Мы не виделись десять лет

После моего триумфального восшествия на вершину поэтического олимпа,завидовал.
Он злился, матерился и хрипел. Его глагольные рифмы шедеврально подходили однодневным кафешантанным аккордным куплетам, которые он выкрикивал, безудержно бренча на гитаре мощными пальцами, избалованными маникюром. Выпрашивал, вымогал похвалу. Не люблю ажурно лгать.
- Ты не чуешь, не режешь, не жжёшь… - и улетела в Сидней. Друзья писали, что он замолчал.
Мы не виделись десять лет.
Я узнала спину и чугунную ногу, крепко вжимавшую клавишу в раскаленный асфальт. Мелькал локоть, семенили по клавиатуре пальцы. Так спешили прохожие в Кафедральный собор Нотр-Дам де Страсбург, за сувенирами, на трамвай…
Крепко сидел за потасканным пианино. То сгорбившись, то распрямив плечи, ритмично раскачивал головой, подхватывая настроение полуденной толпы. Это - мелодия ветра. Он и сам был ветром.
Снова и снова мизинец и большой левой руки колотили по клавишам, забивая ритм. Чутким перебором черных клавиш указательным, средним и безымянным правой извлечено колоритное звучание порыва ветра, волнующего полевые цветы. Самые сексапильные пальцы…
Словно маятником отмерял шаг спешную смену рассветов и закатов, головой кружа из стороны в сторону. Косматые волосы развевались, касаясь плеч и обшлагов рубашки, в такт музыки вмиг поднятой руки…
Казалось, тайны его души ежесекундно цеплялись за струны рояля, поспешая отозваться и умчаться вдаль, за нулевую отметку экватора, достичь живописной гавани пестрого контрастного Сиднея…
Уронил, вжал голову  в плечи, поник. Разлапистая борода коснулась глянцевых клавиш. Подушечки пальцев, засыпавшие на бемольной группе, еле слышный извлекали звук.
Он притих, сдвинув брови, застыл,  а ноздри - ноздри расширились как расширились и зрачки. Всем корпусом рухнул на клавиши, вскочил и кинулся ко мне.
Учуял. Я плыла в непритворном восхищении.
***
Кафешки в двухста метрах от Нотр-Дам де Страсбург. У рояля стоят двое:
- Надолго?
- Завтра самолёт.
- В Австралию?
- В Париж и Вену…
- Как ты?
- Как видишь, хорошо. И каждый день вскипают вены…
- Да, напряжение души, порывы ветра, буйство красок.
- Не стоит, право, петь вирши. Не надо похвалы и масок…
- Как хочешь, завтра самолет…
- А послезавтра – мой автобус.
- Ну, что ж, пока. Играй, пиши.
- Ага. Как обкачу весь глобус.
- Дурак! Мой завтра самолёт!
- А мой автобус – послезавтра.
- Был как огонь ты. Стал, как лёд!
- Закрыты для меня театры.
- Быть может, кофе, круассан?
- Воды, пожалуй. И сигару. Устал. Вчера был в стельку пьян.
- И для тебя стал слишком старый…
- Не ветер – буйный ураган с повышенной температурой.
- Прости меня, но ты – болван. А я, конечно, дура-дурой…
- Быть может, ты кого-то ждешь?
- Не жду. О кей, хорош трепаться.
- Вот - вот, наверно хлынет дождь…
- Мы в дождЬ... любили целоваться…