешку затая, баба в сторону не отошла, лишь присела у ручья,
Там была для подсудимых скамья, эта педерастическая семья
Жила и радостно и счастливо, взирала на толпу спесиво,
А та пугливо оглядывалась по сторонам, и даже по дороге в храм
Он пытался ведро грехов поднять, почто беднягу в бессилии укорять,
Языком болтать – не мешки таскать! Мы досмотреть спектакль должны,
Как муж с помощью жены были  должны взлететь на гребне волне,
Но до государственной думы долететь не смогли, теперь вынуждены
Отираться на её пороге, там без тревоги работают другие местные боги, всему - свои сроки,
Но досужие мысли всегда в дороге, они изобличает чужие вымышленные пороки,
В чём наш общий грех? Мы жалеем всех, но у тех двоих нет забот иных,
Как постоянно врать, лжесвидетельствовать и безвинных обличать!
Иноязычный разум мой стал для них судьёй, они без меры, без числа и без смысла
Перевирали чужие мысли, прогибалось под вёдрами лжи старенькое коромысло,
Очки, на глаза надев, двое педерастов читали чужие строки нараспев, их голос охрипший
В час словесной битвы парил над пустотой, жизнь вертелась само собой над скользкой тропой!
Каждое мгновение для нас, как новое богоявление, суть была, как два белоснежных крыла,
Когда же птица счастья в руки безбожников попала, это неслыханное по красоте владение
Стремглав вызвало головокружение от призрачных успехов и побед, когда совести нет,
Меркнет Фаворский свет, а лестница та, что наверх вела, невзначай сбежала вниз,
Повторяя без реприз ложный смысл заученных фраз, попыталась войти через алтарные врата,
Небезупречная нагота лжи видна из-за сферического зеркала, она во тьме светилась,
Уж так случилось, что его милость случай расписал жизнь по секундам и текущим дням,
Двое проходимцев по воле доли восседали на призрачном троне,
Пока на экранах мелькали и пульсировали реки, и брезжили моря,
Они многое пережили, держали земную сферу в горсти, но не ведали любви
К ближнему своему, синева вселенной отвечали двум педерастам дерзновенно!
«Будь благословенна, царственная нагота!» - великодушно произнесли господние уста,
Ложь пуста, как тлен и суета, нет ни дыма, ни огня, ни жара, ни тепла,
Но баба та, которой плеть нужна или подобие хлыста для своего же мужика,
Внезапно пробудилась, внешне преобразилась, взглядом впилась в человеческий словарь,
Он, как для грешницы, алтарь, или батюшка-царь, несмотря, что немощен, болен и стар,
Он – идеал для сторожевых дворняг, у них про запас есть пара заученных фраз,
Дающих неслыханный шанс  закоренелым врагам:  меньше рыться в бездарных мозгах,
Чтобы  пристально смотреть с внеземной высоты на смысл происходящего
 И воплощать в жизнь сокровенные мечты под лучами солнца палящего!
И вот, ощутив на себе властной жизни комфорт,
Её речь по горлу с полнозвучной силой поползла,
Наполнилась и разлилась по просторам страны,
Там потоки лжи сметают со своего пути прежние миражи,
Как не суди, как не ряди, трава измятая и душистая мята сама под ноги ложится,
Опавшие листья, как досужие мысли тихо под ноги ложатся и вдруг начинают бодаться,
Между собой пререкаться, чтобы сильнее и выше казаться! Катится с неба звезда падучая,
А змея гремучая продолжает вещать с экрана, что страна воспротивится любым решениям творца!
Поздно каяться, ложь до небес поднимается, и на дно не опускается уже давно, то, что суждено,
Сбудется когда-то, спутаются числа и даты, но депутатские мандаты будут в кулак зажаты,
С ними, как с провожатым безопасно по пустырям брести, горесть выглядит неисцелимой,
Кажется неотвратимой в тот злосчастный миг, когда писклявый голос своего апогея достиг!
