Гена и три его закадычных друга заканчивали самый большой столичный вуз. Им предстояло влиться в армию молодых людей, начинающих самостоятельную жизнь. Они понимали, скорее всего их всех раскидает по разные стороны, и тот уже сложившийся распорядок времяпровождения придёт к концу. Друзья последние годы практически жили одной семьёй. Утро у них начиналось с обязательных звонков к друг другу, во время которых обсуждались произошедшие накануне все маломальские события. Затем строились планы на предстоящий день. Очень редко случалось, когда они днем не встречались по делам, а затем и не проводили долгие посиделками до поздней ночи.
Накануне окончания института друзья стали чаще задавать себе вопросы:
- А что дальше? Где начать трудовую карьеру? Как построить дальнейшую жизнь, при этом сохранить ту «семейственность» отношений в которой они чувствовали себя очень комфортно.
Надо отметить, в начале 80-тых вопросов с трудоустройством не было. Студенты, жители столицы, обычно без проблем получали работу в городе. Но друзья были очень амбициозны. Гена заканчивал институт с отличием, a друзья: Староста, Профорг (или Профи) и Совесть группы Жора - были лидерами всего курса. Они все были воспитаны в лучших традициях советской пропаганды. Им наивно казалось, что для успешной карьеры, необходимо начать работу на крупном предприятии и лучше не в столице.
Отец у Гены занимал руководящую должность на предприятии в районном центре, в 40 км на севере от столицы. Друзья решили - после института они поедут работать к отцу Гены в провинцию, что было совсем неординарным поступком. Обычно все было наоборот, студенты из провинции всеми правдами и неправдами добивались распределения в столицу. Ребята же понимали, что переезд в провинцию приведет к полной ломке привычного уклада жизни и отказу от столичного бомонда, активными участниками которого они себя всегда ощущали. Ещё одно обстоятельство, важное для этой истории, после того, как решение о переезде в провинцию друзьями было доведено до своих родных, Гена стал личным врагом всех родителей. Никто из них не смирился с тем фактом, что решение было принято коллективно, а инициатором решения был вовсе не Гена.
Гена. По натуре своей Гена был не особенно общительным, не был лидером среди друзей и особо не отличался усердием, скорее всего от природы был несколько даже ленив. Просто ему легко давались точные науки и специальные предметы. Гуманитарные же, которые преподавались в советских вузах, такие как История КПСС или основы Научного Коммунизма, и, в особенности, иностранные языки, представлялись ему, как особо жестокое насилие над личностью. Такое отношение к учебе никак не объясняло отличные оценки в зачетке. А ларчик то открывался очень просто. Обычно преподаватели «гуманитарии» смотрели на оценки в зачетке и уже потом решали со своей оценкой. Он придумал хитрую схему, брал направление из деканата на досрочную сдачу точных и специальных предметов. А затем уже шёл с общей группой сдавать экзамены по всем остальным предметам. Так одну из сессий предстояло назавтра сдать экзамен по какой-то идиотской дисциплине. После предэкзаменационных консультаций в институте он вместе с подругой-сокурсницей, решили в уже наступающих сумерках покататься на новом смонтированном в парке Победы чертовом колесе. Колесо по тем временам было гигантское, в диаметре где-то метров сорок. Рассказ Гены:
- Под вечер сидим в открытой кабинке. На столик положили конспекты завтрашнего экзамена и зачетки. И вдруг на самом пике подъема, порыв ветра уносит конспекты и мою зачетку. Я с ужасом смотрю, как зачетка красиво планируя улетает в чащу. Вечереет, с высоты не определишь куда именно. А это дурацкое колесо полный оборот делает где-то минут за 50. То есть, еще минут 25 до земли. Надо потерпеть, хотя шансы найти зачетку в кустах и в темноте все равно равны нулю. Ничего не поделаешь, скорее всего придётся завтрашний экзамен потом ещё раз пересдать. Но обошлось, нашли-таки! Немного помятая, но так оно и лучше. Она больше стала соответствовать статусу своего хозяина.
Накануне военных сборов
Вначале надо было закончить институт. Все уже защитили свои дипломные работы, остались лишь пройти трехмесячные военные сборы. Только после успешного окончания сборов все парни-студенты получали свои дипломы инженера, а приказом министра обороны страны им ещё и присваивалось звание лейтенанта запаса. Правда, студенты вузов, имеющих военные кафедры, на последних курсах обучения были обязаны раз в неделю целый день проводить на военной кафедре института, проходя обучение по соответствующей специальности. Сборы же должны были проходить в действующей военной части с принятием присяги, и со всеми полагающимися стрельбами и марш бросками...
Итак, рано утром первого июля, все студенты по Гениной военной специальности должны были быть в полку связи в 30 км к югу от столицы - в самом сердце виноградной долины. Отец Гены предложил друзьям повезти их на своей машине в военную часть с условием, что они к шести утра будут все готовы. Ему потом надо было ехать в обратную сторону от столицы на работу. Ребята с удовольствием согласились. Но у Гены утром возникли непредвиденные проблемы. После того, как занятия на военной кафедре были уже завершены, он перестал бриться. За последние шесть месяцев отросшая борода ни разу подстригалась. Накануне отбытия на место службы все друзья-однокурсники с утра поехали в ущелье на пикник, отметить полное окончание вуза с девушками-сокурсницами. Затем поздним вечером друзья поехали отмечать день рождения своего товарища, бывшего однокурсника, который приехал из Москвы. Короче к двум часам ночи в невменяемом состоянии Гена был доставлен по месту проживания. Утром же, с трудом открыв глаза, он с ужасом обнаружил, что борода еще не сбрита. В таком виде ехать в часть означало иметь непоправимые последствия для курсанта. О подобающей стрижке все студенты были заранее предупреждены. Для решения проблемы были мобилизованы мать и младший брат, но самое комичное было в том, что никто из проживающих в семье мужчин не брился безопасной бритвой - все брились электрическими машинками. Чтобы ее применить, необходимо было обычными ножницами бороду подстричь до однодневной щетины. Короче, тремя ножницами, не без ранений на лице, борода всё-таки была уничтожена! Ради справедливости, здесь следует отметить, что та же борода очень неожиданным образом стала решающим фактором в получении водительских прав.
Экзамен на получение водительских прав
На последнем курсе обучения друзья решили вместе с дипломами попытаться получить и водительские права. В то время получить права для вождения частного автомобиля возможно было практически только в двух случаях: или по твердой ставке заплатить экзаменатору гаишнику, или организовать соответствующий звонок начальству гаишника. Если дорожные правила еще можно было выучить, то реально обучиться вождению возможно было только самостоятельно, чаще всего ездя по дорогам с уже купленными правами. Всё это объяснялось довольно просто: во-первых - очень малое количество личного транспорта в стране - в основном отечественного производства, во-вторых - организованный на государственном уровне криминальный бизнес. В любом случае для допуска к экзаменам необходимо было окончить платную автошколу. Друзья, собрав стипендию за несколько месяцев, записались-таки на курсы автошколы. По вечерам проводились занятия по теории, а днем - занятия по вождению. На вечерних занятиях в основном объяснялась конструкция карбюратора, а дневные занятия практически всегда отменялись - якобы из-за отсутствия бензина. Основная цель автошколы - быть посредником между соискателем прав и гаишным начальством. Ставки за экзамены были разными: за оба экзамена - это когда новичок получал права; только за вождение - для новичка интеллектуала; только за теорию - для водителей, лишенных прав из-за различных нарушений; и самая дорогая ставка - это когда экзаменуемый вообще не являлся на экзамен - для крутых цеховиков или их сынков.
Понятно, что в связи с полным отсутствием средств, платить за экзамены друзья не имели никакой возможности. По вопросу письменного экзамена было найдено неожиданное решение. У знакомого случайно были обнаружены ксерокопии 90 шаблонов, которые обычно раздавались соискателям во время экзаменов. И что самое важное, к шаблонам прилагались ответы. Целый месяц интенсивных совместных посиделок, дали неплохой результат. К вопросу же получения навыков вождения, был применен более радикальный подход. Друзья очень круто поговорили с водителем автошколы. Они пригрозили ему физическими неприятностями, если последний хоть раз не явится на занятия, застряв на шабашке или у него случайно кончится бензин. Водитель искренне удивился такому напору студентов. Он был местным авторитетом, но всё-таки решил не устраивать разборку, ребята молодые, озорные и чем-то ему даже симпатичны. Они приходили на занятия с свежевыпеченными мясными пирожками, всё время хохмили, рассказывали свои институтские приключения и с удовольствием слушали его истории, которые с ним постоянно случались на шабашке и всегда были на грани законности. Два потерянных часа с молодыми бесшабашными парнями как-то разнообразили его будни по зарабатыванию денег, большую часть которых он отдавал директору автошколы.
Ребята же очень скоро поняли - эти занятия не прибавляют им мастерства вождения. Они проходили два раза в неделю, всегда в одно и то же место, в ущелье по берегу реки рядом с футбольным стадионом. Это был всего лишь ещё один повод повидаться и весело провести время. Однажды Староста, опоздав на занятие, нанял такси, и в поездке уговорив таксиста за 5 рублей поменяться с ним местами погнал по ущелью и нагнал нас. Потом всем рассказывал, как не имея прав, водил по городу такси!
Староста. Староста - в будущем комсомольский Босс. Во-первых - студент, у которого было очень развито чувство социальной ответственности. После очередной поездки в целинные районы Казахстана в составе студенческого отряда, был назначен командиром стройотряда, который отправлялся в город Гагарин. В те годы лучшие студенты активисты со всего Союза как поощрение направлялись на стройки в Гагарин, где должны были показать все, на что их воодушевил Комсомол. От республики каждый год формировался всего один такой отряд, который все время находился под пристальным вниманием комсомольского руководства. Короче, в тот год, Старосте непонятно каким образом, удалось перевыполнить план аж на целых двести пятьдесят процентов. Из-за этого у следующих командиров в течение нескольких лет его персона вызывала лишь нескрываемую ненависть. Во-вторых, любые проблемы его друзей - это обязательно его проблемы, и они должны быть решены! Так Гене после окончания второго курса хотели поставить тройку по иностранному языку, это ещё хорошо, что тройку! Тройка лишала Гену всякой возможности в будущем получить диплом с отличием. Староста, который с детства был в ладах с английским, этого стерпеть не смог. Он настоятельно попросил преподавателя свою пятерку поставить Гене, а тройку Гены ему в диплом! И что же, … преподаватель, которая уж очень недолюбливала Старосту, с явным удовольствием так и поступила!
