Вина в преступлении и наказании Ф. М. Достоевского

Вина человека и страдание, связанное с ней, искупление вины за причиненную  жестокость или унижение человека,  мотив преступления и психология человека, преступившего закон, не важно какой -  юридический ли, божеский ли, ярко высвечены во многих романах русского писателя и философа Ф.М.Достоевского. Так, герой романа "Преступление и наказание" Родион Раскольников совершает убийство старухи-процентщицы не только для того, чтобы проверить свою решимость и готовность преступить Евангельскую заповедь - "Не убий!".  "Тварь дрожащая" или все-таки "право имеет" преступить, задается он вопросом накануне убийства. Но Раскольников решает ещё и социальную нигилистическую дилемму:  "... с одной стороны, глупая, бессмысленная, ничтожная, злая больная старушонка, которая сама не знает для чего живет...С другой стороны, молодые свежие силы, пропадающие даром без поддержки, и это тысячами, и это повсюду! Сто, тысячу добрых дел и начинаний, которые можно устроить и поправить на старухины деньги, обреченные в монастырь".
Здесь внутренний мотив героя переплетен с внешними "благими  целями". Экзистенциальный тупик, в котором жил Раскольников, "безысходность" его жизненной ситуации на тот момент, когда у него возникла идея убийства, "подсказывают" ему, казалось бы простой выход...(Эти условия жизни Ницше назовет "рессентиментом".) И он решается! И убивает!...
Другой герой этого романа - следователь Порфирий Петрович, тонко играя  на чувстве вины Раскольникова, подводит Его Совесть к Признанию, а затем и Раскаянию. Оно наступает уже в конце романа, когда главный герой переболел тяжелой болезнью уже на каторге. Его отчужденность от людей исчезает. Он вновь обращается  к людям. Вероятно,  в этом и видится автору цель искупления.
Другой роман - "Братья Карамазовы". Казалось бы, несправедливо осужденный за убийство своего отца к 20-летней каторге старший из братьев - Дмитрий Карамазов, Он не  совершал этого убийства. Но если вспомнить, что  унижения, которым он подверг мелкого чиновника Соловьева, привели к гибели малолетнего сына этого чиновника, то так ли уж "несправедливо" оказалось это наказание возложенное на него автором романа? Бесспорно, с юридической точки зрения в основе драматического сюжета  романа - судебная ошибка. Да, осужден не за то, но ответственен за смерть ребенка. Оба криминальных сюжета этих романов, и убийство Раскольниковым топором,  и предполагаемое убийство отца отставным офицером, были взяты автором из реальных историй  во время  каторги.
 Ф.М.Достоевский, сам приговоренный к смертной казни, которая была в последний момент заменена 4-летней каторгой и 5 годами службы рядовым в военном гарнизоне,  очень хорошо понимал значение слова "пострадать", впрочем, как  и психологию каторжанина. именно  там Ф.М. Достоевский нашел  обостренное чувство справедливости.  Не зря он говорит о желании героев этих двух романов "пострадать", в первом, когда пишет о маляре Николае, первоначально взявшим на себя вину Раскольникова, во втором, когда Дмитрий Карамазов оказывается в арестантском доме по подозрению в убийстве отца, и он тоже собирается "пострадать", за то, что в припадке бешенства унизил маленького, несчастного человека - чиновника Соловьева. Он "понимает" это, как пишет Ф.М.Достоевский, и рождается"новый человек" - Дм. Карамазов.
Страдание и вина это очень личные переживания самого Ф.М.Достоевского. До ареста кружка петрашевцев, в который формально входил и сам Достоевский, свет увидел только его роман "Бедные люди". Он сходится  с Некрасовым, Белинским, входит в круг "ударников литературы" того времени. До ареста увидят свет  ещё два его произведения.... Но они уже не будут приняты с таким восторгом читающей публикой. Они откровенно окажутся слабы и с литературной точки зрения. Новый взлет литературного гения Достоевского будет его ждать только после каторги и рутинной гарнизонной службы, т.е. почти 10-летнего несправедливого  страдания. Только роман "Записки из Мертвого дома" вновь вернет его имя на литературный олимп.
