Жулька золотая

    История эта случилась давно. Так давно, что ее уже мало кто помнит. Борис Семенович поведал мне ее пять лет назад...

***

  Во дворе Борькиного дома в своей будке жил Жульбарс, неприступный сторожевой пес. С ним отец ходил на охоту.

  Как только Борька подрос, взял себе Жульку от соседской овчарки Динки. Он сам ухаживал за щенком. Гладил ее шерсть, обнимал за шею и бегал наперегонки.
  С утра, как только  Жулька начинает тянуть с мальчика одеяло, спрыгивал с кровати и приносил ей парного молока. А когда Жулька подросла, давал и косточки.
  И Жулька прижилась. Подросла. Тело ее было слегка вытянуто, с широкой грудной клеткой и ровной мускулатурой. Она была сильная, оглядывала все и вся живым внимательным взглядом. Длинная мордочка и влажный нос, которым Жулька тыкала в ладони Борьки,когда приносила палку или просила поесть.

  Идеальная нянька выросла. Резвилась с детьми,катала их по двору. Веселая пора!
  - Жулька, Жулька! – кричал Борька.
И бежала Жулька на зов маленького хозяина, виляя хвостом. Борька катился на первый урок. Мальчик по утрам взбирался ей на спину, обхватывал шею, а довольная собака бежала к школе так быстро, что ее уши-торчком отклонялись назад.

  Однажды Жулька наблюдала за небывалой суетой. То и дело открывались и закрывались ворота. Отец Борьки, Семен, врывался в дверь. Жулька с Жульбарсом виляли хвостами, а он - сразу убегал. Приходили мужчины, снова и снова приходилось лаять. И так весь день.
  Где-то вдалеке грохотало. Слышен был гром, но дождя не было. И снова грохотало, и снова не было дождя. Люди говорили, что пришла беда.

