Счастливая женщина глава 23

      Всё больше и больше ей нравилось здесь жить.  В ней даже гордость появилась за принадлежность к этим местам,  к жителям посёлка. Она ощущала себя частичкой чего-то большого и очень хорошего, словно тоже была членом колхоза.  А колхоз был очень богатый, почти все жители посёлка были колхозники, они получали хорошую зарплату. Кроме того, колхоз постоянно поощрял своих работников премиями к праздникам, всевозможными путёвками, предполагающими отдых не только в своей стране, но и за рубежом, например, в Чехословакии или Болгарии.
      Председатель колхоза Павел Гаврилович - человек умный, заботливый и рачительный хозяин. На колхозном счету лежало, как говорили, около трёх миллионов рублей, и это когда зарплата в триста рублей считалась очень большой. Колхоз был животноводческо – рыболовецким. В его хозяйстве имелось два траулера, ходивших далеко в Белом море и занимавшихся ловлей сёмги на экспорт. Семнадцать рыболовецких бригад, занимались промыслом рыбы на тундровых озёрах круглый год. Бригада рыбаков для ловли сёмги тоже набиралась из посёлка, каждый мечтал поехать на путину, и деньги хорошие и престижно. Так же в посёлке была ферма, на которой содержалось двести коров.  При ферме обустроили небольшой цех по производству сливок и сливочного масла. А излишки этих продуктов отправляли в Нарьян-Мар, как и ягоды с приёмного пункта. Заготовленное сено тоже продавали соседним колхозам, где  земли были  бедны травами. И ещё в колхозе имелись огромные оленьи стада, постоянно находившиеся в тундре, под бдительным присмотром оленеводов.  Возле посёлка располагался только забойный олений пункт.
Павел Гаврилович со своей семьёй ничем не отличался от других жителей посёлка. Богатеями сельчане считали оленеводов. И хотя сами они постоянно обитали в тундре, их родители и  дети жили в посёлке в обычных домах, но иногда во дворе у них стоял настоящий чум. Денег у оленеводов было много.  Кто-нибудь из них легко мог заказать для себя вертолёт, чтобы слетать к своим родственникам в гости, живущим за несколько сот километров отсюда.
      Дома для колхозников строились бесплатно. Ежегодно производился ремонт всех сельских построек: школы, садика, почты, медпункта, клуба, магазинов, сельсовета и всё за счёт колхоза. Приезжали из Ленинграда и Москвы врачи с самым современным медицинским оборудованием и обследовали всех желающих абсолютно бесплатно. Колхоз для своих жителей приглашал артистов из Москвы и Ленинграда и концерты в клубе, в таком случае, тоже были бесплатными для всех. Клуб и школа полностью обеспечивались колхозом. Стоило только написать заявку на необходимые пособия и оборудование для кабинета, привозили  всё, что пожелаешь. У Тани в кабинете было самое современное оборудование, о чём в Башкирии она могла только мечтать. И в школьной и поселковой библиотеках всегда было много литературы по всем направлениям. Для участников художественной самодеятельности шили очень красивые и дорогие костюмы.  А какие шикарные призы делал колхоз на мероприятия, которых было огромное число! Не проходило недели, чтобы в клубе что-то не проводилось.  Короче, жизнь здесь била живой струёй, не затихая ни на день.   
       Очень нравились Татьяне различные праздники и всевозможные застолья, сельчане умели веселиться, не напиваясь вдребезги и совершенно без распрей и скандалов. Во время больших гуляний мужчины, как правило, усаживались по одну сторону стола, а с другой стороны сидели женщины. Дружный хор мужчин выводил:

         – Как живёте, можете, женщины-голубки?

Женская сторона в свою очередь вопрошала:

         – Как живете, можете, удальцы-мужчины?

В этой шутливой песне говорилось о том, что мужчинам хорошо живётся с добрыми женами, а "коль жена не добрая – на душе темно". А женщинам было плохо всегда и с плохим мужем и с добрым.