Отмечу, что в "Преступлении и наказании" и "Братьях Карамазовых" пересечение   юридических, этических и религиозных сюжетных линий вины героев  создает то  драматическое напряжение, которое  вызывает интерес к романам и до сего дня, спустя почти 150 лет после их появления на свет.   И дело здесь не только в глубоком психологизме автора, но и в том философском подстрочнике , который сопровождает читателя через все страницы произведения - воздаяние за несправедливость. Санкции настигают героев романов, как за преступления, так и за грех ,т.е.  простые нарушения этических норм, хоть и  не являющиеся преступными по уголовному уложению, действовавшему в тот период в Российской империи, но действия   унижающие  достоинство Другого в его существе. Справедливость в  романах Достоевского торжествует объективно, независимо от людского суда. Какая то космическая сила, внешняя для самого человека, восстанавливает справедливый порядок в мире. Юридический универсум рушится,  отсутствует рациональная причинно-следственная связь между преступлением и наказанием, следующим  за ним. Справедливость восстанавливается сама, и виновный актор обязательно несет наказание в виде страдания. Зло повержено...Раскольников после убийства находится  на грани душевного помешательства, Смердяков, заболевает и кончает жизнь самоубийством, Иван Карамазов, внутренне давший санкцию на убийство своего отца, также к концу романа сходит с ума. Та же конструкция, что и у Ницше: за виновный проступок неминуемо должно следовать наказание субъекта. Но у Достоевского это наказание, это страдание виновного, как бы ниспадает из-вне, помимо человеческой воли самого виновного, оно накладывается на виновного самой жизнью. Сам миропорядок восстанавливает свою гармонию, обрекая виновных на роль жертвы. Муки совести сводят их с ума.
Санкции за преступления филигранно отмерены  автором:  в конце романа "Преступление и наказание" Достоевский повествует, что мать Раскольникова также умирает, не прожив и года после его осуждения. Очевидно, что справедливость восстановлена и здесь: Раскольников, убивший старуху-процентщицу, "случайно" лишает жизни и её сестру Лизавету. Око за око? Принцип Талиона?  Напомню, что суд проявил снисхождение к Раскольникову, определив ему 8 лет каторжных работ, суд учел некую странность характера Раскольникова, его явку в следственную часть и пр. и пр. .
 Прокурор в романе "Братьев  Карамазовых" Ипполит Кириллович, так пламенно требовавший осуждения Дмитрия Карамазова, по сюжету романа, тоже умирает через 9 месяцев после суда. Невольно возникает вопрос, может этот герой романа - прокурор, столь исступленно требовавший  осуждение Дм.Карамазова, невиновного в этом конкретном преступлении - убийстве отца, сам преступил человеческие и божеские законы справедливости,  тогда, как  настоящий преступник Смердяков, им был отвергнут. 20 лет каторги, которые определил суд присяжных старшему Карамазову, в результате следственной ошибки, это уже новая ничем незаслуженная жестокость. Тем более, что "новый человек" Дм. Карамазов уже родился, как только  понял в арестантском доме, сразу после того, как был взят под стражу, за что он  -Дмитрий Карамазов, "страдает".
В романах нет места мести. Справедливое выводится Достоевским во внешний план. Герои его романов ответственны за действия, которые разрушают эти нормы справедливости: божеские, общественные, юридические...  Это ответственность за вину перед своей собственной совестью.  Месть , как справедливое или несправедливое, но  жестокое человеческое воздаяние за преступление, это уже пафос французских романов, сравните например,  А.Дюма "Граф Монте-Кристо", где наслаждение от возмездия за причиненное зло узнику замка "Иф", оправдывает в глазах читателя любые злодейства главного героя своим обидчикам. В романах Достоевского нет этого наслаждения от страданий. Это больше Безумие креста, Судьба человека в России, путь на Голгофу его героев.
