Счастливая женщина глава 16

      В самом начале мая началось светлое время, полярный день пришёл на смену долгой полярной ночи. К вечеру солнце, как обычно, начинало клониться к закату.  Но даже, не коснувшись макушек деревьев в лесу на горизонте, оно тут же, спешило снова подняться к зениту. Так что ночью всё вокруг было видно как днём. В конце мая потихоньку начали таять снега. В оврагах зажурчали ручьи талые, а потом и река разлилась, затопив противоположный низкий берег. Да так, что вода стояла до самого горизонта! Лишь кое-где из неё торчали самые верхушки деревьев затопленного леса. Такое Таня видела впервые. Вода подошла почти до самой кромки высокого одиннадцатиметрового берега.  Казалось ещё немного, и она хлынет в посёлок. Однако жители были невозмутимо спокойны, эта ситуация была им привычна.
      Татьяна более внимательно контролировала своих детей, запрещая им подходить близко к водоемам, которых теперь вокруг было предостаточно. По большой воде в посёлок пришли баржи гружёные всевозможными товарами: техникой (катерами, снегоходами, мотоциклами, подвесными моторами к лодкам и другими), мебелью, коврами, бензином в больших бочках, продуктами и промтоварами. Сутками единственная в посёлке грузовая машина перевозила эти товары на склады, находящиеся здесь же на берегу. Сутками трудились мужчины, приглашённые на разгрузку товаров, свободные от своей основной работы. Детвора тоже толпилась на берегу, ожидая своей очереди прокатиться в кабине грузовика.
Вот в один из таких дней у Тани потерялся Ванечка. Она уже оббежала весь посёлок, разыскивая его.  Озадаченная, с посеревшим лицом, Татьяна медленно шла к берегу реки, раздумывая, где ещё искать четырёхлетнего ребёнка, опасаясь думать о самом худшем. Вдруг, идущий ей на встречу  мужчина, поздоровался и спросил:

         – Вы, наверное, Ванечку ищете, Татьяна Михайловна?

         – Да, – с тревогой выдохнула Таня.

         – Так он на берегу, с Николаем, на грузовике катается.

Не передать какое облегчение испытала в тот момент отчаявшаяся мать, она побежала к берегу, по пути сломив хворостину.

         – Отхлещу стервеца! – шептала она, а дочка бежала за ней и просила:

         – Мама, не бей его, пожалуйста. Мамочка, только не бей!

Наутро, посадив детей на, тёплую ещё с вечера, печь-голландку, Таня журила своих малышей за их проделки:

         – Лупить вас надо было, чтобы сразу, как родились, научились слушаться. Вот возьму себе ещё ребёнка и буду его с малых лет лупить, чтобы послушный был, не огорчал маму, – ворчала она.

Ванечка только сопел в ответ, а Ленуська вдруг сказала:

         – А Александра Васильевна говорит, что детей у нас в Советском Союзе нельзя бить.

         – Нельзя, – согласилась Таня, – если они слушаются маму, а если не слушаются – можно, – закончила она разговор, продолжая одевать детей.
Но Леночка решила продолжить беседу:

         – А почему все говорят, что я на тебя похожа? – спросила она.

         – Ну конечно на меня, ты же моя дочка. 

         – Не хочу я на тебя, – уродину, я хочу на папу.

         – Я вот тебе задам за «уродину», одевайся скорей! – поторапливала мать.

"Дети скучают по отцу. За всё время, что мы здесь живём мне так никто и не приглянулся, а детям отец нужен, – думала Таня по пути в школу, – а Вадим, наверное, уж кого-то точно себе нашёл. А если мы когда-нибудь увидим его с другой женщиной, как вести себя? Что детям сказать?"

      Таня к этому времени, к своим двадцати восьми годам, решила, что всё в её жизни уже случилось. Впереди ничего в плане любви никогда не будет, остаётся только растить детей и работать.

