Пламя. Повесть-размышление. Глава 62

БЕСЧИНСТВА ПРОДОЛЖАЛИСЬ

Военное руководство вынуждено было снять с оцепления бойцов, получивших травмы от брошенных камней, бутылок и других травмирующих предметов. Воспользовавшись отходом военных, одна из групп ворвалась в здание и подожгла его изнутри, а толпа не допустила к тушению огня пожарные машины. Три милиционера, спасаясь от огня, попытались подняться с первого этажа на второй, где находилась старший судья Галина Ивановна Алексеева. Но залетевшая в окно бутылка с бензином прервала их продвижение.
Слонимский, не успевший подняться наверх, смог выбежать из здания и практически не пострадал. Два милиционера выпрыгнули из окна в торце здания. Выпрыгнул из окна и старший лейтенант Владимир Купченя. Скрываясь от расправы, он спрятался в огороде, но его обнаружили и жестоко избили неизвестные люди. В какой-то момент они разобралась, что чинят расправу не над Опановичем, оставили жертву и ринулись к горящему зданию выискивать того, кто им был нужен.
Несколько позже у окна появился без кителя, в белой нижней сорочке, начальник КПЗ Станислав Татур, в одежду которого переодели Опановича. За его спиной на фоне вспышек пламени клубами вырывался дым, устремлявшийся в открытое окно, окутывая метающегося в этом аду беспомощного человека. Татур задыхался, неудержимо кашлял и, теряя сознание, из последних сил навалился на подоконник, судорожно пытаясь вдохнуть порцию свежего воздуха. Но свежего воздуха не было. В лёгкие терпящего бедствие человека попадал насыщенный угарным газом дым, отравляющий весь организм.
Татур уже был не в состоянии выпрыгнуть из окна и повис на подоконнике. Толпа приняла его за Опановича, стянула на землю и стала зверски избивать. Прикрываясь темнотой, беспорядочной суетой людей, жаждущих расправы над Опановичем, эти изверги накинулись на старшего лейтенанта. Жертву случая били жестоко – кулаками, ногами, всем, что попадалось под руки. И тут кто-то, способный ещё как-то мыслить, признал в умирающем от ран человеке милиционера Татура.
– Хлопцы! Мы не того наказываем! Это милиционер! – истерично крикнул один из избивавших офицера, и все разбежались, бросив жертву умирать от ран.
Нашлись и те, кто попытался оказать помощь пострадавшему. Его на руках отнесли к машине скорой помощи, доставили в больницу, и там он умер, не приходя в сознание. Несколько позже в больнице скончался заместитель начальника РОВД Александр Егоров, попавший туда с сердечным приступом. А в это время бесчинство преступной толпы приближалось к завершающей фазе.
Пожарные расчёты не могли работать. Разъярённые люди, потеряв человеческий облик, разбивали стёкла в машинах, резали пожарные рукава, бросали камни в пожарников. Деревянное здание суда в считанные минуты объяло сплошное пламя. Потушить его уже было невозможно…
Некоторые находящиеся в отдалении люди с болью, со слезами на глазах воспринимали случившееся, но многочисленные «зрители» злорадно посматривали на полыхающее здание. У них сердце не дрогнуло.
В стороне от буйствующей толпы стояли два пожилых человека – знакомые читателям Кирилл Петрович и Ахмед Ахмедов.
– Так нэ нада делат, не нада! Такой ужаст мог сделат фашист! Савецкий народ так нелизя делат. Памаги, Аллах, плахой людям мазги наладить. Самашедший шайтан так делает! – не сдерживая слёзы, говорил Ахмед. – Аллах такой дела не прастыт!
Ахмед потрясал кулаком, глядя в толпу, а потом обратился к Кириллу Петровичу, положив ему руку на плечо:
– Кирилла Петрович, дарагой, не валнавайся. Я твой Володя Кирилавич видил сваим глазам. Он маладэц, парядка навадил, дружинник на красний павязка привадил, как камандир. Он – всё карош, как нада. Не валнавайся! Он пашла, гиде ваенние салдаты и камандир. Валодя – твой гордасть. Ты будь дастоин иго, не нужин тыбе водка! Дэти дароже водка!
Кирилл Петрович расчувствовался:
– Спасибо, Ахмед. Я знаю, что мой сын – достойный человек. Я горжусь им: он – правильный человек, а я – не такой. Я водку люблю, и она меня любит и губит… Постараюсь быть другим. Нельзя делать так, чтобы сыну было обидно за отца.
– Кирилла Петрович! Я тыбе так гаварила, а ты не слушала… Так не нада: дэти – святое! Тыперь ты панимаешь? А зачем раньше бил не панимаешь?
В это время на толпу ветром сбросило массу взлетевших в воздух раскалённых искрящихся углей, досок, щепок от рухнувших перекрытий, и люди стали отступать. Ахмед с Кириллом Петровичем оказались в людском потоке. Ринувшаяся масса людей сбила их с ног и чуть не затоптала, но, к счастью, пронесло. Они выбрались на обочину дороги и, глядя на огонь, молча плакали…
Когда здание догорело, возбуждённая огненным зрелищем толпа, решив, что «правосудие» свершилось, стала расходиться по домам.