Драма на току

               
                Драма на току.

          На этот раз отправился на глухариный ток с двумя Петрами. С одним мы были добрыми друзьями, со вторым изредка вместе охотился, и то только в присутствии первого. Оба же Петра дружили с молодости. Собственно, мы приехали на два разных тока, находящихся на расстоянии чуть больше километра друг от друга, что в общем-то было большой редкостью. Приехали на одной машине поздно вечером и на ночёвку расположились в избушке вздымщиков химлесхоза, находящейся примерно посередине между токами. На вечерний подслух не пошли, так как были уверены, что тока дейсвующие.Эта уверенность появилась после того, как мы побывали на токах ещё по снегу и видели немало глухариных «чертежей».
         Сразу занялись заготовкой дров и растопили железную печку. Избушка быстро прогрелась. Мы знали, что печка была с плитой и захватили с собой котелок. чайник в избушке был постоянно.  Руководствуясь тем, что талая вода грязной и заразной не бывает, набрали её из ближайшей лужи. Сварили картошку с тушёнкой и чай с добавлением смородиновых побегов, наломанных тут же рядом с избушкой. Кроме того, каждый взял еду из дома.
         Для начала уговорили «мерзавчик» на троих и принялись за поздний ужин. Водка развязала языки, и пища пролетала вперемежку с охотничьими байками. Сначала Пётр (назовём его первым) поведал нам  о том, как разыскал этот ток Его знакомый, заядлый рыбак и охотник на лесозаготовках повредил толи руку, толи ногу  (сейчас не помню) и третий год как не охотился, но охотничью страсть не потерял. Он и рассказал Петру, тогда ещё совсем молоденькому пареньку об этом глухарином токе. У Петра была одностволка, из которой он по осени постреливал уток и крупных куликов, но на боровую птицу он пока не ходил. У парня загорелись глаза, и он решил, во что бы то ни стало, найти ток. И нашёл. Только с третьего захода.
          -- Первый раз глухой безлунной  ночью я прошёл мимо тока – рассказывал Пётр – и долго бродил в темноте, выискивая ориентиры, указанные знакомым охотником, но так  не нашёл их. только когда рассвело понял, где я нахожусь. Оказалось, от тока я ушёл в сторону на целый километр. Когда вернулся и нашёл эти ориентиры, было совсем светло и глухари, даже если они  были на току, то давно улетели. Второй раз под утро начался дождь и поднялся сильный ветер, всё вокруг шумело и скрипело. Я промок до нитки, но глухарей так и не услышал. Другой бы на моём месте бросил это бесполезное занятие. Но я же упрямый! Через четыре ночи пошёл снова, но чуть припозднился и добрался до места, когда уже начало светать. Глухариную песню узнал сразу, хотя слышал её впервые. Более тог, на пределе слышимости я засёк второго певца. Ни с чем не сравнимые звуки. Заколотилось сердце, задрожали руки и ноги. Подождал пока успокоюсь, и начал подход, как меня научил охотник. Прослушаю щелчки, делаю три прыжка и замираю. Под следующую песню опять так же. Что глухарь ничего не слышит во время пения, это я хорошо усвоил, а вот то, что он видит-то хорошо, пропустил мимо ушей.
Быстро светало. Петух, видимо, меня заметил и замолчал. Прождав утомительные десять минут и не слыша песню, я сделал глупость, решив под песню подскочить ко второму глухарю. И едва сделал первые прыжки, как первый сорвался с дерева в каких-то двадцати метрах от меня.  Второй замолчал. Его  песню я ждал ещё дольше, но так и не дождался. С досады начал подкрадываться без песни, внимательно вглядываясь в кроны деревьев. В результате – тот даже меня заметил и улетел, громко хлопая крыльями.
          Я, конечно, очень расстроился, повесил ружьё на плечо, и уныло отправился в обратный путь. Перед выходом на лесную дорожку услышал странные щелчки. Щёлкнет, как будто сухая кость о кость, и тишина. Потом опять. И так несколько раз. Так это же первое колено глухариной песни!! Взяв ружьё в руки, и не выходя на дорожку, прячась за толстые стволы сосен начал медленно подкрадываться. Выглянул я из-за крайнего от дорожки ствола и обомлел: прямо над дорожкой, на толстой нижней ветви сосны сидел глухарь. Причём сидел как-то странно, поперёк ветки, опустив хвост. Не распуская хвоста, высоко задрал голову и несколько раз щёлкнул клювом. Замер, прислушиваясь. Казалось, он глядит прямо на меня. До него метров двадцать пять – тридцать. Медленно выставляю ружейный ствол из-за дерева, глубоко вдыхаю и нажимаю на спусковой крючок. Грохот выстрела. Птица камнем падает на дорожку. Подбегаю, поднимаю. Не тяжёлый, килограмма три. И клюв тёмный, годовичок, а может и двухлеток. По рассказам охотников я знал, что молодые глухари тоже прилетают на ток, но не поют, а молчат или щёлкают. Первых называют «молчунами», -- вторых «керкунами».