  Чтобы беда не пришла в каждый дом, надо защищать русские земли от врага. Борька наблюдал как опустело село. Папа, дяди, соседи-сельчане уходили на фронт, чтобы сражаться и не подпустить врага. В Борькино село враги не дошли.
  Недалеко от дома был завод. Там работал младший брат мамы, дядя Бори. Поздним вечером он пришел попрощаться. Борька уже лег спать, но услышал заливистый лай Жульки. Вскочил с постели и выглянул в окно. За окном светила луна за полосками прозрачных сиреневатых облаков:
- Красота!-залюбовался мальчик.
  Жулька,виляя хвостом, прыгала на дядю, когда входил в открытую калитку.
Скрип двери - и мама кинулась к печи, достала глиняный горшок с картошкой, собрала зелень да молоко на стол.
- Вынесли все станки, погрузили в машины.
- Когда уезжаешь?
- Попрощаться зашёл, телега ждет. Затемно эшелон уходит на восток.
- Уже? - мама смахнула крупную слезу, завернула в полотенце мясо, картошку, а в другое - зелень. Хлеб завернула в бумагу - положила сверху авоськи. - Тогда с собой забирай.
- Задача - поставить станки, поднять новые заводы и через месяц наладить выпуск танков и машин.
- Ух, ты! Танки! Ты увидишь настоящий танк!!! - Борькины зрачки расширились сильно-сильно.
- А ещё – мины, взрывчатку и бомбы. Гранаты и патроны. А потом уйду на фронт.
- Ох, лучше бы их не видеть... - опустила глаза женщина, - не успела оглянуться как ты вырос.
- Не грусти, сестренка! - Он наклонился и поцеловал сестру в щеку, поднял племянника высоко под потолок. - Расти большой, мамку слушай. А мне - пора.
- Ну, в добрый путь! Возвращайся с победой. Ждать будем, - и поправила платок.
  Женщины и подростки косили, работали на засеянных хлебом полях.
Однажды утром в дверь постучали.
- Кто там? - спросила мама.
- Дед Яков, - ответил старый дед, хозяин Динки.
  Женщина открыла дверь. Сгорбившийся сухопарый старик с жиденькими, слипшимися на макушке седыми волосами вошел:
- Можно, хозяйка?
- Проходи, мил человек!
- Я, это, пришёл. Собак собирают. Жульку отдашь?
- Куда? – удивилась мама.
- В Армию!
- В какую армию? – подскочил Борька. Он никак не думал расставаться с любимицей.
- Так это, в нашу армию, в Красную! Собаки служат на передовой.
- Моя Жулька! - закричал Борька. – Не отдам!
Дед Семен потрепал волосы мальчугана и ласково попросил:
- Подумай. Враги не хотят, чтобы во дворах жили собаки, потому что они сторожат дом и верно служат хозяевам.
- Да, верная наша Жулька. – Согласился Борька, кулаком размазывая по щекам свои слезы.
- А фашисты приходят с автоматами. И, это, выгоняют людей, хозяйничают, сами поселяются на все готовое, - продолжал дед Яша.
- Нет! Нет! Не хочу! Не отдам на фронт – там убивают!
- Не поможешь горю нашему слезами, - кивнула мама головой.
- Я их с Жульбарсом в шкаф спрячу! - Борька капризничал редко. Но сегодня и был такой редкий случай: ему предлагали разлуку с питомицей.
- В шкафу дышать нечем, - откликнулась мама.
- Тогда в ящик для овощей!
- Там грязно, шерсть собачья залоснится.
- На дворе оставаться нельзя, потому что далеко слышно, как собаки лают на чужих.
Жулька и Жульбарс чужих на двор не пустят! Они наученные, - спокойным голосом рассуждала мама, и Борька возразить не смог.
- Ты молодец! Всему научил Жульку. - Вздохну дед Яша. - И Динка наша, это, умная собака. Ее взяли в Центральную школу Московского округа на обучение собак-истребителей танков.
- Танков? – удивился Борька. – В школу?
- Говорю же: «На обучение!» Там собак готовят и раненых с поля боя выносить, и мины, и снаряды искать…
- Боречка, мы скоро уедем. Если Жулька останется дома, то ей грозит опасность.
- Думайте и решайте, - махнул рукой дед Яша. – Пока набор не кончился. А я, это, пошел.

  Мама ушла в поле, а Борька, сев верхом на Жульку, покатился на своей любимице к школе. Рядом бежал Жульбарс.
Мальчик думал так:
- Если согласятся взять Жульку в Красную Армию, то пусть служит. На то она и собака, чтобы служить!

  Задолго до школьного забора слышался собачий лай.
Жулька виляла хвостом, весело визжала, крутилась на месте. Подпрыгивала к Борьке. И,улучив момент, когда он присел на корточки, лизнула в носик. Она не понимала, отчего же печальны Борькины глаза.
- Собачье счастье! -  усмехнулся Борька.
Он и сам радовался - никогда не видел такого скопления собак.
К ним подошел невысокий коренастый паренек в военной форме:
- Здравствуй, парень!
- Здравствуйте! Вы в каком звании?
- Сержант. Кинолог я.
- Кино показываете? – уточнил Борька.
- Нет, я собак тренирую.
- Значит, это Вы в собачью школу набираете?
- Так точно! Отбираем самых здоровых, самых послушных собак, годных к службе людям и Отечеству!
- Не хочется мне прощаться с ней! – признался Борька. – Да, мамка говорит, что на фронте она нужнее!
- Правильно говорит. Хорошая собака у тебя. - И похлопал Жульку по спине. Открыл пасть, осмотрел острые зубы.
- Сидеть! – приказал. – Взять! Кинул палку, вихрем вслед за которой с места метнулась Борькина любимица.
Никто и не сомневался, что ее возьмут.
- Куда Вы ее? – хоть он и старался показаться сержанту взрослым, но понимал, что его на фронт не возьмут. А судьба Жульки практически предрешена. И от нее, и от его желания уже ничего не зависит. Как и от решения многих-многих людей, которые не по своей воле оказались на войне.
- Идем к вольеру! – позвал кинолог. – Я тебя понимаю, парень. Вчера только свою собаку выпустил из школы на передовую. Жалко. Но я – воин! А ты – поплачь, если хочется.
- Что я - девчонка? Нюни распускать, – и добавил припомнившиеся слова, с которыми ушел отец. - Надо, значит надо. Все для фронта. Все для победы!
 
