Секунды вечности Часть 1 Глава 24

Автор: Кристина Громова 
Глава 24 (первая часть) 
Природа одинаково управляет всеми своими творениями. Человек может погибнуть так же легко, как вянет раздавленное чьим-то каблуком растение. 
Эрик Хадспет 
Анастасии по-прежнему не давала покоя одна красная мигающая точка и девушка, извинившись перед Григорием, побежала за подмогой (работа – прежде всего! ). «Подмогой» оказался тот самый немногословный орнитолог щуплого телосложения по имени Иван, который, сняв очки (наверное, советской эпохи), внимательно стал следить за передвижением объекта на мониторе. 
– Еще вчера все 8 особей находились в постоянном месте регистрации, на 2000-ках байкальского хребта на другом конце территории заповедника! – взволнованно рассказывала девушка коллеге, тыча в монитор карандашом. – А сейчас, смотри, одна особь движется в направлении Бугульдейки с большой скоростью, спустившись с привычной высоты комфорта, и рискует встретить браконьеров по пути сюда! 
– Каковы твои предположения? – коротко спросил Иван, в уме произведя какие – то подсчеты. 
– Я думаю, это Василисина Ириска. 
– Уверена, что за 120 км самка смогла ее учуять? Думаешь, за год она не забыла запах Василисы? 
– Не знаю, – нервно всплеснула руками Анастасия, – других вариантов у меня все равно нет. Подожди, это еще не все, – остановила девушка собравшегося уходить по своим делам Ивана, – посмотри сюда! Она привлекла внимание орнитолога к другому монитору, где также произошли непрогнозируемые изменения: две синих точки (показывающие передвижения популяции красных волков), отделившись от основной стаи, зарегистрированной в лесах горной тайги с многочисленными ущельями на высоте 1500 м в центре заповедника, тоже двигались в сторону Бугульдейки. 
– Орфей и Дикая! – хором произнесли молодые люди, не сговариваясь. 
– Даже не знаю, говорить Василисе Афанасьевне об этом, или нет. 
– Это как хочешь, – прикинул Иван, снова направляясь к выходу, однако потом, остановившись, очень серьезно добавил: 
– Но териологов (специалистов, изучающих млекопитающих, прим. автора) позвать рекомендую. Что красный, что синий ошейники говорят о том, что их обладатели спускаются с привычного местообитания в горах на открытую равнину – нетипичный и опасный для них ландшафт. Вряд ли они это делают в поисках пищи, причина явно в другом! В связи с этим, – с нажимом повторил Иван, что на него было в принципе не похоже, – еще раз рекомендую тебе по рации отозвать со своих позиций свободных териологов. Это дикие звери, Настя, а не домашние животные, и они идут сюда, к людям! 
Когда Иван покинул комнату, Анастасия, неожиданно вспомнив про гостя, предложила ему сходить в столовую, расположенную при гостином дворе, порекомендовав отведать ушицу из местного хариуса, одновременно состряпав извиняющуюся физиономию, что не сможет составить ему компанию. 
Однако Григорий, случайно услышав информацию, касающуюся Василисы, предпочел сначала найти ее и убедиться лично, что ей ничего не угрожает. Была еще и вторая причина восхождения мужчины на тот утес: он хотел попытаться извиниться за свое неоправданно бестактное поведение. 
Василиса сидела на большом валуне лицом к поселку, находящемуся внизу, на равнине. Она внимательно, даже настороженно вглядывалась в отвесные, изрезанные горными породами вдоль и поперек лысые склоны местной достопримечательности, горы Мишка, высота которой составляла всего 800 м. 
От продолжительного нахождения в одной позе у девушки затекли ноги, поэтому, глубже кутаясь в теплый белый пуховик с капюшоном, она наконец встала и сделала несколько движений, разминая конечности. За этим занятием ее и застал Григорий. 
– Привет, замерзла? – медленно приближаясь к своей «волчице», которая была явно не в духе, спросил Снежин только для того, чтобы начать непростой разговор (он крайне не любил извиняться). 
– А я вот тебе горячий чай в термосе принес, – сутулясь от неожиданно сильного порыва ветра, он вынужден был остановиться. 
– Эко вас крючит на наших холмах, Григорий Павлович! – с издевкой встретила любимого Василиса. – Негоже вам по утесам да по холмам лазать, не барское это дело! – еще больше раззадорилась она, заметив жалкий вид Снежина. 
Этот утес и все, что его окружало, для неприступной девушки были родными пенатами в течение длительного времени: неуважительно к ним относиться она не позволит никому! 
Морщась, словно от зубной боли, от хлестких выпадов Василисы Григорий протянул ей термос. 
Аромат свежезаваренного чая немного остудил горячий (несмотря на погоду) пыл девушки, и она, отпив глоток бодрящего напитка, сменила гнев на милость: 
– Ладно, докладывай, что нового на равнине? – и сразу кинула вызывающий взгляд на Снежина. – Правда ты, наверное, наивно полагаешь, что и этот утес, и наша любимая гора Мишка тоже являются частью равнинной формы рельефа? Вынуждена тебя разочаровать, но... 
Она еще что-то собиралась сказать, однако Григорий, стреляный воробей по части укрощения представительниц слабого пола, перебил ее, выпалив всю полученную случайно информацию: 
– В Бугульдейку направляются Орфей, Дикая и какая – то Ириска! Василиса осеклась на полуслове и внимательно посмотрела в глаза мужчине. 
– А тебе эти имена явно о чем – то говорят, – наблюдая, как меняется выражение лица у его девушки, Снежин понял: «ход конем» был верным. 
– Откуда у тебя эта информация? – продолжая буравить прожигающим взглядом взволнованного мужчину, спросила она. Потом сделала очередной глоток стремительно остывающего на холодном ветру сладкого чая и возвратила ему термос с напитком. 
– Из лаборатории, от Анастасии. 
– Настя так быстро тебя простила? – рассеянно отреагировала Василиса, мыслями она была уже далеко. 
– Я написал ей письмо... Анастасия его прочла и не смогла устоять перед моими чарами, простила! 
– Ну, что ж, молодец что извинился, – думая о чем – то своем, ответила девушка, пристально всматриваясь в каждую тень, каждую складку местности расположенной напротив горы, глубоко вдыхая ноздрями кристально чистый воздух тайги. 
Вдруг она вся напряглась, вытянувшись в струну (так всегда бывало в моменты особых переживаний). В ее внешнем облике произошли непередаваемые по ощущениям случайного зрителя изменения: взгляд не уступал взгляду хищника, скулы заострились, мимика губ напоминала оскал животного. Она не замечала стоящего рядом мужчину в шоке от увиденных метаморфоз не чувствующего, как проливает себе на ноги горячий чай из трясущегося в онемевших руках термоса. Он ее реально испугался. Через мгновение Григорий испугался уже не только ее... 
Пара красных волков, по-видимому самец и самка, выйдя из леса, остановилась на плоской вершине горы Мишка, прислушиваясь и принюхиваясь.