Грации

     Когда-то эта  железнодорожная станция  была узловой. Здесь менялись локомотивные бригады и сами локомотивы. Так как поездов здесь останавливалось много, то и пассажиров, желающих пересесть на другой поезд, тоже хватало. Кроме того, отсюда начинался интересный туристский маршрут, поэтому сюда приезжало много туристов. Чтобы все эти люди не толпились на перроне, для них  построили здание вокзала со специальными скамейками, на которых можно было посидеть в ожидании нужных поездов. На них нельзя было лежать, а только сидеть, не уснув и не забыв, с какой целью ты оказался на этом вокзале и не проспал свой поезд.
   В пятидесятые годы прошлого века руководство нашей страны решило уделить большое внимание в приобщении  народа к высокой культуре. Для этого во всех парках, скверах и на площадях, в пионерских лагерях повально устанавливались разнообразные гипсовые скульптуры. Самыми распространенными были  «Девушка с веслом», «Футболист», «Пионер с горном», «Пионер, отдающий салют» и множество похожих персонажей.
    К сожалению, культура в народе приживалась плохо. Судить об этом можно было по тому, что у  «Девушек с вёслами» некультурные люди раскрашивали углём пикантные места, а «Футболистам», в те же места приклеивали папиросные окурки. Неразумные дети в лагерях рисовали пионерам усы и очки. В общем, культура в народ шла, но не так быстро, как хотелось бы руководству.
    Не обошло культурное веяние и эту узловую станцию. Решено было украсить её гипсовой скульптурной композицией в виде трёх девушек, выделывающих своими руками и ногами всевозможные па и дефиле, таким образом, олицетворяя красоту, молодость и  призыв  к физическому совершенству. В народе эта композиция получила название «Грации».
Думается, что при выборе места для неё, у руководства станции возникли трудности с тем, куда же её ставить-то.
    Внутрь вокзала нельзя. Уменьшиться количество посадочных мест. На перроне тем более. Пассажирам будет трудно проносить к поездам свои безразмерные баулы.
     Но ставить-то куда-то надо! Приказ есть приказ.
     Оставалось только одно место. На пустыре, за зданием вокзала. Пустырь был большой. На нём  смогла бы разместиться ни одна такая композиция. Но мешало одно существенное обстоятельство. Его покрывала непролазная грязь. Для устранения этого недоразумения требовалось дополнительное финансирование, а оно, наверняка, не было предусмотрено сметой. Грязь так и не убрали, а композиция,  в конце концов, обрела свой покой посреди этого пустыря.
    Однако, любоваться ею могли только отдельные некультурные и несознательные пассажиры, бегающие по нужде в  неположенное для этого место,  за угол здания вокзала, да свиньи, облюбовавшие жирную грязь. Но, может быть, на это и рассчитывало руководство при выборе места для композиции. Культурный человек сюда мочиться не пойдёт, а не культурному - станет стыдно, после увиденной красоты.
  Но те, кто это придумал, не учли чрезмерное влияние силы красоты на некультурных людей.
  Торопливо выбежав за угол, и от нетерпения судорожно расстёгивая пуговицы на штанах, они, по всей видимости, застывали  в оцепенении, поражённые красотой гипсовых девушек и совершали задуманное, так и не расстегнув штаны.
   Обескураженные произошедшим с ними конфузом, некультурная часть общества  срывала свою обиду на «Грациях», отбивая им руки, ноги и даже головы.
     Той же пресловутой сметой, ремонт скульптур был явно не предусмотрен, так как по идее они должны были только повышать культурный уровень граждан, а не наоборот,  вызывать у них желание чего-нибудь отбить на сувениры. Вот поэтому руководство ограничивалось тем, что приклеивало повреждённые части на место, не реставрируя утерянные фрагменты. В результате таких многолетних «пластических» операций композиция уже не напоминала первоначальный замысел автора.
    В момент, когда я её впервые увидел, случайно зайдя за здание вокзала, (нет-нет не  по вышеуказанной ранее причине, а с целью узнать, останавливается ли здесь автобус),  у одной из девушек отсутствовала шея и голова покоилась на туловище. У второй - наполовину укоротилась нога. У третьей, кисти воздетых к небу рук, были приклеены сразу к плечам, потому что не было предплечий.
    Теперь они олицетворяли своим видом жертв Хиросимы после ядерной бомбардировки. Но если включить воображение, то легко было представить, каковыми они были в первоначальном виде. И это вызывало порыв к дальнейшему совершенству своего тела у каждого созерцателя этого шедевра.
    После контакта с высокой культурой, рюкзак казался намного легче, и шагалось легко и весело, так как ты знал, что к концу похода станешь таким же стройным, как и гипсовые девушки.
     Ещё долго мне доводилось любоваться «Грациями», когда я приезжал на эту станцию, чтобы отправиться в туристский поход. Это даже стало каким-то ритуалом перед дальней дорогой.
     Прошли годы. Наступили другие времена. Вероятно, учитывая возросший уровень культуры у наших людей,   этот «шедевр» куда-то убрали. Может быть, перенесли на новое место? А может, всё-таки дождались того, что стоимость «шедевра» упала, и её наконец-то списали?
   Теперь за вокзалом чистая, но пустая заасфальтированная площадка. Но мне почему-то грустно. Наверное, от того, что нет возможности сравнить свою уже далеко не спортивную фигуру с эталоном красоты человеческого тела, который некогда украшал это место.