Секунды вечности Часть 1 Глава 27

Автор: Кристина Громова 
Глава 27 (первая часть) 
Природа подобна женщине, которая, показывая из-под нарядов то одну часть своего тела, то другую, подает настойчивым поклонникам некоторую надежду узнать ее когда-нибудь всю. 
Дени Дидро 
В комнате, залитой только лунным светом, сидя на стареньком пружинном диване, влюбленная и счастливая девушка, не торопясь, рассказывала о злоключениях своих питомцев. 
– У самца мать-волчица и братья с сестрами умерли прямо в своем логове, предположительно от голода, в живых остался только Орфей. Его териологи чуть теплого доставили в лабораторию. Дикая стала жертвой браконьеров, безжалостно убивших ее родителей. Саму малышку от неминуемой гибели чудом спас только возраст: убийцам животных она не показалась достаточно крупной для мехового воротника. Когда волчицу нашли сотрудники заповедника, она лежала в луже крови своих отца и матери и скулила. Перевести животное на базу было сплошным наказанием: волчица двуногих считала врагами, а потому защищалась из последних сил, кусая и царапая спасателей. 
– Так вот откуда такое имя – Дикая! – осененный догадкой, воскликнул Григорий. 
– Первоначально я планировала назвать ее Эвридика, – улыбаясь (Снежин чувствовал это! ), призналась девушка. – Догадываешься, почему? – Снежин в ответ ухмыльнулся. – Однако несносный характер этой зверюги поменял мои планы относительно имени, и Эвридика превратилась в Дикую. 
Мужчина умиротворенно слушал рассказ, держа маленькую теплую ладошку девушки в своей руке, лицом зарывшись в ее шелковистых волосах, приятно пахнущих цветами. Вася замолчала. 
– А кто такая Ириска? – спешно задал свой вопрос Снежин, испугавшись, что уставшая от пережитого за день и утомленная долгим рассказом Василиса прогонит его спать в другую комнату. 
– Ириска?! Та нежность, с которой было произнесено это имя, не оставляла сомнений: упомянутый Григорием зверь – особое существо, занимавшее в сердце девушки немало места. 
– Ириской я назвала самку снежного барса, она появилась в лаборатории задолго до того, как привезли Орфея и Дикую, – прикрыв глаза, Василиса позволила воспоминаниям о тех счастливых мгновениях свободно струиться по лабиринтам своего сознания. 
– Когда я приехала в Бугульдейку, она уже там была – проходила реабилитацию после успешно проведенной местными ветеринарами – териологами операции на челюсти и на передней правой лапе. 
– Так она попала к вам, будучи взрослой? Григорий неожиданно заинтересовался судьбой зверя. 
– Вовсе нет, этому животному было не больше полугода. Возраст, когда детеныши снежных барсов начинают пробовать самостоятельно охотиться. Ириске не повезло: преследуя свою добычу вместе с матерью, самкой крупных размеров, она соскользнула в трещину, разделявшую горные скалы, и сильно ударилась. Это случайно увидели находившиеся поблизости и ведущие наблюдение за поведением редких животных териологи – они-то и спасли малышку. Мать была вынуждена покинуть место падения детеныша, мгновенно исчезнув среди снежных шапок молчаливых ледников, она слишком хорошо изучила нас, двуногих, своих главных врагов. 
Василиса, загрустив, смолкла. 
– Понятно, – заерзав на диване, Григорий попытался реанимировать беседу. – Однако твой рассказ не объясняет пока причину, по которой столь странное имя было дано такому грациозному животному. 
– Просто после операции на сломанной при падении с высоты челюсти ей с трудом удавалось эту самую челюсть открыть: приходилось медленно, тягуче, словно ириску, растягивать кости вверх – вниз. Было и смешно, и больно на это смотреть! Так и появилась кличка Ириска. 
За непринужденной болтовней ни Василиса, ни Григорий не услышали звук осторожного царапания по кирпичной стене. 
– Тихо! – девушка вдруг резко высвободилась из объятий Снежина и вся превратилась в слух. – Слышишь? – она повернула голову в сторону окна и сделала предупредительный жест, приложив указательный палец к губам. 
– Что я должен услышать? – зашептал Григорий. В который раз за последние сутки он испугался происходящих с Васей метаморфоз: даже в полумраке комнаты было видно, как вытянулось ее лицо и заблестели глаза. По спине мужчины пробежал неприятный холодок. Протяжный звук за окном (явно животного происхождения) и Василисин ответный клич окончательно его добили: он замер, интуитивно затаив дыхание, а в голове застучала мысль: «Господи! Кого я полюбил!?». 
Девушка, пластикой движений напомнив Снежину пантеру перед прыжком, бесшумно очутилась у окна: на ночном небе, притягивая к себе мистической красотой, светила, словно огромный прожектор, полная луна, освещая окружающее пространство. А под окном белая в крапинку на весеннем снегу лежала... Ириска! 