Начался словесный стриптиз, она не боится ноги из студии унести,
Раздаривая проклятья свои врагам  на скользком пути, здесь не поют соловьи,
Хотя один Соловей одурачивает полночи доверчивых людей,
Он раскинул свои шатры на Сионе, к солнцу протянул ладони,
Укрываясь от погони толпы, пытается пророческим огнём сиять на небосклоне,
Из-за маленького роста, привстав на носки, не видит ни одной печатной строки,
Набекрень свихнулись их мозги, все их слова на память мне пришли в горячую пору,
Взгляд устремился в гору, с глаз сползли розовые шоры, открылись дивные просторы
Киевской Руси, из-за последней черты выплывает облако изо лжи и неправоты!
Они тут же прячутся в зелёные заросли, или уходят вглубь земли, без вздоха облегчения
Делаю ударение на назначении человеческой речи, она подобно картечи ложится на плечи
И не без ухмылки смотрит на чужие ошибки, поднимая с земли жалкие обмылки,
Закрыты ставни от толпы, как не суди и как не ряди, впереди не видно ни зги,
Волна новых противоречий затмевает образ человечий, а баба та, что на сцену взошла,
Швыряет в толпу слова, как пену, ей аплодирует сцена, иногда звучит воздушная сирена!
Всему – своё время! Всему – свой час! Пусть знает каждый продажный педераст,
Что в предвечерний час придёт его закат, никто не будет рад ничему
Лично ему выделят два аршина заброшенной земли,
Пусть с горечью нелюдимой, пропахшей порохом и дымом,
И дальше толкует о Московии любимой! Рок неотвратимый отбросит седые пряди вниз,
Застопорится жизнь, залихватская бравада потеряет всякий смысл, продолжится жизнь,
Но уже без них, без конченных педерастов страна постоянных контрастов встанет на каблук,
Раздастся впечатляющий звук от колокольного звона и скопища разлук! Промедлишь чуть-чуть,
И ты пожалеешь стократ, что был богат и плыл наугад, ты сам виноват, что кричал властям:
«Виват!», при них ускорял свой шаг и продолжал громко бормотать, что жизнь превратится в ад,
Когда разверзнется бездна и грядёт война, таких речей я слышать не хочу,
Но бездарность никак к достоинству не приучу, она достанет острую стрелу,
Натянет тетива, и в порыве гнева изогнётся женская тело то вправо, то влево
Под музыку старинного напева, чтобы бывшая девица смогла собой гордиться!
Надо же такое может присниться ближе к рассвету, распахнуто женское кредо,
Чем короче лето, тем уже кредо, ведущее к успеху, в одно мгновенье грядёт удвоение
Нераскаянных грехов, из памяти народной не выбросишь уйму неказистых слов,
Сказанных для буйволов и ослов! Бог всему свидетель, в один момент отвернётся благодетель,
И ты окажешься посреди всеобщей смуты и нищеты! Неисповедимы господние пути!
У тебя был просторный и прохладный дом, ты в нём сидел за огромным обеденным столом,
Чувствовал себя мужиком, но потом качнулся трон царя, жара ушла,
Не затронув ни сердца, ни чела, ей на смену пришли холода!
Муж преклонных лет жаждал творческих побед, он – немощен и сед,
Хулой воспет, менялся цвет его лица, что-то стало капать с упавшего долу конца,
Он злословил про майдан, советовал своим врагам собирать чемодан
И покупать билет в одну сторону, седина в бороду – бес в ребро
И поехало, и пошло шиворот-навыворот, нехер было бросать камень в чужой огород,
Теперь на этих педерастов смотреть смешно, ему наскучило ученье, женское чучело
Своими домогательствами мужика измучило, он бы выехал из шумного селенья,
Но опасался жуткого приключения!  В голове возникли сомнения, что судьба твоя будет измята,
Как придорожная трава и мята, ты когда-то часто ошивался в коридорах Госиздата,
Хранил нищенское величье, а стареющее обличье выражало рабское безразличье,
До неприличия больно смотреть на пару самодовольную, наглую и своевольную,
Они готовы на любого чужой меч поднять, против властей не станут голос повышать!