Перед самими экзаменами в ГАИ, возникли непредвиденные препятствия. В ГАИ надо было предоставить справку из психдиспансера, где будущих водителей проверяли также на наличие дальтонизма. Неожиданно для Профи, у него выявился этот дефект. Приложив неимоверные усилия друзьям удалось достать книгу-альбом с картинками по определению дальтонизма. Несколько дней подряд Профи зубрил всю книгу. В следующее посещение психдиспансера, ему все-таки удалось одурачить врачей и скрыть свой дефект.
Профорг (или Профи). Профи в последние годы практически жил один. Отец давно ушёл из семьи. Мать часто бывала в продолжительных командировках за границей. Она преподавала русский язык за рубежом. Понятно, все сабантуи друзей, содержание которых не предполагало присутствие или даже постприсутствие родителей, всегда проходили у Профи. Квартира Профи стала местом ежедневных вечеринок. Друзья и знакомые знали, если некуда пойти, то всегда можно без проблем явиться к нему на квартиру. Друзья часто приходили не одни. Они приводили собой знакомых или знакомых своих знакомых. Утром после вечеринки в квартире обнаруживались совершенно посторонние люди, которые к концу вечеринки уже не могли самостоятельно передвигаться.
Понятно, что обладатель этой квартиры будучи добрейшим человеком не мог отказать никому и ни в какой просьбе. В его квартире происходило всё или практически всё, часто завязывались новые отношения ..., временами жили и поскандалившие с родителями молодые люди, и командированные из разных городов малознакомые товарищи. В квартире Профи, наверное, побывало половина студенческой молодежи города.
После того, как Профи остепенился и женился квартиру пришлось обменять. Новый владелец еще долго мучился от бесконечных посетителей, объясняя последним, что прежний владелец уже давно здесь не живет.
Итак, экзамены в ГАИ. Первый, по правилам дорожного движения, всеми успешно был преодолен. Проблемы начали возникать по экзамену вождения. Обычно экзаменуемых возили на лопнувших жигулях за учебным автомобилем. Дорога была всегда под гору. Экзаменуемые по очереди садились в учебную машину, где рядом с водителем сидел экзаменатор гаишник. Последний сверял свои списки экзаменуемых, где скорее всего были отмечены соискатели, которые уже заплатили или за которых был звонок от начальства. В очень редких случаях деньги за положительный экзамен предлагались прямо во время экзамена. Самое сложное было начать движение автомобиля под гору, особенно если гаишник специально не отпускал педаль сцепления со своей стороны управления. Здесь надо отметить, что все экзамены по вождению на всей территории республики принимали всегда одни и те же двое гаишников: майор и капитан. Они были мастера по убеждению не заплативших экзаменуемых, что те во время вождения совершили критические ошибки. Соискатель имел право в течение одного месяца до трех раз пересдать экзамен по вождению, при этом перед каждой пересдачей необходимо было заплатить в сберкассе один рубль и квитанцию предъявить при получении прав. Староста, уже имевший опыт вождения такси без прав, и Профком проявив не дюжую настырность, со второй попытки сдали-таки экзамен. Гена понимал - экзамен ему не сдать. Он уж очень бесталанен в вопросах вождения. Жалко денег, потраченных на автошколу.
И вот, за два дня до сборов назначен последний экзамен. Гена уговорил Жору не платить рубль в сберкассу за экзамен, все равно срежутся! Предложил просто пойти и так покататься.
Совесть группы Жора. Жора - парень с лицом совсем не кавказской национальности. Всегда кристально честный со своими лучшими друзьями, не взирая на то, что при иных обстоятельствах это его качество выставляло близких друзей в самом неприглядном виде. Никакие корпоративные выгоды не могли заставить его сделать то, что было против его совести. Это ценное качество всегда помогало им в самых сложных разборках, даже когда разборки случались с криминальным миром, где неправильное и неискреннее поведение могло стоить очень и очень дорого. И еще Жора обладал умением по телефону мастерски снимать незнакомых девушек. Понятно, что в то время городские телефоны в квартирах и автоматы на улицах заменяли все: и SMS-ы, и социальные сети, и мессенджеры, и чаты … Главное, надо было достать номер телефона понравившейся девушки. Друзья бывало обращались к Жоре, чтобы тот от их имени и в их присутствии «клеил» девушек по телефону, а затем, когда они шли на первое свидание, обучал их подражать своему голосу и интонации.
Когда друзья привычно явились в ГАИ, то увидели необычное волнение среди экзаменуемых. Оказалось, что годами принимающих экзамены майора и капитана сегодня не будет. Экзамен будет принимать совсем другой, неизвестный гаишник. Наверное, у многих заранее уже были приобретены некие договоренности. Друзьям же было по фонарю кто будет принимать экзамен. Гена по спискам должен был сдавать экзамен сразу после Жоры, поэтому сидя в машине подвозящих увидел, что Жоре не удалось даже сдвинуть автомобиль с места. Когда тот вернулся к машине сопровождения, он тихо шепнул Гене:
- Я сдал, но всем надо сказать что срезался. Потом объясню.
Гена совершенно расстроенный сел в учебную машину. Он, один такой останется без прав.
- Да ничего, … все равно машины нет,
успокоил он себя.
В машине его очень удивило поведение гаишника. Гаишник весь светился, вежливо улыбался …
- Наверное, ошалел от полученных денег,
подумалось Гене. Ему удалось сдвинуть автомобиль с места, проехать и по указке гаишника припарковаться. Правда при парковке забыл включить правый поворотник. Гаишник, внимательно посмотрев на свои списки, совершенно не зло, скорее участливо спросил:
- Парень ты уже четвертый раз сдаешь экзамен. Где ты работаешь?
Гена понял, гаишник пристыдил его, за то, что он не решает вопросы так, как это обычно принято. Ему же гаишнику, придется объяснятся перед начальством - Как так случилось, что он принял экзамен от малоопытного водителя без надлежащей договоренности?!
- Товарищ капитан, я студент, заканчиваю институт.
- Студент? А борода?!
- Послезавтра всем курсом едем на военные сборы, придется сбрить.
- Ладно студент, подарок от меня. Поставлю положительно! Говори всем, что срезался.
- Спасибо товарищ Капитан!
Жора потом объяснил, машина не тронулась с места из-за того, что его нога застряла между педалью сцепления и накладкой дублирующего управления учебной машины. Обувь выбрал дурацкую! А получил положительную оценку за экзамен, потому что запудрил мозги гаишнику. Сказал, что его отец директор учебных программ первого канал и он уже договорился с майором таким-то, которого сегодня не оказалось. Гаишник проверил свои списки, ничего такого не нашел, но всё-таки решил, если парень знает фамилию коллеги, то скорее всего договоренность была. Лучше уж принять экзамен. Да, насчет должности отца - Жора не наврал, но идея о договоренности пришла к нему голову в самую последнюю секунду.
Гена и Жора по случаю такой удачи собрали всех друзей. Экспроприировали всю оказавшуюся у ребят наличность и вместе с ними пошли пить пиво. Только на следующий день после вечеринки, пришло осознание того, что рубль за экзамен не был заплачен! Какой ужас! Дадут ли права?!
Через три месяца, после сборов, друзья всё-таки получили права, и потом долго всем рассказывали, как Борода и студенческая Смекалка сломали отлаженную государственную машину, а еще - кинули страну аж на целых два Рубля!
Полк связи. День первый
Первое июля - раннее утро. Петляя кривыми улочками районного центра, неоднократно возвращаясь из очередного тупика, отец Гены наконец-то подъезжает к военной части, которая огорожена высоченным забором. У всех прибывающих проверяют паспорта. Сверив их со своими списками, курсантов через контрольно-пропускной пункт пропускают на территорию части. Когда впервые пересекаешь КПП, сразу возникает неподдельное удивление: из окраины городка с беспорядочными частными постройками как будто попадаешь в небольшой приморский город. По всему периметру городка, в некоторой отдаленности друг от друга стоят аккуратные одноэтажные здания из белого камня. По всей территории растут высоченные деревья, местами есть островки, напоминающие зеленные скверики со скамейками. В центре возвышается большое двухэтажное здание из розового туфа. Все здания соединены прямыми улочками. Тротуары от проезжей части разделены бордюрами, также из белого камня. Нигде в республике не встретишь здания из белого камня и это очень удивляет, совершенно меняет привычный колорит. Кстати, добровольно прошедшие через КПП, спустя некоторое время вдруг осознают, что выйти обратно им уже не удастся.
К 9-ти часам в военную часть уже прибыло около трехсот курсантов. Неуправляемая масса гражданских, ища тень, разбрелась по территории части и заняла все газоны и скверики, куда до этого не смели заходить даже офицеры. Складывалось впечатление, что военное руководство сборов не имеет понятия, как справиться с курсантами, как их организовать.
Многие студенты уже целый семестр, как друг с другом не виделись. После зимней сессии была преддипломная практика, потом написание самого диплома … В этот период появление в альмаматер было совсем необязательно. Все начали делиться событиями, которые, по их мнению, достойны упоминания. Гена с товарищами очень удивились встрече с однокурсником, папаша которого был крупным партийным боссом. Им вспомнилось, как тот пропустив целый семестр занятий на военной кафедре, в последний день, перед тем как за неявку на занятия по военной подготовке должен был быть отчислен из института, самолично принес справку от врача о переломе ноги. Майор, проводивший курс, приняв от него справку поделился со студентами:
- Ваш товарищ только что сам принес справку, что у него сломана нога. Правда я ничего такого не заметил, но документ есть Документ!
- Если уж Сынок самолично явился на сборы, значит сборы - дело серьёзное,
подумалось Гене:
- Скорее всего придется эти три месяца от звонка до звонка вкалывать, как в армии.