Но я был доволен и такой добычей, мать назвала меня «кормильцем», а отец просто похвалил. С тех пор вот уже двенадцать лет посещаю этот ток. Правда, не каждый год. Всегда пело несколько глухарей, но я брал только одного. И только один раз остался без добычи: началась гроза, петухи молчали. – Пётр шумно вздохнул и выпил большой глоток уже остывшего чая.  Ну, а теперь ваша очередь.
                -- Я расскажу о том, как нашёл свой первый глухариный ток. – начал я – Мне было пятнадцать лет, ружья я не имел, но имел большое желание, как и ты Пётр, лично увидеть и услышать это чудо природы.
И я рассказал, как добирался до тока, как в первый раз услышал чарующий голос лесного петуха, как к нему прилетели капалухи, как на одну из них накинулась лиса, а глухарь защитил её, как он гонял беременную лису по току, а я вмешался, и как потом отбивался от глухаря, напавшего на меня. (кому интересно, читайте рассказ «Забияка»)
          -- Да, интересно, как бы я поступил в подобной ситуации – задумчиво проговорил Пётр – ну, да ладно, твоя очередь Петруха.
Пётр второй некоторое время молчал, как бы собираясь с мыслями, затем деловито подбросил в печурку дров, откинулся спиной на стенку, закрыл глаза и медленно начал свою повесть.
          -- Когда я закрываю глаза, то вспоминаю эту лесную трагедию, как наяву, и мне становится немножко не по себе. Как в кино мелькают кадры весеннего леса. Не заросшая, а, наоборот, раскошенная вырубка, бегающие и чуфыкающие чёрные птицы на ней, и неизвестно откуда появившийся огромный глухарище. – Пётр замолчал, пауза затягивалась…
          -- Не усни, рассказчик!
          -- От такого не уснёшь. В общем, получилось так, что у меня в роду настоящих охотников-то и не было. Но в деревне ведь как, в кого не ткнёшь пальцем, всё равно, если покопаться в родословной, то какая-нибудь, да родня. Хоть седьмая вода на киселе. Был у меня дядька, какой-то четверо-пятиюродный брат по матери. Вот этот с реки и из леса не вылезал. Кстати, очень удачливым был: рыба и мясо в доме не переводились. Он часто вечерами, сидя на завалинке, нам ребятишкам рассказывал о разных случаях, якобы произошедших с ним на охоте и рыбалке. Привирал конечно, но всегда было интересно. Меня он особливо примечал, даже несколько раз на рыбалку брал – он опять замолчал, как-бы собираясь с мыслями.
-- Однажды, мне тогда лет шестнадцать, али семнадцать было, он подозвал меня и спросил, не хочу ли я сходить с ним на тетеревиный ток. Я сразу согласился. Тогда он сказал, чтобы я собирался и в два часа ночи подходил к нему.  Мои родители не возражали, отец даже выразился, что мне давно пора приобщаться к чему-то полезному.Я приготовил всё, что нужно, завёл будильник и рано лёг спать. Но уснуть так и не смог. Ворочался с боку на бок…
          -- Ты Петруха давай покороче, а то скоро расходиться пора, второй час уже – не выдержал Пётр.
          -- Успею… в общем, около двух я был у его дома. Дядька вышел с рюкзаком, но без ружья, а с веслом.
          -- На, держи, за реку поплывём.
          -- А где ружьё?
          -- Понимаешь – почесал он в затылке – хочу показать тебе ток во всей красе, от начала до конца. А с ружьём я не выдержу, пальну обязательно.
          -- А не страшно без ружья-то?
          -- Вот чудак – рассмеялся дядька – ни волков, ни медведей у нас нет, а лешаки меня сами боятся, да и не встречал я их как-то…
Через  реку переправились на бату, вытащили его на берег, перевернули, весло оставили под ним. Дядька (имя его я забыл, то ли Егор, то ли Юрий) пошёл впереди, я за ним. Обычно разговорчивый и шутливый, он шёл молча и сосредоточенно, а когда я о чём-то спросил, он шёпотом ответил, что лес любит тишину и здесь без дела не болтают. Шли около получаса. За это время дядька ни разу не споткнулся и не раздавил ни один сучок, мне же постоянно что-нибудь попадало под ноги. Дядька при этом останавливался, оборачивался, и молча,  укоризненно качал головой. Вышли на вырубку, о которой я уже говорил. Он свернул в сторону, подошёл к одиночному кусту, раздвинул ветки и исчез за ними. Я  неуверенно шагнул за ним.  А это оказался вовсе и не куст, а искусстно сделанный шалаш, в рост человека, только без крыши.Дядька снял рюкзак, поставил его на землю, сел и потянул меня за рукав. Прежде чем сесть, я пощупал рукой землю. Думал наткнусь на сырость, а там оказался толстый слой еловых лап, да ещё сверху накрытый сеном. Я тоже сел.