Гений Достоевского касается и такого очень сложного вопроса как этика наказания. Когда должно произойти "снятие вины" с совести преступника? Это новое. Этого не было ни философской литературе до Достоевского, ни в последствии. Сошлюсь на  "дневники старца Зосимы", опубликованные в конце второй части романа "Братья Карамазовы". Там, в этих дневниках, упоминается некий незнакомец, очень добропорядочный житель провинциального городка, богатый и много жертвовавший на благотворительность гражданин, который из ревности много лет назад убил свою возлюбленную.За это преступление был схвачен один из слуг этой девушки, но судим не был, так как после ареста заболел, и в горячке  умер. Тем дело и кончилось, упоминает Ф.М.Достоевский. Мучимый угрызениями совести, спустя 14 лет после убийства, незнакомец приходит  к старцу, тогда ещё молодому человеку, только только  вознамерившемуся постричься в монахи, и делает признание в совершенном убийстве. Будущий старец - отец Зосима, просит его не носить грех на душе, открыться людям, сказать об этом убийстве.  Таинственный гражданин, чьё имя так и не выведено  в романе, долго не решается это сделать, даже наоборот он решает убить отца Зосиму, так тяжело ему открыться в совершенном преступлении и осознавать, что уже появился свидетель его преступления( молодой человек ещё не постригся в монахи, он не связан тайной исповеди). Но незнакомец решается...и объявляет о своем преступлении. Последующие события больше относятся к развитию драматического сюжета романа, и вряд ли их уместно подробно описывать на страницах данной работы. Отмечу лишь, то главное, что подметил Ф.М.Достоевский:  необходимость открыться людям, сообщить о своем грехе, в данном случае преступлении.
Искупление за грех Достоевский  видит в преодолении разрыва ткани человеческого сосуществования, в основе которой лежит библейское "Возлюби ближнего своего, как самого себя". Поэтому и нужно это выговаривание своего внутреннего греха, дискурс в осуждении и обсуждении преступления, решимость принять санкцию из-вне, налагаемую уже другими людьми, снятие со своей  души тяжести за совершенное  преступление, готовность вверить свою судьбу в руки Другого -  это то новое, что стало предметом этического осмысления вины только во второй половине ХХ века , и огромная роль здесь принадлежит именно русской философской мысли.
Каковы истоки этой философемы : справедливого воздаяния за преступление,  взыскующего с человека независимо от юридического универсума?  Что это за нравственная сфера человеческого сосуществования? Как сам Ф.М.Достоевский смог достичь глубин понимания воздаяния за человеческий грех?
По мнению большинства современников Ф.М. Достоевский был осужден на каторгу не справедливо. Вот что пишет граф Семенов (Тянь- Шаньский)  "...революционером Достоевский никогда не был и не мог быть, но, как человек чувства, мог увлекаться чувствами негодования и даже злобою при виде насилия, совершаемого над униженными и оскорбленными...Только в минуты таких  порывов Достоевский был способен выйти на площадь с красным знаменем, о чем, впрочем, почти никто из кружка Петрашевского и не помышлял".  примерно та же оценка "революционных" взглядов писателя содержится и в воспоминаниях Страхова Н.Н., правда уже в после каторжный период творчества писателя: "...в практической области мы останавливались на чистом либерализме, то есть на таком учении, которое менее всего согласно с мыслью о насильственном перевороте, и если настаивает на каких-нибудь изменениях существующего порядка, то добивается этих изменений одним лишь убеждением и вразумлением...Что либерал, по сущности дела, должен быть в большинстве случаев консерватором, а не прогрессистом и ни в каком случае не революционером, это едва ли многие знают и ясно понимают".
Первый роман Достоевского " Бедные люди" вызвал оглушительный успех у публики и прогрессивной критики. Достоевский сходится с Белинским , Некрасовым становится желанным гостем в кругах литераторов. Однако, следующие его повести вызывают разочарование. То ли болезненное честолюбие Достоевского, то ли личные свойства его характера, но он порывает с этим кружком писателей и литературных критиков. И он  попадает в кружок к Петрашевскому, где с удовольствием проводит время, так как по воспоминаниям современников Петрашевского , сам Петрашевский  был фигурой яркой,  а хозяином гостеприимным. "Его (Достоевского) любовь, с одной стороны , к обществу и к умственной деятельности, а с другой - недостаток знакомства в других сферах, кроме той, в которую он попал, оставив Инженерное училище, были причиной того, что он легко сошелся с Петрашевским". 
