Секунды вечности Часть 1 Глава 25

Часть 1 Глава 25

Автор: Кристина Громова 
Глава 25 (первая часть) 
Бо;льшая часть нашей жизни – это серия картинок. Они пролетают мимо, как города на шоссе, но иногда момент ошеломляет нас, и мы понимаем, что это мгновение – не просто пролетевшая картинка. Мы знаем, что этот момент, каждая его часть, в нашем сознании будет жить вечно. 
Лукас Скотт 
Время... Достойный уважения отдельный персонаж. Как оно может изменять людей, окружающий мир, ход человеческих мыслей, насколько быстротечно и беспощадно… Время не способно останавливаться – оно движет Вселенную вперед. 
Время... Этот гений пространства, закрутив, словно в воронку главных героев, находящихся по разным полюсам на одной карте под названьем Бугульдейка, позволил им, героям, адаптироваться к новой реальности. На сей раз время играло роль Гения Добра. 
Спустя неизвестное никому (кроме самого Гения Добра) количество бесценных секунд, Василиса, все также глядя на противоположную горную вершину, наконец приняла полностью человеческий облик. 
– А ты знал, что волки никогда не нападают первыми, не бросают своих детенышей и всегда принимают чужих? – как ни в чем не бывало спросила она у замершего с пустым термосом в руке Снежина, не поворачивая при этом в его сторону головы. 
– Кто это? – хрипло спросил поневоле оцепеневший Григорий, пропустив реплику Василисы мимо ушей и чувствуя, что брюки и обувь безнадежно промокли от вылитого на них чая. Он смотрел на нее с потрясенным выражением на побледневшем лице. 
– Красные волки, исчезающий вид млекопитающих, занесенный в Красную Книгу МСОП (Международного Союза по охране природы, прим. автора), – ответила девушка после недолгого молчания, во время которого она пристально и (на первый взгляд) безразлично созерцала окрестности. Она прекрасно отдавала себе отчет, что вопрос Снежина содержал другую смысловую нагрузку. 
– Я не оставлю тебя здесь одну, слышишь? – Григорий отчаянно пытался скрыть панические нотки, предательски выдававшие его внутреннее состояние. – Мы вместе сейчас спустимся и укроемся в ближайшей постройке. 
В тот момент мужчина ощущал себя, как на американских горках: сердце то перемещалось к горлу, даже иногда стучало в голове от переживаемых эмоций, то с грохотом устремлялось куда – то в пятки вместе с трепещущей душой. 
Василиса посмотрела ему в лицо: его глаза увеличились от страха, он сжал свои губы в жесткую бескомпромиссную линию, но при этом храбро встал на ее защиту. 
– Ты совсем не знаешь этих животных, – мягко заметила она, памятуя о том, что (в отличие от нее) Григорий не был близко знаком с этими дикими представителями фауны. – Для них, развивающих при желании скорость до 90 км/ч, это расстояние преодолеть – вопрос нескольких десятков секунд. 
Тем временем на вершине противоположной горы звери начали движение вниз по склону. Первым спускался самец. Принюхиваясь к талому весеннему снегу, он бежал легкой скользящей рысцой, словно это ему не стоило никаких физических усилий. Периодически волк останавливался, вытянув морду и втягивая вздрагивающими ноздрями доносившиеся до него запахи. Волчица бежала рядом с ним, как будто место это было предназначено именно для нее. Самец не рычал и не огрызался на самку, когда случайный скачок выносил ее вперед, – напротив, он, по-видимому, был очень расположен к ней, потому что старался все время бежать рядом. А ей это нравилось, и она тихонько рычала и скалила зубы, напоминающие со стороны подобие человеческой улыбки. 
Красные волки, выделяясь ярким пятном на заснеженной в это время года долине, уже пересекали равнину, отделяющую вершину горы Мишка от утеса, на котором находились люди. 
Василиса, немного успокоившись, взяла ситуацию в свои руки: 
– Гриш, послушай меня внимательно и не перебивай, – сразу предупредила она Снежина, попытавшегося что-то сказать. – Ты сейчас встанешь спиной вон к тому выступу на краю, видишь? – девушка показала на довольно внушительный осколок горной породы метрах в десяти от них, на котором была прочно закреплена видео камера как раз для наблюдения за редкими животными. 
– Обещай мне, пожалуйста, что будешь стоять неподвижно, в крайнем случае громко и четко проговаривая вслух любые слова типа «Уходи! », «Отойди! », только не крича и не махая руками. 