"Вот уж поистине в точку, – думала Таня, – так уж мы, женщины, устроены, чтобы угодить нам, надо очень потрудиться".

Петь сельчане любили и песни были, в большинстве своём, весёлые, шутливые и совсем не похожие на те, что звучали в застольях там в Башкирии. После общего веселья вся большая компания делилась надвое: женщины продолжали застолье в одном доме, а мужчины в другом у кого-нибудь по соседству, и эта традиция так же нравилась Татьяне. Каждая компания могла поговорить на свои темы, не мешая друг другу. Потом опять все объединялись и шли либо в клуб продолжать веселье, либо расходились по домам, что случалось крайне редко.
Наиболее ярко проходило празднование Нового года, с карнавалом и конкурсами, играми почти до самого утра и, конечно с Дедом Морозом и Снегуркой.  Веселились все: от шестнадцати лет до семидесяти шести.
 В эту ночь Таня вспоминала, как они с Вадимом встречали Новый год в Башкирии чаще всего в каком-нибудь ресторане. Как правило, собиралась компания его друзей с жёнами или с подругами, но такого искромётного веселья не получалось, там были все чужие или те, с которыми Таня виделась, один-два раза за год. А здесь рядом с ней плясали почти родные люди, которых она очень хорошо знала. Как же было весело! А карнавал!!! Это вообще было чудо! За много дней до Нового года  придумывались костюмы. Они  обязательно были  с масками, да с такими, чтобы никто не смог угадать, кто под ними скрывается.  Это была главная фишка. И кого здесь только нельзя было увидеть: Маша и Медведь, Стрекоза и муравей, Три богатыря, Султан со своей свитой и прелестная танцовщица, услаждающая его взор, два настоящих снеговика, коробейник со своей красавицей, вышедшей к нему в поле на свидание, отряд пионеров со своей строгой вожатой, Чапаев и Петька и много-много других персонажей. Костюмы надо было обыграть, исполнить какой-нибудь номер. Затем зрители выбирали лучшие костюмы, и участники награждались очень хорошими призами, колхоз на это не скупился. А сколько при всём этом было удовольствия, особенно если под маской так и не удавалось раскрыть участника бал-маскарада до самого окончания.

В начале двенадцатого все разбегались по домам, где их ждали накрытые уже Новогодние  столы, а спустя полтора-два часа, вновь встречались в клубе для продолжения веселья.
Тане так же нравились прогулки по селу перед сном, особенно зимой: под ногами снег хрустел, переливался в свете уличных фонарей, в небе играло северное сияние всеми своими цветами. Удивительным было то, что начиналось оно как будто прямо у ног гуляющих и уходило высоко в небо, прямо в космос, переливая свои радужные волны. Дух захватывало от этой картины всегда, хотя зимой это было обычным явлением. Перед сном гуляло много жителей посёлка, ведь в селе не было тогда ни сотовых телефонов, ни компьютеров, даже телевидения не было. Только когда запустили спутник «Орбита-4», в посёлке появились первые телевизоры и стали кое-что показывать. Только работали они по три часа в день. Весной уже почти никто не прогуливался по селу, кроме молодых влюблённых пар. Начиналась охота на диких уток,  гусей,  ондатр. Бригады мужчин улетали на тундровые озера для ловли и заготовки рыбы, которую потом самолётами отправляли в больших бочках в Нарьян-Мар и дальше в Архангельск.
Летом почти половина всех сельчан уходила в отпуск, очень многие  старались выехать на отдых в более тёплые края, к морю или  к родным, жившим на югах или в средней полосе России, посёлок пустел. А осенью грибная и ягодная страда заманивала жителей посёлка в дивный лес. Таня и Вадим сдавали ягод каждую осень на значительную сумму, которой хватало на всё необходимое, полностью окупались сборы детей в школу, оставалось и на хозяйственные нужды.

