13. Ахмед Артаганович Мальсагов

АХМЕД АРТАГАНОВИЧ МАЛЬСАГОВ
/1января 1888 г. – 1930 г./

Ахмед Артаганович родился 1 января 1888 года в селение Альтиевское Назраноского округа Терской области.
«Пусть слава о них будет воспета в аулах                родного Кавказа, пусть память о них навеки живёт в сердцах народа, пусть заслуги их будут записаны для потомков золотыми буквами на странице Истории» Великий князь Михаил Александрович.
/Чернышова-Мельник Н. Отрёкшийся от престола. Жизнь и любовь Михаила Романова/.
Биография вахмистра Российской Императорской армии, полного Георгиевского кавалера Ахмета Артагановича Мальсагова вообще не изучена.
Ахмед Артаганович Мальсагов родился 1 января 1888 года, через три года после рождения первого Мааса /Магомета/. Рождение второго сына окрылило Артагана, поступь стала величавой.  Рождение на свет второго внука от дочери Хани было радостью и в доме Бунхо Базоркина.
Бывая в доме Базоркиных, Маас /Магомет/ пристрастился к книгам, любил читать, рисовать, был любимцем. Поступил в Петербургский университет. Ахмед обучался в Назрановской горской школе.
В 12 летнем возрасте Ахмед остался без матери. Мать скончалась в 1900 году при родах младшего брата Арсамака. Младшим: Сосырко, Орцхо, Любе и Арсамаку требовалось внимание и уход. Отец Артаган редко бывал дома. Он был прикомандирован к Кизлярско-Гребенскому казачьему полку. Ахмед все домашние заботы рано взвалил на детские плечи, став хорошим подспорьем для отца. Старший брат Маас учился в Петербургском университете. Да и отца практически не бывало дома. И за младшими братьями нужен был присмотр. Женщины не справлялись со всем хлзяйством. Вскоре Артагану, по настоянию тестя, пришлось жениться во второй раз. Ему попалась работящая и добропорядочная женщина, которая с теплотой относилась к его детям. А для него это имело немаловажное значение.
Однако всеми хозяйственными делами управлял Ахмед. Отец подарил ему коня, Ахмед рано овладел навыками верховой езды, в этом он хотел быть похожим на отца, вдохновляясь его примерами. С годами Ахмед должным образом оттачивал мастерство конника, хорошо владел шашкой. Это занятие ему пригодилось, будучи всадником «Дикой Дивизии». Любовь к животным в нём заложена с детства, он изучил повадки коней. Гнедой был его лучшим другом. Этому обучал младших братьев Созерко и Орцхо.
Многие родственники только в последнее время узнали, что Ахмед являлся полным кавалером 4-х Георгиевских крестов, даже племянник Ахмет Орцхоевич, проработавший в ЧИГУ им. Л.Н.Толстого более 37 лет, не знал об этом, так как биография братьев Ахмеда, как и самого Ахмеда Артагановича Мальсагова была закрытой темой. Лишь изредка просачивалась   на страницах книг и журналов какая-нибудь скудная информация.
В 1912 году Ахмед Артаганович женился на Льяновой Лоси. Это был тот год, когда Созерко окончил Воронежский /Михайловский/ кадетский корпус и сдал документы в Александровское военное училище. Ахмед Артаганович был горд рождением сына Магомеда /Мухи/ 10 09.1913 г.– 29.09.2001 г./ и дочери Тамары /28.01.1917 г. -20.01.2004 г./.  Но вскоре Лоси умерла.
«Ахмед, мой деверь, был полон достоинства, импозантен. Благообразность поведения придавала ему внушительность, солидность, степенность, почтительность. Он пользовался авторитетом не только у ровесников, но и у старших. Особенно был требователен к одежде. В нём была скромность, сдержанность, изысканность. Был очень уважителен к жёнам братьев, ко всем относился одинаково, всегда привозил нам наряды, сладости. А вечерами, бывало, просил сыграть меня на гармошке, за это меня баловал особым призом», - любила вспоминать жена Орцхо, Совдат.
Спустя некоторое время Ахмед познакомился с дочерью князя Туганова, Раисой Элкановной. Свой выбор вахмистр остановил только на ней. Совдат Мальсагова вспоминала: «Ахмед и утром, и вечером проезжал мимо её дома на лошадях разной масти. Утром он был то на чёрной, то на белой лошади, то на гнедом. Этим самым он вызывал интерес к себе».  Зная, что за него не отдадут девушку, он похитил её.  Раиса Элкановна   никогда не выходила без сопровождения, была в окружении своих сестёр. Сёстры вступились за сестру. Ему ничего не оставалось делать, как прихватить с собой и остальных девушек.
«На следующий день двор Ахмеда был окружён свитой князя Элкана Туганова. Он не смог сдержать удивления по поводу простоты обстановки. Удивило его и другое: «Я – князь, и меня не знают, а ваша фамилия звучит!»- заметил он. На что Ахмед ответил: «Вы живёте для себя, а мы для народа!»
Одна из прекрасных княжен, Раиса Элкановна, стала второй женой Ахмеда, двух других дочерей отец забрал домой». /Мальсагова Яха. Мальсаговская изысканность. //Елена Севрюкова. Наши лица. Дикая Дивизия. Ингушский полк. М., 2014. – С.66/.
Правда, совместная жизнь у них не сложилась. Трудно было ей привыкнуть к условиям сельского быта. Ахмед сразу предупредил, что дочь Зиночку он не отдаст. Однако, не вынеся такие жизненные условия, Раиса Элкановна возвратилась в родительский дом, оставив дочь у отца.
С бывшей женой Ахмеда, Раисой Элкановной Тугановой, Орцхо и после смерти брата, подерживал родственные отношения.
