Детские забавы. Часть 2

Недавно я написал небольшую заметку с упоминаем о том, как забавлялись мы, дети послевоенной поры, когда никаких игрушек особо и не было.  Ко мне в личных сообщениях написало несколько моих земляков-дальневосточников, которые примерно также проводили время в детстве.  И они же попросили напомнить, как играло следующее поколение детишек, и в качестве примера взять своих трех детей.

Да, наша семья считалась многодетной, к тому же все мои дети родились, когда мы с женой были совсем молодыми, можно сказать, неоперившимися родителями.

Наш первенец Саша родился 20 декабря 1968 года.  Известно, что 19 декабря родился  Генеральный секретарь  ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев, 21 декабря – второй Генеральный секретарь ЦК ВКП (б) Иосиф Виссарионович Сталин (хотя некоторые указывают на другую дату рождения Сталина). По-видимому, рождение в этих числах декабря несет на себе какую-то печать, ибо наш первенец в общем-то неординарная личность, что проявилось довольно рано.

Опыта ухаживания за маленьким ребенком у нас с женой не было, многое делалось или по наитию, или вспоминая, как мы помогали родителям ухаживать за младшими братьями и сестрами в своих семьях. Справлялись успешно, не уронили и не обожгли нашего первенца. В то время было требование плотно пеленать ножки детей пеленкой, чтобы они были ровные. Сейчас от этого отказались. Так же как от требования кормить строго по часам, а не по требованию ребенка (если он плачет, только две причины - или есть хочет, или описался). Поменял пеленки, плачет – корми.  В общем-то мы так и делали. Часто Саша засыпал с титькой во рту на нашей кровати.

В нашей студенческой группе Саша был первым ребенком, поэтому на всякие мероприятия типа празднования пролетарских праздников, когда мы собирались группой, он ходил с нами. Естественно, когда уже подрос, мог сидеть. До этого мы никуда не ходили. У жены всегда было много молока, поэтому наш сын не голодал. О прикормках тогда никто не помышлял и поэтому семьям, где у матери были проблемы с молоком, доставалось. Помню, через полгода после рождения нашего сына у нашего соседа, преподавателя медицинского института, который вел нашу группу, родился ребенок. У его жены было мало молока и он попросил, чтобы жена сцеживала лишнее и отдавала им.  Но это продолжалось не очень долго, потому что его жена стала претендовать на дополнительное молоко, а наш сын рос и ему требовалось все больше и больше молока. И мы им отказали. 

Конечно, наш подрастающий сын много что мог услышать и взять на ум на этих студенческих посиделках.  Но, как мы сейчас понимаем, ничего плохого он не наслушался, ибо вырос очень воспитанным ребенком. После окончания четвертого курса меня послали на практику в город Николаевск-на-Амуре, а жена осталась одна с ребенком. Но ей очень хорошо помогали мои двоюродные сестры Прохорихины, которые жили в том же доме, что и мы, только на два этажа выше. А потом приехали в отпуск мои родители и с большой охотой взяли на себя часть ухода за ребенком. Это ведь был их первый внук. И самый любимый для бабушки. 

Сын рос, начал ходить в 9 месяцев. Никаких отклонений в физическом развитии у него не наблюдалось. Мы довольно часто ходили гулять, пока Саша был маленький, на коляске, где он мог лежать, а потом на другой коляске, где мог сидеть. Мы с этой коляской обошли почти всю центральную часть города, по крайней мере, от улиц Ленина до улицы Карла Маркса точно.   Я с Сашей ходил даже на стадион Ленина, где проходили соревнования по легкой атлетике, которые я хотел посмотреть.  Но ничего особо запоминающегося в этот период не произошло. Болел ребенок как обычно, всеми детскими инфекциями. Довольно скоро у  Саши появился друг, его одногодок, сосед по дому, Фима.  Они то и стали потом наставниками для моих следующих детей. 

Когда я учился на шестом курсе, у нас стала часто бывать баба Ага, наша бывшая соседка по квартире в Херпучах. К этому времени она немного отошла после серьезной операции по поводу рака молочной железы, лучевой и химиотерапии.  И баба Ага стала ездить к нам помогать ухаживать за Сашей.  Своих детей у неё никогда не было, и весь пыл своей нерастраченной материнской любви она перенесла на моих детей.  Её помощь нашей семье за все годы, пока она была жива, переоценить невозможно.