- Мать встретила? – улыбнулся сержант-кинолог, наблюдая как виляют хвостами, трутся боками и улыбаются друг другу Динка и Жулька.
- Откуда Вы знаете?
- Как и ты, я с собаками с детства, - кивнул на четвероногих. – А ещё на ветеринара выучился.
- Как фамилия твоя? – спросил мальчик.
- Красноперов!
- Значит, доверю тебе Жульку, сержант Красноперов. Как себе!
- Можешь называть меня Леонид. Выучу ее санитаркой – бойцов раненых с поле боя выносить будет. Одного не могу обещать – вернемся ли назад.
  Борька промолчал. Что тут скажешь? Погладил Жульку, потрепал ее спину и пошел к дому.
  Никто не прибежал встретить. Ни залаял.
  Когда мама пришла с работы, сказал ей:
- Жульку для Красной Армии признали пригодной. Взяли. Санитаркой будет. А Жульбарса в роту СИТ определили.
- Жаль, что не будут больше с нами жить, - огорчилась и мама. – Что это за СИТ?
- Сит – это Собака - истребитель танков! - И Борька снова расплакался.
  Вскоре Борька с мамой уехали вглубь страны, в Свердловск, к маминому брату. Городские женщины стояли у станков в заводских цехах, обучилась и мама слесарному делу.
  Подростки после школы приходили на завод во вторую смену, и работали наравне со взрослыми. Они убирали стружку, опилки и другой производственный мусор там, где трудились плотники и столяры, электрики и сталевары. Но Борька сначала был мал.
  Пришло письмо, что село заняли злодеи. Радовался Боря, что собаки на страже Родины, имеют и крышу над головой и питание.
  Прошел год, и второй. Когда собирали Добровольческий танковый корпус, младший брат мамы попросился на фронт.
- Борис, замена нужна. Если подготовлю, то снимут бронь.
- Меня не пустят к станку!
- Конечно, не пустят. Я обучу другого паренька, он после школы к нам приходит.
- Ну, обучай, - не понял Борька.
- Ты вместо него придешь на Уралмашзавод - подметать стружку, кучи опилок разгребать и в мешки собирать?
- И все?
- Пареньку - четырнадцать, и хочет через пару лет с завода в школу радистов и связных пойти. Но лучше бы закончились бои.
- А танк увижу?
- Запчасти для танков увидишь на заводе. А если придешь меня провожать на вокзал, то, может быть, посчастливится и танк увидеть. Если на платформу пропустит комендант.
- У-у-у, как все строго, - недовольно протянул Борька. - Приду на завод, обязательно приду. Фашисту назло!
 Так и начался Борькин путь во взрослую жизнь. Обедал на заводе. Время шло. Папа и дядя Борьки отважно сражались на фронте. Борька после школы ходил на завод. А после работы – шли домой вместе с мамой.
Вскоре в свердловский госпиталь в санитарном поезде прибыл отец Борьки. После ранения ему сделали операцию, и он пошёл на поправку.
– Жена и сын трудятся, а я – лежу! Выписывайте! – командовал он в палате при обходе врача.
– Командир здесь я! – улыбался доктор, – выпишу обязательно, через недельку, как швы снимем. А пока – приказ: выздоравливать!
Отца выписали, но на фронт не пустили. Слишком тяжело было ранение. И он тоже пошёл на завод – нашли и ему работу. По силам. Словом, как и все горожане, работали – кто на заводах, а кто в госпиталях. В тылу приближали победу. И поэтому Победа пришла.
Однажды отец пришел из военкомата радостный и с порога объявил, что вскоре медали его придут - за боевые заслуги, за оборону Севастополя.