После смерти отца, Зиночка осталась жить с братьями и сёстрами. Ещё до выселения Орцхо получил от Раисы письмо, в котором она просила разрешения забрать дочь Зину, на что Орцхо дал добро, о чём долго в дальнейшем сожалел. Орцхо всегда был гуманнистом, но эта гуманность оборачивалась для него проблемой.
Со временем Зинаида Ахмедовна вышла замуж за осетина Канакова Микадо. У них родилась дочь. Будучи в 10 классе, её дочь кто-то обидел словесно, упрекнув, что она внучка врага народа. Придя домой, дочь застрелилась, так как была очень впечатлительной натурой. /Со слов старшей дочери Орцхо, Азы – авторы/. Зинаида до недавнего времени проживала в Ленинграде, её уже нет в живых.
В то же время Созерко, подобно Орцхо, не забывает и про племянницу Зину, дочь Ахмеда. «Меня очень интересует житьё и бытиё моей племянницы Зины. Переписываетесь ли с нею? Мне было бы очень приятно, если бы поддерживали с нею связь. Ведь она наша родная, плюс ко всему перенесла, видимо, много несчастий? Напиши ей и передай им с Раей, что я не забываю о них». /Письмо Соси от 20/1-64 г./.
Третьей женой Ахмеда Артагановича была Лули Мамиева /Коригова/. Она родила 2 сыновей: Алихана   /10.01.1926 г. – 6.09.1004 г./, Салмана /10.07.1927 г.- 1964 г./ и дочку Люба 1929 г. - 1946 г./. Люба умерла в 17 лет. От старшего сына Алихана родились 2 сына: Рашид и Казбек, которые являются достойными продолжателями династии Мальсаговых.               
                Ахмед, как и отец, отважен,
                За Родину мог жизнь отдать!
                А вид кадетов так вальяжен:
                Орцхо и Созерко под стать.
                /А.М. Мальсагова/.   
Ахмед - участник Первой мировой войны 1914-1918 гг. В сентябре 1914 года добровольно вступил в Ингушский конный полк Кавказской Туземной конной дивизии /Дикая Дивизия/ и в составе полка прошёл всю войну. За мужество и личную храбрость, проявленную в боях с неприятелем, он награждён четырьмя степенями Георгиевского Креста, явился полным Георгиевским кавалером.
В 1917 году за боевые отличия ходатайством командования он был произведён в чин вахмистра. В октябре 1917 года вместе с полком возвратился на Северный Кавказ, в Ингушетию.
Участник гражданской войны 1918-1921 гг. Воевал в составе красных отрядов Вооруженных сил Ингушетии. После окончания гражданской войны работал в различных сферах народного хозяйства советской Горской республики /1921 – 1924/ и Ингушского АО.
Через 100 лет в день празднования 100-летия Дикой Дивизии был открыт мемориал в память об этих боях на Абий-Гув. Средь высеченных имён, встречается и фамилия: Ахмеда Артагановича Мальсагова – полного кавалера Георгиевских крестов. На открытие мемориала приезжала внучатая племянница царя Николая, Мария Владимировна.
На вершине Кавказа,
Где снежная глушь,
Проживали мужчины,
Гордо звались "ингуш!".
Здесь Мочхо и Бунхо
Проживали  тогда.
На груди их сверкали
С блеском все ордена!

Артаган Мальсагов
Вместе с ним воевал.
И Базоркин Бунхо
За него дочь отдал!
Время шло... вырастали 
Как орлы, сыновья!
Пять мужчин, пять сынов,
Краше все соловья!

Пять джигитов-мужчин! -
В радость для старика.
Прославляет их подвиг
Величаво  страна!
В Дикой Дивизии
Ингушей-то  полно:
Ахмед и Созерко,
И Орцхо заодно!

Песню про Мерчули
Пели в такт ингуши.
Как волки, все дрались,
Как барсы, в степи!
И Хизир Орцханов
С ними в бой уходил.
С этой песнею страх
На врага наводил!

Так мужчины-джигиты
Проводили  бои.
Одним словом, орлята!
Уж, как есть, все орлы!
- Не смущали нас войны! -
Говорили они. -
Мы народу лишь в горы
Только мир принесли!

Идрис Базоркин с романом
"Из тьмы веков"
Он прохаживал тропами
Дерзких ветров!
Чтоб фамилии славных   
Героев всех знать!
Их величию надобно
Должное отдавать!

Памятник героям
Обелиск на Абий-гув!
Каждый память и дань
Отдает ингушу!
Список этих героев 
Освещён ночью, днём!
Каждый видит своих
В этом списке имён!

Где бы высечь мне буквы
Золотые "ингуш"?
Слово в сердце народном,
В глубине милых душ!
(Стих № 68 на сайте Стихи.ру Айшат Мальсагова).

19 июля /1 августа по старому стилю/ 1914 года Германия объявила войну России. Это известие эхом разнеслось в горах.
В гражданскую войну Ахмед стал бойцом Красных отрядов вместе с братьями Созерко и Орцхо.
9 августа 1914 года был объявлен Высочайший приказ Николая по созданию «Кавказской Туземной конной дивизии» «трёхбри-гадного состава из шести полков: Кабардинского, 2-го Дагестанского, Чеченского, Татарского, Черкесского и Ингушского. В то время в составе Российской армии уже находились Кавказская кавалерийская /конная / дивизия и пять Кавказские казачьи дивизии.  Поэтому, когда произошло рождение нового воинского соединения исключительно из горцев Кавказа, было принято решение назвать его – «Кавказская Туземная конная дивизия, чем подчёркивалось исключительно её местное, кавказское происхождение». /Цит.: О.А.Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914–1917. Возвращение из забвения …Нальчик «Эльбрус», 1999. – С.9/.