После окончания института меня направили на службу в Военно-Морской флот. Летом 1971 года перед моим отъездом во Владивосток к нам приехали родители жены.  Так я впервые близко познакомился с тестем и тещей. Были они вполне разумные люди и ко мне отнеслись неплохо. А к Саше, который тоже был их первым внуком, отнеслись с большой любовью и тесть, т.е. деда Павел, который часто с ним гулял, и теща.  В каждый свой приезд тесть организовывал фотографирование всей семьей, поэтому у нас довольно много фотографий семей Щербаковых и Ткачевых. На  первой с нами сфотографирована  баба Ага.  И маленький Саша.

Второй сын Сережа родился 25 декабря 1971 года. Я в это время служил во Владивостоке. О рождении сына я узнал только 31 декабря, потому что весь предыдущий период был в море, наша подводная лодка проходили заводские испытания. Домашнего телефона у нас не было (да ни у кого из родни тоже). Я знал, что жена должна была вот-вот родить и позвонил в родильный дом №1. Но там мне сказали, что такой роженицы у них нет. Позвонил в родильный дом № 2 и узнал, что у меня родился сын весом 3900 гр.  Я просил санитарку, которая взяла телефонную трубку, передать мои поздравления жене, рассказав, что я служу во флоте и не могу навестить её. Та обещала, но как я потом узнал, не выполнила свое обещание.

Сережка с детства был очень щупленьким ребенком.  Большая голова и волосы ежиком с небольшим туловище на тоненьких ножках смотрелись забавно. Когда мы с ним гуляли, прохожие часто трогали его за ежик на голове. У него были слабые кости и небольшой удар приводил к переломам. Теперь то я знаю причину этого, а тогда мы все терялись в догадках. Учитывая его худобу, все старались его чем-то подкормить,  и эта его привычка употреблять много пищи сохранилась на всю жизнь.  Маленький Сережа чем-то напоминал Сашу, был довольно спокойный ребенок.

Третий наш ребенок Наташа родилась 19 мая 1973 года. В этот день в Хабаровске выпал снег. Правда, он к концу дня растаял, но все же снег в весенний день был очень большой редкостью в Хабаровске. 19 мая в советские времена был «День пионерии».  В этот день школьники не учились, им разрешалось ездить на общественном транспорте бесплатно. Вот в такой знаменательный день и родилась наша единственная дочка. О её рождении я тоже узнал через несколько дней.

Дети были довольно дружные, старшие помогали младшим. А младшие донашивали вещи старших детей, которые быстро вырастали из них, а вещи были  в довольно приличном состоянии.  Так что Наташа долго носила мальчуковые вещи и очень от этого страдала. Но лишних денег в нашей семье не было никогда. Кроме Наташи, никто из детей долго в садик не ходил. Помню только Сашу, который какое-то время посещал детский садик.  Поэтому много времени дети проводили вместе. И младшая Наташка была в этой компании мальчишек и потом у неё было много в поведении мальчишеских повадок.  А играли они и в войну, и в прятки, а вот в куклы Наташа в детстве не играла, хотя они у неё были.  Может, я просто не видел эти игры, так как много времени проводил на работе, работая на 2,5 ставки врач и имея ночные дежурства.

Часто, когда дети были маленькие, за ними присматривала баба Ага. Она рассказала мне один случай, который произошел с ней в это время. Она готовила пищу на кухне и услышала громкий звук падающего тела. Зашла в комнату и не увидела Наташу.  Спросила у Саши, что произошло. А тот так спокойно ответил: «Наташка за кресло упала» и продолжал играть и Фимой.  Баба Ага бросилась за кресло, извлекла оттуда Наташу, которая даже не плакала.  Вот такие стоики дети у нас были.

В тот период времени такого разнообразия игрушек, как сейчас, не было. Я сделал из дерева макеты кораблей военно-морского флота и мальчишки ими долго играли, устраивали бои и всякие гавани. С ними играл и их дядя, младше их по возрасту, сын моего дяди Володи Алеша.  На фотографии, что на заставке, мои сыновья играют с деревянным флотом.

В этот период жизни на улице Волочаевской мне запомнились зимние катания на санках.  Катались мы в районе площади Славы. На том месте, где сейчас стоит кафедральный собор, раньше был довольно длинный спуск. У нас были одни санки, довольно крепкие.  Посадив туда Наташу, мы с сыновьями везли санки на площадь Славы. Потом на вершине склона я садился на санки, расставлял ноги, согнутые в коленях, в стороны. На них садились Саша с Сережей, а Наташа садилась в середине.  И мы ехали вниз. Скорость была довольно большой и мы уезжали далеко вниз, на улицу между частными деревянными домами. Но иногда и не доезжали, падали на бок по каким-то причинам. Всем нам было очень весело и мы довольно часто ездили зимой кататься со склона.