      А на дворе бушевала северная весна, которая ошеломила Татьяну своим буйством и скоростью. Вот только утром под окном на земле лежал слой снега, Таня отправилась на работу в осеннем пальто. Возвращаясь с занятий, домой, она уже несла пальто на руке, а снег везде стаял. За полдня! Полностью! И трава появилась в палисадниках, как в одно мгновение. Стоявшие ещё утром голые березки, зазеленели маленькими клейкими листочками. В следующее утро листья на деревьях увеличились в два раза, а трава возвышалась уже на десять-пятнадцать сантиметров. И это за одни сутки!

         – Боже! Как в мультике! – восторгалась Татьяна.

Прямо на её глазах всё стремительно менялось, спешило жить, расти, цвести! То, над чем природа трудилась в Башкирии месяц или даже чуть больше, здесь на Севере произошло в течение трёх дней! А это волшебное небо! Оно всё искрилось нежными, переливающимися золотистыми красками и от такой невиданной красоты душа словно бы парила от счастья и радости за возможность видеть всё это.

Павловна, с которой Таня не потеряла связи, предложила ей часть своего огородика для посадки картошки. С воодушевлением Татьяна взялась за дело, прежде всего, договорилась о том, чтобы ей с местной фермы привезли «коровяк» для удобрения почвы. Когда жидкий коровий навоз был вылит в огород к Павловне, Таня в сапогах и рукавицах растащила его ведром по всем грядкам, вызвав у соседей одобрительные отзывы:

         – Вот ведь, городская, а такой грязной работы не боится.

Затем Таня вскопала огород и засадила его картошкой под присмотром бдительной Павловны, не переставая удивляться, что и способ посадки этого овоща был совсем иным, чем в Башкирии.
О! Это была целая наука –  посадка картофеля здесь на Севере. Во-первых, Павловна сама лично принесла Татьяне два ведра средней по размеру картошки.

           – Высыпи её на газетку в уголке и каждый день водой на неё брызгай.

Таня так и сделала, как учила её старушка. Прошло  тридцать дней.
На картошке образовались побеги, которые зазеленели маленькими листочками.

          –  Ну, появились листочки на картошке? – спросила Павловна.

          – Ага! Зелёненькие такие! – радостно сообщила Татьяна.

          – Значит, грядки пора доспеть, – скомандовала Павловна, – выше подымай их, чтобы лучше прогрелись на солнце.

      Таня поняла, что грядки делают высокими, чтобы мерзлота была дальше от картошки, а саму картошку сажать надо неглубоко. Почва здесь была мягкой, песчаной. Копать её было легко, в удовольствие. На вскопанные грядки Татьяна клала широкую доску и с обеих сторон доски проделывала неглубокие бороздочки. В них она вручную втыкала картофелины и затем всё заравнивала граблями. Вот и всё. Расти картошечка!
При таком способе посадки картошка быстро всходила, и урожай её был знатным, но об этом Татьяна узнала позже.
Таня иногда слышала со стороны разные разговоры о себе. Понятно, молодая одинокая женщина живёт одна. И как это она без мужчины обходится? Можно подумать, своих одиночек с детьми в посёлке нет. Надоело, видно, сельчанам их обсуждать, дошла очередь до Татьяны.
Как-то раз Таня забирала Ванечку из садика. И тут к ней вышла его воспитательница Клавдия Григорьевна.

         – Татьяна Михайловна, к Вам муж приехал? – насмешливо спросила она.

         – Нет, – ответила Таня, – А почему Вы так решили?

 «Ведь знает, что не приехал, а спрашивает, опять видно сплетни какие-то ползут по посёлку.  Да если бы прилетел, все бы об этом уже давно знали. Зачем эти глупые вопросы?» подумала она.

         – А кто же тогда у Вас на полу спит, на матрасе? – опять с ехидцей спросила Клавдия Григорьевна, – Ваш Ваня так говорит.

         – Ах, вот в чём дело! Так это он действительно про мужа говорит. У нас там, в Башкирии, квартирка маленькая была, однокомнатная. Места для кроватей всем не хватало. Вот муж и спал на полу и на матрасе. Всё правильно. А что?

         – Ах! – с сожалением вздохнула Клавдия Григорьевна, – Ну, да, ну, да.