Уже полдень, ничего не происходит. Офицеров не видно. Все устали от бесцельного шатания. Все новости обсуждены по второму кругу. Солнце печет нещадно - 40 градусов в тени. Сынок привёз собой ящик пепси-колы. Все, кому досталось, никогда в жизни даже не пробовали этот удивительный напиток. 80-ый год, через три недели Олимпиада в Москве. Для участников и гостей впервые в страну завезли вражеский напиток. Как он попал в союзную республику до открытия Олимпиады - большая загадка. К двум часам напряжение возрастает. Накопленная негативная энергия у трёх ста студентов ищет выход. За курсантами больше чем троекратное превосходство в численности. Основной списочный состав части на ежегодных учениях за пределами республики. Назревает бунт! И вдруг, их всех приглашают в центральное здание, где на втором этаже накрыты столы. В огромных кастрюлях дымятся первое и второе, разложены миски и стаканы с компотом, есть даже фрукты! Все переваримо и даже вкусно. Гена с ребятами переглянулись. Если так будет каждый день, то предстоящие три месяца всё-таки можно пережить. Они не могли себе представить, что всё это, очень продуманное и годами отработанное представление. После обеда, из ниоткуда появившиеся старшие офицеры сопроводили всех курсантов в актовый зал, который находился этажом ниже. Они провели перекличку, во время которой распределили всех студентов по отделениям, каждое по десять человек, и назначили из их состава командиров отделения. Потом представили дальнейшие мероприятия. Курсанты, после того, как получат со склада военное обмундирование и переоденутся, будут направлены по месту их постоянного пребывания. Там каждое отделение должно будет разравнять участок земли и натянуть на том участке брезентовую палатку. Затем курсанты получат со склада железные сетки под матрасы, сами матрасы, подушки и кое-какое постельное бельё. B девять вечера на плацу будет произведена вечерняя перекличка, после чего будет объявлен отбой. На следующий день в шесть утра будет объявлен подъем. Все это студенты слушали безразлично, всех клонило к послеобеденному сну. Особой реакции ни у кого не наблюдалось. Через некоторое время весь поток неохотно и вразвалочку двинул к складу. На складе наступило оживление, все вспоминая свои размеры, начали копаться в мешках с формами. Но в итоге для некоторых нерасторопных - не нашлось формы нужных размеров. Им пришлось довольствоваться только теми размерами какие остались после того, как авторитетные студенты отобрали себе нужное обмундирование. Кстати, Гена с друзьями попали в одно отделение, командиром которого естественно был назначен Староста. Сынок также был распределён в их отделение, но в вечерних событиях, о которых речь пойдет позже, его уже не оказалось. У него была поразительная способность совершенно неожиданно появляться из ниоткуда и также неожиданно исчезать. В то же отделение попал круглый отличник курса - Ленинский стипендиат, который был невысокого роста, но по конституции, очень широк в плечах и бёрдах. К тому же был очень толст. Внешне выглядел, как надутый шарик и обычно передвигался как-то вприпрыжку. Короче, для него не нашлось ни военной формы, ни сапог. Он единственный, с согласия командира части, на все время сборов оставался в гражданской одежде и реквизированных у Старосты кроссовках.
После того как все переоделись и после того как улеглись страсти по поводу нового обличия, курсантов повели к месту их будущего пребывания. Это был пустырь в самом конце военного городка. На задней стороне пустыря, забор военной части по всей своей длине огораживал канаву шириной под три метра со стоячей водой и с полчищами комаров, за которой начиналась автотрасса. А сбоку уже построенный, но ещё не заселенный многоквартирный дом, где велись отделочные работы. На территории пустыря необходимо было до вечера поставить 30 десятиместных палаток, в связи с чем курсантам были розданы сами палатки и десяток лопаток для выравнивания земли. Это вызвало новый виток напряжения. Среды курсантов были и такие студенты, которые до поступления в институт отслужили в Советской армии. Они стали инициаторами всеобщего возмущения:
- С какой стати они, курсанты и будущие офицеры, должны копаться в земле и ставить палатки. Это совершенно не их дело, пусть палатки ставят солдаты части.
Однако в большинстве отделений нашлись законопослушные студенты, которые к тому же прекрасно осознавали:
- Или палатки сами установим или заставят. Не спать же на голой земле.
Разумных и законопослушных студентов в каждом отделении было меньшинство, но они всё-же взялись за работу и кое-как поставили палатки. Справедливости ради надо отметить, что в некоторых радикально настроенных отделениях палатки так и не были установлены.
По ходу работ курсанты случайно обнаружили в конце пустыря две свежевырытые выгребные ямы, каждая из которых была обведена легким невысоким забором. Ямы были покрыты десятиметровым деревянным настилом, в котором на равном отдалении друг от друга были сделаны десять отверстий - по количеству человек в каждом отделении! Это открытие потрясло студентов. А когда к палаткам ещё и подвезли металлические сетки из-под кроватей и кое-какие постельные принадлежности, всем стало ясно: заходить и выходить в палатку придётся по телам лежащих, а ходить по нужде - строем, всем отделением в одну из выгребных ям.
Вечерело, среди студентов назревал бунт!
Многие уже были под воздействием горячительных напитков, по случаю привезённых из дома. К девяти часам, курсанты в разных частях пустыря начали поджигать подушки и матрасы. Когда громкоговорители на столбах голосом командира объявили:
- Всем явится на плац для переклички!
триста перевозбужденных студентов с нецензурной бранью двинулись к главным воротам, требуя открыть их. Они объявили, что сейчас же покидают эту часть, пока не будут созданы человеческие условия. Но вдруг перед ними возник командир части с взводом солдат - дембелей, вооружённых автоматами. Последние из-за скорой демобилизации не были отправлены на учения. Командир хорошо поставленным голосом объявил:
- Если курсанты через 10 минут не вернутся к своим палаткам, то зачинщики, которых мы знаем, будут арестованы и отправлены на гауптвахту к пограничникам. Все остальные лишатся увольнительных в течение трех месяцев службы.
Намерения командира были подкреплены автоматной очередью поверх голов курсантов в воздух. Курсанты в Шоке! Задние ряды студентов во время речи командира все напирающие на впередистоящих, в миг остолбенели и через несколько секунд начали редеть. В толпе остались стоять только те студенты, которые по жизни во всех обстоятельствах были малоуправляемы и поэтому некоторые из них считались лидерами курса, а также туго соображающие - не понимающие, что происходит, и студенты с замедленной реакцией. Последние все еще пребывали в шоке.
Командир оставшимся уже примирительно сообщил, что завтра подъем будет в 6 утра. В 8 утра все пойдут в столовую на завтрак, после чего начнутся занятия. Через два дня все примут присягу! После чего повернулся и ушел в казарму. Солдаты продолжали стоять с автоматами. Оставшаяся толпа некоторое время потопталась, покурила и медленно вернулась к палаткам. Курсанты долго приходили в себя. К двум часам ночи в палаточном лагере прекратились все шатания, местами раздавался храп. В тех отделениях, где палатки так и не были поставлены, студенты накрылись палаточным брезентом и тоже мирно спали.
Полк связи. Разное
Первое утро для курсантов стало самым тяжелым. После объявления подъёма, по палаточному городку громко заиграла маршевая музыка. Курсанты стали с трудом отходить от сна. Большинство постепенно начало осознавать: действительность с которой они вчера столкнулись - не ночной кошмар, а реальность. И действительность эта, по мере развития событий, начала выявлять истинные масштабы настигшего их бедствия.
Со вчерашнего вечера полчища комаров незаметно для перевозбуждённых курсантов безжалостно искусали последних. Утро началось всеобщим почёсыванием в такт музыке марша. Некоторые по неопытности расчесались аж до крови! В отделении Старосты был студент, который был из провинции и на два года моложе остальных. Он в свое время экстерном закончил 9 и 10-тый классы, и в 15 лет поступил в институт. За время учебы всегда опекался старшими товарищами. Когда они впервые увидели внешнее состояние Молодого курсанта, у них отвисла челюсть. Он весь был так искусан, что голова превратилась сплошную рану и в прямом смысле стала квадратной, а взгляд был совершенно стеклянный. Но самое удивительное было то, что сам он ничего не ощущал. Скорее всего у него был анафилактический шок. На вопросы товарищей, он медленнее чем обычно отвечал, что чувствует себя хорошо и никакой боли не ощущает. При этом взгляд его был совершено пустой. Когда ему дали зеркало посмотреть на себя, у него подкосились ноги. Ребята, взяв его за подмышки быстрым шагом повели в лазарет части. Фельдшер, увидев курсанта, сам чуть не упал в обморок. Позвонив в столичный военный госпиталь срочно договорился об эвакуации больного. Ребята попрощались с ним аж на целую неделю. Но среди курсантов выявились и такие, которых комары вообще не трогали. Эта странность объяснялась некоторыми особенностями состава их крови. Вначале, особенные курсанты вызвали всеобщую ненависть к себе. Но они стали незаменимы при выполнении некоторых работ во время особой активности комаров. Эта особенность впоследствии изменила отношение к ним. Обычно комары-кровопийцы начинали свою атаку на студентов с наступлением вечерней прохлады в безветренную погоду. Атака длилась беспрерывно до наступления дневной жары следующего дня. Гену комары обходили стороной и это обстоятельство надоумило Старосту-командира отделения назначить его ответственным по ежедневному свертыванию и развертыванию палатки. Перед тем как курсанты шли в столовую на утренний завтрак, они обязаны были свернуть палатку в малый козырек, чтобы во время дневных занятий не было возможности слинять и укрыться от офицеров в палатке. Во время же дневных получасовых перерывов между занятиями, идти к палатке было совершенно бессмысленно. Палатка, свернутая в малюсенький зонтик, в 40 градусную жару не отбрасывала никакой тени. Кстати, 40 градусов - это в тени, а под солнцем - бог его знает сколько градусов! Во всяком случае, даже ящерицы, совершенно случайно обнаруженные на территории городка, утром заползали на большие камни, чтобы погреться, а к полудню уже зарывались в землю. Первая ящерица была обнаружена утром после первой ночи в кровати Жоры. Она лежала на спине с разведенными лапками. Скорее всего ящерица была раздавлена ночью Жорой, который обычно спал очень беспокойно, периодически издавая неимоверный храп на всю палатку.