А летом, посадив Наташу на всё ту же коляску, на которой ездили и Саша, и Сережа, мы ходили на ту же площадь Славы или в другую сторону, до завода «Энергомаш», по улице Ленина. Обычно катил коляску кто-то из сыновей, изображая водителя автомобиля.  Гуляли мы много, почти ежедневно, особенно в хорошую погоду. Иногда наши поездки были и в другие места – на набережную Амура, на площадь Ленина к фонтану. Так что наши дети не вели такой малоподвижный образ жизни, как мои внуки.

Летом 1977 года мы всей семьей несколько дней провели в Херпучах, на моей малой  родине. И если Саша там провел до этого 1,5 года, то и Сережа, и Наташа были там впервые. И им,  городским жителям, было многое внове. Помню, мы гуляли с младшими детьми по поселку (у Саши же остались в поселке знакомые мальчишки и он много времени проводил с ними). Увидели за каким-то забором стадо свиней. Хряк с  торчащим половым членом в виде тонкой длинной палки шел к свинье, чтобы исполнить свой долг. Сережа с Наташей так этим заинтересовались, что мне пришлось чуть ли не силой их уводить. Впервые именно в моем родном поселке  они увидели куриц, петухов и другую домашнюю живность. Зоопарка-то в Хабаровске нет, негде показывать животных растущему поколению. А вот на детскую железную дорогу мы своих детей возили, так же как на обычном поезде ездили до знаменитой Волочаевской сопки, где проходили бои в гражданскую войну.

В 1979 году мне, как члену команды-победительницы спартакиады ДСО «Спартак» по волейболу, дали путевку в турбазу «Лазурный берег» на берегу Японского моря, в бухте Шамора. Так после многолетнего перерыва я побывал на море, искупался в соленой воде. И загорелся мыслью привезти на море жену и детей. Через 2 года это желание исполнилось. Я взял на заводе МЖБК, директор которого был член попечительского совета нашей больницы, 5 путевок на их турбазу на берегу бухты Муравьиная под Артемом. Это было наше первое совместное путешествие к морю. Мы жили в каменном многоэтажном доме, в отдельной большой комнате. До моря было только около сотни ступенек  и вот она,  плещущая у ног морская вода. Берег был песчаный, полого уходящий в море. Были  отдельные островки водорослей, лежали морские звезды, ежи, другие обитатели морского дна. Кормились мы просто, покупали продукты в Артеме и готовили на общей кухне. Ели в основном макароны, консервы, чаще рыбные, маргарин вместо масла, овощи, в общем, простую и совсем не деликатесную пищу. И никто не роптал.  Лишь в самом конце нашего срока на турбазе открылась столовая, но там были довольно высокие цены, поэтому мы сходили туда буквально пару раз. С погодой нам повезло, все 15 дней, что мы там пробыли, мы могли купаться и загорать.  Это была незабываемая поездка к морю.  К счастью, не последняя.

В то время в СССР действовала строгая запретительная система, в приграничные территории было не так просто попасть. Город Артем, под которым была база отдыха МЖБК, не относился к таким закрытым для посещения городам, поэтому нам разрешение на въезд не требовалось. А вот Владивосток относился. Но всем нам, и детям особенно хотелось побывать в этом красивом приморском городе.  И мы пошли на хитрость. Купили билет на обычный междугородний автобус, где не спрашивали разрешение на въезд в пограничную зону. Сели и поехали во Владивосток в надежде, что пассажиров автобуса не будет проверять пограничники.  И нам повезло, мы доехали до Владивостока без приключений. Там провели ночь у знакомых, на утро посмотрели город и вечером сели на поезд до Хабаровска.  Многие пассажиры в вагоне спрашивали, где мы так загорели, потому что во Владивостоке в отличие от бухты Муравьиная погода была неважной. Так вот закончилась наша первая поездка к морю.