На её лице отразилось недоумение: «кто же ЗДЕСЬ у них на полу спит?»
 Татьяне был очень неприятен этот разговор, и она не стала продолжать его.
…Приближалось время отпуска, Таня отправилась за билетами в поселковый аэропорт, но оказалось билетов, необходимых им, нет, северяне бронировали проезд к морю и вообще на Большую землю за несколько месяцев. Никто не подсказал ей об этом. Обескураженная Татьяна смогла купить билеты только до Сыктывкара с пересадкой в Нарьян-Маре. В день отлёта внезапно похолодало и детей пришлось одеть в осенние пальтишки и тёплые шапочки. Переночевав в Нарьян-Маре в той же гостинице, только в более комфортных условиях, на следующий день вылетели в Сыктывкар. И… застряли в его аэропорту на три дня.
     Ванечка натёр ножки новенькими сандаликами, а другую обувь Таня ему не взяла. Все трое суток Татьяна металась между кассой и детьми, стояла в очереди за билетами, бегала стирать носочки Ванечке, так как ребёнок бегал по аэропорту в двойных носочках, наконец, выбралась в город, в ближайшем магазине купила сыночку мягкие мокасины и опять к кассе – билетов не было. Дети на ночь укладывались валетиком на полке, Татьяна на несколько минут присаживалась возле них и немного дремала, затем опять бежала к кассе. Измученная ночами без сна и переживаниями о дальнейшем пути, она вызывала, видимо, сочувствие у людей. Как-то к ней подошла женщина и сказала:

         – Зря вы здесь мучаетесь. Билетов можно ждать ещё очень долго, да и трое вас. Езжайте-ка вы на железнодорожный вокзал, так вернее будет.

На железнодорожном вокзале почти сразу же удалось купить билеты почти до дома с пересадкой в Москве, но и это показалось Тане большой удачей. Через три дня всё семейство прибыло в столицу Башкирии поздно вечером. Повезло ещё раз – сели на ночной автобус. Дети уснули, время было за полночь. Дорога до города заняла почти два часа, когда уже подъезжали, Таня стала просить водителя проехать к автовокзалу по улице, на которой стоял дом её родителей:
 
         – У меня ребятишки маленькие, – кивала она в сторону спящих детей, – вещей много, пожалуйста, проедьте по проспекту. Вы же иногда можете слегка изменить маршрут, ездят же так автобусы. Это не намного дальше, совсем чуть-чуть, на две минуты позже подъедете к автовокзалу, ведь три часа ночи, как мы с детьми дойдём?

 Но хмурый водитель, даже не повернул головы в её сторону. Он,  не обращая внимания на уговоры Тани, молча, свернул на кратчайший путь. Пришлось с вещами и детьми тащиться по ночному городу целый квартал. Один ребёнок спал на руках, в другой были сумки, и чемодан и за него держалась засыпающая на ходу дочка.
Наконец добрались до родительского дома, поднялись на третий этаж. Мама встретила их радостно, папа и сестрёнка тоже поднялись их встретить. Таня раздела детей, наскоро искупала их сонных, уложила спать. Замочила грязное белье, которого после путешествия в девять дней, оказалось не мало. Она быстро вымылась сама, немного поговорила с мамой и улеглась в постель, когда уже совсем рассвело. Проснулась около десяти.

         – А где дети? – был её первый вопрос к маме.

         – А они гуляют во дворе.

         – Ты их покормила?

         – Нет ещё, – ответила мама.

         – Мам, ну как же так? Они вчера в шесть часов вечера ели, – упрекнула её Таня.

Она быстро сварила манную кашу, приготовила чай и вышла на балкон, с которого открывался вид на детскую площадку, хотела позвать детей к завтраку, и сразу же увидела Вадима. На руках он держал Ванечку, обнимавшего папу за шею.  А Леночка обхватила ручками его колени и крепко прижалась к отцу, который обнимал её свободной рукой. Татьяна застыла на какое-то время, даже отсюда, сверху было видно, что все трое взволнованы до слёз. Она хотела окликнуть детей, позвать домой, но тут они все втроём двинулись в сторону подъезда.

Продолжение... - http://proza.ru/2022/05/20/936