Для борьбы с комарами курсантами был применен единственный действенный способ. Вечером, после развертывания общего спального места, в палатке и перед самим входом в палатку курсанты сжигали чей-нибудь носок или портянку. Палатка заполнялась вонючим дымом. По ходу, студенты запрыгивали в палатку на свои спальные места, закрывали носы и под воздействием дымовой завесы очень быстро засыпали. Но с комарами была еще одна проблема, связанная с утренним хождением в отхожее место. Там всех ожидали особо злые комары, которые с остервенением впивались в задницу сидящих на корточках курсантов, а в особых случаях и в причиндалы. Для борьбы с такими атаками состоятельное студенты перед тем как пойти в отхожее место всю задницу обильно смазывали одеколоном «Гвоздика». Отпугивающее действие одеколона длилось не более 20 минут. Но в любом случае, выдержать такое время в многоместном отхожем месте без перегородок, в компании других курсантов не представлялось возможным. Так как Гене не требовался одеколон, он всегда старался до последнего тянуть с утренним подъёмом. Но в этом вопросе ему повезло не очень. Рядом с ним на койке, впритык, устроился Ленинский стипендиат, который был неимоверных размеров и был единственным, кто все сборы провел в гражданской одежде. Стипендиат имел привычку просыпаться в 6 утра, даже раньше сигнала подъема. Становясь на колени (стоять во весь рост в палатке не было никакой возможности) и вздёрнув необъятную задницу, минут 5 её массировал, втирая одеколон. В первый раз, когда Гена от громких скрипов и сопения проснулся и открыл глаза, то в полумраке увидел нависающую над его лицом огромную задницу, которая интенсивно массировалась чьими-то руками, в следствие чего, была в хаотическом броуновском движении и все время норовила сесть ему прямо на лицо, при этом не исключался смертельный исход от удушья. В первые дни реакция Гены - это кошмарный сон, который продолжается в цвете и в запахе! После того, как наступало окончательное пробуждение, инстинктивно происходил защитный удар кулака по жопе, который валил Стипендиата на свою койку. Потом начиналась разборка. На четвертый день все вошло в свое привычное русло - Гена начал просыпаться всего лишь за 5 минут до того, как последнему из курсантов разрешалось войти в столовку. Инцидентов на этой почве уже не было.
Справедливости ради надо отметить, что уже на третий день ходить в отхожее место стало совсем невмоготу. Виной тому были уже и не комары, а та антисанитария, которую развели сами курсанты. Но смекалистые студенты нашли-таки решение этой проблемы, правда решение стало временным. В заборе, отделяющем военную часть от недостроенного многоквартирного дома, через дорогу был проделан потайной лаз. По вечерам, когда рабочие, выполняющие отделочные работу по дому, покидали стройку, ответственный за лаз товарищ, строго следя за обстановкой в части, пропускал через проход ограниченное количество курсантов. Затем подходя к лазу через 20 минут впускал обратно ранее прошедших и выпускал новую партию. Лаз был хорошо замаскирован, и никто не имел права самолично проходить через него, не договорившись с ответственным по проходу. Вновь построенный многоквартирный дом на 36 квартир был трёхэтажным и имел четыре подъезда. Санузлы ещё не были забетонированы и, понятно, что никакой сантехники не было и в помине. Но зато все межкомнатные двери, без стёкол в проёмах, уже были установлены. Курсанты повадились сидя на дверях справлять свою нужду. На десятый день этой халяве пришёл конец. Курсанты так доконали строителей, что они за свой счет застеклили все окна первого этажа и купили четыре амбарных замка, которые повесили на входные двери подъездов. И это в советское время, когда большинство работников обычно не чурались тащить с предприятий все, что плохо охранялось.
Проход через забор конечно использовался и для других целей. В частности, в столовой со второго дня сборов полностью поменялось меню. В обед на второе была в основном пшенная каша, а на первое - непонятный суп с куском недоваренного сала. Во время ужина - пюре с мелкой жаренной рыбой с неочищенными внутренностями и с острыми стальными костями. Ленинский стипендиат обычно имел привычку копаться в супе и при этом в большинстве случаев находил жирную муху у себя в миске, которую в обязательном порядке демонстрировал всему отделению. Некоторые прекращали обед, а особо чувствительные шли вырывать. Гене всегда было невдомёк, как это - Стипендиат и в обед и во время ужина практически ничего не ел, но за все время сборов ни на грамм не похудел?! Ребята, возвращаясь в часть из увольнения, обычно при себе имели деньги. Родители или старшие родственники, услышав их рассказы о невозможном питании, давали им кое-какие деньги на недельное пропитание, которые практически в первый же день приезда полностью тратились. Проходя через лаз они в ближайшей шашлычной отоваривались и с пакетами еды и трёхлитровыми банками пива возвращались в часть. А потом всю неделю ели то, чем кормили в столовке. Когда становилось совсем невмоготу, в середине неделе на местный рынок посылались специальные эмиссары, которые проходя по рядам получали различные фрукты, пирожочки и всякую мелочевку. Этот метод случайно был обнаружен одним из курсантов. Когда он в первый раз попал на рынок, решив за свои деньги купить кое-какие сладости, одна старушка, стоявшая за прилавком, увидев его в солдатской форме заговорила с ним:
- Сынок, мой внучок тоже служит … далеко отсюда, на Дальнем востоке. Возьми пирожок и эти яблоки.
- Не надо мать, я могу купить все что мне нужно …
- Нет, возьми так. Я очень скучаю по внуку. Мне так станет спокойнее на душе… ему тоже там, наверное, несладко.
Потом она у соседок-товарок собрала различных фруктов и сладостей в небольшой пакетик и вручила курсанту. Тот вернулся в часть и всем рассказал эту трогательную историю. Эмиссары на рынок посылались без копейки в кармане и часто возвращались с одним или двумя пакетиками. Через некоторое время предложения от товарок прекратились. Продавцы на рынке смекнули, что по рынку ходят ненастоящие солдаты, а наглые студенты из столицы, которые каждую неделю на выходные ездят домой к своим родителям. В следующие разы стали посылаться уже стойкие бойцы. Они выбирали наивную жертву, подходили и напрямую спрашивали где служит сын или внук и если товарка отвечала, то ей предлагали положить в пакетик чего-нибудь для солдата.
Ну и конечно проходом разрешалось пользоваться курсантам, которым необходимо было тайно повидаться со своими девушками.
Утром, в первую субботу сборов среди курсантов начал распространяться слух, что возможно всех до понедельника отпустят в увольнение. У курсантов были завышенные ожидания и приподнятое настроение. Занятия в субботу и воскресение по регламенту не проводились. Уже полдень, никаких сигналов от офицеров не поступало, даже намеков не было. Все бесцельно шлялись по территории. И вдруг после обеда объявляют:
- Всем будут даны увольнительные, но только после того, как силами курсантов будет подметена вся территории стоянки под военные автомобили.
Самые законопослушные двинулись к стоянке. Осмотревшись они осознали, подметать покрытую гравием огромную стоянку - это просто сизифов труд. Офицеры скорее всего издеваются над ними. Основная масса сразу отказалась. Начальник курса объявил:
- Тогда можете развернуть палатки до утра понедельника.
У многих курсантов рушились планы. Староста был единственным, который женился на последнем курсе. Уже месяца два прошло с того дня, как друзья, не просыхая, три дня подряд гуляли на его свадьбе. Сейчас у него были подозрения, что жена беременна. Надо было обязательно ехать домой и поддержать жену. Он настоятельно попросил друзей взять метлы и поработать вместе с ним. Эта увольнительная очень важна для него. И вообще его отделение должно быть самым лучшим, чтобы он мог при крайней необходимости отпрашиваться по семейным обстоятельствам. Друзья понимали его состояние, но всё-таки пытались объяснить ему, что все равно подмести ничего не удастся и не надо ронять достоинство перед другими отделениями - никто такого делать не будет. Гена, в свою очередь предположил, что часа через два всех отпустят:
- Что им ещё на два дня заморачиваться со студентами. У офицеров, наверное, тоже выходные.
Так оно и вышло. После того как весь курс окончательно был деморализован, их к вечеру таки отпустили по домам. Все уехали на попутках, кроме студентов из отдаленных провинций.
Полк связи. Гауптвахта
Занятия с курсантами обычно вели преподаватели с военных кафедр институтов. Сами же преподаватели на военные кафедры вузов назначались из военных, которые скоро должны были быть уволены по возрасту, так как им не светило продвижение по службе. Вообще-то, быть преподавателем на военной кафедре - большая удача и чаще всего назначение происходило по большому блату. Во-первых, увеличивался пенсионный возраст. Во-вторых, вузы с военными кафедрами в основном были в крупных городах. И у военных и у их семей появлялась возможность в конце карьеры обрести некую стабильность. Все преподаватели на кафедрах были в возрасте и в звании майора или подполковника. Но на последнем курсе обучения наших друзей, на военную кафедру института неожиданно был назначен молодой капитан-очкарик. С капитаном курсанты впервые столкнулись на военных сборах. Он был совершенно не похож на тех военных, которые вели занятия со студентами на военной кафедре. Капитан был очень невысокого роста, застенчив, говорил редко и всегда каким-то извинительным тоном. По случаю, курсанты выяснили, что он не курит и не потребляет совсем. Странный военный. Гене подумалось, что он, наверное, своим нерешительным поведением достал всех на прежней службе и его таким назначением просто списали из армии.
Первые занятия с курсантами проводил начальник военной кафедры института - Подполковник. Он всего два раза приезжал на сборы. Первый раз при принятии присяги курсантами, во второй - при проведении учебных стрельб. До принятия присяги курсанты штудировали устав. Вместе с уставом Подполковник настоятельно доводил до курсантов основную философию армии: единоначалие в армии - основа всех взаимоотношений между командиром и подчиненными. Если командир приказал, то подчиненный обязан выполнить приказ, и лишь затем, если он всё-таки не согласен, может довести свое несогласие до вышестоящего начальства.
Подполковник:
- Если я тебе приказал насрать, ты должен сесть и насрать! А потом лишь оспорить мой приказ у вышестоящего по званию. При невыполнения прямого приказа, командир может назначить подчиненному дисциплинарное наказание!
После того, как страсти у курсантов по поводу заявлению улеглись, Полковник добавил:
- И еще, если командир построил отряд и скомандовал: - Равняйсь! Смирно! А затем приказал провинившемуся выйти из строя и перед строем объявил наказание, то оно беспрекословно должно быть выполнено в ту же минуту, вплоть до ареста и отправки на гауптвахту.