Время остановилось... Человек и дикий зверь, очутившись в параллельном мире, неслись по собственной траектории, подобно смерчу. По ходу движения у этих существ перед глазами мелькали схожие картинки из их прошлого, позволяя еще раз пережить совместные события, эмоции, дарованные им судьбой. 
Старенькие часы в гостиной пробили два часа, возвращая Василису и снежного барса в настоящее. 
– Ириска! – выдохнула наконец девушка, по ее щекам извилистыми струйками потекли слезы. – Ты ли это!? 
Животное пришло в движение, и Вася при слабом естественном освещении вдруг заметила, как в огромных кошачьих лапах борется за жизнь маленький лисенок, безуспешно пытающийся сбежать: мощные челюсти барса методично возвращали пленника на место. 
– Девочка моя, ты, как всегда, с подарком! – смеясь сквозь слезы, произнесла Василиса, вспоминая, как Ириска постоянно выражала ей свою благодарность, притаскивая с прогулки пойманную добычу прямо к дверям лаборатории. – Пожалуйста, давай сегодня, в честь нашей встречи, отпустим твой подарок, оставим ему жизнь. 
Самка снежного барса, каким-то чудом понимающая человеческую речь, обиженно рыкнув, все же разомкнула челюсти, рассеянно наблюдая, как спасенный лисенок, торопливо семеня неокрепшими еще лапками, убегал в черноту таежного леса. 
Григорий, не видевший животное, находившееся за кирпичной стеной дома, мог только догадываться по рычанию, что оно очень близко. Положительных (как его девушка) эмоций по этому поводу он не испытывал. Находясь в смешанном состоянии страха, неизвестности и... любопытства, Снежин напряженно ждал, что же будет дальше. 
Внезапно Василиса развернулась, и в лунном свете Григорий увидел ее глаза: они напоминали синие фонари. Девушка явно находилась между эзотерическим и реальным мирами, чувствуя, в отличие от Снежина, себя абсолютно комфортно. 
– Гриш, тебе нечего бояться! Эта самка ничего плохого не сделает, я бы ни за что не рисковала тобой ради того лишь, чтобы ее увидеть! 
Мужчина изумленно таращился на стоящую перед ним девушку. Он хотел было ей ответить, но не успел: из открытого Василисой окна в комнату бесшумно спрыгнула (несмотря на двухметровую высоту от земли оконного проема! )... Ириска. 
Григорий вновь замер: в метре от него, глядя мужчине прямо в глаза, животное неторопливо прошло мимо, ощутимо ударив по его ногам огромным хвостом. Бесшумно ступая, самка обошла всю гостиную, после чего по – хозяйски развалилась на потертом ковре, занимающем в комнате центральное место. 
Снежин, осторожно выдохнув, зачарованно наблюдал за тем, как представители разных ступеней эволюции, расположившись на полу, обнимались словно родственники. 
– А ну-ка, открой свой прелестный ротик, – после приветственного ритуала с объятиями обратилась Василиса к Ириске. Абсолютно доверяя дикому зверю, она проверила как работает прооперированная год назад челюсть, ощупала кости на правой передней лапе, которая по размерам была раза в два больше Васиных руки и ладошки! 
– Все в порядке, красавица! – подвела итоги беглого осмотра Василиса и бесстрашно улеглась на брюхо животному. 
– Даа..., многое я в жизни видел, но чтоб такое!? – испытывая, как ни странно, чувство гордости за свою избранницу, наконец подал голос Григорий. 
Страх у мужчины окончательно исчез, уступая место любопытству: 
– А в природе вообще существуют представители фауны, которых ты боишься? 
Василиса лукаво посмотрела сначала в серые глаза Ириски, в которых плескалась животная преданность, потом перевела взгляд на Снежина: 
– Существуют, – призналась девушка, закрывая, будто смущаясь, Ирискиной лапой свое лицо. 
– Неужели? – с удивлением отозвался Григорий. – И что же это за гиганты? 
– И вовсе они не гиганты, – снова используя лапу Ириски (на этот раз для жестикуляции), улыбаясь, ответила Василиса, – это пресмыкающиеся... Особенно... твои любимые змеи. 
– Не в бровь, а в глаз! – воскликнул Снежин. – Ты самое странное создание, которое я когда – либо встречал! 
Утреннее сонное небо, нехотя высвобождаясь на горизонте от поздних далеких звезд, медленно приподнимало «ночное одеяло», сотканное из пушистых белесых облаков. 
Григорий и Василиса молча наблюдали, как в туманной предрассветной дымке исчезала их ночная гостья. 
– Я люблю тебя! – неожиданно призналась девушка, растворяясь в медово – карих глазах своего мужчины.