О формировании Ингушского конного полка Ахмед Мальсагов узнал от отца, который только что приехал от своего шурина Мухтара. Тот уже написал заявление, чтобы добровольцем приняли в Ингушский конный полк. Обмундирование у него было, конь был предан своему хозяину. Восемь лет тому назад умер дед Банухо. Все братья «нюхали» запах пороха. Артаган, находясь с прошлого года на пенсии, периодически навещал семью Базоркиных. Через них Артаган обычно узнавал новости об учёбе своих сыновей Созерко и Орцхо.
- Ну, каково? – вопрошающе посмотрел Артаган на сына.
- Дай мне своё благословение отцовское, я тоже хочу поехать вместе с Мухтаром, - такой ответ последовал от Ахмеда.
– По-другому не могло быть и речи! - сказал Артаган. – Как жаль, что мои молодые года пролетели, а то бы я показал, как нужно воевать! Но я рад, что моё дело продолжают сыновья!
Вечером старики собрались в доме Артагана. На устах каждого был один и тот же вопрос. Каждый хотел отправить своих сыновей на фронт. Но не все могли этого сделать, так как желающих было очень много, нужно было Ходатайство от Артагана и других именитых людей села.
- Я рад, что у нас такая смена! - радуясь, твердил Артаган.Его сыновья булут воевать вместе с его шуринами, братьями жены.
- А кто будет их главным командиром?
- Ходят слухи, что им будет младший брат царя, великий князь Михаил Александрович! – с чувством гордости отвечал Артаган.
Это известие сразу подняло и без того приподнятый дух горцев. На следующий день состоялся сход в селении Альтиево. Для
 сбора и подготовки добровольцев приехали старший помощник начальника Назрановского округа уроженец Ингушетии Подполковник Эдиль – Султан Беймуразаев. Вместе с ним явился прапорщик Магомет Бекович Черкасский, который прибыл для сбора и подготовки добровольцев. Подполковник Эдиль-Султан Беймуразаев выступил перед собравшимся народом:
- В вашем селе много именитых личностей, которые с честью защищали Россию, она не забыла своих сынов. Теперь Россия снова в опасности. Дано задание сформировать Кавказский конный полк на добровольной основе. В личный состав Ингушского полка войдут представители ингушей. Велий царь надеется на вас. Разве мы можем допустить, чтобы враг прошёлся по нашей территории?
- Конечно, нет! – закричали все хором.
Слово попросил Хаджуко Мальсагов, который в составе Терско-Горского конно-иррелярного полка участвовал в войне с Турцией в 1877 – 1878 годах, «в Европейской Турции» - на Балканах, и был награждён знаками отличия Военного ордена - Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степени и румынским крестом «За переход через Дунай»:
- Я, если был бы молодой, сам отправился бы, но у меня есть достойная смена - это два моих сына: Муса и Бахауддин, которые с честью пронесут и моё имя, и не опозорят фамилию рода! Записывайте моих сыновей.
Муса был ровесником Ахмеда. Они и внешне походили друг на друга, оба статные, чернобровые и у обоих украшением были их усы.
- Записывай моего сына! Записывай моего сына! – слышалось со всех сторон.
Подполковник Эдиль – Султан Беймуразаев был горд за своих собратьев:
- Я сейчас составлю список всех желающих. Через день должен приехать командир состава. Кто пройдёт отбор, тот и поедет на фронт! Окончательное же решение по каждому примет командир полка и старший полковой офицер. Можете брать Ходатайства с именитых людей вашего села, а их в вашем селе множество!
Каждый желающий выступал и высказывал свое мнение, был горд от одной мысли, что может послать своего наследника. Молодёжь желала попробовать свои силы, они не могут оставаться в стороне, когда Родина в опасности. И все, как один, полны энтузиазма.
Ахмед, вместе со своим дядей по матери, всадником Мухтаром   отправляются на защиту Отечества. Не мог Ахмед усидеть дома, когда все родственники воюют за Отечество. А уважение к родственникам матери у него было велико. Да и Артагану было спокойно, что его сыновья среди своих родных, надёжно!
Сходы аульчан пополняют ряды желающих отправляться на фронт.  Прапорщики, ветераны Японской компании: Муса Аушев, Эльмурза Гулиев и Кагерман Дудаев, юнкер милиции Эсаки Дзагиев, получивший Георгиевский крест 4-й степени, высказали пожелание вновь идти на фронт, пишут заявление, тем самым, подавая пример другим. 
Ряды желающих пополнялись такие личностями, как Асмибек Маматиев, участником в войне с Японией /1904 – 1905 гг./, за храбрость награждённый тремя Георгиевскими крестами.
Гуда Алиевич Гудиев был сыном юнкера милиции /12 февраля 1880 г. - 8.1920 г. /, где год назад служил и Артаган Мальсагов.
  По мнению директора музея МВД Бека Абадиева, «Богата и колоритна его биография. Очень точен и до мелочей заполнен его послужной список, кроме двух моментов, настолько подробно и объемно, что вряд ли у другого ингуша сохранился так скрупулезно заполненный список и со всеми данными по годам, месяцам и числам, где прослеживался бы каждый шаг службы. Недавно по запросу музея МВД Ингушетии мы получили второй его послужной список, составленный 14 января 1909 года. Это редкий случай в трагической истории ингушского народа, но, тем не менее, очень приятный. Значит, где-то велась эта работа, и не уничтожались эти архивные данные об ингушах - сынах и патриотах России».
Штабс-ротмистр был назначен командиром 1-й сотни. Он был старше Ахмеда на восемь лет, производил впечатление сильного, волевого и грамотного человека. Получив образование во Владикавказском реальном училище, военное – в Елизаветградское кавалерийском училище, окончив его в 1903 году, в звании корнета вступив в Ингушскую сотню Терско-Кубанского конного полка, был участником военной арены   японской войны 1904 - 1905 годов, имел 5 боевых наград, с 1 сентября 1910 года был произведён в чин штабс-ротмистра.