Один из курсантов ради шутки спросил:
- А может командир перед строем объявить о расстреле подчинённого. Подполковник на полном серьёзе:
- Может! … Но во время Военного положения! …
Откровение подполковника, к тому же сказанные безапелляционным тоном, очень угнетающе подействовало на курсантов.
Через несколько дней было торжественное принятие Присяги. Затем начались занятия по боевой подготовке и по специальности. На занятиях по специальности курсанты обычно полусонно сидели под деревьями и без всякого внимания слушали преподавателя. Одно из занятий вёл Майор нерусской национальности. Он говорил на малопонятном русском, но был очень терпим к неадекватным выходкам курсантов. Однажды во время занятий один из курсантов не к месту матерно выругался. Это почему-то вывело Майора из равновесия. Ранее такого за ним никогда не наблюдалось. Он весь побагровел, резко встал с места и тихим голосом скомандовал:
- Отряд стройса.
Никакой реакции у курсантов, только удивление на лицах. Майор громко:
- Отряд Стройса!
Курсанты медленно встали и начали строиться. Майор выдержал паузу, пока студенты нехотя построились.
- Равнайс! Смирна! Курсант такой-то Выйты из строя!
У курсантов ужас в глазах. Гена подумал: - Всё, наш товарищ загремел на гауптвахту.
Майор:
- Малчык. Как тэбэ не стыдно! … Разайдыс!
Да, пронесло. В военной части на самом деле гауптвахты не было. Но из рассказов о прошлых сборах курсанты знали, если студент за серьёзный проступок получал несколько суток ареста, то его везли на гауптвахту пограничников, в десяти километрах от части - в направлении государственной границы.
В первое время после занятий или во время перерывов, между курсантами возникали конфликты. В основном между группами студентов с русскоязычным и не русскоязычным обучением. Справедливости ради надо отметить, что в отличие от других регионов, в Республике отношение к не титульной национальности было точно такое же, как и титульной. Основным фактором такого положения дел было то, что Республика, в отличие от других, всегда была мононациональной, 98% жителей были титульной нации. И все её жители однозначно разделяли общие ценности. Но конфликты между русскими и не русскими группами на сборах имели совершенно другое объяснение. В одной трети школ обучение основных предметов велось на русском. Они назывались русскими школами. Соответственно, точно такое же соотношение было и в вузах. Группы в вузах объединялись в потоки, где и велись основные занятия. Практически разноязычные потоки мало пересекались. И вот выпускники института из разных потоков впервые за пять лет стали так плотно общаться. И понятно, чтобы ребятам притереться друг к другу, необходимо было пройти некий путь через конфликты. Выяснить кто чего стоит. В своих потоках они за пять лет в этом уже разобрались. Обычно конфликты разгорались из-за ничего и скоро гасились. С обеих конфликтующих сторон находились ребята, которые мастерски разделяли и уводили дерущихся. После, некоторое время продолжалась словесная перепалка, которая постепенно затухала. Обычно конфликт заканчивался несколькими синяками и помятыми боками. Перерасти в большую драку конфликт никак не мог, так как вся территория части хорошо просматривалась и была под неусыпным внимаем дежурных военных.
Но однажды крупно не повезло. При выходе из столовой разгорелся спор между курсантом - Крепышом из отделения Старосты и курсантом - Авторитетом из гранатовой долины. Крепыш был довольно плотный с широкой костью и, наверное, с не дюжей силой. Почему наверное - потому что из-за своего спокойного и уравновешенного характера за все время обучения никогда не был замечен ни в каких драках. Авторитет же был невысокого роста, довольно жилистый, с натренированными бицепсами и всегда уверенный в своих притязаниях. По версии последнего спор разгорелся из-за того, что Крепыш, выходя из столовой, специально толкнул его, что совершенно не соответствовало действительности. Авторитет матюгнулся и дал при всех здоровенную затрещину. Крепыш от неожиданности подпрыгнул и в прыжке сделав оборот в триста шестьдесят градусов, тыльной стороной правой ноги ударил по левому уху Авторитета. Последний плашмя рухнул на землю. И как назло, все это видели выходящие из столовой двое офицеров. Они сразу скрутили Крепыша и заперли его в комнате отдыха.
Авторитета же понесли в лазарет приводить в чувство. По всему гарнизону тут-же разнеся слух, что среди курсантов есть каратист, у которого черный пояс. В отделении же Старосты всё прекрасно знали, что их товарищ совсем не каратист. И удар у него получился совершенно случайно. Староста в один момент засомневался. После освобождения Крепыша из-под ареста, он попросил его повторить удар. Ему даже просто подпрыгнуть, как прошлый раз, не удалось. Но отделению была дано указание строго поддерживать легенду про черный пояс. Необходимо было как-то разрулить эту ситуацию после возвращения Крепыша, и эта версия лучшим образом могла примирить стороны. Да и авторитет отделения враз взлетел до небес.
Вечером начальник части собрал всех курсантов на плацу. Туда же привели Курсанта-каратиста. Построив строй, начальник объявил трое суток ареста Крепышу и приказал сейчас же этапировать последнего в пограничную часть. Авторитету же, как пострадавшей стороне, досталось лишь два наряда вне очереди на кухню.
Немногословный рассказ курсанта о гауптвахте:
- К ночи добрались до пограничной части. Довольно долго оформляли документы. Затем повели в двухместный карцер с земляным полом. Кровать - бетонный прямоугольник в 20-ти сантиметрах от земли, с бетонным же наклоном в изголовье вместо подушки. Утром повели к какому-то живодеру, который механической машинкой обрил наголо голову. Затем надо было заполнить пятисотлитровую кадку доверху водой. Источник воды был в ста метрах от кадки. Вручили два огромных ведра. Потом какой-то бугай-пограничник, уткнув в мою спину дуло автомата, с остервенением погнал к воде. Не дав отдышаться с уже наполненными доверху ведрами погнал обратно к кадке. Добежав до кадки обнаружил, что вёдра практически пустые. Хотелось плакать от обиды. Но садист-пограничник, все время выражаясь очень неинтеллигентно, продолжал гонять туда и обратно, при этом больше половины набранной воды каждый раз выплескивалось на землю. Потом были и другие работы. И так все эти три дня. Но кормили вроде ничего, даже получше чем в нашей части. Пограничная часть, наверное, потому...
Для Гены самое поразительное в этом рассказе было то, что бугай вроде бы сам себя загонял. Он же бежал в обе стороны с вытянутым автоматом, что гораздо тяжелее, чем бежать с пустыми вёдрами.
Полк связи. Карьер
Жизнь в части постепенно налаживалась. Курсантов с вечера пятницы отпускали домой до понедельника. Студенты на автобусе или на попутках уже отработанными схемами добирались до дома. Некоторые студенты из отдаленных районов, не имеющие возможности каждую неделю ездить домой на побывку, случалось, что получали телеграмму из дома:
- Срочно приезжай - Умер(ла) дедушка или бабушка!
Тогда в части, зная, что телеграмма - полная чушь, все-таки один раз за все время сборов давали недельное увольнение, если конечно студент не был замечен в особо тяжких проступках. Через некоторое время между командованием части и курсантами выработались негласные правила общежития, которые, по большому счёту, устраивали все стороны.
После очередной побывки дома, когда в понедельник курсанты собрались, Профи признался друзьям, что как ему кажется он дома подхватил нехорошую болезнь. Друзья начали совещаться, где сделать анализ, где купить лекарства, кто будет колоть антибиотики. Гена предложил пойти в санчасть и признаться. Пусть везут в госпиталь. Там все же лучше, чем здесь. Позвали Молодого, который только, что вернулся из центрального госпиталя, куда попал из-за анафилактического шока. Последний с воодушевлением рассказал, как там все по-другому. Удобные кровати, во всех палатах телевизор, кормят на убой. Основной контингент - офицеры. В общем, как санаторий для пенсионеров. Можно отлично отдохнуть и выспаться. Профком пошёл сдаваться. Его отправили в госпиталь. По возвращении через неделю, всем стал хвастать - сам заместитель начальника госпиталя, полковник-уролог держал в руках его причиндалы, правда в медицинских перчатках.
В ту неделю Гена и Жора остались одни. Староста, в свою очередь, договорился с руководством, и по семейным обстоятельствам получил недельное увольнение. Без друзей стало особо тоскливо. Во вторник начальство части объявило, что требуются двое добровольцев для поездки в карьер. Военное руководство решило заасфальтировать огромную стоянку под военные машины. Для этого нужно было три КамАЗа щебёнки. В 20-ти километрах на север от столицы был карьер. Курсанты должны были лопатами закидать щебёнкой пятитонный грузовик. Так как КамАЗ был один, условие было такое: Курсанты на грузовике едут в карьер, заполняют КамАЗ, на обратной дороге высаживаются в городе. На следующий день по дороге в карьер шофёр их забирает. И так три дня подряд. Затем будут выходные - целая неделя в городе! Друзья посовещавшись записались в добровольцы.
Утром, после завтрака, студенты на КамАЗе отправились в путь. Часа через полтора, грузовик прибывает в карьер. Шофёр показывает какие-то документы, после чего их пускают на территорию. Сориентировавшись на месте, друзья лишь сейчас понимают, что ввязались в глупейшую историю. Чтобы лопатками вдвоём заполнить грузовик щебнем потребуется в лучшем случае полдня. И это если вкалывать, как рабы на галерах. Обратного пути нет! Жора вдалеке видит работающий экскаватор. Кинув Гене:
- Жди!
бежит к экскаватору. Минут пять жестикулируя что-то говорит экскаваторщику, при этом все время показывает в сторону грузовика, где стоят Гена и шофёр. Вернувшись, шофёру:
- Я договорился вон с тем экскаваторщиком. Он все дни будет тебя ждать к 12 часам. Будет кидать по четыре ковша щебенки в кузов. Сказал, что этого будет достаточно.
Шофёр подъехал к экскаватору. Жора:
- Ген, дай три рубля.
- Почему, это же наши последние деньги!
- Ты что, дурак?! Надо заплатить экскаваторщику. До города доберемся на попутках.
