Училка. Гл. 4

Когда же все это началось? Когда к нему приклеились эти прозвища: «ботан», «губошлеп», «уродец»? Может в классе шестом, когда не смог подтянуться на перекладине или когда первый раз здоровенный балбес Ковригин, наехал на него во дворе школы и потребовал отдать деньги на обед. Первый раз, когда это произошло, он попытался отстоять свои деньги и заодно и достоинство, за что получил пару синяков. Дома мать подняла вой до небес : «Убили сыночку», была вызвана неотложка, было много шума из ничего, в результате он усвоил, что лучше мать не расстраивать, да и Ковригина заодно, сразу и безболезненно расстаться с деньгами, а заодно примириться с кликухой. Мать его, женщина нервная, к тому же перфекционистка, требовала, чтоб он учился только на четыре и пять. Появление в дневнике троек или двоек, вызывало бурю в стакане воды. Мать сначала орала, потом причитала, плакала и грозилась умереть. Вначале это вызывало у него страх, он боялся за мать, вдруг умрет, особенно по ночам, вставал и подходил к ее дивану, прислушивался дышит ли….Старался все выучить, бегал за учителями и умолял о пересдаче, вот тогда к нему приклеилось презрительное прозвище «ботан». Со временем, он успокоился, понял, что мать разыгрывает спектакль, но продолжал оправдывать свою кликуху.

- Ну, как стричь будем, Сеня? – Сидоров сидел в кресле в парикмахерской и сосредоточенно разглядывал свой фейс. Вроде обычная внешность, почему его «уродцем» прозвали? Вот прическа уродливая и цвет волос серый какой-то. Выкрасить бы их в черный или наоборот, блондином стать.

- Тетя Вера, я бы хотел, знаете как подстричься? С висков чтоб все сбрили до макушки и затылок до середины подбрить, а оставшиеся волосы в хвост забрать.

- Ну ты, чего удумал, обормот, мать то что скажет? Ее удар хватит.

- Это точно, стригите как обычно – Сидоров мрачно посмотрел на себя в зеркало.

Сначала, его это все бесило. Бесило, что он должен носить строго белую рубашку и брюки, когда все ходили в джинсах и толстовках, бесило, что нельзя подстричься как нравится, выкрасить волосы, сделать пирсинг, короче, хоть как-то выделиться, быть не хуже других и даже лучше. Пусть он не такой шкаф как Ковригин или не такой циник как Кашин, но ведь он тоже личность, а не просто зубрилка последняя, почему жизнь так не справедлива к нему? Иногда на душе так больно было, что он брал перочинный нож и начинал резать кожу на ноге, повыше колена, там никто не заметит, сделав несколько порезов, ему становилось легче. Физическая боль заглушала душевную, он немного расслаблялся и переставал себя изводить. Он знал, что многие в классе курят и что-то там жуют, вроде снюсы, это называется, но только не он. И не только из-за матери, он не хотел быть как другие, как этот примитивный Ковригин, который отбирал деньги у своих более слабых одноклассников, чтоб купить себе эти снюсы или пиво и таким образом расслабиться. Он презирал Ковригина, считал его слабаком и моральным уродом. Другое дело Кашин, он был индивидуалистом, держался в стороне, учился плохо, но просто из лени. Зато налегал на спорт, поэтому, такие как Ковригин, обходили его стороной. Да, Кашин был достоин уважения, у него были принципы, Сидоров страшно ему завидовал, хотел быть похожим на него.

- Сеня, ты, наверное, с девочками уже встречаешься? – Хитрая эта, тетя Вера, пытается каждый раз чего-нибудь выведать и матери потом доложить. – Вон ведь какую прическу придумал, наверное, чтоб какой-нибудь однокласснице понравиться?

- Очень надо – процедил сквозь зубы Сидоров - я девочками не интересуюсь.- Бросив эту загадочную фразу, он встал с кресла, еще раз оглядел себя в зеркало и улыбнулся.

- До свидания, тетя Вера

«И закрой свой поганый рот» - это он уже подумал выходя из парикмахерской.

Не успел выйти, зазвонил телефон, номер незнакомый, но это и неудивительно. У него не было друзей среди одноклассников и номеров он их не брал, но они иногда звонили ему, узнать домашку, например.

- Приветик – женский голос, странно, кто-бы это мог быть.

- Чего, не узнал меня?- глупое хихиканье.

- Это что, шутка такая? Не смешно.

- Ой, да какая шутка, это Воронина тебя беспокоит, у меня к тебе разговор.

- Ну, говори, чего хотела.

- Не телефонный разговор. Завтра вечером, на детской площадке, у ТЦ Вертикаль, приходи, есть разговор. Придешь?

- Приду.

Что это значит, Воронина звонит и приглашает его, самая крутая девчонка звонит ему, ботану и губошлепу, и приглашает на свидание. Сидоров стоял как громом пораженный, он не верил в свое счастье. Он уже давно был влюблен в Арину, но даже мечтать о ней не смел, не смотрел в ее сторону, держался всегда настороже, не дай бог, кто догадается, поднимут на смех, задразнят, тогда только одно останется, вены порезать или с десятого этажа спрыгнуть. Не стоило соглашаться на встречу, это было проявление слабости с его стороны, может перезвонить и отказаться, но нет, он хотел с ней встретиться, вдруг он ей тоже нравится, хотя это нереально, но кто знает, зачем она тогда его приглашает? Вот завтра и узнает, доживем до вечера.