Потом мы еще раз отдыхали все вместе в самом городе Владивостоке, остановившись впятером в 3-х местном гостиничном номере. Некоторые спали на полу, постелив матрац. Ели в ресторане гостиницы комплексные обеды и ужины и потом шли к морю. Чаще мы купались на пляже КТОФ, пару раз ездили к морю на бухту Тихая (сейчас мимо неё проходит дорога к мосту на остров Русский). Съездили мы на автобусе и на знаменитую бухту Шамора, место паломничества дальневосточников.  В то время там уже стояли домики для отдыхающих, но не в таком количестве, как сейчас, и не было развитой системы сервиса.

Я запомнил одну из поездок на бухту Тихая. Вот уж точное название. Вдали у берегов были волны и довольно приличные, а в этой бухте полный штиль. Недалеко от берега была отвалившаяся много веков назад часть скалы, которая образовывала островок высотой около метра над поверхностью моря, но глубина там была метров пять. У основания острова была колония раков и мальчишки стали их доставать. Мне так было приятно наблюдать, когда мои сыновья ныряли в глубину.  В масках, ластах, стройные загорелые фигуры ребят уходили вниз строго вертикально, а потом, усиленно гребя ластами, выныривали на поверхность с добычей в руках.

Последний раз всей семьей мы отдыхали под Находкой, в бухте Тихангоу. Жили в палатках недалеко от последнего дома в поселке. Мы с женой в двухместной палатке, а ребята в трехместной. Причем трехместную палатку мы установили с некоторым нарушением технологии сборки, что потом привело к небольшому происшествию. Почему такое произошло? Когда мы приехали, шел нудный дождь, и когда мы выбрали место на побережье и стали устанавливать палатки, надо было делать все быстро, чтобы наши вещи не намокли. Вот и сократили сборку одной из палаток.  На следующий день дождь продолжался, было очень неуютно, были волны на море. И так продолжалось  до вечера и на следующее утро. А билеты на обратную дорогу у нас были дней через 14.  Учитывая такую погоду и не зная, когда она улучшится, решили купить билеты обратно чуть пораньше. И я поехал на автобусе в Находку покупать билеты. Когда возвращался, стало проглядывать солнце, дождь прекратился. А когда дошел до наших палаток, солнце светило вовсю. Но на море были волны.

Но что они для бывшего моряка-подводника, когда еще есть маска и ласты.  Поэтому я скоренько переоделся и полез в воду.  Плаваю и вдруг слышу голос жены, которая меня зовет. Вынырнул, слышу слова, что ко мне плывет Наташа и её надо встретить. Моя младшая дочь, еле научившаяся плавать, полезла в волны и поплыла ко мне. Вот сорванец! Но её смелость на меня произвела большое впечатление. Потом погода улучшилась, волны уменьшились и мы много времени проводили в воде. Но потом опять ветер усилился, и соседи, дед с бабкой, около огорода которых мы остановились, предупредили, что надвигается шторм и чтобы мы были к нему готовы. Мы закрепили покрепче палатки и стали ждать. Ветер так и болтал полотно палаток, но ничего более страшного не происходило. Вдруг среди ночи стал шарить луч фонарика и послышались голоса наших детей. Выглянув из своей палатки, мы увидели, что их трехместная палатка завалилась и они в ней барахтаются. Мы с женой вышли под ураганным ветром, освободили детей и пошли к дому деда с бабкой. Там провели остаток ночи в летней кухне, спали вповалку. К утру ветер стих и мы пошли к нашему месту стоянки. Выяснили причину, почему палатка завалилась, поставили её вновь уже с соблюдением всех правил, закрепив хорошенько все растяжки.  Ветер стих, но на море продолжалось волнение. Но это не мешало нашему отдыху.

Вообще мы довольно много времени проводили вместе с детьми. Летом ездили на велосипедах. Одно время у нас на квартире в «Затоне» было 5 велосипедов, у каждого свой.  Купили мы 2 велосипеда, остальные нам достались бесплатно. Кто-то из соседей отдал, когда ребенок вырос из маленького велосипеда, какие-то собрали из двух-трех, купив какие-то запчасти. У Наташи был какой-то маленький, «Школьник», что ли, у Сережи подростковый, у остальных взрослые типа «Салют». Мы ехали гуськом, впереди маленькие дети, потом мы с женой.   Следили, чтобы все было нормально и все были перед глазами.  Не вертеть же головой назад.  Ездили обычно по нашему околотку и чуть дальше, в основном по тротуарам. Далеко не ездили, младшие дети были еще маленькие. А Саша часто ездил к бабушке на Волочаевскую. Как-то по пути его остановили незнакомые пацаны, старше его, попросили показать велосипед, потом сели прокатиться  и до сих пор катаются. Много позже, когда Саша учился в старших классах, мы с ним на велосипедах ездили аж до поселка Князе-Волконка. Это около 80-90 км, если  туда - обратно. Брали с собой еду и воду. Устали страшно, ведь велосипеды у нас были не спортивные, тяжелые.