Невротические черты характера Достоевского были предметом изучения и З.Фрейда. Правда сам основоположник психоанализа отмечал нехватку материала для того, что бы прийти к окончательному выводу о причинах невроза великого писателя. Но Фрейд отмечает  связь сюжетов  Достоевского с преступниками и преступлениями, сюжет отцеубийства в романе "Братья Карамазовы". Известно, что для самого Фрейда "эдипов комплекс" являлся фундаментальным положением его психоаналитической теории, из которого он выводил зарождение у человека совести и вины, как впрочем, и всё последующее формирование полноценной личности."Сильная деструктивная устремленность Достоевского, которая могла бы сделать его преступником, была в его жизни направлена, главным образом, на самого себя (вовнутрь - вместо того, чтобы изнутри) и, таким образом, выразилась в мазохизме и чувстве вины", - пишет Фрейд, обосновывая невротические свойства Достоевского и  причины его падучей болезни.  Говоря о понимании вины Достоевским Фрейд отмечает: " Преступник для него - почти спаситель, взявший на себя вину, которую в другом случае несли бы другие. Убивать больше не надо, после того, как он уже убил, но следует ему быть благодарным, иначе пришлось бы убивать самому... Чувство вины, как это нередко бывает у невротиков, нашло конкретную замену в обремененности долгами, и Достоевский мог отговариваться тем, что он при выигрыше получил бы возможность вернуться в Россию, избежав заключения в тюрьму кредиторами... Игра была для него также средством самонаказания.... Если он своими проигрышами доводил себя и её(свою жену, прим. автора) до крайне бедственного положения, это служило для него ещё одним патологическим удовлетворением. Он мог перед нею поносить и унижать себя, просить её презирать его, раскаиваться в том, что она вышла замуж за него, старого грешника, - и после всей этой разгрузки совести на следующий день игра начиналась снова... Когда его чувство вины было удовлетворено наказаниями, к которым он сам себя приговорил, тогда исчезала затрудненность в работе, тогда он позволял себе сделать несколько шагов на пути к успеху" .  Фрейдом очень точно подмечен этот момент, связанный с ощущением вины Достоевским. Страхов Н.Н., лично знавший Достоевского и даже приятельствовавший с ним некоторое время, также отмечал, что больной Достоевский терял память и дня два или три чувствовал  себя совершенно разбитым.Душевное состояние его было очень тяжело; он едва справлялся со своею тоскою и впечатлительностью. Характер этой тоски по словам Достоевского, состоял в том, что он чувствовал себя каким то преступником, ему казалось, что над ним тяготеет неведомая вина, великое злодейство.
Выдвину предположение, что переживание вины через страдание, искупление греха через покаяние, человеческое смирение в страдании, вот тот  пласт  психологических  паттернов, которые лежат в основе мировоззрения  Ф.М. Достоевского. И как чувство компенсации этого мученического невротического характера, что было подмечено  многочисленными биографами Ф.М.Достоевского и его современниками: - огромная душевная щедрость, его безграничное человеколюбие, готовность помочь ближнему, отдав последнее, что у него есть. Воздаяние за грех есть божеский промысел, но никак не человеческий умысел, и прояснение этого промысла  возможно было только в результате невыносимого напряжения в душе Ф.М.Достоевского, разрываемой этими двумя половинами его личности. Увидеть Божью искру любви  в самом падшем и извращенном человеке, проследить за малейшей вспышкой этой искры и прозреть  черты  душевной красоты в тех явлениях, к которым обычный человек привык относится с презрением, насмешкою или отвращением.  За проблески этой красоты, открываемые им под безобразною и отвратительною внешностью, он прощает людей и любит их. Он сам выстрадал это понимание себя и Другого, который такой же как он, тоже страдающий человек, ищущий утешения, надеющийся на Благодать.
Думается, именно в этих глубинах личности Достоевского и кроется исток его гениальности. Две бездны в душе самого  автора: трагедия  проживания собственной вины и греха и вторая, как - антитеза первой: - безмерная любовь к ближнему, к падшему, уже пережившему свою вину, свое преступление, низвергнутого с человеческих высот, существу.    Он потому так смело выводит на сцену жалкие и страшные фигуры, всякого рода душевные язвы, что умеет или признает за собою уменье понять их и не судить. Эта нежная и высокая гуманность может быть названа его музою, и она то дает  ему то мерило  добра и зла, с которыми он спускается в самые страшные душевные бездны. Он крепко верит в себя и в человека, и вот почему он так искренен, так легко принимает  свою субъективность за вполне объективный реализм.