По дороге в город решают эти три дня остаться у Жоры. Родители Жоры уехали отдыхать к родственникам - хата до субботы свободна.
Добрались до квартиры Жоры. Полный облом - второй дверной замок закрыт на ключ. У Жоры отродясь не было ключа от второго замки. Он вообще и не помнил, чтобы когда-либо его закрывали!
Гена, мастер на всякие поделки:
- Достань молоток и стамеску. Я отобью прорезь в дверном косяке, зайдем в дом, затем аккуратно её заделаю.
Жора звонит в соседскую квартиру. Дверь открывает полусонная дама под 50, в очень смелом пеньюаре. Большая грудь практически обнажена. У Гены от этой картины расширились зрачки и произошла полная потеря речи. Соседка томным голосом:
- Здравствуйте мальчики. Что, сбежали из армии? Жора, а мать с отцом знают?
Жора согласно своему характеру очень бестактно обращается к ней по имени:
- Лена, принеси молоток и стамеску. Наши уехали отдыхать и закрыли дверь на верхний замок.
- Сейчас, мальчики,
очень игривым тоном отвечает соседка, при этом бросает оценивающий взгляд на Гену. Через пять минут возвращается уже в молодежной блузке и в облегающей юбке, с вечерним макияжем. В руках отвёртка и плоскогубцы:
- Мальчики, я сегодня работаю. Завтра у меня Выходной! Пока вы будете возится с дверью, я вам сделаю кофе.
Когда Лена ушла готовить кофе, к Гене возвратился дар речи:
- Классная Соседка!
- Да, она неплохая певичка, работает в ночном ресторане. Очень хороший человек. Всегда готова прийти на помощь.
Гена очень долго возится с дверным косяком. Работать кривой отвёрткой вместо стамески и плоскогубцами вместо молотка, тем более с незнакомой дверью - это не дело. В один момент Гена даже решил отказаться от их затеи. Но в это время, соседка на подносе в чашках от сервиса «Мадонна» принесла ароматный кофе, и при этом очень неоднозначно на него посмотрела. Гена решил - кровь из носу, но дверь он откроет! Ему конечно не откажешь в настырности. Но пока Гена работал с дверью, Жора попивая кофе, с умным видом давал глупые советы. Это тоже очень напрягало Гену и не совсем способствовало быстрому решению проблемы. Только через час дверь все-таки поддалась. Переведя дух Гена выпил остывший кофе. Жора позвонил в дверь соседки и небрежно отдал поднос с пустыми чашками, одна из которых соскользнула с подноса и разбилась вдребезги. Гена ужаснулся - чашка от дорогущего сервиса. У Жоры - ноль реакции и что самое странное, соседка тоже довольно спокойно к этому отнеслась. Отношения между соседями остались загадкой для Гены.
Ребята, зайдя в квартиру первым делом кинулись к холодильнику. Вот удача, в морозильнике обнаружена болгарская курица в упаковке. Посовещавшись друзья решили приготовить её в духовке. Так как, других идей у них не возникло, они с неимоверным усилием отодрали целлофан с замороженной курицы, сунули её в духовку и установили максимальную температуру. Ведь замороженная курица должна ещё и разморозиться. Затем пошли в гостиную, где Жора сражу же начал названивать незнакомым девушкам. Гена с восхищением слушал эти разговоры. Он всегда считал себя неисправимым тупицей в отношениях с незнакомками. Через час, когда телефонные разговоры им вконец наскучили, они вдруг остро почувствовали запах горелого мяса. Оба кинулись на кухню. Дым на кухне резал глаза. Выключив плиту и открыв все окна, они с опаской опустили дверцу духовки. На противне, на спине лежала обугленная курица, с растопыренными в разные стороны ножками. Гена предложил разрезать её пополам, может внутри есть, что-то съедобное. Резать её пришлось долго. Сложилось впечатление, будто она была выстрогана из цельного куска подошвы от обуви. Но их больше всего поразило то, что они нашли внутри неё. Оказывается, все потроха курицы были упакованы в отдельный целлофановый мешочек, который весь расплавился. Друзья начали искать, чтобы поесть. Им вспомнилась, уже ставшая родной, столовка, где сейчас ребята жрут пшенку и гороховый суп. В холодильнике хоть шаром покати, но на полках в шкафу они нашли-таки большой пакет с рисом. Опорожнив рис в кастрюлю и залив водой, они поставили её варится на небольшой огонь. Сев за кухонный стол, они стали, от греха подальше, следить за своим варевом. Когда вода закипела, содержимое кастрюли начало потихоньку выползать из-под крышки. Жора подняв крышку кастрюли, немножко опорожнил содержимое. Но через некоторое время процесс стал неконтролируемым. Из кастрюли как из вулкана начала вываливаться лава из рисовой каши. Жора не выдержал, взяв кастрюлю побежал опорожнять содержимое в унитаз. Затем дернул ручку слива. Вода в унитазе начала быстро подыматься к краю. Жора с криком - мать убьет меня, оголив руку сунул её по локоть в дырку унитаза. Вода воронкой устремилась вниз. В конце раздался характерный хлопок. Засорение толчка было предотвращено!
Голодные друзья посмотрев друг на друга решили позвонить Старосте. Человек он уже семейный, чем-нибудь да накормит их.
Полк связи. Учебные стрельбы
На сборах будущим офицерам связи много времени отводили занятиям по боевой подготовке. На военных кафедрах необходимых условий обычно не было. Особое место в боевой подготовке отводилось стрельбам из стрелкового оружия. Был назначен и день, когда курсантов поведут на стрельбище. Прошёл слух, что на стрельбы приедет сам начальник военной кафедры. Стрельбы считались вторым по важности событием после принятия присяги. За два дня до стрельб, неожиданно утром, была объявлена учебная тревога. Всех курсантов построили, раздали автоматы, без боевого комплекта, и сумки с противогазами. Была поставлена задача - марш-броском в полном обмундировании перейти автотрассу, перебежать через долину и овладеть еле виднеющейся вдалеке высотой. Те отделения, которые займут три первых места получат дополнительные увольнительные. На время марш-броска к курсантам были прикреплены младшие офицеры. Когда курсанты добежали до середины долины, офицеры скомандовали:
- Газы! Надеть противогазы!
Бежать в сапогах по рытвинам и оврагам в 40 градусную жару было совсем невмоготу, а ещё и в противогазах. В глазах у Гены потемнело. Он не может подвести отделение. Он должен бежать! Ему вспомнилась сдача норматива по физкультуре на первом курсе института. Надо было поднять штангу весом в сорок килограммов и зафиксировать её над головой. Сам Гена был длинный и худой. И совсем не спортивный. Штангу на грудь он взял, а вот поднять её над головой никак не получалось. Тогда Староста и Жора подняли штангу с боков и отошли. Гене осталось только её зафиксировать. Но какой ужас, ему показалось, что спина сейчас разломиться пополам. Плевать, надо выдержать! Зачет он таки получил. Друзья потом на эту тему часто подшучивали над ним.
За сто метров до горы, офицеры скомандовали курсантам снять противогазы, лечь на землю и продолжить путь по-пластунски. Гору же брали опять бегом во весь рост. Не доходя до вершины, Гена вошёл в некое состояние, которое он потом сам охарактеризовал как звериное. Ему начало казаться, что бежать он может бесконечно. Он огляделся, рядом с ним также бежали парни с каким-то остервенением на лицах. Ему хотелось кричать, снова бежать, стрелять по противнику ... На вершине курсанты ещё долго отходили от этого состояния. Гена, как ему казалось, наконец-то получил ответ на свой вопрос: - Почему садист-пограничник с автоматом в спину гонял Крепыша, при этом загоняя самого себя.
Настал день учебных стрельб. Курсантов построили по отделениям в одну колонну в четыре ряда. Во главе колоны был поставлен капитан-очкарик с кафедры. В руке у него был небольшой красный флажок, который он держал высоко над головой. Колона растянулась аж на 40 метров. Прошёл слушок, что полигон для стрельб где-то в 8 километрах от части. Дорога, петляя все время идет в гору. Чтобы пешком дойти до стрельбища потребуется не менее двух часов. Задние ряды колонны начали редеть. Студенты начали голосовать попутки. Так сложилось, что отделение Гены оказалось в первых рядах колонны. Все попытки курсантов отделения незаметно перейти в хвост и тихо поймать попутку не удавались. Через некоторое время хвост колонны вообще испарился. Но даже это не изменило индифферентного состояния капитана. Тогда Староста наглым образом тормознул проезжающий мимо небольшой грузовичок. Приказал всему отделению влезть в кузов. Сам, сев рядом с шофёром, уведомил последнего, что тот мобилизован для выполнения особо важного задания. И одному ему известным способом, уговорил шофёра подвезти их аж до самых ворот полигона.
У полигона практически уже собрался основной контингент курсантов. Рядом с полигоном располагались колхозные виноградники. Курсанты разбрелись по грядкам. Грозди уже налились. Пока студенты с восторгом уплетали за обе щеки красный виноград, на грядках появился сурового вида старичок с берданкой. Он громким голосом всех предупредил:
- Ешьте сколько влезет, но только с лозы. Если увижу кого-то, кто оторвёт гроздья и возьмёт с собой, буду стрелять по ногам!
Те, которые набрали виноград за пазуху, быстро его опорожнили и с опаской ушли с грядок.
Через час вдалеке показались капитан с флажком и трое курсантов, которые в гордом одиночестве из последних сил подымались на гору.
Ворота открылись, неорганизованная масса ринулась на полигон, но быстро была остановлена сержантами контрактниками. Они умелыми действиями очень быстро разделили всех курсантов на три группы. Одна из групп должна была пойти в закрытое помещение для стрельбы по мишеням из табельного оружия, другая - на специально оборудованный плац с движущими мишенями - для стрельбы из автоматов. Третья группа должна была уйти в конец огромной территории, где были вырыты окопы, из которых курсанты должны были метать учебные гранаты со специальными запалами. Последние с шумом взрывались, но граната при этом на куски не разлеталась. Всё же стрелковое оружие должно было стрелять боевыми патронами. После каждого вида упражнений группы должны были меняться местами.