Дети низкого рода не могут изменить за краткую жизнь собственную природу!
Уходят годы, проходит жизнь, два обнажённых тела случайно в пылких объятиях слились,
Потом она сказала: «Женись, или кубарем катись!» Рок судьбой и клюкой избитый
Вот-вот отбросит копыта, его поклонников отодвинули от властного корыта,
Карта бита – нечем крыть, пришло время о былой славе и величии забыть!
Мужик стал стар и потому подставил хилую грудь под серьёзный удар
Волшебных чар, душа его оцепенела, бабе нет дела, что этот несостоявшийся туз,
Дрожит холодной ночью, как одинокий куст в степи, не от великой и нежной любви
Те благостные дни стремглав прошли, не следует скрывать, чему их учили отец и мать!
Женщина не станет исключеньем в миг боренья, когда затмение разума сводит свет с ума,
А кромешная и беспроглядная тьма дымовой завесой скрывает от пытливых глаз дома!
Баба хороша в гневе, она напоминает младую деву во время купания в водопаде,
Обвив её колени, вода в белоснежной пене вызывает сердцебиение, но мысль о побеге,
Как о страсти и неге душу леденит, печален её превратный вид,
Она в себе отзвуки былых побед таит! Та женщина любвеобильна,
Но даже она не всесильна, внутри неё есть тина, грязь и муть,
Если в грязной воде своё бельё стираешь ты, забудь о чистоте души,
Осуждать чужие намерения ты не спеши, пиши, что всё попало,
Когда долу непроизвольно сползло белоснежное покрывало,
Оно полымя страсти следом за собой по всему околотку разбросало,
Любовь засосала горемычного мужчину в непроходимую трясину,
Он прогибает спину и видит пренеприятную картина: его вторая половина
Ищет весомую причину, чтобы в миг единый сбросить мужа-кретина в трясину
И обрезать общую пуповину! Их души обуяла гордыня, откинут полог над кроватью,
Перед кровавой ратью собираются в единый круг все сёстры и братья,
Чтобы обсудить, как им дальше жить? Брать в руки стеклянный фаллос,
Чтобы нутро при его появлении сжималось, он нам дан на радость и любовь,
Пусть закипает на сердце кровь, но последствия непредсказуемы,
Мы все были страстью балуемы, вместо того, чтобы радовать естество
И не закатывать истерику, и заново не открывать для себя Америку,
Уж лучше лишний раз промолчать, хватит кричать про геноцид,
Никто не виноват, что у твоего супруга не стоит, его карта бита – нечем крыть!
Остаётся вспомнить и забыть, когда, где и с кем, но зачем? Один хрен жизнь скучна без перемен,
Всё – тлен, всё – суета, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!
Ключ от женской похоти закрыт на три замка в кованом сундуке,
Вместо него зажат нательный крест в правой женской руке,
Баба перед камерой вертится на одном высоком каблуке,
Она оказалась от большого дела вдалеке, на ногтях сверкает яркий лак,
Пусть люди говорят, что её супруг – отъявленный мудак, ей плевать на всё,
Что мимо ушей прошло, не затронув ничего, она бы хотела соколом летать,
А приходится в позу вставать и орать на всю округу из последних сил, будто с испугу,
Что это супруг меня совратил, каким он был, таким он и остался!
Профессий много, не одна у нас дорога, выбирай любую, всуе не ленись,
Коротка жизнь, она без любви теряет всякий смысл! Посторонись,
Сойди с грешного пути, погоди, подумай, оглянись, у других из жопы пар идёт,
А у тебя, женщина, жизнь понеслась вразброд, с тобой общается разный сброд,
Что такое не везёт и как с ним бороться? Есть одно замечательное свойство:
Свои ошибки признать и наплевать на всех, кто живёт нас краше,
Пусть он сеет и пашет, но под чужую дудку не пляшет, он только протестует,
Пока северный ветер в спину не подует, судьба вонзила когти в грудь ему,
Стало плохо рабу одному, он тут же растянулся на полу и закричал: «Сейчас умру!»
