Святые горы
Сам городок назывался Славяногорск. Потому что жили там славяне – русские и, украинцы - так мне объяснил папа. Ничего "святого" у нас в приснопамятном Советском Союзе вроде как не было, и быть не могло. Атеизм в действии.
Нашей соседкой по домику была девочка Оля с узкими глазами и длинными русыми хвостиками из далёкого горда Мурманска, которая, не скрываясь и вслух, радовалась солнцу и тёплому озеру. Озеро так и называлось Банное. Говорят, и озеро-то было- одно название, а так - просто пруд. Впрочем, я не очень понимала, в чем разница. Я хотела дружить с Олей и вместе ходить на песчанный банный пляж, окруженный цветущими луговыми травами и камышом.
Но отец почему-то не любил там купаться. Он предпочитал плавать в куда более прохладном, широком, серовато-зелёном и важно текущем Северском Донце, на который с высоких зелёных гор взирали санаторий с подозрительными, золочеными маковками-куполами, поодаль – грязновато-белый и бесформенный, выдолбленный в меловой скале "монастырь" – этому древнему и давно недействующему артефакту всё же позволялось так именоваться. А на самой высокой вершине возвышался огромный и тоже серо-белый революционер Артём, единственный явный представитель советской власти на том, крутом побережьи.
До буйков я доезжала на буксире, держась за папино плечо, а обратно отправлялась в свободное плаванье по-собачьи. И тогда ощущала, как это трудно – преодолевать медленное, но упорное течение этой полноводной, полнокровной реки…
Мы приезжали в Славяногорск «дикарями» и снимали комнату в частном секторе у одноглазой добродушной хозяйки - Елены Мартыновны, разговаривавшей с нами на милом и понятном моему уху "суржике", в котором половина слов были русскими, половина – украинскими или средними – слегка «обукраиненными» русскими словами. Елена Мартыновна старалась казаться хозяйкой строгой – ежедневно мыла полы и требовала от нас ежевечернего мытья ног. Этот ритуал проводился на крашеном красновато-коричневом деревянном крыльце - в алюминиевой, специально для этого предназначавшейся лоханке. После него прогулки уже были под запретом – сразу надо было отправляться в постель – белую и тщательно накрахмаленную – до утра.
В пасмурные дни всё становилось ещё интереснее. Потому что обычные наши речные купания отменялись, и вместо них мы либо шли в сосновый лес, где на желтом песке собирали голубые незабудки, либо переходили по мосту на правый берег и, цепляясь руками за меловые уступчики, карабкались по самой крутой меловой тропе к "памятнику Артёма", а оттуда узкими пологими тропами сбегали к меловому скиту. Внутри там приходилось зажигать фонарик, иначе по подземным ходам было никак не пройти. Говорили, что раньше там был ещё один - самый длинный глубокий ход – ведущий под самим Донцом - обратно на левый берег, но при немцах его зачем-то взорвали… Всё это было загадочно и до биения сердца романтично и необычно…
Иногда, в "некупальные" дни мы шли на лодочную станцию и брали на час напрокат лодку с вёслами. Папа с мамой сидели на вёслах и пели чудесные мелодичные песни, которые почему-то никогда не предавали по радио: «Ах Самара-городок, беспокойная я беспокойная я, успокойте меня» «Очаровательные глазки» или «Ах милый мой по Волге пла-авал…» А папа любил ещё более странную украинскую –«Як бы я був полтавским соцьким»*, где главной мечтой лирического героя было перевешать всех хлопцев и полюбить всех девчат… И ещё: « Мы есть народ кавказский, любим любовь и ласки, но если нас обманут глазки…»
Интересно, что подобные вокальные экзерсисы моих интеллигентных родителей были возможны только там и тогда.
А я сидела на корме и всё время норовила опустить хоть одну руку в прохладную зеленовато-серую воду Донца…
Это, пожалуй, были самые счастливые моменты моего детства…
Теперь на левом крутом – Святом берегу у монастырей стоят украинские гаубицы, и почем зря палят по правому – плоскому, чтобы не дать российским войскам форсировать мой Северский Донец. Теперь он полнокровен в буквальном смысле этого слова, потому что полон кровью тех самых славян. Мост через Донец взорван. А российское командование обдумывает обходной манёвр – как бы этот самый Святой берег обойти и окружить сзади... Вот вам и славяне. Вот вам и Славяногорск...
Свидетельство о публикации №222052201528