Гена среди товарищей имел репутацию очень меткого стрелка. В детстве родители записали Гену в музыкальную школу. И чтобы заставить ребёнка, напрочь лишенного музыкального слуха, ходить на занятия, мать после школы водила его в расположенный по соседству ТИР. Музыкальную школу он посещал всего лишь год, после этого был оформлен академический отпуск. По его словам, он до сих пор находится в отпуске. Зато навыки по стрельбе Гена постоянно оттачивал. Но была одна особенность. Он метко стрелял только правым глазом, левый же глаз в отличие от правого, он зажмурить самостоятельно не мог. Если при стрельбе задействована была только правая рука, то левой рукой он прикрывал левый глаз. Если оружие приходилось держать обеими руками, то левый глаз он закрывал повязкой из платка или из тряпки. Для отделения Старосты стрельбы начались с закрытого помещения. Стрелять надо было из пистолета Макарова. Гена, как лучший стрелок, первый получил оружие с пятью патронами. Когда он снял пистолет с предохранителя, то случайно заметил, что пуля в патроннике перевёрнута обратной стороной. Её ни отстрелить, ни вынуть. Даже чисто теоретически такое невозможно объяснить! Гена, заметив начальника кафедры, с пистолетом в руке побежал в его сторону:
- Товарищ Подполковник, у меня в пистолете патрон не тем концом в патроннике!
- Опусти пистолет!
- Товарищ подполковник, вот посмотрите.
- Опусти пистолет … ё-б твою мать! Сколь раз вам говорить - оружие на человека направлять нельзя! Только на врага!
Взяв пистолет, подполковник попытался вынуть пулю. Затем трижды выругавшись всё-таки приказал заменить оружие. Гене вспомнилось, как во время занятий в институте, преподаватель-майор принес в аудиторию учебную гранату. Он всем показывал предохранительную чеку, которую никоим образом нельзя было дергать. Гена решил подшутить:
- Если чеку снять, то боек ударит по капсуле?
- Да.
Гена зацепив пальцем кольцо:
- Вот это кольцо?
- Да!
Гена резко выдернул кольцо!
Майор весь побелел. У него в руке осталась граната. Он со всей силой сжал спусковой рычаг:
- Ты охренел!? Почему вынул кольцо!
- Но вы же сами сказали потянуть за кольцо.
- Урод!
Майор с гранатой и чекой вернулся за стол преподавателя и всё оставшееся время пытался одной рукой вернуть чеку на место. Занятие успешно было провалено!
Во время стрельб из пистолета Гена полностью провалился. Скорее всего из-за переживаний по поводу неправильно установленной пули. После, отделение повели на территорию для метания ручных гранат. Курсант из ближнего окопа с гранатой в руках по-пластунски перебирался в дальний окоп. Затем срывал чеку и кидал гранату как можно дальше. При этом он сам обязательно должен был спрятаться в окопе, так как поражающая сила гранаты обычно превышала дальность броска. Даже учебная граната представляла некую опасность. После того как происходил взрыв, курсант был обязан подойти к месту падения и возвратить гранату для повторного использования.
Когда очередь метания дошла до Ленинского стипендиата, последний неумелым движением метнул гранату совсем не в ту сторону. Она покатилась в сторону ближних окопов, где своей очереди ждали ещё не метавшие гранаты курсанты. Последние живо нырнули на дно окопа. Взрыва не последовало. Минуты через три Староста осторожно поднялся из окопа, потом за ним потянулись другие. Младший офицер подбежал к Стипендиату и приказал принести неразорвавшуюся гранату. Последний отказался. Об инциденте сообщили начальнику военной кафедры. Через десять минут явился сам Подполковник. Он в свою очередь тоже приказал курсанту пойти за гранатой. Но Ленинский стипендиат прекрасна понимая, что он, является одним из символов института и ему ничего не может грозить, вновь отказался подчиниться. Тогда Подполковник, отправив всё отделение на автоматные стрельбы, сам пошел за гранатой. По пути к открытому стрельбищу курсанты услышали характерный взрыв гранаты. Через минуту по всему полигону разнёсся слух, что Начальник военной кафедры убит! Курсанты с ужасом потянулись к месту инцидента. Но все скоро прояснилось - у Подполковника просто чуть-чуть обожжены руки, обошлось. Стало немного обидно - даже не ранен!
Отделению Старосты предстояло пройти последнее испытание. Всем курсантам раздали автоматы с полными магазинами. По команде они с автоматами на груди должны бегом пересечь распаханное поле. Затем плашмя упасть на землю, локтями подготовить позицию для стрельбы и как только поднимутся мишени, короткими очередями их сбить. На полигоне было установлено десять мишеней - по количеству курсантов в отделении. Слева и справа от Гены должны были бежать Староста и Жора. Они оба объявили, что на всякий случай будут стрелять по мишени Гены, так как из-за близорукости у них вряд ли получится что-то путное. После того как дали старт, друзья практически одновременно оказались на рубеже. Но Гена очень неудачно приземлился. Дуло автомата на четверть ушло в песок. Когда поднялись мишени, Гена не стал стрелять. По полигону раздались автоматные очереди. Вдруг над головой Гены появился офицер и начал кричать:
- Стреляй… Стреляй!
- Не буду. Дуло в песке. Может разорвать!
- Стреляй сволочь!
По полигону стрельба уже прекратилась. Все мишени остались на месте. Офицер собрался было от ярости пнуть Гену ногой, но в это время по громкоговорителю начали объявлять:
- Курсант, не стрелять! Заменить автомат… Не стрелять, заменить автомат.
Гена поднялся и в вразвалочку пошёл менять автомат. Затем неспешно вернулся и первой же очередью повалил мишень. Стрельбы закончились!
Полк связи. Угроза отчисления из института
Подруга Гены была его однокурсницей. Все девушки, после того как парней забрали в армию, получили дипломы инженера и могли пойти работать. Но обычно они с работой тянули до последнего. Беззаботное время заканчивалось. Надо было настроится на взрослую жизнь, а впереди ещё два месяца лета. За все годы учебы девушка Гены была успешной комсомольской активисткой и после окончания института её наградили путевкой в студенческий лагерь на берегу Черного моря. Они договорились, что месяц разлуки будет для них как бы некой проверкой их отношений. Но действительность оказалось суровей. Курсанты обычно с нетерпением ждали увольнительных на выходные. Друзья заранее планировали, чем будут заняты в городе. Гене же выходные были в тягость. Его девушка за пределами республики, никакой коммуникации с ней нет. Чтобы как-то заполнить пустоту, Гена через день писал письма о прошедших событиях на адрес школы, где был развернут летний студенческий лагерь. Но уверенности, что письма вообще доходят, не было никакой. И вот, до него доходит весть, что его девушка вернулась в город. Родители отправили её и младшую сестру на неделю в курортный посёлок за сто километров от города. Гена после полудня решил, не ожидая выходных убежать в самоволку. Тем более, что сёстры одни, без родителей. По дороге к подруге зайти домой и переодеться он не мог, поэтому решил поменять только сапоги на кеды. Кеды иметь в военной части разрешалось. Основная проблема - не нарваться в столице на военный патруль. Доехав на попутке до города надо было затем попасть на северный автовокзал. Для этого необходимо было пересечь весь город. Если во время перемещения по городу парня в военной форме и кедах задержал бы патруль, то он обязательно загремел бы в военную комендатуру, со всеми последствиями. Хотя какие последствия при этом его ожидали, Гена конечно понятия не имел.
Но обошлось. К вечеру удалось сесть на автобус в нужном направлении. По приезде в поселок, надо было ещё добраться до дома отдыха и как-то незаметно через забор пробраться на его территорию, чтобы не вызвать нездоровое любопытство охраны и отдыхающих. Дом отдыха был всего на десять номеров и все отдыхающие практически знали все друг о друге. Девушка, увидев своего парня, онемела. Она даже в своих самих смелых ожиданиях не могла представить такого поступка от Гены. Сёстры незаметно провели его в комнату. Гена и Девушка до ночи с воодушевлением рассказывают друг другу о событиях последнего месяца. Гена в конце обиженно спрашивает:
- Почему не отвечала на мои письма? Там же был указан номер военный части.
- Только за час до отъезда, из почты принесли всю пачку писем и передали руководителю лагеря. Он мне их отдал уже в поезде!
Вдруг к часу ночи настырный стук в дверь. Девушка открыла дверь, на пороге стояла полусонная хозяйка пансионата. Она, не спросив разрешения вошла в комнату. Увидев Гену нисколько не удивилась:
- Мальчик тебя срочно зовут к телефону.
- Меня? А кто?
- А я знаю? Одень обувь и пошли.
Гена и Девушка пошли за хозяйкой. Телефон был только в частном доме хозяйки, который был через дорогу от пансионата. Трубка была положена набок. Из неё исходил какой-то треск. Когда Гена взял её, то издалека вместе с треском послышался голос Старосты:
- Ген, сегодня к нам в часть прибыл Командующий Округом!
- Ну.
- Они всех построили и сделали перекличку. Короче, если завтра ты с отцом в 8 утра не будешь на военной кафедре у начальника, то в институт будет послано представление о твоем отчислении!
- Час ночи, как я доберусь?!
- У нашего Егора, есть старый москвич, но у машины нет фар! А то мы бы за тобой приехали.
- А как ты номер узнал? Откуда звонишь?
- Долгая история, звоню из почты. В общем, найди там кого-нибудь с машиной и срочно возвращайся в город.
Разговор прерывается.
Девушка с Геной возвращаются в пансионат. Гена хочет понять, что означает отчислить из института. Гос. экзамен он сдал и дипломную работу уже защитил – все на отлично. Единственную тройку с первого курса по Истории КПСС он тоже пересдал на отлично. Диплом у него должен быть красный - с отличием. Может диплом инженера не дадут? Вряд ли. Но звание офицера точно не получит и на два года загремит в армию. Все планы рушатся! Девушка Гены едва сдерживает слезы.
Гена решает спустится к дороге и там попытаться поймать запоздавших автотуристов. Сёстры заявляют, что пойдут с ним. Гена начал было возражать. К дороге придется идти по тропинке через лес минут 30. Ночью ни зги не видно. Как они будут одни возвращаться? Но девушки настояли на своем. Сам курортный поселок петляя тянется километров десять по ложбине между горами. Однако, все дома отдыха и санатории расположены в лесных зонах на склонах гор. Они втроем пробираются через лес. В ночи ветки деревьев больно бьют по лицу.