Возвёл глаза к небу, оттуда ему прокричали: « Не было бы печали, так беда была на помине легка!
Тише, тише, голуби целуются на крыше, голубок с голубкой воркует, грешная душа ликует!»
Пришла время: с коленей встать, довольно спать, часы жизни летят, они не воротятся назад!
Рыцарское время под северным сияньем отполыхало, жуткое время на Московии настало,
Грешникам не пристало долго жевать мочало! Жизнь многое о двух педерастах наболтала,
Да и судьба много мелких деталей сюда приплела! Сирень отцвела в самом заде городского сада,
Осталась только трава примятая и судьба полосатая! Когда ты без денег, никто тебя не оценит,
Бери в руки веник и полы мети, и облегчения не жди ни от рока, ни от судьбы!
Мы же спьяну прячем сердечные раны, на экране толчея, сузилась стезя,
Жить мешает высокая колея мирского житья, женщина преклонных лет
Бодро встречает каждый рассвет, в диком приступе жеманства,
После очередной гульбы и пьянства, оперённая рифмой высокопарной,
Начинает чужую речь записывать с буквы заглавной, ей бы только получить зарплату
За месяц календарный! Я же словами забавлялся, с ними чинным образом встречался,
Откровенно судьбоносных решений боялся, о них мой взгляд запинался!
Здесь все люди живут в блуде,  то есть в гражданском браке,
Ложатся спать без нательной рубахи, чтобы во мраке бытия
В мирском разнообразии обогатить знаниями самого себя!
Вокруг такая кутерьма, что канут в воду высокие слова,
Быть может, не хватает авторского мастерства,
Чтобы они не ложились, как попало на белоснежную бумагу!
Набравшись страху, никто не готов положить свою голову на плаху,
Уж лучше женщине сменить нательную рубаху, чем со всего размаху
Дать маху, попав в облаву, и не избежав объятий лукавого!
Никто здесь не будет за дело веры биться, уж лучше оголить свои ягодицы
И удалиться в невзрачную темницу, там можно дать естеству в полной мере раскрыться,
Но не стоит в этом деле торопиться! Любовь к отчизне продажной не бывает,
Но два педераста об этом постоянно забывают, о деньгах не думают любя,
Пусть отчизна пеняет на себя, я же сам сную по свету и листаю книгу эту,
Принадлежащую невзрачному поэту! Его угнетает нынешняя эпоха,
Ему и вправду дышится плохо, он по воле рока и судьбы иногда спьяну
Обнажает душевные раны, он идёт в пике, зажав нательный крест в кулаке,
А в голове вертится одна и та же мысль, что мирская жизнь, слегка приоткрыв ворота
Для седовласого мужика позволяет ему после сотки водки или коньяка,
Забравшись мысленно на необозримую высоту, сполна осознать суету сует,
Здесь праведникам места нет, давно простыл их след, продаются все
За разную цену, кто-то бьётся головой о стену, кто-то обвиняет жену в измене,
Все бытовые интриги и трения напоминают светопреставление!
Коль уважение наше взаимно, мы встречаем истину гостеприимно,
Подаём руку единоверцу, посвятив правде  собственное сердце!
Деньги в конверте за сценические концерты разбросал за кулисами ветер,
Его порывов никто в тот миг даже не заметил, всё в ажуре, яйца болтаются на абажуре,
Глаза слегка прищурив, впадаю в ощущение, что о камень преткновения разбиваются  мнения,
Люди спорят до остервенения о роли каждого поколения в стремлении добиться выздоровления
Бесноватой толпы! Увы, только шелест пожухлой листвы ловят уши мои,
От ствола России остались только жилы стальные, проржавели они,
Торчат, как трухлявые пни посреди нашей общей, но скользкой и узкой стези!

г. Ржищев
7 августа 2021г.
15:53