Глава 3. Кресла-зеркала

Катя и Макс валялись на разобранном диване. Негромко играла музыка.
     — Я бы хотел жить с тобой на необитаемом острове, — задумчиво сказал Макс.
     — Тебе комфортно в одиночестве? Я бы не сказала, глядя на тебя.
     — А ты бы?
     — Я бы улетела на другую планету, — мечтательно проговорила Катя. — Чтобы  на ней все было, как в Солнечном городе. Все дружно живут, работают. Для души я бы рисовала. А еще бы  выучилась на парикмахера или кулинара. Красила бы людям волосы в необычные цвета или делала вкусные десерты. Я помню, мне понравилось то, что в Солнечном городе нет денег. Ты знаешь, я таким представляла коммунизм. А еще мне нравилось, что машина может ехать сама. По заданному алгоритму. А еще у них лифты были продуктовые. Выбрал блюдо, нажал кнопочку на панели. И готово. Через несколько минут еда у тебя.
     — А мне "Таинственный остров" Жюля Верна нравился.
     — Вот откуда образ острова, — засмеялась Катя.
     — Может быть.
     — А я вспомнила "Торт в небе" Джанни Родари. Как они по огромному торту лазили. Как вспомню, так слюнки текут. Вот бы рядом с моим домом стоял такой торт. Я бы каждый день… Вместо завтрака…
     — Сладкоежка, — Макс с любовью посмотрел на Катю и спросил. — Ты проголодалась?
     — Немножко.
     — Будешь пирожки? Картофельные.
     — Мучное портит фигуру, — засмеялась Катя.
     — Твою, надеюсь ничего не испортит.
     — А кто-то говорил, что у меня ноги толстые? И мне надо бы немного похудеть.
     — Это было давно и неправда. Дурак был. У тебя самые лучшие в мире ноги. Я их обожаю. Я хочу быть с тобой, — Макс провел рукой по Катиным волосам и заложил прядь за ухо.  — Так красиво, у тебя такой профиль.
     — А я всю жизнь прикрывала уши.
     — Почему?
     — Я считала, что они большие.
     — Глупости какие. У тебя такие красивые уши. Необычно. Мочка сросшаяся. У тебя в роду евреев не было?
     — Не знаю. А почему ты спросил?
     — Я где-то читал, что у них мочки сросшиеся. Давай, я всё-таки тебя накормлю, а сам пока покурю.

     Макс вышел из комнаты, и спустя время принес большую тарелку с жареным пирожками.
     — Ты знаешь, — сказала Катя, — мамины родители — украинцы. С Урала. По словам, очень хорошие люди. Семерых детей воспитали. Я бабушку плохо помню, а дедушку — только по фотографиям.
     — А отцовские?
     — Дед местный, подольчанин, а  бабушка — сибирячка. Насколько я знаю, дедова мать была из какой-то знатный семьи, а прадед — наоборот, очень бедный. Даже фамилии у него не было. Только имя — Петр. Отсюда и фамилия пошла. Может, сочиняют. Не знаю. Как-то не принято было в семье говорить об этом. Дед вообще молчун. Слова из него не вытянешь. До войны он работал учителем истории в школе.
     — А потом?
     — В сорок первом прямо из Подольска ушел на фронт.  А война для него в Австрии закончилась. В сорок восьмом.
     — Ого! Интересно.
     — Я знаю только то, что отец в Вене родился и они там около года жили. Ну, в общем-то и все. Без подробностей. Дедушка в быту обычно неряшливый был, несмотря на то, что ходил только в костюме, а девятого мая — такой красивый. Ордена, медали. Но о войне никогда не рассказывал. Я всегда завидовала детям, чьи деды приходили в школу.
     — Я тоже.
     — Сейчас столько информации новой. В том числе о войне. Чёрное называют белым, белое — чёрным. Я думаю, там было много такого, о чем дед не затем бы вспоминать.
     — Может быть, ради вашей безопасности. Раньше за одно неосторожности слово так могло прилететь.
     — Может быть. Да я раньше особо этим и не интересовалась. А сейчас… У деда уже не спросишь. А с бабушкой редко видимся. Я у нее давно уже не была. Она к отцу иногда заходит. Журналы приносит почитать.
     — А мои деды не воевали. Отцовский был главбухом на Волховском алюминиевом заводе… Решили, что от него в тылу больше пользы, чем на войне. Материнский тоже не воевал. Он в колхозе…
     — Мамин папа тоже… Он в Орске на Никелевом комбината работал. У него бронь была. К тому же он хромал на одну ногу.
     — А отец что-то про Австрию рассказывал?
     — Да ты что? Ему же меньше года было. Совсем маленький.
     — Ой, ну да. Это я что-то сглупил. Ты, давай ешь. Пирожки вкусные. Картофельные. Мать делала.
    Катя взяла пирожок, надкусила.
     — С рыбой, вкусный.
     — Тут еще —  с яйцом и зеленым луком, и — с рисом и яйцом.
     — Макс, я сейчас поем и пойду. Заболтались мы с тобой. Совсем забыла, у меня же завтра консультация по экономике. Мне там надо кое-какие расчёты доделать. Мы с экономичкой голову сломали, что там считать. Общие есть, а частного нет. Нет пока таких методик. Как удобство и эргономику просчитать?
     — А у тебя какая тема?
     — Система управления креслами и зеркалами для автомобиля ГАЗ-3105.
     — Ого. А то я не знал.
     — Она рассчитана на десять водителей. И не надо каждый раз вручную перенастраивать,  а кнопочку нажал, и все перенастраивается. Само.
     — Десять? А зачем так много?
     — Макс, вот ты спросил! Эту ж систему в "Боше" разработали. А наш НИИ "Автоэлектроника" уже под советский автомобиль переделал. Под наши комплектующие.
     —  Ну два, ну пять. Десять же… До фига.
     — Откуда ж я знаю… Я вначале загорелась темой, а потом как дошло дело до обоснования каждого чертежа… Мне научный руководитель из Автоэлектроники объяснил, что машина — премиум-класса, вот и…
     — Волга? Да какой там премиум? Уж мне-то ты не говори.
     — Блин, Макс. Мне дали почти готовый проект. До ума только довести…
    — Ну, тогда не спорю. Не сердись. Идея, конечно, прикольная… Хотя…
    — Слушай, мне в голову пришла идея. Мне же ещё статью вступительную писать. Дай мне твои "За рулем". Может найду что-нибудь про кресла или зеркала. А то я двух слов связать не могу. Сочинения всегда со старых родительских учебников списывала.
     — Бери, конечно. Только с возвратом.
     — Хорошо.


Начало:
Глава 1
Глава 2 http://proza.ru/2022/05/20/866