          -- Теперь слушай меня внимательно. – громким шёпотом проговорил охотник – Шалаш я построил несколько лет назад, когда лес вырубили и сюда стали слетаться косачи для своих весенних игрищ. Каждую весну только ремонтирую его и подновляю подстилку. А сейчас давай-ка перекусим, потом буде некогда.
Без всякого аппетита сжевал бутерброд, запил молоком из фляжки. Дядька тоже быстро разобрался с едой.
          -- Не вздумай вставать на ноги, когда прилетят птицы. Для просмотра  и стрельбы я оставил специальные амбразуры. Встанешь на колени и гляди сколько хочешь, но только когда я скажу – опять прошептал охотник.
Я лежал и слушал тишину. Но её как таковой не было. Шуршали мыши, хрипло крикнула сова, совсем рядом пересвистывались сычи,  испуганно пискнула какая-то птичка. Кажется, я задремал и очнулся от грёз только от толчка дядьки. Он стоял на коленях и смотрел в амбразуру.
          -- Токовик прилетел – просипел он.
Я тоже встал на колени, нашёл амбразуру и стал вглядываться в вырубку. Звёзды начали гаснуть, но небо ещё было чёрное, и только на востоке появилась светлая полоска.
          -- Не туда смотришь! На той стороне, на высокой берёзе.
Вершина берёзы, на фоне всё увеличивающейся светлой полосы выделялась, хотя и не очень чётко. Почти на макушке виднелось тёмное пятно. Вот оно шевельнулось и послышалось  громкое булькающее бормотание. Оно как бы нарастало, потом стало стихать и прекратилось. Но ненадолго. Вновь послышались эти звуки. Уши уловили хлопанье крыльев, и на соседней берёзе появилось такое же пятно. Это подлетел второй косач. Быстро светлело. Подлетали всё новые косачи. Вскоре их стало больше десятка. Началось всеобщее бормотание.Токовик слетел с берёзы и опустился посредине выкошенного места вырубки. Он распустил хвост и поднял его вверх, так что стало видно ярко белое подхвостье. Послышалось громкое и резкое «чуффыш!». Следом начали слетать другие черныши. Ну, да не вам мне это рассказывать, сами не раз это видели. Подхожу к концу, к развязке, а то время поджимает.
          Показался краешек солнца. В это время на ток прилетели тетёрки и игрища разгорелись с новой силой. Вдруг, откуда ни возьмись на середину тока вышел глухарь. Он с треском распустил веером хвост, высоко поднял голову, пощёлкал клювом и принялся «точить». Спел одну песню, вторую, третью…  Странно, но никто из косачей не обращал на него внимания, так они были увлечены своим турниром. Глухарь пошёл в сторону токовика,  Тот один продолжал кружить по центру поляны, бормотать и громко «чуфыкать». Увидев глухаря, когда тот был совсем рядом, вместо того, чтобы благополучно удрать, ведь глухарь в три раза был крупнее, косач подпрыгнул и грудью ударил в грудь соперника. При этом он отлетел, как мячик от стенки. Глухарь с высоты своего роста недоумённо смотрел на него. А косач опять повторил прыжок. C тем же эффектом.
          Глухарь наклонился и ударил черныша клювом. Тот перевернулся. Тогда глухарь прыгнул на него, начал топтать лапами, бить крыльями и клевать. Косач какое-то время пытался сопротивляться, но быстро затих. Глухарь отошёл чуть в сторону, распустил хвост, вытянул вверх шею, щёлкнул несколько раз и «заточил». Токовик слегка шевельнулся. Глухарь снова запрыгнул на него и продолжил избиение. Затем схватил клювом за шею,  резким движением оторвал голову и отбросил её в сторону. Сложил хвост и спокойным уверенным шагом зашёл в лес, не обращая внимания на дерущихся косачей. А они, кажется, и не заметили, что произошло, продолжали свои игрища.
          Солнце полностью поднялось над горизонтом, осветив поляну. Бормотание и чуфыканье стало стихать и тетерева поодиночке и парами начали покидать ток. За некоторыми улетали и пёстренькие тетёрки. За несколько минут поляна опустела.
Дядька поднялся во весь рост. – И дурак же я, что не взял ружьё! – в сердцах воскликнул он – Я бы этого поганца не раздумывая завалил!
Он выбрался из шалаша, подобрал обезглавленного косача, вернулся. – Хоть какая-то, а добыча. – проговорил уныло – Ты хоть представляешь, что натворил этот козёл в перьях? Нет? Он убил токовика! Он ток разорил! Без токовика ни один косач на это место не прилетит. И в этом году его место никто не займёт. На следующую весну среди косачей появится новый лидер, и он найдёт другое место…
          -- Всё мужики, нам пора! – Петруха надел шапку, повесил на плечо ружьё и первым вышел из избушки.