Забегая наперёд, скажем, что трагичной оказалась его   послевоенная судьба. И не только его, но очень многих героев Ингушетии.
Позже по назначению в этот полк прибыл корнет Крым-Султан /15 июля 1853 г./, младший брат Мухтара Базоркина. Самой распространённой в полку была фамилия Мальсаговы. Это подтверждает Анатолий Львович Марков в своих воспоминаниях «В Ингушском конном полку», а также и в своей книге О.А.Опрышко, ссылаясь на А.В. Маркова: «Фамилия Мальсаговых в полку была столь многочисленна, что при формировании полка на Кавказе, был даже проект создать из представителей этой фамилии особую сотню». /Цит.: О.А.Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 - 1917 гг./. – С.61/.
С Ахмедом было много Мальсаговых: и близкие, с одной улицы. У многих отцы были участниками Русско-Турецкой войны 1877 – 1878 гг., участники японской войны 1905 года. Пример отцов был для них основой. Им было на кого равняться, им было с кого брать пример. Это был цвет горской молодёжи. Они были уверены в том, что и после смерти, всадники похоронят их должным образом, не останутся безвестными. Таков горский обычай. Они не боялись смерти, и смело шли ей навстречу. Они жили с Верой и умирали с Верой во Всевышнего! Они совершали молитвы и в месяц уразы держали пост, несмотря на тяжести военного быта. Это говорит о силе воли и богобоязненности.
Личный состав сформировался на добровольной основе. Каждый полк, каждая сотня – дружная, тесно сплотившаяся семья. Семья порой в буквальном значении этого слова, ибо многие всадники – близкая родня между собою. Остальные же - товарищи детских   воинственных игр одного и того же или близ лежащих сёл.
Эта тесная сплочённость и дружба особенно ярко сказывалась в минуту опасности. Каждый считает священным долгом поддержать другого в беде, заслонить своей грудью, принять на себя удар и молодецки отразить его.
Кавказская Туземная дивизия формировалась в течение 2-х месяцев: с 23 августа по октябрь 1914 года, находилась под командованием генерал-лейтенанта Хана Нахиванского. «Это было поистине уникальное воинское соединение по своей организации, многонациональному составу всадников и офицеров, по царившему между ними духу воинского братства, солидарности и взаимовыручки, что в наше трудное время должно служить для всех нас непреходящим уроком взаимопонимания, человечности и уважения друг к другу.
В её составе было 6 полков, каждый из которых был 4-сотенного состава: Кабардинский и 2-й Дагестанский /1-я бригада/, Татарский /Азербайджанский/ и Чеченский / 2-я бригада/, Ингушский и Черкесский /3-я бригада/. У каждого всадника висел на поясе кинжал, а сбоку шашка. Им оставалось выдать только винтовки. У горцев дух был всегда приподнятый. Местопребывание начальника Назрановского округа находилось во Владикавказе.
11 сентября 1914 года во Владикавказ прибыл полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, абхазец по национальности, у которого за плечами был богатый опыт военного мастерства. Горцы прозвали его «Джигитом». Это был сухой, невысокого роста абхазец, с острой бородкой «а-ля Генрих 4-ый» Всегда тихий, спокойный, он произвёл на нас прекрасное впечатление». /Цит.: Опрышко О.А. Кавказская конная дивизия 1914-1917 гг./Нальчик, 1999. – С.47-48/.
Всадники были наслышаны, что Георгий Мерчуле много раз своим личным примером вдохновлял всадников на подвиги. Полковник прибыл в сопровождении подполковника Владимира Давидовича Абелова, потомственного дворянина Тифлисской губернии», штабс-ротмистра Гуда Алиевича Гудиева.
В ноябре 1914 года Кавказская Туземная конная дивизия вошла в состав 8-й армии генерала - адъютанта Брусилова, попеременно входя в состав 2-го, 3-го и 4-го конных корпусов. Легенда об этой дивизии неслась далеко вперёд.
Ахмед старался быть похожим на своего дедю по материнской линии Базоркина Банухо – генерала - майора и на отца Артагана, не уронить честь рода Мальсаговых.
Дела Кавказской конной дивизии были у всех на устах. В очерке «Кавказцы» - Дивизия работает в беспрерывных боях и стычках с середины января, и каждое её выступление в целом или отдельных полков – это сплошной героический подвиг, проявление высшего мужества. В Кавказской конной дивизии рядовых называли не «нижними чинами», как это было принято в российской армии, а «всадниками». Так как у горцев не существовало обращения на вы, то к своим офицерам, генералам, и даже к командиру дивизии великому князю Михаилу Александровичу, всадники обращались на «ты», что нисколько не умаляло значения и авторитета командного состава в их глазах никак не отражалось на соблюдении ими воинской дисциплины. «Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых и регулярных частей, - вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. – В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ – тем более за высшую расу». /Цит.: О.А. Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 -1917 гг./.
В полку была высокая дисциплина, так как мусульмане воспитывали их по адатам, по горским обычаям, в чувстве уважения к старшим.
Николай Николаевич Брешко-Брешковский, который много раз бывал на фронте в дивизии и в её полках, был знаком со многими офицерами, встречался с всадниками. Он тоже подчёркивал это в своей книге - романе «Дикая Дивизия», опубликованной в тридцатые годы в эмигрантском издательстве в Риге. Н.Н.Брешковский писал: «На мусульман всегда можно было вернее положиться, чем на христианские народы, влившиеся в состав Российского царства. Именно они, мусульмане, были бы надёжной опорой власти и трона.
Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга и воинской чести и доблести…». /Цит. О.А. Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 1917 гг. – С.51./.
Появление «людей в папахах» вблизи неприятеля сразу же производит должное действие. Немедленно принимаются исключительные меры обороны, укрепляются позиции, подвозят орудия и выдвигают тысячи людей против сотен. Но всё это в большинстве случаев не имеет результата. Достаточно одного, двух безумно смелых натисков горцев, - и австрийцы бросают свои позиции, орудия, раненых и бегут…» /Цит. Опрышко О.А.Кавказская конная дивизия 1914 – 1917гг. – С.104/.
15 февраля сражались Ингушский и Черкесский полки, и именно на их долю выпало занятие сильно укреплённой позиции при селени Цу-Бабино. Приказ полковых и сотенных командиров выполнен. Всадники спешились с лошадей и устремились вперёд, к деревне Цу-Бабино, увлекая за собой всех. Удержать натиск не было возможности. Кто-то шёл на гибель, а кто-то на победу.
Австрийцы не выдержали такого натиска. Горячий бой шёл в деревне. Горцы настигали убегающего врага, выволакивали оставшихся в окопах и выбивали австрийцев из домов. Бой продолжался более часа. Австрийцы были окончательно разбиты. О подвигах Кавказской конной дивизии было напечатано в очерке «Кавказцы», опубликованый в газете «Новое Время», перепечатывался в апреле 1915 года газетой «Кавказ», «Взятие С.» - так называлась его вторая часть, посвящённая взятию города Станиславова.
«В победном шествии на С. Участвовала и Кавказская дивизия», - рассказывается в очерке. «Природным всадникам пришлось вместе с пехотными войсками «смешанной конницей» под градом пуль и снарядов «постепенно рассыпным строем, перебежками отнимать у неприятеля пядь за пядью землю. Горцы ходили на окопы – в штыки, вернее, в кинжалы, несли сильные потери, но духом не упали даже в этой совсем необычной для них обстановке».
Австро-венгерские войска, многочисленнее и в армии, мощи орудия не смогли устоять перед Кавказской конной дивизией и вывели свои главные силы из города Станиславова. Их потери были значительными. Они не ожидали таких яростных атак. Оставшийся гарнизон обуял страх при виде горцев и, несмотря на преимущество военной техники, горцы, орудуя кинжалами, доказали свою боеготовность, проявляя чудеса храбрости.
К наградам у всадников было особенное отношение. Это было связано с тем, что они, выкладываясь изо всех сил, ценили свои действия. Всадники и офицеры за геройскую службу были удостоены благодарности императора Николая П.
Большую часть войны провела в 9-ой армии генерала Лечицкого на Юго-Западном фронте. На Румынском фронте Кавказская туземная конная дивизия провела лишь несколько месяцев.
Незабываемыми в истории остались 16 конных атак частей и подразделений дивизии за 1916 год. Боевые победы, достигнутые под командованием генерал-адъютанта Брусилова войсками Юго-Западного фронта, были самыми насыщенными. В истории России они отмечены «Брусиловским прорывом».
Главнокомандующий Кавказской Туземной конной дивизии - Великий князь Михаил Александрович писал: «Я до конца Моих дней буду гордиться тем, что был начальником горных орлов Кавказа, отныне столь близких моему сердцу…». /Чернышова-Мельник Н. Отрёкшийся от престола. Жизнь и любовь Михаила Романова. //Кавказская Туземная конная дивизия /Дикая Дивизия/. - Слепцовская, 2014 г. С. 12/.
Кавказцы, видя отважного Великого князя Михаила Александровича на передовых позициях, готовы были идти за ним хоть на верную гибель. Они сердцев понимали: у этого храброго джигита такая же открытая, бесхитростная душа, как у них самих. «Этот человек – сама олицетворённая искренность, так гармонично переплетавшаяся с царственной простотой. Он не только любимый всеми начальник, покрывший славой и себя самого, и дивизию, но и отважный, не знающий страха солдат…». Репортаж с линии фронта, начало 1915 г.». /Чернышова – Мельник Н. Отрекшийся от престола. Жизнь и любовь Михаила Романова. - С. 16/.
Все события того времени освещались в еженедельном журнале «Нива», который издавался в Петербурге с лета 1914 года. Редактором «Нива» был Валериан Якорвлевич Ивченко, под псевдонимом «Светлов». Он был горд тем, что ротмистром служил в Ингушском конном полку Кавказской туземной дивизии, вступивший добровольцев в ряды действующей армии. Военными корреспондентами были Николай Николаевич Брешко-Брешковский, офицер Ингушского полка Анатолий Львович Марков и другие.
На его страницах публиковались материалы воинских подвигов всадников. Дикую Дивизию называли «Дикой Дивизией», «Железной Дивизией». Одно её имя наводило на врага страх, а у россиян вызывало восхищение. Отмечалось, что в истории Дикой Дивизии не было единого случая единоличного дезертирства! На войну они шли защищать   Россию по своей доброй воле, будучи никем и ничем не принуждаемы.               
Русский генерал Алексей Алексеевич Брусилов в книге «Мои воспоминания» пишет: «Я очень его любил, как человека, безусловно, честного и чистого сердцем… стремившегося лишь к тому, чтобы жить честным человеком, не пользуясь прерогативами императорской фамилии…». /Цит.: О.А. Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 – 1917 гг.- С.9 – 10/.