Наконец достигли дороги. Никакого движения не наблюдается. Гена от переживаний беспрерывно курит. Вот и последняя сигарета. Вдруг все ущелье освещается фарами подъезжающей машины. Минуты через три из-за поворота показывается источник света. Полный облом - проезжает хлебный грузовичок. Молодые люди сидя на обочине ждут следующего раза. Через некоторое время ущелье снова освещается. Из-за поворота выезжают жигули. Гена встает, махает руками. Машина нервно прибавляет скорость и объезжает курсанта. Вдруг Гену озаряет - в два часа ночи солдата в кедах никто не подберёт. Опасно! Что же делать! Девушки предлагают самим выйти на дорогу и голосовать. Он же спрячется в кустах. Как только машина остановится, он должен будет запрыгнуть в автомобиль. План может сработать. Наконец-то четвертая машина с номерами из соседней республики останавливается. В машине молодые ребята: шофёр и пассажир на переднем сидении. Пассажир поворачивается и изнутри открывает заднюю дверцу:
- Девушки, садитесь!
Гена молниеносно выпрыгивает из-за кустов, бросается в открытую дверь и жалостным голосом:
- Ребята мне до города. Очень надо!
У ребят сначала испуг, потом удивление, затем полное разочарование:
- Ладно.
До города полтора часа. Сначала надо проехать опасный перевал, затем дорога переходит в широкополосную магистраль. На полпути к городу Гена спросонья слышит, как шофёр спрашивает своего пассажира:
- Ты видел, как мы проехали пост ГАИ.
- Нет, наверное, уснул.
- Я тоже не помню! Задремал за рулём. Не спи, следи за мной, чтобы не заснул. Разобьёмся!
Гана окончательно просыпается и начинает внимательно следить за дорогой. Через некоторое время опять засыпает. Когда доезжают до города, шофёр и пассажир, растормошив курсанта, предлагают ему выметаться из машины. Гена выходит и к 5-ти утра пешком добирается до дома.
Долгий звонок в дверь. Полусонный отец в семейных трусах открывает дверь:
- Что случилось?
- Папа, завтра нам с тобой надо к 8-ми часам быть на военной кафедре.
- Почему?! Ты что не знаешь, я в девять должен быть на работе. Мне ехать 40 километров.
- Папа, очень надо. Оттуда поедешь пряма на работу. Опоздаешь всего на пол часа.
- Ладно. Пойдем, ещё можем часа два поспать.
Гена кидается на диван в гостиной, чтобы тоже чуть-чуть поспать. Через три минуты заходит мать в ночнушке:
- Гена, что случилось?
- Мама, ничего, мы с папой договорились. Дай поспать.
- Что случилось!
- Ну … я ушёл в самоволку.
- Почему?!
- Встречался с моей девушкой.
- У тебя есть девушка?!
- ДА! … Мы любим друг друга!
- Кто она? Я её знаю?!
- Ну … мы из одной группы института.
- Я её знаю?!
- Вообще-то ты её, наверное, знаешь. Мы в школе с первого по четвертый учились в одном классе. Потом её родители переехали в другой район и её перевели в другую школу.
- А ну покажи фотографию!
- В пять утра?!
- Гена, покажи фотографию!
- Ладно.
Гена идет к шкафу. Роется в альбомах с фотографиями. Достает виньетку за четвёртый класс. Показывает пальцем на школьницу:
- Вот!
- Сколько ей здесь лет.
- Одиннадцать.
- А где ты?
- Вот!
- У неё сейчас тоже косички?
- Нет, у неё короткая стрижка!
- Почему с отцом едете на военную кафедру?
- Если отец не приедет, меня исключат из института!
- Понятно.
Мать громко отцу:
- Я завтра еду с вами!
- Уже сегодня,
ехидничает Гена.
К восьми утра Гена с родителями, как школьники, ждут у кабинета начальника кафедры. Минут через 15 подходит начальник кафедры. Мать:
- Товарищ Полковник.
Гена тихо поправляет мать:
- Подполковник.
Мать:
- Товарищ Полковник! Мы родители курсанта Гены.
- Заходите.
Гена остается стоять перед кабинетом. Через 10 минут мать и отец выходят. В руках у матери листочек бумаги, исписанный от руки. Мать отцу:
- Подвезешь меня домой, а Гену в часть. Потом поезжай на работу.
- Ну вы достали меня! Пошли быстро.
Мать отдает листок бумаги Гене:
- Дашь начальнику части.
Гена пытается разобраться в каракулях:
Курсанту … Назначить три наряда вне очереди.
Начальник военной кафедры … подпись
К девяти утра подъезжают к воротам военной части. Дежурный, прочитав письмо, направляет Гену к командиру части. Последний сразу приказывает Гене идти на кухню. Наряды курсантам назначались только на кухню. В других местах служить им не доверяли.
В основные обязанности курсантов на кухне входило: мытьё посуды, чистка картошки, потрошение рыбы и всякая подобная работа. Особенно запомнилось мытьё посуды и потрошение рыбы. Для мытья посуды были приспособлены две чугунные ванны. Одна была наполнена горячей водой другая - холодной. Триста мисок с прилипшим с палец жиром кидали сначала в горячую ванну. Туда же стругали хозяйственное мыло. Затем большим деревянным шестом миски размешивались в течение часа. Жир всплывал на поверхность, а миски опускались на дно. Специальными черпаками жир сливался в бочку. Потом миски перекидывались в холодную ванну для ополаскивания. Тем же шестом миски размешивались в холодной воде. После, миски снимались. Они всё равно были покрыты незаметным глазу тонким слоем жира. Более печально дело обстояло с потрошением рыбы. Рыба обычно была только что размороженная, мелкая и очень костистая. Сначала курсанты пытались очистить чешую, затем отрезали голову и лишь после этого потрошили её. После часа работы, дежурные по кухне обычно переставали потрошить очень мелкую рыбу. Затем всю эту рыбу кидали в ванну с проточной водой и кое-как мыли её руками. Обычно наряд на кухню получали по двое курсантов. После вечернего мытья посуды они уже валились с ног.
Полк связи. Досрочное окончание сборов
Последний понедельник. Как обычно, все курсанты приветствуют друг друга после выходных. У всех приподнятое настроение. В наступающую пятницу последний день сборов.
В отделении у Старосты был Тихоня-Скрипач, который закончил школу с золотой медалью. За пять лет учебы ни по какому предмету особых успехов не имел, но зато был единственный на курсе, кто профессионально владел музыкальным инструментом. Скрипач выступал в камерном оркестре политехнического института. Часто с оркестром бывал на гастролях. И вот в последний понедельник, он, как обычно, тихо приветствует сокурсников и всем пожимает руки. После, так же тихо с улыбкой, объявляет:
- У меня желтуха.
- ?!
Те из сокурсников, у кого были родственники врачи или они сами были продвинуты в медицинских вопросах, сразу смекнули. Надо добиваться досрочного закрытия палаточного лагеря. А некоторые даже начали возмущаться. Что это он со всеми здоровается. Неужели не понимает, что так может всех заразить! Скрипач пошёл в санчасть предъявлять результаты своих анализов. Посовещавшись с ребятами, следом двинул в санчасть и Староста. Он начал вести переговоры с фельдшером, а затем и с командиром части. Командир понял, что за такое положение дел могут призвать к ответственности и его и весь командный состав. Поэтому он принял единственное, по его мнению, возможное решение - досрочно демобилизовать курсантов отделения Скрипача. Чтобы не вызвать волнения среди остальных курсантов, операцию с демобилизацией надо было провести очень скрытно. Будет объявлено, что все отделение на три дня направляется в соседний район, для сбора винограда. Через три дня оставшиеся курсанты вряд ли начнут задавать вопросы. Необходимо будет также тайно организовать прием-сдачу военного обмундирования. Командир обсудил со Старостой детали операции и получил от него клятвенные заверения, что до окончания сборов это решение не будет обнародовано. Но сразу возникли проблемы со сдачей обмундирования и постельных принадлежностей. Учетчик на складе потребовал от ребят сдать все до мелочи - вплоть до курсантских звездочек. Он предъявил Старосте утверждённый командиром части список всего того, что обычно выдается курсантам. Список содержал также графу, где была указана стоимость каждого предмета, которую необходимо было заплатить в кассу, при утере последнего. Особенно ребят поразила стоимость матрасов и подушек. Некоторые из них за время сборов непонятным образом были утеряны, а некоторые в знак протеста были сожжены в первый же вечер. Староста сразу же сориентировался. Он предложил походить по палаткам курсантов, припозднившихся после увольнительных, и найти свои недостающие матрасы и подушки. Ребятам пришлось также попросить в долг у остающихся ребят курсантские звездочки и всякую мелочевку. Через час недостающие предметы были собраны и благополучно сданы на склад.
Отделение Старосты было вывезено на грузовике. По пути курсанты переоделись в гражданское.
Служба в армии для друзей закончилась. Никто не заболел!
Основная же часть курсантов, уволенных в запас через неделю, ещё долго разбирались с военной частью. Многие студенты распрощались с последней стипендией в пользу военного ведомства, а тем, кто её вовсе не получал, пришлось мобилизовать родителей.
Эпилог
Сразу после сборов, во время вручения дипломов, руководство института совершенно неожиданно предложило Гене остаться работать на кафедре. В то время такое предложение была голубой мечтой каждого выпускника, который имел потенциал к научной и преподавательской деятельности. Но Гена дать своё согласия самостоятельно не мог. Они с друзьями уже решили ехать в провинцию и совместно начать карьеру. Он собрал ребят и предложил им самим решить его судьбу. Гена инстинктивно понимал - ребята поставлены в безвыходное положение. Они, как истинные друзья, ничего другого, как посоветовать ему принять предложение не могли.
В итоге Гена дал свое согласие, а ребята в день окончательного решения комиссии по распределению на работу, в самый последний момент не сговариваясь изменили свои заявки, и также начали свою трудовую деятельность в столице.
Первое ответственное решение ребят провалилось, но дружба продолжается по сей день!
Военные сборы. Эпизод из жизни институтских друзей
© Copyright: Шаген Оганнисян, 2022
Свидетельство о публикации №222052201384
Свидетельство о публикации №222052201384
Рецензии