            В начале октября лес пустел, деревья стояли голые. Из-под выпавшего снега, виднелись кое-где ещё ягоды и грибы с большими яркими шляпками.  А в конце октября зима полностью вступала в свои права, не дожидаясь поры, предусмотренной календарём.

      …Вадим уехал с бригадой в тундру, работы у него было много, а Таня как всегда осталась с детьми дома. Она уложила на ночь детей, и собралась было и сама ложиться, в дверь постучали, и на пороге появилась Ольга.

         – Ты что спать, что ли собралась? На танцы не пойдёшь, разве? Сегодня народу будет! Ребята наши из армии вернулись, весело будет. Давай, собирайся скорее, –  щебетала она.

Таня почувствовала, как поднялось настроение, и резко захотелось потанцевать. Это  дело она всегда любила. Принарядившись, подруги пошагали в сторону клуба. Народу там, пока ещё, было немного.  Парни, пришедшие из армии, стояли в дальнем уголке. Когда Татьяна приехала работать в посёлок, они уже окончили учёбу в школе, и жили где-то далеко, обучаясь в других учебных заведениях. Так что видела она их до армии всего пару раз. Но за два года они возмужали и из мальчиков превратились в молодых мужчин. Они даже приглашали Татьяну на танец.  Один из них, смеясь, рассказывал, как они, будучи пацанами, привязали гвоздики и, дёргая за ниточку, стучали к ней в окно зимой.

         – Ах, так это вы мешали мне к урокам готовиться? А я-то думала: откуда этот звук?

 "Да, дети иногда в своих шутках бывают жестоки", – подумала она.

Припомнился вдруг случай, когда школьники завалили снегом дверь одного из учителей. А именно, учителя истории. Они облили всё это сооружение водой, крепко приморозив дверь. Да так, что потом пришлось откапывать её.

"Вот стервецы! – думала о них Таня, – Не любили «историка» дети почему-то".

         – А что? Cейчас над Вами никто так не подшучивает?

         – Нет, – ответила Татьяна,  подумав при этом, – «только попробовали бы. Вадим-то уши быстро бы «пооборвал»  таким шутникам».

Другой из этих мальчиков рассказывал, как подглядывали они за новенькой учительницей во время её работы в интернате. Учителям вменялось в обязанность отрабатывать день или два в неделю после уроков в интернате. Воспитателей там не было.

"Да, внимательнее надо быть и не расслабляться, а то могут вот так увидеть, как я, чулки поправляю, например", – подумала она.

Танцевальный вечер действительно прошёл весело.

"Хорошо потанцевала, спасибо Ольге. А то так бы и просидела дома с книжкой", – думала Татьяна по дороге домой.

К вечеру  следующего дня приехал из тундры Вадим и остался дома на целых десять дней.
 К весне в классе у Тани появился пионервожатый. Один из парней, вернувшихся из армии, решил сделать карьеру по комсомольской линии.  Он мечтал уехать в окружной центр, имея за плечами уже какой-то опыт работы с молодёжью. Ему надо было с чего-то начинать, и он обратился в школу с предложением поработать у кого-нибудь пионервожатым. Тане предложили взять его в свой класс, и она согласилась, тогда ещё не подозревая, чем это для неё обернётся. Она даже обрадовалась, что сможет хотя бы немного разгрузиться от внеклассной работы.  Теперь план воспитательной работы она обсуждала с вожатым, вводя его в курс дела. Они обсуждали проведение пионерских сборов, походов, другие детские мероприятия. Теперь это всё проводил вожатый. Всегда говорили при открытых дверях в классе.  Но всё равно по посёлку поползли неприятные слухи: якобы у Тани с вожатым отношения не совсем соответствующие уставу школы. Невольно или нет поспособствовала тому её подруга Ольга. Кто-то спросил у неё: правда ли, что у Татьяны Михайловны «шуры-муры» с вожатым? Ольга, шутя, ответила:

         – Уж не знаю, я свечку над ними не держала, – чем только подогрела интерес к этой теме.

Продолжение: - http://proza.ru/2022/05/21/835