Австрийцы прозвали кавказских орлов «дьяволами в мохнатых шапках». Одним своим видом, таким далёким от какой бы то ни было общеевропейской военной формы, кавказцы наводили на неприятеля страх и панику. Корнет Анатолий Львович Марков, который вместе с Созерко окончил Воронежский /Михайловский/ кадетский корпус, писал в своих воспоминаниях: «В Ингушском конном полку», издав в Парижском эмигрантском журнале «Военная быль» в 1957 году: «Полковник Георгий Алексеевич Мерчуле, офицер постоянного состава Офицерской кавалерийской школы из знаменитой «смены богов», как в кавалерии называли офицеров-инструкторов. Школы получил полк при его формировании…
Рядовым всадником вступает и младший брат Георгия Алексеевича – Дорисман Мерчуле. Требования к нему предъявлялись наравне со всеми, поблажек не было.
В Кавказской конной дивизии рядовых называли не «нижними чинами», как это было принято в российской армии, а «всадниками». Так как у горцев не существовало обращения на «вы», то к своим офицерам, генералам, и даже к командиру дивизии великому князю Михаилу Александровичу, всадники обращались на «ты», что нисколько не умаляло значения и авторитета командного состава в их глазах никак не отражалось на соблюдении ими воинской дисциплины. «Отношения между офицерами и всадниками сильно отличались от таковых и регулярных частей, - вспоминал офицер Ингушского полка Анатолий Марков. – В горцах не было никакого раболепства перед офицерами, они всегда сохраняли собственное достоинство и отнюдь не считали своих офицеров за господ – тем более за высшую расу». /Цит.: О.А. Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 -1917 гг./.
В полку была высокая дисциплина, так как мусульмане воспитывали их по адатам, по горским обычаям, в чувстве уважения к старшим.
Николай Николаевич Брешко-Брешковский, который много раз бывал на фронте в дивизии и в её полках, был знаком со многими офицерами, встречался с всадниками. Он тоже подчёркивал это в своей книге - романе «Дикая Дивизия», опубликованной в тридцатые годы в эмигрантском издательстве в Риге. Н.Н.Брешковский писал: «На мусульман всегда можно было вернее положиться, чем на христианские народы, влившиеся в состав Российского царства. Именно они, мусульмане, были бы надёжной опорой власти и трона.
Революционное лихолетье дало много ярких доказательств, что горцы Кавказа были до конца верны присяге, чувству долга и воинской чести и доблести…». /Цит. О.А. Опрышко. Кавказская конная дивизия 1914 1917 гг. – С.51./.
В боях Ахмед показывал чудеса храбрости. Его храбрость, храбрость других всадников доходила до чисто легендарных пределов. Их девиз - «Один за всех и все – за одного». Неукоснительное исполнение приказа, уважительное отношение друг к другу, взаимопомощь – вот основные правила, которые были главные для всадников.
Ахмед, который очень походил на своего отца, не мог упасть в глазах полковника Российской Императорской армии Котиева Асланбека Байтиевича / 1867 – 1931 гг./, который являлся зятем Мальсаговых, был женат на Садо-Тау Султановной Мальсаговой, уроженке Сунженского района Терской области.  Иначе он перестал бы уважать себя.
Анатолий Львович Марков пишет об Ахмеде Мальсагове, допуская недочёт, что Созерко старший брат / Цит.О.А. Опрышко.: Кавказская конная дивизия 1914 – 1917 гг. – С.61/, а на самом деле Созерко младше Ахмеда на 7 лет, правда, по званию выше.  Ахмед 1888 года, а Созерко 1895 года. В Послужном списке прапорщика Артагана Мальсагова от 12 октября 1911 года, в  разделе о семейном положении, записано: «Вдов, пять есть сыновей: Магомета, родившегося 12 января 1885 года, Сосырко – 17 июня 1895 года и Ахмеда – 1 января 1988 года. Дети вероисповедания магометанского». //Цит.: Жизнь во славу царя, Отечества и своего народа. Нальчик, «Эль - фа», 1997. – С. 59/.
В истории России 22 мая 1916 года является днём знаменитого наступления войск Юго–Западного фронта, вошедшего под названием «Брусиловский прорыв», в котором активное участие в боях принимала и Кавказская конная дивизия.
Отличительная особенность "Дикой дивизии" состояла также и в том, что она в числе немногих соединений и частей сохранила военный порядок и высокую боеспособность после февральской революции 1917 года. Она внесла решающий вклад в дело устранения паники и начавшихся в г. Калуш диких погромов и грабежей отступавших войск, случившихся в результате позорного провала армии в ходе июньского наступления на фронте. Однако дивизия не позволила втянуть себя в политическую авантюру, связанную с корниловским мятежом августа-сентября 1917 г. Брошенная в числе корниловских войск на Петроград, она в последний момент отказалась от участия в непродуманных и дурно пахнувших политических маневрах верхов России и не запятнала своей чести кровью рабочих и солдат столицы. Причем ближе всех к Петрограду подошел Ингушский конный полк, шедший в авангарде дивизии и первым отказавшийся проливать кровь своих соотечественников. Командир Ингушского полка полковник А. Котиев, накануне сменивший полковника Мерчуле, не только не допустил расправы над матросской делегацией Петрограда, но и лично водрузил на место красный флаг, сорванный на одной из станций. Так, закончилась фронтовая жизнь дивизии и Ингушского конного полка. Думаю, уместным будет здесь назвать, кроме отмеченных выше ингушских офицеров полка, также и имена других офицеров-ингушей, составивших его заслуженную боевую славу. Это - ротмистр Гуда Гудиев, поручики Дунда Добриев, Магомет Бекбузаров, Умат-Гирей Куриев, корнеты Измаил Бек-Боров, Дудар Добриев, Султан Долтмурзиев, Созырко Мальсагов, подпоручики Мусса Аушев, Кагерман Дудаев, Эльмурза Гулиев, Алисхан Плиев ( мой родной дед - авт.), прапорщик