19 - Депутат Свинаренко и хлеб

Депутат Свинаренко и хлеб для истинных ленинградцев



Депутат Свинаренко был очень красивым мужчиной и коренным петербуржцем. Правильнее даже сказать, истинным ленинградцем.

Чтобы порадовать электорат, он повесил свой портрет на все рекламные щиты Северной столицы. Смотрел электорат на его портрет и радовался.

Поручили как-то раз депутату Свинаренко провести мероприятие для блокадников. И решил он устроить творческий вечер в задрипанном учреждении. С песнями, танцами, игристыми винами и бутербродами с красной икрой. Можно, конечно, было заморочиться и арендовать красивый зал в дорогом ресторане, артистов хороших нанять и ведущего с конкурсами и викторинами. Но зачем тратить бюджетные деньги на всякую блажь! К тому же, блокадники — люди крепкие, жизнью закаленные. Им вся эта ненужная роскошь ни к чему!

Закупил Свинаренко красной икры по акции, масла из растительных сливок и дешевого советского шампанского. А про хлеб для бутербродов забыл. И вспомнил лишь в последний момент.

«Ладно! - подумал депутат. - В «Пятерочку» по дороге загляну».

И отправился на мероприятие. А тут, как нарочно, из этой самой «Пятерочки» какой-то таджик с целым поддоном хлеба выходит и уверенно так направляется к мусорному пухто.

- Гражданин трудовой мигрант! Вы что это делаете? - строго спросил депутат Свинаренко.
- От нереализованного товара избавляюсь, - недовольно буркнул таджик. Он вообще-то в Питере родился, но спорить с депутатом желания не имел.
- У нас в Санкт-Петербурге хлеб не выбрасывают! - важным голосом произнес депутат Свинаренко. - Для истинных ленинградцев это большой грех.
- Так просрочка же! - удивился таджик.
- Ишь, зажрались! - пристыдил его Свинаренко. - В блокаду, молодой человек, и того не было! Не выкидывайте хлеб — отдайте лучше мне.

Вообще-то, у таджика бабка по матери всю блокаду пережила и до самой смерти пропавшие продукты без зазрения совести на помойку выносила, но он счел разумным о данном факте смолчать.

- Я должен с директором проконсультироваться, - сказал таджик и как закричит: - Марья Васильевна, тут этот жирный хер с рекламного щита хочет нереалезованный хлеб забрать!
- Он в курсе, что это просрочка? - раздалось из магазина.
- Да! - крикнул таджик.
- Пускай забирает! - донеслось из магазина.

Обрадовался депутат и побежал в задрипанное учреждение с целым поддоном хлеба. А на пороге его встречает начальница и заявляет:

- Не знаю, что и делать! Авария на теплосети, отопление отключили, в зале дубак!
- Ясно, что делать! Обогреватель врубай! - раздраженно отмахнулся депутат.
- Никак нельзя: в нормативы по энергопотреблению не вписываемся плюс по пожарной безопасности запрещено.
- Тогда пускай в куртках сидят! В конце концов, блокадники — народ крепкий, жизнью закаленный. Думаешь, им в 42-м году тепло было седьмую симфонию Шостаковича слушать?
- По-моему, премьера летом была, а сейчас февраль, - резонно заметила начальница.
- Лето в наших краях отнюдь не жаркое. Не многим лучше, чем февраль! - парировал депутат.

Тем временем, стали подходить блокадники. Депутат Свинаренко дарил каждому свой портрет в рамочке и в зал за столик провожал.

- Только пальто не снимайте! У нас слегка прохладно! - вежливо предупреждал он.

Но не успело начаться представление, как один из гостей по столу кулаком стукнул и давай ругаться:

- Что это такое! Почему хлеб с плесенью!

Бросил бутерброд на пол и принялся его ногами топтать.

- Что вы себе позволяете! - возмутился депутат Свинаренко. - Я, как истинный, ленинградец, не могу допустить, чтобы в моем родном городе хлеб ногами топтали!
- Напомню, что блокадник здесь я! - жестко осадил его дед. - А если тебе, свинорылый, испорченные продукты девать некуда, то жри их сам, а не стариков трави под видом благотворительности!
- Они не испорченные! - стоял на своем депутат Свинаренко. - Отличный хлеб!
- Тогда жри! - злобно усмехнулся блокадник.

Делать было нечего, взял депутат бутерброд со стола и съел. Плесени, кстати, не так уж много и было. Корочку бы обрезать, и нормально!

- Еще жри! - потребовали блокадники.

Свинаренко съел второй бутерброд, театрально улыбнулся и выдал:

- Очень вкусно! Зря вы все отказались! Всяко лучше, чем в блокаду!

Вдруг, откуда ни возьмись, на сцене появилась Лариса-хабал, недоучительница по этикету и в каждой бочке затычка. Набрала Лариса в грудь побольше воздуха и возопила, что было мочи:

- Пожар! Пожар! Срочно всех эвакуировать! У Местного Пьеро в кабинете трамвайная печка загорелась!

И побежали все эвакуироваться. Выскочили на улицу и смотрят, как здание горит.

- Ты уволен, Пьеро! - заорала начальница. - На этот раз — по-настоящему!
- Ой, не увольняйте меня, пожалуйста! - застонал Местный Пьеро. - У меня дома двое детей, четыре матери и бабушка в деменции, а я их единственный кормилец! Кто о них позаботится, если не я!
- Не увольняйте его! - попросили блокадники. - Жалко мужика!
- Ладно, - смягчилась начальница. - Только печку я твою конфискую. На этот раз — навсегда!
- Да меня за эту печку все 4 матери с говном съедят! - заплакал местный Пьеро. - Это бабкина печка, она ей от отца досталась! Прадед с ней войну пережил! Это семейная реликвия!
- Прадед — это святое! - воскликнули блокадники. - Женщина, отдайте вы ему печку! Смотрите, как он, бедный страдает! Совсем мужика затюкали!
- Хорошо! - скрепя сердце, согласилась начальница. - Только чтобы я твоей печки в задрипанном учреждении больше не видела!

А Жора, пугающий мужик и недотренер по крестикам-ноликам, подошел к Местному Пьеро и со всей дури по лицу ударил, так что последний даже на землю упал.

- Из-за тебя, мудак, все мои крестики-нолики в пожаре сгорели и кабинет наш теперь с трудом восстановлению подлежит!

Местный Пьеро отвечать не стал: знал, что неправ.

А депутат Свинаренко подумал: «Раз уж тут такой спектакль, надо мне незаметно свалить, пока про меня никто не вспомнил». И тихонько слинял.