Григорий вновь попытался возразить, однако был тут же остановлен ледяным взглядом Василисы: 
– И еще, – на секунду затаив дыхание и прислушиваясь к звукам горной тайги, добавила она уже мягче, – не вздумай достать мобильный телефон и попытаться сделать фото: такая выходка может стоить жизни и тебе, и мне! А встречать эту пару мы будем здесь. Смирись. 
Глядя в «холодные озера» глаз своей девушки, Снежин вынужден был подчиниться: сама мысль о том, что он может стать невольной причиной ее гибели, причиняла ему почти физическую боль. 
Наконец из-за деревьев на небольшую, относительно ровную площадку, составлявшую, собственно, поверхность вершины любимой Васиной скалы, осторожно ступая, вышел самец. Несколько минут он стоял там один. Потом, вся насторожившись, каждым своим волоском излучая безграничное недоверие, к нему подошла самка. Они встали рядом, устремив хищные взоры в сторону двуногих, продолжая при этом прислушиваться, всматриваться, поводить носом. 
Василиса, внешне казавшаяся очень спокойной, молча ждала, не делая никаких лишних движений. Девушку и диких животных разделяли считанные метры. 
Первым перешел в наступление самец. Он медленно последовал в сторону Григория, находящегося чуть левее Василисы, увидевшей, ликуя, синеющее на шее зверя пятно – GPS – ошейник! 
Волк был очень крупный и красивый. Зимняя рыже – бурая шерсть делала его просто огромным, звериной мощью от животного веяло на расстоянии. Волк остановился в метре от мужчины, пристально глядя на него и оценивая, что это: опасность или добыча. Шерсть на загривке ощетинилась. 
Василиса громко, уверенно произнесла в сторону: 
– Гриша, ничего не делай! 
Через несколько секунд зверь, посчитав Снежина безопасным и невкусным, развернулся и размеренным шагом с «чувством собственного превосходства» подошел к девушке. На ошейнике самца на мгновение мелькнула надпись «Орфей», сделанная ею собственноручно черным маркером год назад, и она рискнула: зажмурившись, протянула руку и осторожно дотронулась ладошкой до влажного носа животного. 
Волк дернулся назад, задрав кверху морду, напружил хвост и, раздув ноздри, стал нюхать воздух. Потом поднял переднюю лапу, как собака на стойке. Вася заметила еле заметное повиливание хвостом, а потом и вовсе животное стало семенить вокруг нее. «Он вспомнил! » – молнией пронеслась мысль в голове девушки, и она взволнованно позвала питомца: 
– Орфей! Орфей! Мой хороший! Ты узнал меня, узнал!!! 
Снежин смотрел и не верил глазам своим: огромный зверь улегся кверху брюхом (как на той фотографии, что он видел сегодня в лаборатории! ) и, поскуливая, стал извиваться под ласковыми прикосновениями девушки, доверчиво подставляя то один бок, то другой для почесывания. 
Все это время волчица, внимательно наблюдавшая за происходящим, держалась на краю выровненной площадки, готовая в любой момент ретироваться. 
Инстинкт, опережающий у всех матерей-волчиц опыт (самка готовилась к рождению детенышей), смутно подсказывал ей, что нужно остерегаться двуногих. Однако и она, услышав знакомый голос несмело, на всякий случай предостерегающе рыча, стала семенить в сторону Василисы. 
–Вася, к тебе еще гости, – осторожно подсказал девушке Григорий, первым заметивший это движение. 
–Вижу, спасибо, – продолжая почесывать Орфея за ухом, Василиса внимательно посмотрела на приближающуюся самку. 
– Дика? Вопросительно крикнула она, и, увидев отклик со стороны животного, уже уверенно повторила: 
– Дикая! Девочка моя! Как ты выросла! Ты скоро станешь мамой? 
Приговаривая эти хвалебные речи, она осторожно протянула руку к самке, не вставая с корточек, чтобы не вызвать у животного агрессию. 
Волчица припала к земле, коснувшись ее брюхом, и завиляла хвостом, повизгивая и прося ласки. Дикая выражала покорность этой хрупкой девушке. 
Василиса поднялась с колен и осторожно подошла к волчице. Она положила ей руку на голову, и та еще ниже припала к земле. Самка не укусила ее, даже и не собиралась этого делать. Почувствовав прикосновение человеческой руки, Дикая тихо зарычала, но когда рука отдернулась назад, волчица спрятала клыки и снова прижалась к земле, позволяя девушке почесать у нее за ухом, и погладить ярко-рыжий окрас спины. 
Лунным вечером по затихшему таежному лесу, уходящему в неведомую даль, пролетела волна радостного звериного рыка, однозначно свидетельствующего о том, что дикие животные гораздо дольше, чем люди помнят сделанное им добро.