Бексултан Бекмурзиев, Магомет -Султан Дахкильгов, Арсануко Добриев (в полку служили офицерами 2 его сына и племянник - авт.), Беслан и Зураб Маршани и другие. Кавалерами самой почетной среди российских офицеров - Ордена Святого Георгия и золотого Георгиевского оружия стали ингуши - генералы Сосланбек Бекбузаров, Созырко Мальсагов, Эльберт Нальгиев, Тонта Укуров, полковник Асланбек Котиев, подполковник -артиллерист Касим Маматиев и другие. С проявлениями лучших национальных черт в тот период связаны не только имена мужчин, но и имена ингушских женщин. Позвольте привести в качестве примера прошение жительницы с. Барсуки Нати Котиевой (в девичестве Оскановой), направленной ею императорскому наместнику на Кавказе великому князю Николаю Николаевичу Романову в декабре 1915 г. "Ваше императорское высочество, - обращается она. - Сын мой штабс-ротмистр Осетинского конного дивизиона Зубаир Котиев 5-го мая сего года на Австрийском фронте геройски отдал жизнь свою за царя и Отечество. Геройская смерть старшего сына за столь великое дело в переживаемый родиной тяжелый момент побудила меня и последнего единственного сына своего Магомета Котиева благословить на великое дело, на борьбу с врагом. Горя желанием быть в рядах нашей славной армии и отомстить за смерть своего брата, он, Магомет, добровольно оставил службу учителя в Ордубадском высшем начальном училище и поступил в Тифлисское военное училище, дабы получить надлежащую военную подготовку и вступить в ряды воинов. Мое желание:  посылая последнего сына, чтобы он, Магомет, был в той же 3-й Кавказской казачьей дивизии, где служил и покойный сын мой Зубаир…" Величие духа и нравственная глубина материнского и гражданского подвига этой простой ингушской женщины во всей полноте для меня раскрылись после того, как стало известно, что Зубаир не был ее родным сыном, а мстить за его гибель она отправляла своего единственного и неженатого сына. Аллах был милостив к этой великой женщине. Сын ее Магомет вернулся живым, продолжил общественно-политическую деятельность. Отторгнутый политическими катаклизмами от Родины, этот выдающийся человек до конца своей жизни боролся в эмиграции за судьбу своего народа, депортированного с Кавказа. После знакомства с этим негромким и забытым, к сожалению, подвигом ингушской женщины Нати Котиевой-Оскановой, меня много лет согревает мысль о том, что не может не иметь будущего народ, у которого были и есть такие женщины. Возвращаясь к Ингушскому конному полку, через службу в котором прошло не менее 2-х тысяч ингушей, хотелось бы отметить, что после прибытия осенью 1917 г. на родину, в период революционных катаклизмов, он стал надежным щитом, прикрывшим свой народ от многих кровавых бед. Его всадники и офицеры явились основой для многих отрядов и частей, принявших участие в гражданской войне. И в этом состоит его большая заслуга перед Ингушетией, Кавказом и Россией. Как и другие национальные полки, он прекратил свое существование в марте 1918 г., после установления Советской власти на Тереке. Амерхан Плиев, полковник Вооружённых Сил России.
Ахмед – вахмистр, показывая образцы мужества, стал   Кавалером 4 Георгиевских крестов. Такой сплочённой кавалерийской дивизии ещё никогда не было и никогда, на мой взгляд, не будет! – любил рассказывать младшему брату кадету Орцхо. Эти военные события настолько сблизили всадников, что, те, которые вернулись, ежедневно навещали друг друга, вспоминая те или иные эпизоды. Ведь служба была для всех делом чести. Они были главным ядром, связующим звеном. Все они до одного гордились тем, что находились в этой дивизии и смогли раскрыть свой талант, показать своё мужество в жестоких боях. Да, они были природные горцы, достойны того, чтобы называться кавказцами.  Для них честь и долг перед Отчизной был дороже собственной жизни. Кавказскими орлами прозвали их в народе.
Семейная жизнь Ахмеда Артагановича оборвалась в 1930 году. Мужчины начала прошлого столетия долгосрочные планы не строили. Ахмет Орцхоевич всегда отмечал: «В нашем роду мужчины долго не живут». Кстати, Орцхо назвал своего сына в честь брата – Ахметом.
Ингушский полк, в котором находился и Ахмед Мальсагов, с честью выполнили свою боевую задачу – там, где стояли они, враг не прошёл и был разгромлен. Многие ценой собственной жизни защитили Отечество вдали от родного очага.
За 1914 – 1917 годы через службу в Кавказской конной дивизии прошло более 7 тысяч всадников – уроженцев Кавказа. Многие положили свои буйные головы на полях сражений, по ранениям и болезням, четырежды пополнялись приходом с мест их формирования запасных сотен. Около половины награждены Георгиевскими крестами и Георгиевскими медалями «За храбрость». А также офицерский состав удостоен орденов.
для Ахмеда Артагановича самыми непредсказуемыми и трагическими оказались 30-е годы. Это был период, когда сняли с работы по подозрению председателя Ингушского Областного исполкома И.Мальсагова и секретаря Обкома ВКП/б/ Идриса Зязикова. Вместо И.Зязикова с центра прислали партийного работника по фамилии Черноглаз. Ингуши несколько раз направляли в столицу делегацию для восстановления в должности Идриса Зязикова, но каждый раз получали отказ.
Началась откровенная, изощрённая провокационная деятельность, террор против ингушского народа. Свою деятельность секретаря Обкома ВКП/б/ Черноглаз «начал с того, что объявил поход на религию ингушей, как на пережиток прошлого. Во Владикавказе /общая столица Осетии и Ингушетии/, создали областной Союз безбожников Ингушетии. Сам Черноглаз стал почётным председателем этого Союза. По Указанию Черноглаза в областной газете «Сердало» были опубликованы директивы по срочной вербовке ингушей в Союз безбожников.