 Зимой после переезда в «Затон», когда дети подросли, мы ходили на каток. Играли в хоккей, катались. Был стадион «Водник», где в свое время играла команда с одноименным названием на первенство края по хоккею с мячом. Там была теплушка, какие-то немудреные трибуны. Но лед на стадионе был очень хороший, там долгое время был свой «ледовар» и уже к концу ноября на стадионе играли в хоккей. Вот постепенно мы и осваивали коньки. Наташа стала хорошо бегать на коньках, на школьных соревнованиях показала хороший результат и её пригласили в конькобежную секцию «Локомотив», где она занималась год. Летом даже ездила в спортивный лагерь имени Константина Заслонова (был такой партизанский командир в войну) около города Вяземский. Но потом у неё появились другие интересы и спорт она забросила.  И чем старше становились дети, тем дальше они отходили от нас с женой.  У каждого появились свои друзья, свои интересы и я стал все меньше знать, какой жизнью они живут.

Мы жили в районе Хабаровского Затона, поэтому летом постоянно ходили купаться. Но уже отдельно, потому что у Саша были свои друзья, у Сережи свои и у Наташи свои подруги. Правда, дочь часто тусовалась с пацанами. Я совмещал свою работу рентгенолога с дежурствами в травмпункте, и по моей просьбе там сделали мне набор хирургических инструментов для зашивания ран, дали набор атравматических игл прямо с нитками.  И сколько с зашил ран за свою жизнь друзей наших детей, не упомнить. Но пришлось зашивать дважды и раны у дочери, которая резалась на пляже, где в песке хватало битого стекла. Один раз шил её рану на стопе, а второй - на лице, на виске, поранила, когда нырнула в воду.

Одно заболевание преследовало нашу семью. Я имею в виду менингит. Вначале у всех детей был менингит как осложнение «свинки». По очереди я положил их всех в детскую инфекционную больницу. Вначале Сашу, потом Наташу и последним Сережу. Саша и Наташа лежали в одном боксе. Когда я привез на скорой Наташу, то попросил положить совсем маленькую дочку к старшему брату. Санитарка, которая относила дочь в палату, рассказала, что когда Саша увидел свою сестру с раздутой при свинке шеей, он вначале не узнал её, а потом, когда ему сказали, что это его сестра, они обнялись и заплакали, сидя на кровати. Когда мне рассказали все это, заплакал и я.

Потом, через несколько лет у Саши и Сережи снова был менингит,  на этот раз серозно-вирусный, которым в тот год болела чуть ли не половина детского населения города Хабаровска.  Потом, через много лет, когда Сережу ругали за плохие оценки в школе, он сказал: «Что вы хотите от меня, я два раза менингитом болел». Именно как осложнение перенесенных менингитов у него наступило раннее окостенение швов черепа и по этой причине он был не годен к службе в армии. А Саша из-за своего сколиоза.  Хотя и тот, и другой  хорошо разбираются в военной технике и оружии. Особенно Сережа, которого можно назвать знатоком стрелкового оружия и танков. 

Как вы поняли, уважаемые читатели, я пишу о детских забавах своих детей, глядя на них со стороны, а не изнутри, как о забавах своего поколения. Так уж устроена жизнь. Одно скажу, что мы с женой намного больше занимались играми и другими развлечениями со своими детьми, чем наши родители, для которых главной заботой было одеть и накормить ребенка.  Но такова диалектика жизни, как я  понимаю.

Казалось бы, мои дети, получив в детстве изрядную порцию родительского внимания и любви,  должны были передать примерно тоже самое своим детям. Но так ведет себя лишь сын Сережа, а вот первые мои внуки, родившиеся в семьях Саши и Наташи, не получили того внимания от моих детей, как хотелось бы. Правда, нельзя забывать, что мы растили своих детей в советское время, а Саша и Наташа - в "лихие 90-е годы", когда главная задача была накормить детей.  Родившиеся уже в XXI веке внуки у Наташи и Сережи уже намного больше заботы и внимания получают от родителей. Жить стало легче.  Но писать о своих внуках пока не буду, не собрался с мыслями.