А, главное, - пригласили его в Москву. На Парад Победы.
- Я с тобой, папа. Возьми меня! – закричал сын.
- А что ты там делать будешь?
- Я буду с героями маршировать! – упрашивал Борька.
Но мама его не отпустила. Надул губы  мальчик. Глаза опустил, смотрит исподлобья. Но ничего не поделаешь, плакать не стал - он ведь совсем уже взрослый, четырнадцатый год пошел ему.
Когда отца провожали  в Москву, на перроне, мальчик потянулся к отцу и тихо на ухо сказал:
- Ты все-таки поищи ее там.
- Кого? – громко удивился отец.
- Санитарку нашу. Там же будут все герои. А значит, и героини, - продолжал Борька.
- Про Жульку он! – пояснила мама.
- Может, и сержанта Красноперова встретишь. Вожатого ее…
Отец, как и обещал, вернулся через неделю. Ранним утром постучали в дверь.
Мама открыла задвижку двери.
  И чуть не упала. Кто же чуть не столкнул ее с ног? Кто запрыгнул первым? Не поверите - Жулька! Нюхом учуяла Борьку, и с громким лаем, виляя хвостом, пробежала через коридор прямо к его кровати.
Услышав звонкий лай любимицы, Борька соскочил, обнимал ее, поднимал на руки и катался с ней по полу.
Одного только не мог – оседлать Жульку, потому как вырос за четыре года Борька.
- Приветствую! Умная у тебя собака! Верная!  –  протянул руку капитан Красноперов.
- Здравствуйте, товарищ Леонид! Какими судьбами к нам? – никогда в жизни Борька не был так рад гостям.
Мама поставила чайник, достала морковку и картошку на стол. Отец достал шоколад. А еще - полбуханки хлеба!
- Сын, ты как в воду глядел, - Наливая кипяток гостю, начал отец. -  И правда, узнал я, что по Красной площади на параде вслед за полками фронтов, за полком Военно-морского флота и колоннами боевой техники пройдут собаки со своими проводниками.   
Дождался вожатых с собаками, поспрашивать решил. Глядь, а на меня Жулька несется, а проводник еле-еле поспевает за ней.
- И я смотрю - понесла собака. Повадки знаю – своих чует. Мы ведь не знакомы были с Вами, Семен,- капитан Красноперов улыбался глазами. Через подбородок, губы и щеку пролегал траншеей шрам. И потому говорил он нечетко, шепелявя.
- Так она запах помнит!
- Надолго ли к нам? – поинтересовалась мама, наливая в кружки кипяток.
- Как поживётся, - доставая из вещмешка кусковой сахар и ровно складывая на стол каждый кусочек, - Родных не осталось. Только Жулька.
- Жулька? – удивился Борька. Но… Это же моя Жулька… Золотая моя собака!
- И правда золотая!  Даже фашисты собак наших золотым оружием Красной Армии называли, - рассказывал Леонид за чаем. – Столько санитарных сумок перенесла на передовую, раненым, одна только Жулька. А ведь и меня не раз тащила в укрытие, почуяв щелчок мины, и телом своим укрыть спешила. Если б не она...
Краснопёров сглотнул и тихо продолжил:
- Только отметина осталась. Для меня Жулька – роднее всех родных. Спасибо тебе, Борис, что доверил ее мне. Жизнью тебе обязан!
- Вы оставайтесь пока у нас. А там видно будет, – решил отец. - Работа в городе найдется. А как госпитали закроют, то и общежития будут, и школы откроются.
- И, правда! В тесноте, да не в обиде, - подхватила мама.
- И Жульки на всех хватит, - согласился Борька. – Главное, что все живые-здоровые!
Собачка виляла хвостом туда – сюда, туда-сюда…