Так была развернута активная борьба против «реакционного духовенства». Некоторые муллы были вызваны в учреждения ОГПУ, где их заставляли подписывать декларации об отказе от проведения религиозных служб, предлагая даже вступить во вновь организованный союз... На такие провокации поддались единицы. Большинство же служителей возвратились в свои селения, объяснили верующим, что были вынуждены подписать антирелигиозные декларации под угрозой расстрела или ссылки, но не отказались от веры и потому все провокационные заявления не будут исполнять.
Другой акцией Черноглаза было объявление борьбы с «кунт-хаджинцами». В это время в Ингушетии было распространено религиозно-мюридическое движение секты Кунта-Хаджи, насчитывавшее более 50 000 человек. Черноглаз приказал в  борьбе  с последователями этой секты «перейти от болтовни к делу». Исполняя приказ своего начальника, руководитель Назрановского районного ГПУ Иванов летом 1930 года приехал в селение Экажево. Во время борьбы с деникинцами его называли «красный аул», за что и сожгли». /Цит.: Шахбиев Зайнди. Судьба чечено-ингушского народа. М.,1996. – С.204; Авторханов А.  Основным вопросам истории Чечни. Грозный, 1930/.
На заседании сельсовета Иванов приказал местному мулле, по указанию Черноглаза, аульскую мечеть использовать под амбар, а самому мулле отказаться от своей религиозной службы», на что мулла достойно ответил:«Ваши действия противны не только народу, но и Всемогущему Богу. Поэтому я боюсь Бога и не могу подчиниться вашему приказу». /Цит. Шахбиев Зайнди. Судьба чечено-ингушского народа. – С.24/.
В тот же день Иванов был убит. Черноглаз, решив, что убийство – результат обширного антисоветского заговора в Ингушетии, прибегнул в помощи органов ОГПУ. «Секретарь областного комитета ВКП/б/ Черноглаз решил, что с помощью такого рода операций ОГПУ он «отучит» ингушей и от «контрреволюционных грабежей, и от верности своей религии. Он считал, что под видом религиозных сект /Кунта-Хаджи, Батал-Хаджи, шейха Дени Арсанова/ в Ингушетии действуют легальные контрреволюционные организации». /Цит. Шахбиев Зайнди. Судьба чечено-ингушского народа. - С.206/.
Слова Черноглаза «Я заставлю ингушей в трехдневный срок кушать свинину», произвели на ингушей тяжёлое впечатление. Они явились бурей в стакане воды. Он объявил, что не намерен миндальничать с бывшими красными партизанами. Недалеко от Галашки Черноглаз был убит в своей машине. Труп был обезглавлен. Обрушившиеся на ингушей репрессии после убийства Черноглаза были жестокими.  По Назрановскому району было арестовано более 100 человек. Ахмет Артаганович попал в число арестованных. Допросы продолжались в течение нескольких недель. Жена младшего брата Орцхо, Совдат, сдала все свои золотые драгоценности в тарксин и обменивала на передачи для деверя. Вытащить его из тюрьмы оказалась неимоверно трудной задачей, скорее, невозможной.
Вскоре начались массовые расстрелы. Предчувствие не подвело Ахмеда Артагановича. Команда «К выходу!» предназначалась для 50 человек, в том числе и для него.  Наспех совершив омовение, Ахмед впопыхах, как это делают маленькие дети, неправильно натянул калоши. Исправив свою оплошность, он обратился к односельчанам: «Назрановцы! Не думайте, что сын Артагана, Ахмед, испугался, струсил. Мне ничего не страшно, кроме гнева Всевышнего! Если Аллах даст, то свидимся!»  /Со слов дочери Зары Озиевой -  А.М./.
 В этот день все 50 человек были расстреляны, захоронены в одной большой яме, которую их предварительно заставили вырыть для себя.  Солдаты три дня и три ночи охраняли яму.
Орцхо в эти тяжёлые для семьи дни не было дома. Когда до него дошли слухи о расстреле брата Ахмеда, он вернулся домой. И только после 3-ей ночи, когда охрана ушла, Орцхо вместе с шуча /двоюродный брат по материнской линии - авторы/ на арбе отправились к яме, куда забрасывали как попало расстрелянных. Среди верхнего ряда Орцхо не обнаружил труп брата. Трупы невозможно было опознать. Когда Орцхо начал переворачивать нижний ряд, то они   были на грани разложения. Куски начали отставать от тела. У Орцхо в руках оказалась чья-то нога, а потом и чья-то рука. От увиденного Орцхо стало плохо, он потерял сознание и упал на трупы. Галаев Джабраил с трудом дотащил Орцхо до арбы. Так они безрезультатно приехали домой. Орцхо пришлось долго откачивать. Несколько дней он был в бреду.
 Орцхо, вспоминая эту картину, чувствовал свое бессилие.
Прошло 128 лет со дня рождения Ахмеда Артагановича Мальсагова. И только сейчас появилась возможность узнать правду о его героической борьбе за Россию, о его мужестве.
Узнать всю правду о мытарствах, о силе воли этого прекрасного человека. Узнать и гордиться этой правдой. Идя по тернистому пути, Ахмед Артаганович жил по совести, воевал по совести, и смерть принял достойно с именем Творца на устах!
Такова биография, жизнь и трагическая судьба этой незаурядной личности, человека всю жизнь прослужившего честно и добросовестно, являвшегося истинным сыном ингушского народа, закалённым бойцом и патриотом России, но так подло и коварно обвинённого и расстрелянного в расцвете лет – в 42 года.
Ахмед Артаганович Мальсагов реабилитирован в 1990 году.
С уважением Айшат Мальсагова,
Орцхо Мальсагов.